ГЛАВА 8. Телохранитель

Сразу после выхода из лаза отряд оказался на невысоких холмах, на которых росли редкие деревья — вроде и не лес, но не совершенно голая местность. На сухой траве были разбросаны валуны, а в некоторых местах, главным образом ближе к склону, встречались ручейки. Настоящее счастье для песчаников, которые достигли этого места после долгого похода по пустыне.

Первое, что заметил каждый, это удивительная ясность. Видимость была просто совершенной по сравнению с плотным туманным воздухом. Если найти место, свободное от деревьев, оттуда можно увидеть, как за узкой полосой холмов начинается пустыня. Именно такая, какой её описывала Хараи. Жёлтый песок до самого горизонта, яркая разделяющая полоса, и сверху — синее-синее небо, почти как глаза Мару. Впереди и чуть справа поднималось над песками розовое солнце, после Туманного края показавшееся ярким даже для друидов. Но хитрые волшебники взяли с собой специальные капли для глаз, избавляющие от рези и позволяющие быстро приспосабливаться к яркому свету — приготовили вчера вечером, — так что каждый смог воспользоваться ими и смотреть на мир, почти не щурясь. Особенно благодарны были некроманты, для которых, как оказалось, и старались изначально Мартина с Вилисаной.

Мин забралась на плечи Анубиса и озирала окрестности, хотя в основном смотрела на линию горизонта и поражалась абсолютно чистой жёлтой поверхности. Правда, на песке виднелись какие-то пятна (вероятнее всего, камни), редкие коричневые шары (Хараи говорила, что это какие-то очень живучие кусты) и тёмные палочки (кактусы), но всё равно для туманников и солнечников, привыкших к обилию растительности, это было слишком мало.

В общем-то, преодолеть холмы и сразу спуститься к песку можно было за несколько часов, а потом сразу отправиться в путь и первую ночь встретить уже в пустыне. Но было решено переночевать у гор, чтобы, во-первых, чуть-чуть привыкнуть к температуре — тут, в холмах, было ещё не так жарко, но уже далеко не так холодно, как за горами, — и во-вторых, потратить какое-то время на ознакомление с новым краем. Было решено назвать его Пустынным, хотя вскоре выяснилось, что здесь вовсе не так уж и пусто.

Для того чтобы исследовать местность, у ребят было множество способов. И они воспользовались всеми — для перестраховки. Игнис отправил двоих зомби в противоположные стороны — проверять наличие врага вблизи горного склона к северу и югу. Мин торжественно спустила с обеих рук паучков — старую добрую Вифанию и её нового друга Криптоника, серого с чёрным хищным узором, — и велела им искать тела и любую другую мертвечину человеческого происхождения, то есть возможные части тел. Если поблизости что-то происходило, вроде боя или хотя бы схватки со зверем, можно проверить, что это был за человек, как давно он здесь был, в крайнем случае даже вызвать его дух и допросить. Сокол Мартины кружил в воздухе, зорко высматривая кого бы то ни было среди редких деревьев. Призраки Китары (неизвестно, по своей воле или благодаря удивительному умению девушки обращаться с призрачной материей — на все вопросы она загадочно улыбалась и лишь качала головой) слились в один — огромный туманный сгусток размером с Мару, с чёрными провалами глаз и, как и раньше, напоминающий накинутый на шар простыню. Он плавал поблизости, чётко обходя по периметру место, где находилась Вилисана.

Отряд потихоньку продвигался вперёд и вниз. Никаких врагов замечено не было, поэтому все чувствовали себя довольно спокойно, переговаривались, шутили, активно обсуждали дальнейшие действия.

— Ну что, давайте наметим наш путь, — предложил Игнис, когда горный склон отдалился почти наполовину и ровно настолько же приблизился край пустыни. — Хараи, куда идти дальше?

Девушка не ответила, и некроманту пришлось развернуться.

— В какую сторону? — уточнил он свой вопрос.

— Я… не знаю, — виновато ответила она. — Думаю, куда-то туда… от гор, — и махнула рукой.

— Это ясно, что от гор, но как-то же нужно ориентироваться. Вы же как-то… — Игнис нахмурился, сражённый догадкой. — То есть ты не знаешь обратной дороги?

— Я не видела дороги сюда, только песок и песок, — вздохнула Хараи, понимая, что у ребят есть полное право костерить её на все лады. Именно костерить — всё, связанное с костями, у некромантов должно получаться неплохо.

— Так как мы его найдём? — вмешался Аксель. — Всю пустыню не исследуешь, ты ж говорила, она безгранична!

— Я не знаю… — песчаница совсем расстроилась. — Я понимаю, я виновата… но я бы при всём желании не смогла запомнить, я выезжала из Города впервые! И мне очень нужно попасть назад!

— Может быть, есть смысл найти кого-то из песчаников и спросить у них? — предложил Мару.

— То есть взять в плен? — уточнил Дарк. — Главное, чтобы их не было слишком много, иначе придётся убивать.

— Сначала найдите их, — ехидно предложил Аксель.

— Стоп! — Мин внезапно встрепенулась. — Эй, Анубис! А ты помнишь дорогу? Те ребята, души которых сейчас частично в тебе, ведь тоже ехали вместе со всем отрядом песчаников! Ты помнишь эту дорогу?

Анубис выразительно помотал головой. Мин сказала «Чё-ёрт…» и подбила ногой камушек.

— Эй, Игнис! — Аксель стукнул некроманта по плечу, чтобы вернуть его к действительности: парень казался слишком задумчивым. — Это ты из-за зомби своих такой? Тебе постоянно нужно в них вкачивать силу, да?

— Нет, — Игнис усмехнулся. — Конечно, нет. Мистер Афир же говорил, силы в них достаточно. Я применяю магию только тогда, когда нужно заменить алгоритм их дви… короче, когда нужно отдать им другую команду, или дать слишком сложную и не заложенную в программе, или когда хочу смотреть их глазами. А так они просто идут туда же, куда и я. Точнее, куда амулет.

— А теми двоими ты управляешь прямо сейчас?

— Нет, просто сказал, что они должны делать и в какой стороне. И всё время чувствую: где, насколько далеко, целы или нет, не сбил ли кто их прог… в общем, не изменилась ли скорость и концентрация силы — это случится, если они наткнутся на агрессивного врага. Это не так сложно, как кажется.

