Его новая жизнь

Проснувшись ранним субботним утром, я открыл глаза и, повернув голову, увидел лежащую рядом Катю. Судя по ощущению в плече, девушка так и пролежала на нем всю ночь. Осторожно, чтобы не разбудить, я магически приподнял ее голову и, выбравшись, сел в постели, растирая затекшую конечность, а заодно и шею. Интересно, как мне удалось за всю ночь ни разу не шелохнуться, не погружая тело в стазис? Дотянувшись до пульта, я хотел было по привычке расшторить окна, но еще раз глянув на безмятежно спящую Катю, передумал. Пусть спит. Да и мне-то чего вскакивать? Развернувшись, я лег на бок, облокотившись на руку, и осторожно убрал прядку рыжих волос с девичей щеки. Мне снова вдруг вспомнилась старая немецкая драма: «Остановись, мгновенье. Ты прекрасно!» Если бы у меня было больше сил, я б, пожалуй, не удержался от соблазна тормознуть время. За свое существование мне приходилось бывать в разных мирах и много чего видеть. Однако именно сейчас я понял, что такое настоящая красота. Это то, что наполняет душу теплым радостным светом, от которого становится неимоверно хорошо. Все-таки жалко, что у меня не было сил остановить время: через несколько минут Катя проснулась. Хотя от этого красота никуда не исчезла, но тем не менее.

— Доброе утро, — улыбнулся я, увидев, что девушка открыла глаза.

— Привет. А что уже утро? — спросила она, осматривая полутемную комнату.

— Около семи, — сказал я и, взяв пульт, расшторил окна. — Кофе будешь?

— Капучино сделаешь? — радостно уточнила она. — А то я вчера не рискнула с твоей кофе-машиной экспериментировать.

— Хорошо, сейчас будет, — кивнул я, поднимаясь и направляясь на кухню выяснять, имеет ли мой агрегат вообще запрошенную функцию. По кнопкам вроде бы казалось, что имеет. Однако, как именно ей пользоваться с ходу понять было сложно. Поэтому, когда Катя скрылась в ванной, я, не тратя магию, загуглил инструкцию от аппарата и через несколько минут уже изготовил требуемый напиток. Причем, в двух порциях, ибо такой вид кофе мне еще пробовать не приходилось. Когда девушка пришла на кухню, на столе уже стояли две чашки, а также был нарезан сыр и хлеб. Подсев к столу, Катя с наслаждением вдохнула кофейный аромат и выдала:

— Сто лет капучино не пила!

— Так уж и сто? — улыбнулся я, садясь напротив.

— Не цепляйся к словам! — шутливо отмахнулась Катя, беря ложечку и зачерпывая ей густую молочную пенку.

— Его разве едят? — совершенно искренне изумился я, наблюдая за девушкой.

— Не знаю, кто как, — пожала она плечами. — Но я ем.

Я честно попробовал, но вкусом пенки не впечатлился, поэтому решил как обычно пить. Однако мне не дали сделать и глотка: в голове послышался зов сферы. Похоже, ей как-то удалось решить мой вопрос с высшими, и, возможно, именно поэтому меня и призывали. Если бы высшие хотели меня уничтожить, то давно бы это сделали. А раз мне позволяют покинуть этот мир, то что-то изменилось. И сфера наверняка знала, что. Первый раз я услышал зов прошлой ночью, но не отозвался — были дела важнее. Сейчас же уважительных причин игнорировать его не было, как и желания зря гневить судьбу. Вот только кое-какие вопросы надо было решить. Поставив чашку, я сказал девушке:

— Кать, нам нужно кое-что обсудить.

Отложив бутерброд, она кивнула, вмиг став серьезной и сосредоточенной:

— Хорошо, слушаю.

Вздохнув, я начал, тщательно подбирая слова:

— Мне придется ненадолго исчезнуть. Я услышал зов. И должен идти.

— Поняла, — кивнула она.

Я же продолжил:

— Пока меня здесь не будет, это тело погрузится в стазис. Оно будет без дыхания, без сердцебиения, поэтому не пугайся. Я лягу в какой-нибудь комнате наверху, так что можешь спокойно жить здесь…

— Нет, — прервала меня Катя. — Я буду жить у себя на квартире: мне отсюда до универа неизвестно как добираться.

— А машина? — не понял я.

— Так я не вожу, — пожала она плечами и добавила. — Да и не хочу: столько нервов от этих дорог. По мне на автобусе проще.

Осознав, что девушка не понимает элементарной для меня вещи, я пояснил:

— У тебя будет водитель.

— Зачем? — спросила Катя, внимательно посмотрев мне в глаза.

