Глава 11

“Хороший подзатыльник иногда заменяет

целые часы объяснений, почему я права.

И почему только я не могу использовать это

средство на постоянной основе?”

Дойдя до двери нашего жилища, мы обнаружили, что порог был уставлен пятью закрытыми кувшинами. Зельборн поднял один, открыл плотно закупоренную крышку и понюхал содержимое.

— Как раз сегодня молока хотелось! — заявил он.

— Да, тебе не повредило бы, — заметила я. — А то твоё лицо с ним одного цвета.

Ясное дело, та самая девица принесла, у которой мать больна была, кто ж ещё. Вообще подобные дары не редкость. Деньгами я беру только с тех, кто может заплатить. А тем, у кого их нет, я оставляю их совесть в качестве судьи. И, как правило, судьи эти строги настолько, что нам можно было бы вообще ничего не покупать.

Забрав щедрые дары, мы вошли в дом.

Подумать только, из-за какой ерунды может возникнуть скандал. Сейчас, например, Зельборн вдруг решил, что ему тоже нужны эти кувшины, под пепел. И это именно тогда, когда я так удачно придумала их пристроить — под толчёные травы, и для основополагающих порошков. Пришлось отдать два из пяти.

— Что мы имеем? — риторически вопрошал воздух Зельборн, меря пол широкими шагами.

Доски слегка потрескивали, как и моё не вполне пришедшее в норму терпение.

— Не так уж и много, — нахмурилась я. — Ориентир у нас есть, но этого не достаточно. Каким-то образом нам нужно проникнуть во дворец, и, следуя ориентиру, найти сундук!

— Под “мы” ты, конечно, подразумеваешь меня? — спросил он.

— Конечно! — подтвердила я. — Ты давай, вспоминай, как устроен замок изнутри!

— Что толку! — отмахнулся Зельборн. — Там чёртова пропасть стражников на каждом шагу. И это не те босоногие бездельники с улиц. Там целый рой профессиональных убийц!

— Твои братья, стало быть! — фыркнула я, зажигая в печи огонь.

— Верно! — почему-то обрадовался он.

— Вспоминай, Зельборн! — повторила я. — Что ты видел, когда тебя вызывали во дворец. Помнится, это было раза четыре.

Он с минуту подумал, а затем ответил:

— Меня далеко не пускали. Что там было? Дай-ка подумать. Да ничего особого — обычный дворец. Высокие стены, картины и безвкусные цветы везде висят. Дорогая мебель, множество дверей и целая куча стражи.

“Ох, ты моя умничка!” — обрадовалась я насчёт цветов. Столько лет я твердила Зельборну, какие цветы действительно достойны восхищения, а какие — пустышки. Прививала культуру восприятия, так сказать. И вот, наконец, пожинаю плоды!

— Но ведь ты знаешь, в которую из них нужно войти! — уточнила я.

— Знать-то знаю! — ответил он. — Но она же закрыта.

— Само собой! — проговорила я, переливая молоко в большой чан над занимающимся огнём в печи. — Она и должна быть закрыта! Это ж дверь, ведущая к золоту!

Зльборн тёр заплывший глаз. Обречённо вздохнув, я подошла к полкам с травами. Со средней полки достала завязанный узлом мешок, и отсыпала в платок тёмно-зелёного порошка, с красными вкраплениями. Немного смочив водой, я произнесла в него несколько нехитрых слов, и протянула окривевшему некроманту.

Тот взял узелок и приложил к глазу.

— Спасибо! — сказал он. — Я кое-что вспомнил. Есть ведь и другой путь!

Я с интересом взглянула в бледное усталое лицо моей другой половины.

— Что ты имеешь в виду? — с сомнением спросила я.

— Стоки, — отрезал Зельборн.

— Ни за что! — вскрикнула я.

Зельборн с сомнением глянул на меня, а за тем пожал плечами.

— Нравится тебе это, или нет, — проговорил он, прикасаясь к глазу, — а в этом может быть наше спасение.

— Спасение! — всплеснула руками я. — Ты хоть знаешь, какая энергетика у сточных вод?! Я молчу уж о тех, кто обитает в недрах стоков!

— Свою энергетику ты сможешь поправить в следующем городе, когда будет на что разгуляться! — деловито проговорил Зельборн. — А что до обитателей — ты и сама о них ничего не знаешь!

— Видеть — не видела, признаю, — ответила я. — Но слухов и историй ходит множество. Если хоть часть из того, что я слышала правда — то соваться в стоки Гонкоралла — плохая идея.

— Других идей у меня нет, — сказал Зельборн, вставая из-за стола.

На улице завыл ветер, котёл сообщал мне, что молоко готово.

— Ладно! — проговорила я, кинув взгляд на выжидающую в нетерпении физиономию Зельборна. — Выкладывай, что знаешь!

Тот вальяжно потянулся и как бы невзначай вытащил из внутреннего кармана листок. Судя по его измятости, листок уже давно не покидал кармана Зельборна, ожидая этого разговора.