— Да, я тоже могу… то есть мог руководить действиями многих зверей, — вспомнил Аксель. — Насекомых тоже. Хотя с насекомыми проще — не со всеми, но со многими, у кого коллективный разум. Ну и другие животные. Они сами всё делают, ты только подправляешь.

— Вот, ты разгадал, — улыбнулся Игнис. — Теперь мои вопросы?

— Ох… — маг Земли закатил глаза. — От твоих вопросов хоть голову в нору… ну давай.

Игнис торжествующе улыбнулся. Ему часто говорили, что он бывает настырным, что не верит, что существуют вопросы, на которые нет ответов, и пытается добиться этих ответов у людей или найти их самому. Когда парень учился в школе при Некроситете, и чуть позже, на первых ступенях, он постоянно донимал учителей своими вопросами, которые по сути своей не имели значения. Например: «А почему здесь скопилось столько тёмной энергии, а здесь столько? А почему некроманты видят ночью, ночь — это мёртвое время суток? А когда маг собирает энергию, она затекает ему в пальцы или куда?» Мальчику хотелось знать всё с самого-самого начала, даже не истоки магии, а какие-то простейшие и очевидные вещи, но учителя не могли этого объяснить. Может быть, поэтому Игнис и стал выдумывать собственные объяснения и потом засорять ими головы своим однокурсникам. Потом он начал придумывать легенды, потому что в мире их было слишком мало, чтобы удовлетворить его любопытство.

— Скажи, как ты чувствуешь землю? — спросил Игнис у Акселя. — Ты говорил, что чувствуешь, где в горе есть полости, что там какой-то звон… это звон в ушах? Это звук, который недоступен другим?

— А как ты чувствуешь, что под кустом лежит труп? — парировал Аксель. — Вот так же…

— Я чувствую сгусток силы. Шевеление. Чем ближе, тем сильнее, активнее. Вижу, будто воздух там ходит волнами, двигается, обтекает тело. Большая плотность. И все остальные предметы кажутся несущественными.

— Доступное объяснение, — хохотнул Аксель, ничего не понявший из этой абстракции. — Короче, чтоб ты понял: да, звон в ушах.

— Эй, но я не этого добиваюсь! — возмутился Игнис. — Я же тебе объяснил, теперь ты объясни мне так же!

— Так же? Попробую… — Аксель глубоко вздохнул и сосредоточился. — Я… я чувствую, что условная плотность материи прерывается, и завихрения её перехода в месте выброса границы начинают выпускать мелкие и прерывистые сигналы, очерчивающие конкретное место их появления.

Захихикал себе под нос Дарк, следующий чуть позади беседующих. Аксель торжествующе посмотрел на Игниса.

— Да ну тебя, — не обидевшись, сказал Игнис. — Я тебе всё понятно объяснил.

— Мистеру Трагу ты тоже в тот раз понятно объяснил, — напомнил другу Дарк. — Но он всё равно почему-то отправил тебя почитать ещё литературы и экзамен не принял…

— Я же не могу пересказывать книгу! — возразил черноволосый некромант. — Зачем вообще учиться, если я только и могу, что выучить наизусть! Нужно осознать, а если осознал, значит, можешь объяснить своими словами.

Пока парни переубеждали друг друга и приводили разные примеры «понятных» объяснений, Мин, Мару и Хараи пытались решить, в какую всё же сторону им идти. Можно было, конечно, идти строго перпендикулярно горному склону, но, во-первых, он не был ровным, как нарисованный под линейку, а во-вторых, всё равно идти точно не удалось бы — это же не чертёж на бумаге, а путь по неизведанной местности. Исчезнут из вида горы — и можно забыть об ориентире. С другой стороны, не было смысла двигаться по какой-то конкретной линии: через десяток вёрст (или миль, которыми измеряли расстояние песчаники) даже слегка отклонённые вначале друг от друга пути станут отклонёнными довольно сильно. Выбери один — придёшь куда надо. Выбери второй — и пройдёшь мимо. А направление-то у них почти одно и то же.

Правда, Хараи вспомнила, что Рамал и остальные вроде бы ориентировались по луне и звёздам, но она не могла сказать, как именно, то есть как двигалась луна тогда, какое место занимали на небосклоне созвездия и как этим можно воспользоваться сейчас.

Другое дело — все знали, что в пути отряд песчаников был ровно полторы луны, то есть около пятидесяти дней. А значит, можно было хотя бы примерно прикинуть расстояние.

До вечера друзья успели прогуляться по каёмке великой пустыни в ту и другую сторону, углубиться в неё не более чем на несколько вёрст — Мару в виде медведя сбегал на разведку и доложил, что дальше ничего не меняется, разве что камней меньше и песок становится более сыпучим. Анубис, выбравший тот же путь, но слегка отклонённый от первого, сообщил то же самое. Ещё он принёс полуразложившийся труп странного длинного коротконогого зверька и протянул Мин — решил, той будет интересно его изучить. Разумеется, девушка сразу же накинулась на подарок.

Аксель тоже не скучал — гонялся за какой-то живой мелкой тварью, полностью сражённый её хищной красотой. Когда он её всё-таки изловил и принёс похвастаться, Хараи в ужасе завопила «Хджэсм туж!» и замахала руками, пытаясь всем своим видом показать, что Аксель находится под угрозой смерти или ещё чего похуже. Пока парень недоуменно глядел на свою чудесную находку и пытался понять, что же такого эта живая тварь сделала песчаному народу и лично Хараи, девушка наконец успокоилась, смогла перейти на нужный язык и тихо пояснила: «Это скорпион, если он тебя укусит, ты умрёшь!»

Может быть, после этого Хараи сделала какой-то неутешительный вывод касательно Акселя. Может быть, вообще посчитала, что парень полный дурак. Но, услышав её предостережение, он призадумался, посмотрел на скорпиона, смирно сидящего у него на ладони. А потом велел ему: «Кусай!» Конечно же, новый друг послушался. Аксель вздрогнул, поморщился, потом потёр место укуса, прислушался к себе, одобрительно покивал и медленно осел на землю.

Выяснилось, что умение друидов справляться с любым животным или растительным ядом у Акселя не исчезло, но упало до уровня друидёнка. Высшие друиды были способны избавить себя от любого яда за минуту. Взрослые друиды, к которым привык причислять себя Аксель, излечивались довольно быстро, испытывая лишь незначительные неудобства вроде боли, слабости, озноба — но всё это максимум на полдня. Маленькие же друиды не знали нужных способов, поэтому при столкновении с ядом (укусом змеи, например) не умирали, но их организмы сильно страдали, и требовалось много времени, прежде чем яд выводился окончательно. Таким образом, появилась работа у Мартины, которая тотчас бросилась к другу, беспрестанно повторяя, что когда-нибудь эта самоуверенность сыграет с ним злую шутку.