Не став лукавить, я ответил предельно честно:

— Потому что не хочу переживать, как ты тут одна.

— Ты ко мне няньку приставить решил? — насупилась она. — Макс, я кучу лет одна живу и ничего.

— В четверг твое «ничего» мне чуть лоб не прострелило, — сказал я, сцепив руки в замок.

— Ты же сказал, что опасности больше нет? — уточнила Катя.

— Этой нет, — кивнул я. — Но могут появиться другие.

— А еще на меня кирпич может с крыши грохнуться, — сказала девушка, подняв вверх указательный палец. — Макс, я не хочу жить под конвоем.

Осознав свою ошибку, я ответил:

— Прости. Не подумал. Хорошо, пусть будет по-твоему, но пока меня не будет, очень прошу: будь осторожна. Если вдруг заметишь или почувствуешь что-то подозрительное, любую мелочь, просто позови меня. Где бы я ни был, я услышу, правда, прийти смогу не сразу. Но при первой возможности буду.

— Хорошо. Думаю, этой разумной предосторожности будет вполне достаточно, — чуть улыбнулась Катя.

— Ладно, этот вопрос решили. Про собеседование в понедельник помнишь? — продолжил я.

— Да, — кивнула девушка. — Только ты уверен, что мне это надо?

— Я — уверен, а ты — сама думай, — развел я руками. — Мое дело предложить тебе возможность, дальше выбор за тобой.

— Ты сейчас как хозяин фирмы говоришь, или как демон? — уточнила Катя.

— А разница? — не понял я.

— Вдруг вместо рабочего контракта мне контракт на душу подсунут? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Ты серьезно?

Под моим взглядом девушка стушевалась, повинившись:

— Прости, глупая шутка.

— Именно, — проворчал я. Хотя, по правде сказать, в глубине души мне все равно было непонятно, почему девушка мне поверила. Ведь никаких разумных или даже объективных оснований к этому у нее не было. Однако сама она была тут. Рядом. И я твердо знал — собиралась остаться и дальше. Причем, у меня самого тоже не было ни разумных, ни объективных оснований для такой уверенности. Но сама уверенность была. Я бы даже сказал непоколебимая вера.

— Так, — мотнул я головой, отгоняя ненужные мысли. — Что еще осталось обсудить?

— Не знаю, — пожала плечами Катя, вновь став серьезной и даже чуть грустной.

Перебрав в уме все вопросы, я нашел оставшийся без обсуждения. Правда прикинув, как он будет воспринят, решил преподнести его так:

— Кать, теперь самое важное. Дослушай до конца, не перебивая. Хорошо? Обещаешь? — и лишь заручившись согласием продолжил. — Так как по возвращению мне совершенно не хочется выслушивать от Насти, что я свин…Ты обещала не перебивать! Так вот, в кармане куртки лежит бумажник, возьмешь оттуда всю наличку и любую карту. Если по моему возвращению Настя мне на что-нибудь пожалуется, то в следующий раз отдам деньги ей с соответствующими указаниями. Ага?

Ответом мне было чуть обиженное молчание, которое я расценил, как знак согласия. Глядя на Катю, мне пришла в голову мысль: все-таки девушки странные существа. Им явно нравится, когда о них заботятся, но, чтобы эту заботу осуществить, порой так исхитряться приходится, что мама не горюй! Кстати, об исхитрении, не забыть бы кое-что.

В этот миг раздался повторный зов. То, что он прилетел так быстро говорило о многом. Как минимум о том, что медлить больше нельзя. Мне раньше никогда не приходилось прощаться, но я знал, что у людей это принято. Отставив практически не тронутый капучино, я нехотя встал. Катя тоже поднялась. Подойдя к девушке, я обнял ее, почувствовав, как она всем телом прижалась ко мне. Так мы стояли несколько минут. Как же не хотелось уходить! Но увы.

— Кать, мне пора, — тихо сказал я, но не выпуская ее из объятий.

— Ты обещаешь вернуться? — шепотом спросила она.

— Конечно, — ответил я и, осторожно приподняв ее голову, поцеловал в лоб. А затем все-таки отстранился от нее и быстро направился к выходу, подальше от соблазна. Лишь остановившись в дверях, я обернулся и сказал:

— Я все-таки лягу наверху, если вдруг тебе что-то в доме понадобится. Телефон такси есть в моем мобильнике.

— Будь осторожен! — велела Катя.

— Непременно, — кивнул я и направился к лестнице, подумав, что теперь точно буду осторожен, потому что есть та, для кого это важно. Мысль же о том, что высшие лишь играют со мной, я старательно отгонял прочь: они ж все-таки добрые. Им так поступать не положено.

