1 часть

Я очнулась, попыталась пошевелиться и почувствовала боль в руках. Создалось ощущение, что тысячи мелких иголочек одновременно впились мне в кожу и, не выдержав болезненных ощущений, я застонала. Открыв глаза, кое-как сфокусировала свое зрение. Посмотрела вверх: мои руки были скованны железными наручниками между собой и прицеплены к цепи, а цепь подвешена за крюк на потолке, ноги не доставали до пола, и я была абсолютно голая. Я висела посреди комнаты без окон и света. Стены были из кирпича и сухого модифицированного бетона.

Я закрутила головой, осматривая помещение. Что же это? Где я? Как я сюда попала?

От резких поворотов голова взорвалась болью, и воспоминания сна картинками посыпались в мое истерзанное сознание....

И я осознала весь тот ужас, что произошел в моем прошлом…

… господи, что же я наделала?…

…нет, я, не верю в то, что это правда, я не могла такое сделать или…

…нет!…

…я не верю!…

…мой день рождения… я… же … помню… что….

А что я помню?

Я зажмурилась и вспомнила свой сон, с самого утра и до ночи… и Прата…

Каким был мой день рождения? Как я могла забыть?

…почему… и … боже…

Если все это, правда, значит я и Прат, мы были той ночью вместе?…

…но ведь тогда погиб папа, он вернулся, а мама заночевала у фуарэусов… А с папой случился несчастный случай, он разбился …

…а я в ту ночь была с Пратом…

…боже как же я могла, что же я наделала?!… Зачем же я позволила ему… Ведь если это, правда, значит я чудовище?…

… я предала свою маму, ведь я же могла уйти от него, я могла не согласиться с ним идти, но я поверила…, я поверила…, боже, что же я наделала? А что если, Прат, поэтому решил убить маму?… Что если он решил ее заменить мной?… Значит, мама погибла из-за меня?

Я всхлипнула и заплакала. Самое отвратительное было то, что ведь мне нравилось, мне нравилось, все, что он делал…

Ты все думала, Анна, почему через все это проходишь? Почему же постоянно чувствуешь боль? За что ты всех теряешь? За что на твоем пути встретился этот псих и садист?

Все просто, Анна — ты убила своих родителей, они умерли из-за тебя!… Тебя!…

Именно я заставила папу с мамой полететь за кристаллами на ночь, а старая дроконица наверняка его не пустила и ему пришлось возвращаться ночью, вот он и разбился…. А маму убил Прат, потому что решил заменить ее мной… Боже… что же я наделала?!…

Я уткнулась в собственную руку, и мне захотелось умереть. Мне впервые в жизни захотелось умереть. Я никогда не думала о смерти, чтобы не случалось, но сейчас…

Самое смешное, что я просто все забыла…. Зачем мне такое помнить? Зачем тебе такое помнить, Анна? Конечно, удобнее просто взять и забыть… ведь так легче всего…

Из-за меня погибли родители, из-за меня погибли те драконы…

Что же ты делаешь Анна, неужели после всего ты достойна жизни?

Вот если бы сейчас уснуть и не просыпаться больше никогда, зачем же я все еще дышу?

Какое-то время я висела в тишине. Я больше не плакала, в моей душе образовалась пустота. Душевная боль была на много сильнее физической, и я не замечала, что уже почти не чувствую рук. Мне не хотелось чувствовать их. Мне ничего не хотелось чувствовать. Мне хотелось умереть…

Я не знаю, сколько прошло времени, но все же кто-то пришел. Я услышала лязг открывающейся двери. Повернула голову назад и краем глаза увидела входящего Стерка. Я висела к нему практически спиной.

— Ну, наконец-то ты очнулась, принцесса.

Стерк закрыл дверь и подошел ближе. Он вновь закрылся от меня щитами, а голос у него был какой-то слишком спокойный. Что этот псих опять задумал? Так это он подвесил меня на этот крюк? Кто бы сомневался…

Я не могла долго держать голову, и поэтому не видела выражение его лица. А подходить он не спешил.

Я вдруг подумала: «А какая разница, что он задумал, не все ли равно?». В любом случае ты все это заслужила Анна. Пришло время платить по счетам…

— Знаешь детка, — он провел чем-то твердым по моему позвоночнику, от чего по телу прошли болезненные мурашки, так как все мышцы затекли и я, не сдержавшись, застонала, — я вот все играл в эти твои игры и все пытался с тобой…, ну не знаю, хотя бы подружиться, что ли…. Пытался соответствовать тому образу, который ты пыталась придумать для меня, даже влюбленного идиота изображал! — он издал смешок.

— Анна, но я ведь тоже не железный, я ведь хотел по-хорошему. Но, наверное, нужно было с самого начала привести тебя в этот подвал, да? Знаешь, я думаю, что если ты тут поживешь пару лет, на цепи… голая, я буду приходить, иногда тебя трахать, бить, учить подчиняться.…Ну как тебе?