Бредящий Аксель был очень смешным, и поглазеть на него пришли Дарк, Китара и Вилисана, хотя последняя скорее беспокоилась, чем забавлялась. Она вообще не могла представить себе, каково это — начать терять своё волшебство, и искренне сочувствовала Акселю.

Ночь наступила резко и внезапно — как будто мир вдруг закрыл свой огромный глаз, сомкнув на горизонте веки. Пустыня стала тёмно-серой, а небо — почти чёрным, и на нём загорелись огромные звёзды. Мечтательно вздыхающие друиды разлеглись на земле и принялись любоваться картиной, вспоминая звёздное небо над своей собственной родиной. Хараи тихонько рассказывала о созвездиях, которые знала, а знала она немало, поскольку очень часто смотрела на ночное небо из окна своего дворца-тюрьмы. Игнис старательно запоминал — звёзды над головой были почти те же, что и в редкие ясные ночи в Туманном крае, однако разные народы собирали их в совершенно разные узоры. Некоторые даже казались некроманту интереснее и даже более зловещими, чем те, что он знал раньше. Правда, Игнис не преминул заметить, что если бы Хараи не только знала созвездия, но и умела ориентироваться по ним, то… а потом он получил ощутимый тычок в бок от Мин и замолчал, сделав вид, что в нём проснулась совесть.

Из всех, кто был в отряде, в темноте не могла видеть только Хараи, но костёр решили всё равно не разжигать — не так уж и темно, да и луна потихоньку поднимается над горизонтом, превращаясь из грейпфрутово-красной в апельсиново-оранжевую. Смотреть за песчаницу будут другие, а в случае опасности ей нужно лишь крепче ухватиться за шерсть Мару и держаться, пока он отвезёт её в безопасное место.

Решение изменилось, когда выяснилось, что Хараи из всего отряда также единственная, кто способен не мёрзнуть ночью в пустыне. Начинался тот самый сезон, когда разница температур в мире песков ночью и днём становилась существенной. Через полчаса всем, кроме Хараи, стало весьма неуютно, казалось даже, что тут холоднее, чем за горами. А может, так и было. В какой-то момент огонь всё же решили развести. Хотя это было рискованно — сейчас Ручеёк не мог озирать окрестности в большом радиусе, поэтому нельзя было издалека заметить приближение противника. Но зато у ребят было достаточно некросозданий, так что зомби разошлись в стороны, заняли каждый своё место и составили таким образом охранный контур, а призрак Китары вёл разведку чуть дальше, медленно облетая условный контур по окружности и следя за движениями.

У Анубиса была другая задача.

— Эх, хорошо, что у вас, некромантов, есть мёртвые слуги… — тихо сказала Мартина, заняв своё место у костра (друзья старались расположиться «солнышком», чтобы каждому огня было поровну) и наблюдая, как Анубис осторожно подкладывает в огонь ветку. В нём не было заложено умение следить за костром, но Мин как смогла объяснила ему, что нужно делать, как часто и каким должен быть результат, так что оставалось только довериться мёртвому самообучающемуся мозгу и спокойно заснуть. — Не нужно за огнём следить… и караулить по очереди… хотя как вы им… как вы им доверяете?.. Они что, разбудят, в случае...

— Мгм, — то ли ответил на вопрос, то ли согласился с ней (а может, согласился, но не с ней) Игнис, и на этом все беседы были прекращены.

****

Хараи встревоженно распахнула глаза и резко села. Была глубокая ночь, костёр едва горел, рядом с огнём с веткой наготове сидел Анубис. Он повернул к девушке шакалью голову, и она отвернулась — всё ещё не могла привыкнуть к химералу. Было неловко и немного страшно. Отвернулась — и столкнулась взглядом с Игнисом. Он лежал, укутавшись в свой спальник, но смотрел внимательно и настороженно.

— Тут кто-то есть, — шёпотом сказала Хараи и стала озираться.

— Да, мои тоже что-то чувствуют, — согласился некромант. — Но не видят. Странные шорохи…

Он не договорил. В этот момент издалека, со стороны редких деревьев и кустов, стали раздаваться звуки борьбы, причём без всяких возгласов и рычания. Так обычно сражались мёртвые некромантские слуги. Игнис вздрогнул, глаза его засветились голубым. Он пытался смотреть через своих зомби.

— Враги, — тихо пояснил проснувшийся Дарк. Все остальные тоже мгновенно сбросили сон. Смотрели главным образом на Игниса — тот лежал на спине, изредка дёргал головой, шевелил руками — управлял зомби на расстоянии. И пусть у него был амулет, было не очень-то легко руководить несколькими слугами, да ещё и находящимися не вблизи.

— Что там? — спросила Мин, напряжённо наблюдая, как Дарк облачается в квадахитиновый доспех, а Китара хватается за амулет, чтобы направить своего призрака туда, где идёт бой. Вопрос был адресован Игнису, но тот ответил не сразу.

— Выстрелы… моего пронзил раз двадцать… Сам уворачивается и у него щит… что-то летает, вроде сгустка, думаю, это… точно, чародей! В шею попал, зар-раза… Ого, как скачет! Он приближается, будьте внимательны! Уходит, не могу поймать… Дарк, смотри слева от тебя!

Мимо костра пробежали два зомби, которые охраняли отряд с другого фланга. Они спешили на помощь поверженным. А из мрака слышались звуки, причём они всё приближались, и с каждой секундой становилось тревожнее. Мартина переместилась как можно ближе к Акселю, Мару приготовился превращаться, Анубис бросил в огонь ветку и обнажил клинок.

Внезапно над костром раздался громкий голос Хараи:

— Снэджек! Рхэджм Фантасэда!

Поступившись своей неприязнью, Анубис мгновенно перевёл Мин эти слова, хотя смысл их был ясен ей и без перевода.

Пытающийся пробиться через мёртвых защитников песчаник прекратил атаковать — это видел Игнис, для остальных загадочный враг пока что был скрыт растительностью. Колдун тоже отменил задачу, продолжая лишь наблюдать и держать человека на прицеле арбалетов.

— Перестал, — доложил черноволосый некромант.