Едва тело погрузилось в стазис, я почувствовал себя свободным потоком энергии в окружении солнечных частиц. Надо же, как быстро перенесся! По пути к центру я прокручивал в сознании всевозможные отговорки, оправдания и пояснения, ибо понимал, что сфера будет мной мягко говоря недовольна. Однако едва я предстал перед ней, как мне даже не дали ничего «высказать». Просто как ни в чем ни бывало выдали очередное задание и все. Но просто так уйти я не мог, ибо понимал, пока не найду для себя объяснение ситуации с высшими, то буду существовать с вечным страхом внутри. Этого же мне категорически не хотелось. Если уж суждено исчезнуть, то лучше знать все и сразу. И не только ради себя.

Помедлив мгновение, но все же собравшись с духом я послал сфере поток сознания, описывающий все мои сомнения и страхи, правда, утаив все, что касалось Кати. Посчитал, что этого сфере знать незачем. Ответ мне прилетел следующий:

— Тебя отпустили, потому что так было правильно. Пока ты выполняешь свое предназначение, высшие тебя не тронут. Пока ты делаешь то, что велено, тебя не трону я.

На этом моя аудиенция закончилась: сфера полыхнула, и обратила свое сознание на моего собрата. Я же двинулся к поверхности, чтобы телепортироваться на место. Содержание задания объяснило мне срочность вызова: овилонцы нашли одну из ключевых точек в прошлом Земли, благодаря которой этот мир так близко подошел к границе хаоса. Теперь моей задачей было не допустить, чтобы линия истории вышла из своей колеи. Но самое забавное, что пункт назначения очень даже радовал: в принципе там вполне можно было решить один незакрытый момент на Земле. Только телепортироваться надо с запасом по времени, а так это даже к лучшему: сделаю все, не залезая в долги, и о Кате можно будет не беспокоиться. Катя…надо же, я помню все! Даже мельчайшие черты ее лица, звук ее голоса, взгляд ее изумрудных глаз. А ведь раньше все земное там и оставалось. Теперь же было такое ощущение, что какую-то часть его я навсегда забрал с собой, поместив в свою душу. Сфера ответила, что меня отпустили, потому что так правильно. Что ж, готов признать — в гармонии тоже есть свои плюсы.

Подплыв к поверхности, я сосредоточился и, чуть подправив временнУю координату, прибыл, куда следовало. На опушку березовой рощи. Слева от тропинки блестело озерцо, а вдали виделось поле, упирающееся в сосновый бор. Именно там располагалось нужное мне человеческое селение. Древняя Русь с язычеством во всем его великолепии не могла не радовать. Здесь хорошо! Даже в оболочку не требуется вселяться: молодой народ еще близок к магии, поэтому с ними можно общаться и так. Пока я был лишь невесомой дымкой-туманом, что меня вполне устраивало.

Двинувшись по направлению к бору, я вскоре достиг добротного каменного укрепления, ограждающего город Искоростень. За оградой по лучам, расходившимся от центральной круговой площади, располагались обычные деревянные избы, и лишь одно находящееся в отдалении здание было частично каменным: княжеский дом. Огромный терем с несколькими башнями и широкой лестницей гордо возвышался над прочими избами-полуземлянками.

Племя тех, кого позже назовут древлянами, жило своей обычной жизнью: охота, борничество, хозяйство, смех и игры. Каждому свое. Найдя избу, хозяев которой в данный момент не было, я заплыл внутрь и огляделся. Нужное мне существо обнаружилось сразу — сидя на деревянной лавке оно самозабвенно выцарапывало длинным когтем узоры-обереги на свежевыструганной люльке. Похоже, семейство ждало пополнение. Увлекшись занятием, домовой заметил меня, лишь когда я оказался прямо у него за спиной. Резко обернувшись, он заверещал и попытался сбежать, растворившись в воздухе, но именно тут-то он и попался. Мое сознание легко сцапало его суть и навеки запечатлев в разуме домового послание, позволило ему уйти. Дальше я выплыл из избы и двинулся прочь из города к лесной дороге. Теперь мне нужен был кое-кто еще.

Творец Земли, прежде чем населить ее людьми, немного поэкспериментировал над созданием разумных существ. Сперва он хотел, чтобы его детища обладали магией. Так появились домовые, кикиморы, русалки и прочие подобные создания. Однако чем-то творцу они не угодили, и он создал людей, разрешив прочим обитать среди них. Кто-то на это обиделся и озлобился. Стал вредить человечеству: лешие в лесу голову морочили, лихо беды насылало, шишиморы топили, всех кто под руку попадется. А кому-то люди понравились, и именно такие создания мне сейчас и требовались.