На листке бумаги сомнительного качества был начерчен настоящий лабиринт. Одного взгляда на эти извилины было достаточно, чтобы ужаснуться.

— Один торговец продал мне этот план, — сказал некромант. — И если ему верить, то пойдя по стокам, мы можем наткнуться на одну из стен замка.

— Интересно, — вяло ответила я, представляя себе поход через холодную грязную воду.

— Надо сопоставить обе дороги, — продолжил Зельборн. — В замке, и эти.

Он ткнул пальцем в хорошо начерченные линии в листке.

— Ладно, — нехотя согласилась я. — Ты прав, это стоит проверить.

Вдруг в дверь постучали. Мы недоумённо переглянулись — за окном был уже глубокий вечер.

— Иду-иду! — ядовитым тоном проворчала я.

Зельборн направился в свою комнату готовиться к представлению, если оно понадобится. Однако дверь он закрыл не полностью — оставил небольшую щелку, чтобы увидеть, что это за фрукт прыгнул к нам в корзину в столь поздний час.

— Да иду я, иду, бездна тебя побери! — нарочно выругалась я, что бы тот, кто стоял за дверью не ждал от меня милости.

Я резко открыла дверь и впилась злобным взглядом в позднего гостя. Злобный мой взгляд, однако, почти сразу сменился замешательством.

— Ты-то что тут делаешь? — удивлённо спросила я.

Дверь в комнату приоткрылась, любопытство Зельборна всегда имела над ним сильную власть.

На пороге дома стоял Винрант. Лицо его лучезарно светилось в улыбке так, что если бы в доме не горели свечи, то и зажигать их не было бы надобности. В руках повар держал поднос, закрытый высокой крышкой.

— Могу я войти, госпожа? — проговорил он, глядя мне в глаза.

— Ээээ… — ответила я.

— Заходи! — раздался довольный голос Зельборна.

Вдруг чем-то аппетитно запахло.

Винрант бросил холодный взгляд мне за спину и не сдвинулся с места.

— Конечно, заходи! — вздохнула я, пропуская вновь улыбающегося повара в дом. — И потрудись объяснить, чего надобно?

Повар чинно прошагал к столу у стены и аккуратно поставил поднос на стол.

— Могу я присесть? — поинтересовался повар.

Только теперь я заметила, что бедняга выглядел очень уж усталым. Вероятно, что-то неотложное заставило его явиться в столь поздний час, а значит нужно его выслушать.

— Да-да, — ответила я.

Винрант направился к креслу для гостей.

— Не сюда! — в два голоса выкрикнули мы с Зельборном.

Тот вздрогнул и в ужасе застыл в скрюченной у кресла для гостей позе. Через миг он понимающе кивнул и направился в кресло рядом.

— И не сюда!!! — заорала я.

На моём кресле никто, кроме меня никогда не сидит. А если увижу, то голову откручу сразу. Зельборну уже несколько раз откручивала, а только всё не в прок!

Повар снова вздрогнул и замер на месте, поглядывая в нашу сторону.

— Я, пожалуй, постою, — рассеянно пробормотал он.

— Отличный выбор! — похвалил его Зельборн.

— Чем можем быть полезны? — наконец спросила я.

— Ничем, госпожа! — отозвался Винрант. — Я принёс!

— Что — принёс? — нахмурилась я.

— Как что? — недоумённо проговорил тот. — Еду! Вы же сами велели!

И он открыл крышку, под которой стояло несколько тарелок с блюдами, и пару кружек. Я невольно залюбовалась таким зрелищем.

— Когда это я велела? — спросила я, нехотя отрываясь от манящего салата и большим румяным куском мяса с рисом.

— Вы сказали идти и готовить! — Винрант покрутил кистью руки, вспоминая прошедшие события.

Я ударила себя ладонью в лицо, сзади послышался хохот Зельборна. И только я хотела развернуться и вдарить ладонью и в его физиономию, как тот шмыгнул за дверь. Чувствует! Он всегда чувствует, когда можно поиграть с моим настроением, а когда лучше смотать удочки.

— Сколько мы тебе должны? — решила уточнить я.

— Да нисколько! — улыбнулся он. — Это от чистого сердца.

Обычно я не поощряю ничего, что идёт от “чистого сердца” Особенно, когда от чистого сердца таких сомнительных людей, как этот. Жизнь научила меня, что за всё надо платить, так или иначе.

— Хорошо, Винрант, спасибо! — сказала я, решив, что смогу расплатиться с ним в другой раз. — Ты, наверное, устал. Тебе пора домой.

— Да госпожа, — проговорил он. — Но это ничего! Если я могу ещё чем-нибудь вам помочь — я к вашим услугам!

Я проводила его к выходу. Сумерки уже сгустились, воздух наполнился свежей прохладой. На небе зажглись звёзды.

— А ты славный! — похвалила я его на прощанье в качестве аванса.

Винрант, словно юная девочка на свиданье, покраснел, развернулся, и, не прощаясь, быстро зашагал прочь.

Я захлопнула дверь и тяжело вздохнула. Зельборн уже застыл над подносом с едой, довольно потирая руки.