— Дсэжб! Вэс'ут дхэфуб, — сказала Хараи.

— Выходи, мы не враги, — тотчас тихо перевёл Анубис.

— Вообще-то мы его враги, — напомнил Дарк из чёрного доспеха. Лица парня не было видно, но каждый из друзей мог поручиться, что внутри находится гримаса гнева под сведёнными на переносице бровями.

— Я не хочу убивать своих, — твёрдо сказал Хараи. — Может быть, он просто хочет спасти меня. Я объясню ему, что не нуждаюсь в этом. Игнис, ты хорошо его видишь?

— Неплохо, — отозвался некромант, продолжая светить в небо глазами. — Зомби мне поцарапал, придурок.

— Какие у него волосы? — не унималась песчаница. — Такие же, как мои, тёмные? Можешь прикинуть возраст?

— Ярче, чем у тебя. Короткие. Глаза красные. Молодой.

— Не Рамал, — вздохнула с облегчением Хараи и опять выкрикнула какой-то призыв в темноту, который для всех, проявляя полезную инициативу, перевёл Анубис.

В свет догорающего костра вышел песчаник. Действительно, как и сказал Игнис, молодой — примерно возраста Казира. Глаза были на удивление яркими — таких красных радужек ребята ещё не видели у представителей новой для них расы. Волосы тоже яркие — насыщенно красные, похожие по цвету на листья маков. Черты лица были не совсем такие, как ожидалось. Да, у человека был классический широкий и высокий лоб, довольно крупные надбровные дуги и глубоко посаженные глаза, кожа вокруг которых казалась слегка темнее, словно он специально красил её. Широкий нос. Но вот подбородок, как ни странно, не стремился растянуться шире плеч, а был, напротив, узким. Не таким, как у Хараи, конечно, но слишком узким для мужчин его народа. Одет парень был в свободные длинные штаны из лёгкой светлой ткани, подпоясанные красным шнуром, светлую рубашку без рукавов, полы которой были неплотно скреплены парой верёвок, чтобы не разлетались от ветра, отчего через щель было видно краснокожее тело, и мягкие туфли. Знак магнахэда на плече. И никакого оружия, только, если хорошо присмотреться, маленький тёмный шарик парит в воздухе чуть выше левого локтя.

Хараи вышла вперёд, чтобы песчаник не вздумал нападать на её спутников, а вел разговор с ней. Парень быстрым взглядом окинул незнакомцев, потом посмотрел на Хараи. Сконструировал из сложенных специальным образом рук знак на уровне пояса (локти разведены в стороны, одна ладонь смотрит вверх, другая — вниз, потом они плотно складываются так, чтобы пальцы одной руки лежали на запястье другой, там, где прощупывается пульс, и потом эта конструкция сгибается в двух местах — в основании кистей и в основании пальцев, — создавая дважды переломленную линию) и склонил голову.

— Хараи Фантасэда, — низким хрипловатым голосом почтительно промолвил он.

— Почему ты напал? — Хараи говорила на языке песчаников, но Анубис переводил, так что слова понимал весь отряд.

— Я хотел освободить вас из плена, о эсир.

— Здесь мне не причиняют вреда, в отличие от нашего лагеря, — Хараи нахмурилась. — Или ты не знаешь, что Рамал держал меня взаперти? Тебя прислал он?

— Я ваш телохранитель, о эсир. Я должен вас защищать. Для этого я должен быть рядом.

— И всё? — удивилась Хараи. — Разве ты не должен вернуть меня в отряд? У тебя был такой приказ?

Всё это время парень смотрел в песок, но сейчас поднял глаза. Расцепил руки, разомкнул особый знак.

— Я должен быть с вами, чтобы защищать. Я не работаю на Рамала. Я ваш телохранитель.

Девушка растерялась. Да что там — все слегка растерялись. Кто-то вдруг перечит этому великому и ужасному Рамалу! А может быть, люди давно ненавидят его, и когда узкий круг магнахэдов узнал, что девушка исчезла, теперь они стараются сплотиться под другим знаменем?

— Ты отправишься со мной, куда бы я ни шла? — уточнила она.

— Я служу Фантасэде. Я отправлюсь с вами куда угодно, — парень опять склонил голову, уже без всякого знака.

— Он что, предал Рамала? — тихо спросила Мин в воздух.

— Откуда такой вывод? — фыркнул Аксель. — Он хочет, чтобы мы пустили его в наш отряд, а уж потом выкинет какой-нибудь фокус.

— Он не причинит мне вреда, — Хараи покачала головой, не сводя взгляда со своего подданного.

— Кто говорит о тебе! — возмутился Аксель. — Он хочет расправиться с нами и доставить тебя этому вашему Рамалу. Сейчас-то явно удача не на его стороне.

— Ты один? — спросила Хараи у телохранителя.

— Да, я вёл поиски самостоятельно, о эсир. Что с другими, я не знаю.

— Расскажи, что происходит сейчас в армии. Рамал далеко отсюда? Он планирует напасть на людей за горами?

Парень рассказывал. Послушно, ничего не утаивая — по крайней мере, выглядело всё как чистая правда. Поиски новых ходов через горы по-прежнему ведутся, но не так интенсивно, большинство магнахэдов брошено на поиски Хараи. Вся армия не знает о том, что Фантасэда не с ними, это скрывается, чтобы не допустить паники. Рамал горы не переходил, старается держаться ближе к своим, поисками не занимается лично. Точнее, не занимался, пока песчаник был в лагере, может быть, за девять дней что-то изменилось. Основные силы армии не очень далеко, севернее, в пределах двух дней пути, но множество отрядов рассредоточено вдоль склона, много миль на север и на юг. Нападение отложено, поиск Хараи приоритетен. Правда, сейчас телохранителю всё равно, что происходит там: главное — жизнь и безопасность Фантасэды.

— Фанатичная преданность, — проговорил Дарк. Он хотел подойти к красному чародею, оценить его вблизи, посмотреть на его реакцию на чёрное лицо без черт. Но потом решил, что квадахитин квадахитином, а лучше всё-таки быть осторожнее.