Заплыв под сень деревьев, я сосредоточился и попросил ее прийти. Берегиня — это не домовой, с ней по-плохому нельзя. Домашние духи очень любят иногда проказничать, поэтому слово силы воспринимают хорошо. С теми же, кому нет пути в человеческое жилище, надо говорить по-другому. Я ждал около получаса, но вот наконец ветви одной из берез зашевелились и в них возник силуэт беловолосой женщины в просторном, расшитом узорами балахоне. Спустившись на землю, она встала передо мной и велела:

— Покажись, кто ты есть!

Полностью открыв свое сознание, я позволил берегине прочесть его.

— Просьба твоя ясна мне, — прошелестела она через несколько секунд. — Только за услугу платить надобно.

— Чего ты хочешь? — спокойно поинтересовался я.

Закрыв глаза, берегиня глубоко вдохнула и, подняв руки к небу, произнесла:

— Ходит по земле Русской богатырь, силой наделенный великою. Но увы, не во благо та сила ему идет! Чую, помыслы нехорошие появились в уме его: задумывает он перевернуть землю, а затем заново, взять и поставить все на место. Образумь его, тогда выполню просьбу твою.

— Укажи, где его найти, и все будет сделано, — кивнул я.

— За лесом этим как раз скоро по дороге проедет он, — махнула берегиня рукой в сторону бора и растворилась в воздухе.

Я же направился в обозначенном направлении, ибо времени до решающего момента у меня еще было достаточно. В принципе нечто подобное от берегини я и ожидал, поэтому и телепортировался с солидным запасом. Пока же двигался к цели, продумывал, что можно сделать.

Так, человек хочет перевернуть землю…Гордыня…люблю ее. Легкое чувство, приятно на нем играть. Примерно также, как и с тщеславием. Даже не разберешь, что лучше.

Вынырнув из-под сени деревьев с другой стороны леса, я увидел, как вдалеке на могучем черном скакуне неторопливо ехал всадник. Похоже, мой клиент. И точно: остановил мужик коня, соскочил на землю, и давай деревья выкорчевывать, да камни раскидывать. Посмотрел я на его мечты и аж мысленно присвистнул: с немереной силой да при диком приложении он Землю в такой хаос мог ввергнуть, что навеки в этом мире нас бы без работы оставил. И в другой раз я бы обрадовался, но увы, у меня имелись свои интересы. К тому же, у этой истории уже было известное в веках течение. Поэтому мне оставалось лишь направить реку времени в нужное русло. Пусть будет, как было, хоть, может, и не на самом деле. Тем не менее. Сосредоточившись, я послал мужичку мираж. Сработало.

Богатырь перестал ломать деревья, заинтересованно глянув вдаль. Заметил-таки «путника». Мужик отряхнул руки, запрыгнул на коня и погнал его тихой рысью следом за идущим: догнать захотел. Но моими стараниями сколько ни ехал, так к цели и не приблизился. Даже когда на крупную рысь конь перешел — все бестолку. Так всадник на взмыленном коне доехал поворота дороги, и лишь за ним я позволил-таки нагнать путника. Мой же мужичок шел себе и шел, даже не запыхался. Одежда на нем была простая — рубаха и лапти, а через плечо — сумка перекинута. Всадник, преградив ему путь, остановился и сказал:

— Здрав буди, добрый человек!

— Бывай и ты, — кивнул ему прохожий.

— Что в сумке твоей? — поинтересовался богатырь, зачарованно глядя на мешок.

В ответ путник усмехнулся, скинул сумку с плеча на землю и сказал:

— Подыми ее — увидишь.

Богатырь спешился, с подозрением косясь на мешковину. Носком сапога тронул — не шевелится. Взялся одной рукой, потянул — не двинулась. Обеими руками схватил, потянул изо всех сил, но только сам под землю по колено ушел. Сумка же даже краем не поднялась. Люблю дурить людям головы! Когда они чего-то не понимают, у них такой забавный вид.

Богатырь тем временем, кое-как выбравшись из ямы, посмотрел на путника и возмущенно спросил:

— Да что за пропасть в сумке твоей лежит?!!

Путник ему мягко улыбнулся и ответил:

— Тяга матушки-земли там.

Богатырь расстроился, услышав это, и подумал: «Знать несметная силушка моя иссякла, а земле держать меня более не хочется». Причем, тут я даже не вмешивался — мужик сам так решил.

— Скажи, добрый человек, — грустно вздохнув, спросил он. — Кто ты, да как звать тебя?

— Землепашец я. Микула, — ответил путник, легко вскидывая сумку обратно на плечо.

