Глава 12

Бремя лет — это ещё не повод вести себя прилично.

А вот тяжёлый взгляд ведьмы — возможно, и повод.

— А ну-ка руки прочь! — вдруг раздался у меня за спиной голос Анимары.

— Дыра в моём животе становится всё опасней с каждой минутой! — предупредил я. — Того и глядишь — засосёт!

— Кыш отсюда! — повторила Анимара, отпихивая меня от стола. — Не сложно догадаться, что старина Винрант готовил исключительно по мою душу.

— И по мою! — возразил я. — Просто он не догадывался об этом.

— А она у тебя есть? — глаза Анимары сузились.

Я ответил таким же взглядом.

— Ах ты маленькое злобное существо! — вскричал я и прыгнул на неё. — А ну иди сюда!

К моему удивлению, Анимара оказалась проворней. Отскочив в сторону, она хихикнула, и метнулась в мою комнату. Там-то я её и поймал. Зажав в цепкие тиски своих рук, я обнял её.

— Если ты не поделишься со мной едой, — разъяснял я ей свою позицию. — То на ужин будешь съедена сама.

— Не по твои зубы орешек, — ласково проговорила она.

Мы поцеловались.

Не знаю точно, сколько мы так простояли посреди комнаты, но когда вернулись обратно, еда уже совсем остыла.

— Зельборн, совсем забыла тебе сказать! — проговорила Анимара, едва не подавившись едой. — А ведь нам надо бы пополнить нашу казну!

— Сегодня? — удивился я.

— Да, — отозвалась она. — А почему бы и нет?

— О! — заметил я. — Тогда нужно заодно обойти стену и выяснить, права ли моя карта.

— Нет, нет, нет! — запротестовала Анимара, откупорив маленький кувшин с подноса. — В стоки я не полезу.

— И не придётся! — подбодрил её я. — Мы лишь глянем, чтобы убедиться.

Какое-то время она колебалась, но вскоре сдалась.

— Одним глазком! — настояла она.

— Одним глазком, — заверил я.

По правде сказать, мне и самому не хотелось лезть в сточные воды ради призрачного шанса добраться до городской казны. Даже если нам удастся попасть внутрь, вероятность того, что мы не заплутаем по извилистым коридорам стоков, и найдём нужную стену, близка к нулю. Но это была вполне здравая мысль, и главное, чтобы потом Анимарра не говорила, что всё придумывает только она. Вот и мой вклад в наше дело.

Со стороны не посвящённых в нашу жизнь может показаться, что мы ведём себя, словно дети. Что наши ссоры основываются на абсолютных пустяках и вести себя подобным образом не пристало тем, кто живёт на земле не первую сотню лет.

Это справедливое замечание. Мы и сами были такого мнения раньше. Мы и сами наполняли себя чувством величия и важности. Мы смотрели на жизнь серьёзно, по-деловому. Мы были настоящими королями в выдержке и спокойствии. И нас поглощал этот мир со всей своей безжалостностью.

Как-то раз мы повстречали одного ребёнка, которому не было и восьми лет.

Он был бос на одну ногу и чумаз, но выглядел настолько счастливым, что мог бы давать счастье в займы.

Он оглядел нас с головы до ног и серьёзно произнёс:

— Какие вы важные! Это ведь так тяжело — быть важным!

Не знаю, понимал ли он значения своих слов, или просто сказал то, что услышал где-то, а я эти слова запомнил надолго. Хотелось бы верить, что этот мальчуган последовал своему собственному совету и достойно прожил свою жизнь.

Я поделился своими соображениями с Анимарой, а та — вот совпадение! — хотела поговорить со мной о том же.

С того дня наши души понемногу стали отмирать от бремени лет и правил, по которым принято жить всем уважающим себя людям. Мало по малу, мы пришли к выводу, что жить скучно — хуже смерти, а потому перестали вести себя примерным образом.

Именно потому я и положил себе кусок мяса побольше, а вовсе не из-за жадности. Анимара на это лишь глаза закатила. Это признак того, что она согласна со мной.

— Совсем стемнело! — сказала она, выглядывая в окно. — Пойдём же!

С ужином было покончено, мы разве что дифирамбы не спели в адрес Винранта. Хоть с виду он и не отличался от неотёсанного бандита, что в тёмной подворотне тебя одной рукой за шиворот поднимет, а в еде толк понимал.

— Тогда в путь! — проговорил я, накидывая на себя плащ.

Анимара тоже накинула плащ на плечи, свой любимый — серый, с капюшоном. И корзинку прихватила.

— Шевелись давай! — прокомментировала она свою прыгучесть из нашего дома.

И под покровом ночи мы направились к выходу из Гонкоралла.