Зато так не подумал Анубис. Или это подсказала ему Мин. Чёрный химерал пошёл прямо на песчаника, довольно решительно, но при этом не угрожающе. Клинок он спрятал, так что действие не выглядело так, будто Анубис хочет атаковать. Песчанику, правда, не нравился уже сам вид существа — зомби, с которыми он сражался только что, по крайней мере были похожи на людей, а сейчас напротив было настоящее чудовище. Да ещё и с чёрной кожей. Было заметно, как человек напрягся, как прищурился, пытаясь понять, насколько высок уровень угрозы. Анубис подошёл почти вплотную, остановился. Стало возможно сравнить рост, и ребята немного удивились: песчаник был очень высоким, едва ли ниже, чем Афир — то есть Анубис превышал его в росте не так существенно, как ожидалось. Среди присутствующих живых он занимал второе место в росте после Дарка.

— Не пугай его, — попросила Вилисана откуда-то снизу. Выяснилось, что всё время, пока Игнис управлял на расстоянии своими мёртвыми солдатами, друидка сидела почти вплотную к нему, уткнувшись лбом в колени и сжавшись в комок. При этом, правда, она постоянно пребывала в сознании.

— Сан! — Мартина бросилась к ней. — Как ты?! Бледная какая… Игнис же колдовал, ну что ты…

— Знаешь… — девушка с удивлением прислушалась к себе. — Физически всё в порядке. Когда я чувствую колдовство, как будто… какой-то липкий ужас, хочется бежать прочь, страшно, неуютно… но не более того. Думаю, я иду на поправку.

Игнис чуть успокоился и встал. Нужно было проверить степень повреждений зомби, которые уже выстроились в рядок чуть вдалеке от костра, и, если нужно, ускорить процесс починки. Дарк оставался настороже, не снимая чёрного доспеха, Анубис отошёл от песчаника, но не сводил с него взгляда. Аксель держался ближе к девушкам, чтобы в случае чего защищать их. Китара сокрушалась, что не успела среагировать и подсобить Игнису в борьбе, используя призрака. Сейчас изначальное создание крутилось неподалёку, но не решалось приблизиться к огню.

— Попротыкал моих зомби, — пробурчал недовольный Игнис, проходя мимо песчаника на довольно близком расстоянии. Остановился, посмотрел на него — чуть вверх, как смотрел на отца Мин. — Иди вот сам чини, раз такой умный!

Песчаник настороженно смотрел на некроманта, пока тот говорил, нахмурившись. Игнис махнул рукой и ушёл, понимая, что вряд ли зомби действительно настолько сильно испорчены, но всё же недовольный тем, что пришлось проснуться среди ночи.

Хараи, заметив, что к её подданному только один Игнис и осмелился повернуться спиной, решила, что самое время брать ситуацию в свои руки. Она отвела человека в сторону, предложила ему присесть. Начала что-то спрашивать. Анубис стоял на том расстоянии, откуда было слышно каждое слово. Мин доверяла слуге, поэтому не стала присоединяться к беседе, хотя, конечно, новый персонаж был ей очень интересен. Но если он правда пойдёт дальше с ними, если он действительно всего лишь хочет защитить своего эсира, то будет ещё время, чтобы с ним познакомиться. А пока можно посмотреть, как восстанавливается отряд зомби — вон Игнис как раз первого осматривает, который, бедняга, похож на решето, пока ещё каждое отверстие срастётся...

Судя по интонации разговора — а Мару, навострив уши, только интонацию и смог разобрать, ведь слов не понимал, — Хараи и её телохранитель мирно и почти по-дружески беседовали. Он не пытался её к чему-то склонить, был почтителен, отвечал на все вопросы. Да и она ни о чём особо не допытывалась, даже сама рассказывала что-то, может быть, какие-то случаи из своего путешествия.

— Мне кажется, будто она его знает, — заметила Вилисана, наблюдая за беседующими песчаниками.

— Конечно, знает, он ведь её охранял, — кивнул Аксель.

— Разве она должна знать их всех? — приподняла бровь Китара. — Я согласна с Вилисаной, как-то по-дружески она себя с ним ведёт. Наверное, всё-таки знает чуть лучше, чем просто одного из сотни сторожей.

— Схожу к ним, — неожиданно решила Мартина. — Попробую понять, насколько этот парень опасен. Совсем странная у него позиция, не могу поверить, что он действительно так предан. А где он был раньше, когда её держали в фургоне? Почему он её не освободил?

Судя по тому, как жестикулировала Хараи, она спрашивала у своего телохранителя то же самое.

— А если он один с такой позицией? — вступился за красноволосого песчаника Мару. — Хараи-то не тронули бы, а его могли и убить за то, что пошёл против командования.

— Вот сейчас и узнаем, — Мартина решительно поднялась и зашагала к беседующим.

— Я с тобой, — Дарк увязался за ней, всё-таки освободив голову от чёрной маски, но всего доспеха не снимая.

Вдалеке небо уже светлело, так что ложиться спать не было смысла. Только Игнис, убедившись, что Афир не обманул и зомби действительно неплохо заращивают свои раны сами, прикорнул на острых коленях Мин, а она не решилась его тревожить. Хараи рассказывала Мартине о красном чародее — сам парень оказался не очень разговорчивым в принципе, и когда подошла друидка, вообще сделал вид, что очень занят разглядыванием темноты, и его оставили в одиночестве возле одного из кустов, не приставая с расспросами, но и не выпуская из виду. Анубис наблюдал, как Дарк от скуки дрессирует мёртвого суслика Мин. Вилисана, Аксель, Мару и Китара вполголоса обсуждали какие-то не относящиеся к делу темы. А потом наступил рассвет, а с ним — и время собираться в дорогу.

****

Когда Хараи опять с каким-то вопросом пошла к своему соотечественнику, а Мартина вернулась к своим, она смогла наконец прояснить некоторые моменты.

Выяснилось, что этого магнахэда Хараи действительно знает, потому что он уже довольно давно является её личным телохранителем и неотступно следует за ней. Он охранял её покои в Раскалённом Городе, всё время стоял рядом с фургоном, в котором она жила у гор, сопровождал её и Рамала на коротких прогулках, присутствовал рядом, когда она сбежала. Правда, не пытался её остановить, а Рамалу потом сказал, что боялся нанести вред, за что получил взбучку и послушно отправился на поиски.

Также ребята узнали, что за всё это время парень не разговаривал с Хараи, даже если кроме них поблизости никого не было. Порой даже девушка от скуки начинала говорить с собой в его присутствии. Песчаник просто выполнял свою работу, как бездушный химерал (Мин, кстати, сразу же перестала относиться к парню настороженно — Анубис тоже бездушно стоял и не разговаривал, зато преданнее его слугу ещё поискать). Хараи даже не знала, как его зовут, спросила только теперь. Чародея звали Фоташ, что, как сообщила Хараи, на солнечно-туманный язык переводится как «светлый», и было ему в пересчёте на привычные годы почти двадцать пять лет.