— Что ж делать мне теперь? — снова вздохнул богатырь. — Носишь ты тягу земную, а я более не могу людскую тяжесть носить.

— Поезжай-ка ты, богатырь, по дороге этой до Калинова моста, — сказал Микула, махнув рукой вдаль. — Приедешь к Сиверским горам и найдешь там самый большой дуб. Под дубом тем — кузнец, судьбы кует. Вот он тебе все и скажет.

Богатырь согласился и поехал, куда велено было. Я же рядом полетел, чтобы убедиться, что все кончится верно. Доехал мужик до Сиверских гор, нашел кузницу, а хозяин ее как раз вышел наружу воздухом подышать. Увидел он всадника и сказал:

— Здравствуй, богатырь Святогор! Давно уж жду тебя. Набаловался ты славно, теперь пора и судьбу свою принять. Жениться тебе надобно. Живет твоя невеста в земле Поморской, в самой дальней деревне, в самой крайней избе, на полатях в темном углу лежит. Тридцать лет и три года не встает, а кожа у нее, что кора еловая.

Прочитав мысли богатыря, я усмехнулся — Святогору такая судьба сильно не понравилась. Но он был не из тех, кто легко сдавался. Решил богатырь, ничего не сказав кузнецу, поехать в землю Поморскую и убить чудище, что ему в невесты назначено. Как бы пафосно это «судьбой» не называли. Мужик решил — мужик сделал. Развернул коня и направился в сторону Поморских земель. И мне снова с ним пришлось тащиться, благо время все еще позволяло. Хотя, если б нет, то решил бы вопрос с вразумлением по-другому. Но раз уж есть возможность не рушить историю, то грех ей не пользоваться!

Несколько дней у нас ушло на путь в Поморские земли. Богатырь, добравшись до места, без труда нашел нужную избу. Постоял пару минут на пороге, но все же решившись, вошел в ее темень и увидел: в дальнем углу на полатях действительно кто-то лежит. Присмотрелся мужик пристальнее и ахнул: все тело лежащего, словно еловой корой покрыто. Недолго думая, Святогор выхватил меч, да и ударил спящую в грудь. Затем развернулся и, не взглянув на нее, ушел прочь. Лишь серебряную монету на столе оставил. Наверное, на похороны. Ну или у славян так принято было компенсировать ущерб, не знаю. Мне не до раздумий было: на этом моменте снова начиналась моя игра.

Я отпустил богатыря восвояси, а сам к подлетел несчастной. Немного магии и еловая кожа с нее струпьями сошла, а рана от меча зарубцевалась. Девушка проснулась, стряхнула шелуху с рук и посмотрела на свои кисти. Обрадовалась, аж завизжала! Затем встала на ноги, от прочей шелухи избавилась и, взяв со стола монетку, отправилась на ярмарку. Снова немного поколдовав, я сделал этот рублик серебряный неразменным: сколько на него не покупай, все равно он обратно в карман возвращался. Хороший фокус, народу во все времена нравился. Да и пользу приносил. Девушка, например, благодаря ему накупила товаров разных и стала ими торговать. Я же внимательно следил, чтобы вместе с товарами по земле Русской шел слух о ее красоте немыслимой, и молва предсказуемо достигла ушей Святогора. Конечно же, богатырь заинтересовался и решил приехать, посмотреть, что это за диво-дивное. Не прошло и месяца, как он вновь явился в Поморские земли.

Как только богатырь увидел девушку, я по глазам их понял, что обещание, данное берегине, выполнено: не будет больше этот чудик желать землю с ног на голову перевернуть и обратно поставить. После последних событий моего существования я мог за это поручиться. Приоритеты в жизни могут меняться. И даже меняются, если причина к этому достаточно веская.

Решив, что все должное сделано, я еще раз глянул на держащихся за руки влюбленных и оставил их вдвоем, полетев делать свою основную работу. К счастью, некоторое время у меня еще в запасе осталось. Как раз прошел слух, что умер князь Олег, а на престол взошел его наследник Игорь. И это значило, что мне пришла пора возвращаться в древлянскую столицу.

Глядя на красоты девственной природы Древней Руси, я думал, интересно, все-таки по какому принципу сфера открывает нам доступные для телепортации эпохи и миры? Доступные для телепортации…

От внезапно пришедшей мысли я остановился, как вкопанный, осознав одну важную вещь: если в нужном мире не будет работы, то меня туда могут не пустить! Как только Земля приблизится к грани хаоса настолько, что любой толчок сможет стать роковым, высшие могут просто запечатать ее навеки, если этот мир будет им дорог. Если же нет…Очередная мысль болью отдалась в разуме. Я отчетливо понял, что не хочу, чтобы на Земле в 21м веке воцарился хаос. Конечно, люди способны в нем выжить, но я не хочу, чтобы Кате приходилось выживать! Мне хочется, чтобы она просто долго и счастлива жила!