Он обошел меня, и я увидела его взгляд, наверное, сейчас он был настоящим. В его взгляде сквозило самое настоящее безумие…

— Ручная драконица? Звучит? Я вот тоже был когда-то ручным… И ничего…Интересно, а можно ли твою душу спрятать? Так чтобы была одна управляемая оболочка? Мда… нужно поговорить с Хольсией… Она наверняка сможет подсказать…

Он отвернулся и стал расхаживать по камере, о чем-то размышляя.

А мне было все равно…. Кажется, я иду по кругу, вот только эмоции мои никуда не делись, я все еще чувствую невыносимую вину. Я все еще отчаянно желаю умереть. Пусть делает что хочет, прячет мою душу, закрывает в этом подвале, может, если он освободит мои руки я смогу повеситься на цепи?

— А знаешь, есть еще один способ,… если тебя держать в ящике, ну скажем круглосуточно в течение нескольких лет? Знаешь, я раньше проделывал такое, с одним из своих врагов, он лежал у меня в подземелье в узком ящике, прикованный по рукам и ногам. Я приходил к нему раз в день, позволял ему сходить в туалет, помыться и поесть, а затем вновь укладывал в этот ящик, — Стерк бродил по комнате и продолжал рассказывать все эти безумства, а я еще надеялась, что его можно исправить…, его можно только убить…, — и знаешь, сколько он там пролежал? Ты не поверишь! Десять лет! Всего лишь десять лет! И из самодостаточной личности и довольно сильного воина, он превратился в ничто… Он безумно радовался, когда я к нему приходил, по команде облизывал мои ноги, он даже задницу готов был подставить, если бы я захотел, мне просто это было не интересно. Из жалости пришлось его убить…

— Был еще один, его я вкопал в землю на солнцепеке по самый подбородок, предварительно связав по рукам и ногам, и приходил, чтобы поить или кормить, — он хохотнул, — иногда забывал. Потом вытаскивал, приводил в себя, давал помыться, поесть и даже поспать в нормальной постели, а затем снова закапывал. Он продержался дольше — двенадцать лет, но тоже в итоге пришлось его убить, опять же из жалости… Бедняга, перегрыз себе вены, когда я в очередной раз приводил его в порядок… Все равно почти издох от кровопотери…

— Что они сделали? — мой голос был каким-то слишком громким, может потому что, повисла тишина после жуткого рассказа Стеркуса?

Каракс вздохнул, я все еще не видела его, он ходил у меня за спиной.

— Они убили мою жену и детей… — услышала я глухой голос графа…

— Что ж, наверное, они заслужили…

Странно, но в этот момент я его поняла, я своими глазами видела сны Стеркуса и понимала, как это страшно потерять близких. Безумный и безутешный муж, и отец, мстящий за своих родных…. Интересно ему стало легче? Сомневаюсь… Ведь больше всего на свете, в смерти своих близких, Стеркус винил именно себя, а от себя никуда не убежишь…

А я сама погубила своих близких, из-за собственного праздного любопытства и избалованности, потому что захотела…, захотела кристаллы…, захотела увидеть подарок Прата, я догадывалась, что он собирался делать, но запретила себе в это верить. А потом просто забыла. Какой участи достойна я? Смерти…

Интересно, а если Стерка разозлить он убьет меня?

Я улыбнулась этой мысли и посмотрела на графа, рассматривающего меня с недоумением на лице. Он уже встал напротив, так как пытался понять, что со мной происходит, он ведь чувствовал меня, мои эмоции, и сейчас я должна была бы бояться, но в место этого я улыбнулась.

— Скажи, мне, дорогой супруг, ты мой подарок видел?

Он приподнял одну бровь, значит, не видел.

— Какой подарок?

— Сходи, посмотри, он остался лежать на кровати в моих покоях.

— Хм… не врешь…

Он повернул голову на бок и изучающе посмотрел на меня.

— Что ты задумала Анна? Опять какую-нибудь свою очередную уловку?

Можно и так сказать.

— Просто посмотри, и ты все поймешь.

Мой голос был решителен, и я открыто даже с вызовом смотрела ему в глаза. Посмотри в глаза безумию, но ты в любом случае не сможешь узнать, что оно сделает в ответ. Смертельная игра в гляделки. Смогу ли я выиграть? Смогу ли я уйти из этого мира, в котором я не достойна жить? Поможет ли мне в этом каракс?

Узнала я об этом через несколько минут.

Он ворвался с диким ревом, и я почувствовала обжигающую боль на спине. В его руках был кнут. И он начал бить, нет, не так — забивать уже до смерти.

Я не знала, что умирать так больно и не сдержавшись, закричала. Этот крик был за тебя мама и за тебя папа. Боль не прекращалась, он бил и бил, а сознание никак не покидало меня. Слезы текли, и я кричала, но не смела его просить, чтобы он остановился. Я мечтала уйти навсегда, просто выключиться, и мои мечты сбылись. Но перед тем как уйти в темноту, я услышала грохот и еще один яростный рык. Мне показалось или это был мой мальчик?

Благословенная темнота поглотила меня…