— Хараи ему доверяет, — рассказывала Мартина. — Он просто выполняет работу, он искренне хочет её защитить, поэтому не нужно его прогонять.

— А как же враньё? — уточнил Аксель. — Говорить-то он может всё что угодно.

— А что он сделает? — удивилась девушка. — Схватит Хараи и потащит к Рамалу? Мы тридцать раз успеем его остановить!

— И он опять поцарапает моих зомби, — напомнил Игнис слегка сварливо. Он так полюбил Сапфировую армию мистера Афира, что был готов как можно дольше не возвращаться домой, чтобы не отдавать амулет и превосходных слуг обратно хозяину. И, как и любой обладатель чрезвычайно ценной вещи, переживал из-за любого, даже самого незначительного повреждения.

— Кстати, он подозрительно спокоен, — заметила Мартина. — Судя по всему, он никогда не переходил горы и не сталкивался с некромантами и их слугами, но не боится. Помните, как Сауд шарахался от скелетов и прочих созданий? А этот нормально, на Анубиса уже не обращает внимания, не спросил ни разу, почему те лысые люди выжили с сотней дырок в теле! Как будто ему всё равно.

— Говорю же, фанатик, — подтвердил Дарк. — Хараи жива — это всё, что его интересует.

— Интересно, много среди песчаников таких? — задумчиво проговорила Китара. — Может быть, за Хараи пол-армии готово пойти, а она и не знает.

— Тогда наша помощь ей точно не нужна, — усмехнулся Дарк, и Мару недовольно посмотрел на него.

— Слушайте, а я знаю, как мы им воспользуемся! — вдруг обрадовался Игнис. — Ведь Фоташ может знать, в какой стороне Раскалённый Город! Он покажет нам дорогу!

— Вот так и узнаем, насколько он предан, — согласился Аксель. — Давайте уже собираться, солнце встало. Совершим большой переход.

Фоташ действительно показал направление пути — что-то просчитал в уме и вытянул прямую руку в ту сторону, где, по его мнению, находился родной город. Правда ли он там был или нет, предлагалось проверить опытным путём. Поэтому ребята нагрузили некросозданий своими вещами, как следует прикрыли открытые участки тела тканью и отправились в путь. Теперь уже по ровной, усыпанной песком поверхности.

— Это сейчас легко идти, — предупредила Хараи. — Потом песок станет сыпучим, буду увязать ноги. Потеряем скорость.

Но пока такого не случалось, отряд спокойно шёл вперёд.

К полудню стало жарко, но не настолько, чтобы страдать. Воду старательно экономили, зная, что дальше будет хуже. Ели мало — не особенно хотелось. Мартина периодически забиралась на спину к Анубису, когда уставала, Вилисана упрямо боролась, но если замечали, что девушке тяжело, делали привал. Одним словом, путь проходил спокойно и познавательно. Было встречено ещё два скорпиона, которых прогнал скорпион Акселя Власий. С Мару выскочили познакомиться суслики, которых Фоташ не застрелил только потому, что Хараи успела его предупредить. У парня не было с собой никаких вещей, кроме пристёгнутых к поясу полупустого мешочка и фляги с водой, то есть, вероятно, питался он тем, что добывал в пути. Теми же сусликами.

Вёл себя новый спутник странно. Друиды не понимали, как ему удаётся сохранять такое бесстрастное состояние, когда вокруг столько нового и интересного. Химерал, зомби, солнечники и туманники, каких он раньше не видел. Мару, не боясь подставить плечи солнцу, шёл без рубашки, намотав её на голову. На сверхкожный покров, который верно разрастался по телу друида с каждым днём, таращились, всё ещё не привыкнув, даже некроманты, а песчаника он уж точно должен был заинтересовать. Но нет. Создавалось впечатление, что у этого чародея напрочь отсутствует любопытство. Он совершенно не задавал вопросов. Не пытался выяснить своё место в отряде. Останавливался, когда все останавливались, и вместе со всеми шёл. У него не было спальника, не было еды, но он не пытался воспользоваться удобствами своих новых знакомых, не спрашивал, могут ли они с ним поделиться. Он, кажется, даже не знал, как их зовут.

Наконец Аксель решил, что так дело не пойдёт. Он переместился ближе к красному парню, короткие жёсткие волосы которого на солнце светились, будто ему на голову вылили яркую краску, и спросил у Хараи:

— Поможешь с переводом? Я хочу поговорить с Фоташем.

Девушка согласилась. Магнахэд без особого интереса покосился на низкого желтолицего парня.

— Аксель, — представился каменный волшебник. — Меня зовут. Ты в нашей команде или сам по себе? Хочешь с нами — давай хоть поговорим.

Хараи перевела реплику, потом — ответ. Он был достаточно простой — песчаник не претендовал на место в команде, ему неважно, какие у отряда цели. Он должен защищать Фантасэду. Аксель разочаровался.

— Чего ты как на допросе! Будь нормальным человеком, э! Расскажи, почему ты предал Рамала, как узнал, что он негодяй? Почему только сейчас?

— Я не был предан Рамалу, а значит, не предавал его, — ответил парень, и Хараи дословно перевела это Акселю. Потом добавила уже от себя. — Вы всё ещё не доверяете ему? А я вполне понимаю, его с детства учили быть телохранителем, выбрали для охраны эсира, это очень почётно и отнимало всё его время. Поэтому он ничем больше не интересуется.

— Он зомби или кто? — рассердился Аксель. — Он человек! Пусть спросит, что ему интересно!

Фоташ отреагировал не сразу, какое-то время думал. Потом покосился на Акселя и что-то спросил. Хараи замялась, но всё-таки перевела.

— Он спрашивает, завиваешь ли ты волосы, или они так сами растут.

— Что?! — возмутился Аксель и уставился на песчаника. — Так и спросил? Он что, дурак? Нет, нет, не спрашивай!.. — парень тотчас замахал руками, чтобы Хараи это не переводила. Потом опять посмотрел на Фоташа и заметил, что в уголке рта чародея притаилась улыбка. Парень был не совсем пропащий.

— Шутник, да?.. — Аксель покачал головой. — И не таких знавали… ладно, шутки в сторону. Хараи, этот шарик у него над локтем — это же кровь, да? Магия?