Усилием воли я заставил себя прервать цепочку бесполезных размышлений. Нет толку рассуждать, если делать ничего не собираешься! Будет проблема — будем думать. Пока моя проблема — решить вопрос Игоря и древлян. Все, работаем!

К Искоростеню я прибыл вовремя — как раз у его ворот стоял князь Киевский во главе своей дружины. Пришел за деньгами на ее содержание. Признаться, выглядело это внушительно: порядка трехсот пятидесяти воинов на гнедых конях. На дружинниках блестели кольчуги и шлемы, отражая солнечные лучи, а красные плащи и стяги на копьях чуть трепетали на ветру. У раскрытых ворот Искоростеня князя Киевского встречал князь древлянский Мал. Высокий мужчина в подпоясанной красным кушаком холщовой, расшитой узорами рубахе. На его могучих плечах лежала медвежья шкура, а на ногах — добротные кожаные сапоги. Правой рукой Мал опирался на увесистую дубину, левая лежала на поясе.

— Здрав буди, Игорь! — поклонился встречающий. — Что привело тебя в град мой?

От дружины отделился один всадник, выдвинувшись на шаг вперед, и заговорил:

— Отец мой повелел вам дань платить Киеву. По смерти его престол ко мне перешел, и за исполнением воли его сюда я прибыл.

Князь Мал оглядел стоящее у стен Искоростеня войско и, скрипнув зубами, вновь поклонился:

— Заходи в град наш, князь Игорь. Будь гостем желанным этим днем. К полудню будет собрана дань тебе.

Так Киевская дружина вошла в ворота Искоростеня, и я двинулся следом за ними. Хотя пока все шло своим чередом, и не было необходимости вмешиваться. Более того, никого из овилонцев рядом не наблюдалось. Но я знал — это лишь видимость, ибо чувствовал: минимум один светлячок в округе маячит.

Разместив Игоря с дружиной в своем тереме, Мал отправился давать указания насчет дани, а также насчет закусок для князя и его воинов. Пока он быстрым шагом шел по коридору терема, я решил подготовить почву и, подлетев к мужчине, прошептал в его левое ухо: «Отрави». Мал остановился как вкопанный, ошарашенно оглядываясь, но, естественно, никого не увидел. Когда же он пошел дальше, я продолжил: «Не отстанет Игорь. До нитки оберет. По миру пустит. Отрави!» В этот момент у правого уха Мала чуть колыхнулся воздух, и я услышал мелодичный шепот: «Нельзя, почует! Большое войско перережет город!» Отлетев прочь, я удовлетворенно усмехнулся: один ноль в мою пользу. Светлячок сам подтолкнул Мала на нужную мне дорожку. Интересно, когда уже овилонцы поймут, что с людьми нельзя работать «в лоб»? На каком основании считают их настолько глупыми? Так ненароком в светлячках гордыню можно заподозрить. Ну или как минимум отсутствие интереса к работе на Земле. Ведь никто из встреченных мною овилонцев даже не удосужился попробовать прочитать человеческие души. А они того стоили! Изучение людей — крайне увлекательный процесс, не говоря уж о том, что весьма полезный. Светлячок, сам того не подозревая, подготовил мне жертву. Теперь оставалось лишь дождаться, когда князь Игорь с данью покинет Искоростень, а там правильно его обработать и подать на стол тепленьким.

Как только солнце миновало зенит, в главный зал терема, где трапезничали Игорь с дружинниками, снова вошел Мал и, поклонившись, сообщил, что мешки с данью погружены на телеги. Кивнув своим людям, князь Киевский продолжил обгрызать жаренную птичью ножку, а десять дружинников поднялись из-за стола и направились к выходу — проверить, что все в порядке. Когда воины вернулись, подтвердив, что все правильно, Игорь улыбнулся Малу и сказал:

— Добро, князь. Вижу, что твой народ чтит меня и власть мою! Мир тебе и твоему городу.

Мал в ответ поклонился, сжав за спиной кулак, и выпрямившись, вышел из зала, не смея более мешать трапезе.

Через два часа после полудня дружина князя Игоря выехала из ворот Искоростеня. И здесь вновь настал мой черед вмешаться. Выбрав двадцать пять наиболее приближенных к князю воинов, я начал перелетать от одного к другому, задевая в их душах струнки гордыни и алчности. И в итоге пять минут нашептываний увенчались-таки успехом.

— Не гоже это, — пробасил едущий рядом с князем детина.