Девушка кивнула.

— То есть он постоянно её поддерживает и тратит на это силы? А насколько это сложно? Может, есть смысл убрать, а потом при случае призвать новый?

— Ммм… вообще-то да, свежая кровь — самое лучшее оружие, но если нет притока, то приходится сохранять то, что есть, а это, наверное, сложно. Я, например, то, что сделала твёрдым, уже не могу пробудить — оно больше не поменяет форму и вообще быстро разрушиться, вот как кольцо, — девушка указала на свою руку, где ещё пару дней назад было кольцо из её собственной крови. Сейчас палец пустовал. — Но Фоташ, наверное, сохраняет гораздо дольше… — решив не руководствоваться только своими догадками, Хараи спросила о шарике у чародея. Тот ответил. Держать этот шарик — примерно как держать меч. Привычный, удобный меч. Именно держать, просто нести, не используя. Можно даже сказать — придерживать за рукоять, пока он таится в ножнах. То есть на него почти не тратятся силы. Аксель был доволен, что добился хоть каких-то откровений касательно незнакомой магии. Хотя, чего таить, о своей новой магии он знал не намного больше.

— А этих не боишься? — спросил Аксель, обращаясь уже напрямую к Фоташу, не повторяя Хараи просьбу про перевод: она переводила слова автоматически. — Анубис, зомби? Их нельзя убить, они мёртвые изначально. Неужели совсем не тревожат?

Услышав перевод, парень ухмыльнулся и только фыркнул, как показалось Акселю, даже с пренебрежением:

— Утэн.

— Можешь не переводить, я понял… — проворчал Аксель.

За полдня настырный кудрявый парень успел потрясти Фоташа как следует, задав ему сотни вопросов. Песчаник отвечал коротко, без интереса, как будто считал это частью своей работы. Возможно, если бы в качестве переводчика не служила великий эсир Хараи, он бы и вовсе не стал отвечать.

Привал устроили среди кактусов, под самым солнцепёком. Правда, предусмотрительный Мару раскатал огромный кусок белого полотна — сшитые друг с другом простыни — и натянул его между четырьмя колючими растениями, которые по друидской просьбе как следует уцепили навес иголками. Друзья расположились в тени отдыхать, перекусывать и пополнять внутренние запасы воды, Мару отправился собирать иголки, чтобы потом ими как-то воспользоваться, а Аксель и Дарк хотели было потренироваться, но поняли, что по такой жаре лишнее движение ни к чему, и повалились в углу навеса на самый песок, ведя неспешную беседу.

Фоташ, кстати, не претендовал на навес. Он спокойно сидел под солнцем, как будто не чувствовал палящих лучей, не старался прикрывать от них ни голову, ни оголённые до самых плеч руки. Он был существенно смуглее Хараи — вероятно, привык к открытому солнцу пустыни.

— Надо спросить, каков он в рукопашной, — предложил Дарк. — Всё-таки телохранитель!.. Может, потренировались бы с ним.

— Завалит он тебя, Даркуша, — зевнул Аксель. — У него опыта — полная телега. Точно умеет сражаться.

— Ты меня недооцениваешь, — некромант сделал обиженный вид. — И ещё оскорбил каким-то жутким словом.

— Простите, что вмешиваюсь, — рядом присела Вилисана. — Давно хотела спросить. Дарк — это же твоё полное имя, да? Оно довольно короткое, я всё время думала, что ты просто не хочешь называть настоящее, как Мин. Но с другой стороны: Мару — тоже не длинное имя…

— Да нет, ты права, — Дарк перевернулся на спину, заложил руки за голову и ухмыльнулся. — И сейчас поймёшь, почему. Я ношу древнее вальтское имя — Даркэрсиглэйтруд, но, согласись, каждый раз произносить такое никто по доброй воле не станет, поэтому и сократили. Можно, правда, сокращать ещё как Руд, но Руд я не люблю.

Вилисана молчала, пытаясь понять, относиться к этому серьёзно, или это очередная шутка. Поняла, только когда Игнис не сдержался и фыркнул, сокрушённо покачав головой с видом «Дарк неисправим».

— Что всхлипываешь, Игнисфератус? — Дарк скосил глаза на товарища. — Своё имечко вспомнил? И не говори, даже не знаю, чьё ужасней…

Аксель хотел было придумать жуткое имя и для себя, но потом подумал, что лучше ему вообще отойти. Теперь каждый раз, когда он оказывался рядом с Вилисаной, парень считал, что он навязывается ей. В данном случае, правда, она подключилась к разговору сама, но Аксель всё равно думал, что успел ей надокучить, поэтому нужно дать принцессе отдохнуть от настырного общества. Особенно остро он это ощущал, когда вспоминал Лиситу — девочку из посёлка Исток. Может, Вилисана хотела поговорить с Дарком, не отказываться же ей от этого из-за того, что рядом — постылый Аксель! Поэтому парень встал и, так и не произнеся вслух «Аксашпируксель», отправился к Мару, помогать тому собирать иголки. При этом он старался не сводить взгляда с Фоташа, который внимательно рассматривал дремлющую Китару.

Фоташ вообще был под наблюдением. Не только Акселевым. Когда магнахэд встрепенулся, встрепенулся весь отряд.

— Ктэд, — тихо сказал Фоташ и пригнулся, будто собираясь броситься в атаку и протаранить кого-нибудь своим массивным лбом.

Действительно, со стороны иссохшего, странным образом оказавшегося здесь куста к навесу двигался зверь. Крупный, жёлтого цвета, с густой тёмной гривой, обрамляющей голову и красиво лежащей на груди. Друиды, конечно, сразу вычислили, что зверь из семейства кошачьих, двое из них даже вспомнили, как он называется и где водится. Правда, нос к носу они с таким никогда раньше не сталкивались, видели только на картинках, поэтому им было вдвойне интересно.

Зверь тоже чувствовал себя странно — этот сгусток людей, с одной стороны, был страшным, потому что в одном его углу скопилось что-то чёрное и жуткое (там стояли почти вплотную друг к другу Игнисовы зомби, свалив вещи в кучу на песок под навесом и делая вид, что отдыхают), зато в другом — что-то очень интересное и дружелюбное. Это возле кактуса хозяйничали Аксель и Мару, и зверь чувствовал их как существ, с которыми можно было интересно пообщаться. Он медленно приближался, попеременно нюхая землю и не сводя при этом глаз с друидов. Шаг, ещё шаг. Мару развернулся, улыбнулся, приготовился к контакту…

Зато Фоташ уже всё решил для себя. Для песчаника это был крупный опасный хищник, которого, ко всему прочему, можно съесть. Поэтому магнахэд, недолго думая, запустил в зверя свой кровяной шарик, который в пути превратился в стрелу.