— О чем ты, Всеслав? — повернулся к нему Игорь.

— Не ценишь ты, князь, верных тебе людей! — раздался голос дружинника чуть позади.

— Да! — подхватил третий. — Ведь сколько раз мы тебе жизнь спасали, советы мудрые давали, а выходит, что нам наравне с остальными плата будет?

— Али не заслужили мы почету? — вновь пробасил Всеслав.

Здесь я на всякий случай подлетел к князю и прошептал, подражая его внутреннему голосу: «А и верно! Неужто я, Игорь, князь Киевский людей своих несправедливостью обижу? Я — власть над этой землей, а люди мои — то, на чем власть эта держится! Не будет людей, не будет власти! А не будет власти — разруха придет!»

— Скотина!!! — раздался вопль у меня над ухом, и получив ментальный удар, я отлетел в кусты. Мда, как-то это мне в мысли не пришло. Быстро оглядевшись, я заметил летящего на меня слева разъяренного овилонца, и вовремя увернулся, так что второй его удар цели не достиг. В принципе, можно было уже улетать, не дожидаясь, пока разгневанный светлячок вышибет меня из этого мира, но я предпочитал контролировать все от и до. К тому же, на уклонение от ударов силы не тратились. Я уже видел, как Игорь с тридцатью дружинниками двинулись обратно в сторону Искоростеня, так что в принципе, время на развлечения у меня еще было. Авось успею умотать светлячка так, что мир его сам вышибет. Ну или по крайней мере отвлеку, чтобы больше не вмешивался. Овилонец тем временем нанес третий удар, от которого я также легко увернулся, а вместо четвертого светлячок послал мне гневный мысленный импульс:

— Дерись! Трус! Паразит несчастный!

— Ага, нашел идиота! — мысленно ответил я, и тоже полетел в сторону Искоростеня, но не выпуская овилонца из вида. Благодаря этому следующий удар прилетел мне в спину, а потом еще один — в правый бок. От второго я ухитрился увернуться, а вот первый ощутимо задел. И вот это во имя добра?! Ну не гадство ли? Трое на одного! Окружив, овилонцы безжалостно принялись метать в меня энергетические снаряды. Я же вертелся ужом на сковородке, но все равно не отвечал: экономил силы. Ведь меня ранил в лучшем случае один из трех ударов, а вот овилонцы тратили силы на каждый. Только лишь когда в мире остался один из них, я позволил себе небольшой магический импульс. Ничего серьезного. Так, пинок для ускорения. Оставшись в одиночестве, я продолжил свой пусть в сторону Искоростеня. Медленный, но верный. Конечно, потрепали меня знатно, но ничего. Мое дело практически завершилось, а теперь уже и некому было мешать. Усмехнувшись, я подумал: никто не спорит — добро сильнее зла, вот только частенько с распределением силы у него беда случается.

К воротам города я прибыл вовремя. Князь Киевский как раз завершил свою речь о необходимости выплаты дополнительной дани, и князь Мал теперь должен был дать ответ. Подлетев к нему, я шепнул: «А ведь воинов-то пришло мало…» И этого оказалось достаточно. Впустил Мал князя в свой терем, и вновь ушел распоряжаться насчет дани. Вот только не с данью он пришел, а с войском своим. Когда же окровавленное дубье из руки выронил, поняв, что натворил — поздно было.

На этом я оставил Древнюю Русь и вернулся на Солнце. Смерть князя Игоря произошла, и история вернулась в свое русло. Причем, раньше мне непременно захотелось бы проконтролировать, что все положенные далее четыре мести свершатся, как должно, но теперь я точно знал, что любящая княжна Ольга жестоко отомстит древлянам. И никакие уговоры овилонцев ее не остановят, также, как и доводы разума. Я был твердо в этом уверен. Потому что по-другому и быть не могло.

Едва энергетические частицы подлечили мои раны, я снова решил совершить пространственно-временной скачок, подумав, что о выполнении работы доложусь позже. Пока что мне хотелось на Землю: нужно было проверить, как выполняются важные для меня задачи. Но увы, при подготовке к перемещению возникла заминка: без задания у меня не было четких координат. Каждый раз сфера выдавала нужные, затирая в разуме предыдущие. Поэтому фактически мне предстоял прыжок вслепую. Причем, с временным разбросом от Древней Руси с известными координатами до неизвестной бесконечности. Об этой проблеме мне никогда не приходилось раньше задумываться. Что ж, похоже, придется действовать, как при заметании следов: скакать на авось, но только не по другим мирам, а по линии времени Земли. В принципе, подобрать нужные координаты было возможно, и я уже собирался этим заняться, но вдруг в сознании возникло воспоминание о последней аудиенции со сферой. «Пока ты делаешь, что велено, тебя не трону я». Это фраза заставила задаться вопросом: разумно ли без веской причины гневить существо, способное развеять твою суть по Вечности? И ответом здесь было однозначное нет. Я обещал Кате, что буду осторожен, значит придется пойти другим путем. К тому же в сознании уже появились некоторые соображения по этому поводу, так что я, ни мгновения более не медля, отплыл от поверхности вглубь. На аудиенцию со сферой.