Вероятно, он совсем не ожидал, что наперерез стреле бросится Вилисана, поэтому не успел отвести оружие. Кровяной острый сгусток прошил девушке бок и замер, потом полукругом начал возвращаться в руки хозяина.

Всё это произошло очень быстро, не сразу стало понятно, кто кого и от кого защищал, зачем, а ещё почему Вилисана лежит на песке, а рядом с ней растекается красное пятно.

Но поняли все это почти одновременно.

— Ах… ты… тва-а-арь!!! — страшно заорал Аксель, бросил прочь иголки, что так старательно складывал для Мару, и побежал прямо на Фоташа. Он не думал о том, что у песчаника есть страшное оружие, которое способно прошить ему сердце в один миг. Он вообще мало о чём думал.

— Аксель, стой! — попыталась остановить его Хараи, но парень её даже не услышал.

Фоташ в свою очередь прекрасно понял причину гнева солнечника. Разобрался, что произошло и за что его сейчас будут наказывать. Бедный зверь, растерявшись, улепётывал прочь, так что атаковать его было уже не нужно, и магнахэд переключился на Акселя. Стрелу, которой он ранил Вилисану, парень отбросил, и она, рассыпавшись, осела на песок. Должно быть, таким образом он хотел показать, что всерьёз травмировать никого не собирается. Но Аксель был не в том состоянии, чтобы видеть знаки.

Они дрались просто врукопашную. Вначале. Было даже интересно наблюдать и сравнивать — приёмы, уровень мастерства. Но всё это продолжалось буквально секунд десять, потом стало происходить странное. В какой-то момент Фоташ, сделав шаг в сторону, ступил в песок и провалился почти по колено. Отвлёкся на мгновение, не поняв, откуда яма — и получил мощный хук в челюсть. Перехватил руку Акселя, ударил его в живот, попытался повалить на землю, довольно ловко пользуясь для боя всего одной ногой, но песок засасывал песчаника целенаправленно, быстро, даже как будто выпускал щупальца и хватал Фоташа за штаны, тянул вниз. Телохранитель Хараи понял, что напрасно растворил шарик, ведь всё идёт к тому, что Аксель просто утопит его в зыбучей яме. Вряд ли чародей понял, что именно темноволосый солнечник управляет песком — скорее решил, что он просто воспользовался моментом и теперь торжествует.

Бросив взгляд в сторону, Фоташ наткнулся на Вилисану, над которой уже хлопотали Мартина и Мару. Остальные отошли, чтобы не сбивать их целительское волшебство. Песчаник протянул руку, и почти впитавшаяся в песок кровь начала подниматься над поверхностью, а потом тонкой струйкой потянулась к пальцам чародея. Кровь была не настолько свежей, как хотелось бы, но управлять ей всё ещё было можно.

Увидев, на каком расстоянии Фоташ смог управлять кровью, Хараи приоткрыла рот. Она знала, что в охрану эсира не возьмут слабого магнахэда, но тянуть кровь на большом расстоянии, а ещё и не из человека сразу, как делали нынешние чародеи, а просто с земли, уже начавшую сворачиваться… Но, по крайней мере, Фоташ не вытянул кровь из Акселя, и это немного успокоило песчаницу.

Когда его начало связывать по рукам и ногам, Аксель сначала просто не понимал, что происходит, а потом, когда догадался, что это, да ещё и понял, чьё, просто обезумел. Глаза его как-то странно засветились — не так, как у колдующих некромантов, и не так, как сверкают друидские глаза в режиме ночного зрения. Было такое чувство, что где-то в зрачке Акселя разгорается белое пламя. Он почти рычал, стараясь сбросить с себя кровавую верёвку, разорвать её, но не удавалось. И тем не менее это не мешало Фоташу увязать всё глубже и глубже. Песок закрутился водоворотом, чародей на миг перестал контролировать свою магию, и верёвка сползла с Акселя, позволила тому высвободить руку. Он тут же остановил водоворот, бухнулся на одно колено и приложил ладонь к песку. Жёлтая масса приподнялась, остановилась на уровне плеч Фоташа и так застыла подобием стекла, превратившись в холм, из которого торчали красные плечи и голова.

Аксель уронил руки, расслабился, моргнул несколько раз, развернулся и пошёл прочь, как будто красный маг вдруг резко исчез из его жизни. Не решаясь намекнуть сердитому другу, что Фоташа нужно освободить, Мин побежала к новоявленному холму и попыталась разбить субстанцию сама, треснула по ней пару раз ногой, но в мягкой туфле это было бесполезно. Некромантка посмотрела на Фоташа — тот довольно бесстрастно наблюдал за вознёй вокруг Вилисаны.

— Знаешь… я, конечно, не хочу драк среди своих и не совсем одобряю Акселя, но ты тоже хорош, — сказала Мин. — В чём-то мой друг прав: ты ничем не интересуешься, и это твоя ошибка. Информация помогла бы тебе. Если бы ты знал, что звери боятся некромантов, а друидов считают своими, ты не стал бы атаковать.

— Джу ут пифтн кснэдж вут ут йеус херб кснэджс гджетлэбн туж, — глянув на Мин и тотчас же переведя взгляд обратно на Акселя, произнёс Фоташ.

— Туж, туж, — покивала Мин. — И всё равно это глупо. Я думаю, тебе нужно чуть больше знать о нас, взрослый же человек, должен понимать…

Освободил парня всё-таки Аксель — молча, не сверкая от гнева глазами, не пыхтя и не сквернословя. Просто пару раз стукнул ладонью по холму — гладкие грани пошли трещинами, а потом раскололись на несколько частей и раскрылись, как песчаный цветок. Наверное, Вилисана оценила бы эту странную красоту, если бы была в сознании. После этого Аксель ушёл под навес — битва вымотала его, он выплеснул довольно много силы, да ещё и переживания сказались. Спешить было некуда — всё равно нельзя отправляться в путь раньше, чем поправится Вилисана. Хорошо, что в отряде есть волшебники-целители, иначе, возможно, у девушки не было бы шансов выжить, она потеряла слишком много крови.