Мой доклад восприняли благосклонно, особенно бессовестную ложь о его сложности, а также не совсем ложь о неравном и жестоком бое с несколькими овилонцами. Рассказ я построил согласно подсмотренной у людей хитрости: начальство никогда не должно знать, сколько ресурсов на самом деле ты тратишь на работу. Уж не знаю, сами они до этого додумались, или какой-то мой собрат им идею подкинул, но главное, что она работала.

— Хорошо, — ответила сфера, едва я закончил доклад. — Мне нравится, как ты работаешь на Земле. Похоже, мой расчет оказался верен — этот мир тебе подходит, так что, если желаешь, могу поручить ответственность за хаос на Земле тебе. Мои длительные наблюдения показывают, что ты справишься, именно так, как нужно. Я чую, что почему-то баланс хаоса и гармонии в этом мире для тебя важен. Раз так — возражений нет. Нравится Земля — забирай. Считай ее наградой за верность.

И даже не удосужившись поинтересоваться ответом, сфера отвернулась от меня и обратилась к другому. Я же ошарашено поплыл к поверхности. Вот уж верно сказано: «Никогда и ничего не просите у тех, кто сильнее вас. Сами предложат, сами дадут». Только почему это работает? С чего вдруг случайности выстраиваются в гармоничный узор? Именно потому, что добро сильнее зла. Я снова почувствовал, что моей судьбы коснулась «рука» высших. «Пока ты выполняешь свое предназначение, они тебя не тронут». Забавно, но все свое существование я считал, что создан для разрушения гармонии, для взращивания столь ненавистного высшим хаоса. Если такое предназначение им по душе, так почему же иных моих собратьев они расщепляли на атомы, изничтожая суть? Эх, все-таки зло мне нравится больше: его хоть понять можно. А вот логика добра явно сродни женской. Последняя мысль заставила меня ускорить темп приближения к поверхности. В конце концов, я получил то, что хотел, и совершенно незачем думать-гадать, зачем мне это дали. Все равно ж не откажусь, а генерировать массу возможных причин без шанса узнать истинную — бестолку. Сейчас в моем сознании есть координаты всех земных эпох, а на руках — все козыри. Один раз высшие мне доказали, что, если захотят, то поймают. Так чего зря дергаться? Я ж все-таки не мышь, чтоб мышеловок бояться!

Перенос на Землю как обычно занял долю секунды. Очнувшись в своей оболочке, я открыл глаза и, взяв лежащий на подушке мобильник, посмотрел на дату, в которую смог переместиться. Нужный мне понедельник, три утра. Что ж, приемлемо, хотя время я предпочел бы другое. Стоило мне оторвать голову от подушки, как в ней раздались миллиарды голосов, орущих каждый на свой манер. И через секунду их перекрыл глас сферы: «Это какофония земного мира. Если ты услышишь ее вновь, значит хаос восторжествовал. Если же в твоем сознании воцарится тишина, то знай, что идеальная гармония выстроена. Отныне даю тебе силу и право следить за звучанием этого мира».

Несколько дней я пролежал на кровати, не в силах подняться. Сознание человеческой оболочки буквально разрывалось от звучащего в голове. Но кое-как мне удалось освоиться со своим новым состоянием, а заодно и понять, по какому принципу сфера отбирала для нас координаты: как только голос какого-то мира утихал, когда из него пропадали отдельные звуки, значит там овилонцы добивались успехов. Тише всего, но вместе с тем и противнее звучали голоса моих обычных клиентов, чистые же души слышались великолепно. Конечно, те из них, которые не молчали. Именно в этом, по мнению высших, и было предназначение души — в тишине и покое.

Когда я, наконец, смог подняться с кровати, была уже глубокая ночь четверга. Точнее, практически пятница. Шатаясь, я вышел из комнаты и начал осторожно спускаться по лестнице, но на середине остановился, заметив тонкую полоску света, пробивающуюся из-под кухонной двери. Прислушавшись к доносящимся из-за нее звукам, я стиснул кулаки и буквально слетел на первый этаж. Единственная мысль, которая в тот момент была у меня в голове: «Изничтожу!!!» Да, разгневанное зло — это вам не шутки!