Интермедия 2

— Что-то вы сегодня рано! — вахтерша Валечка, уютная дама лет под шестьдесят, потянулась поправить очки. Не найдя их, смущенно улыбнулась Майлгенну и пожала плечами: — Вот, никак не привыкну, что вижу без очков… — В доказательство она подняла вязание: детский свитерок с узором.

— Вы такая рукодельница, Валечка, — отозвался Майлгенн, вешая ветровку на крючок и прицепляя к рубашке бейджик с надписью «Михаил Васильевич Дубовицкий. Куратор». — Кстати, Вадим Юрьевич приехал?

— Уже четверть часа как. И Светлана Васильевна здесь. — Валечка неодобрительно покачала головой и снова застучала спицами, бурча под нос: — Суббота, девять утра, а им бы все работать.

На бурчание Майлгенн не отреагировал: мыслями он уже был далеко. В родном Тейроне.

Вчера вечером он так и не заглянул в «игру», посмотреть, что сотворила светлая Лиле такого, что ее убили. Учитывая ее потенциал и пробужденную кровь фейри, можно было надеяться, что ей удалось серьезно отодвинуть наступление следующей Суши. Или хотя бы дать достаточно материала для дальнейших расчетов. Достоверных данных было так мало, что светлый Майлгенн временами чувствовал себя темным: это они не делают разницы между сказочными теориями и фактами, а светлому работать с догадками и низкопроцентными вероятностями — нож острый.

Он так торопился к монитору, что прошел мимо столика с кофеваркой. Лишь погладив вросшие в системный блок солнечные кристаллы — они ответили перемигиванием и низким, почти неслышным гудением — и запросив записи последней миссии Лиле, он обнаружил отсутствие привычной чашки кофе под рукой. Но тут же про кофе забыл: на экране появился лагерь повстанцев, замелькали быстро сменяющие друг друга картинки, замирающие, как только Лиле начинала говорить. Майлгенн промотал несколько дней, не задерживаясь, глянул мельком — снова лагерь, вроде кто-то скандалит, а Лиле стоит в стороне, ничего интересного, дальше! Но через миг до него дошло: только что на экране мелькнуло знакомое лицо. Вернул назад, разглядел…

Вот оно! Киран Браконьер, он же Кирилл Лесник, самая первая серьезная удача проекта! И, похоже, Лиле узнала в нем игрока — а он в ней… какой потенциал!..

— Ты снова не завтракал, — укоризненно сказали за спиной; запахло свежим кофе с корицей. — У тебя что-то интересное?

Обернувшись, Майлгенн уперся взглядом в обтянутую форменной курткой грудь с бейджиком «Светлана Васильевна Дубовицкая. Психолог». Бейджик этот мало кто замечал, отвлекала толстая пепельная коса. Как у местных Аленушек, перехваченная лентой. Разве что не алой, а серой, в цвет глаз.

— Спасибо, Свейлин. — Он улыбнулся коллеге. — Два игрока встретились и, похоже, договорились. Погоди, я еще не посмотрел, что они натворили совместными усилиями.

— Ладно, не мешаю, о великий гений, — усмехнулась она и поставила перед Майлгенном поднос. — Ешь давай.

Майлгенн укусил сэндвич, благодарно буркнул нечто невнятное и принялся просматривать дальше. То есть сразу последние сутки: не терпелось понять, как же светлая Лиле схлопотала стрелу. Но до стрелы он не добрался. Хватило одного взгляда на падающего замертво принца Артура, чтобы Майлгенн забыл обо всем на свете.

— Кодекс, король Бероук, — скомандовал он.

На экране тут же развернулись строчки: Брандон Бероук, младший сын Роберта Бероука, родился… коронован в 1242 году… женат на Ахане Ирлейтской… дети… внуки… реформы… изгнание мудрых… изгнание мудрых?!

Получилось!

Майлгенн вскочил со стула, сел обратно, принялся беспорядочно листать кодекс в поисках изменений.

Восстание 1251 года? Нет такого!

Массовое сожжение колдунов благородного рождения? Нет такого!

Объединение Луайона, Тейрона, Ирлейта и Фелима в единую империю? Нет такого!

Зато — ограничение прав лордов, прокладка Королевского тракта…

Слава тебе, Кирмет, получилось!

Не зря они торчали в этом безумном городе уже восемь десятков лет, не зря бились с соединением живых кристаллов и местных компьютеров, не зря поставили все на побочный продукт неудачного эксперимента пятнадцатилетней давности…

То была последняя попытка открыть дорогу в родной мир, и она, конечно же, провалилась: сбежавшие от Суши светлые фейри вернуться не могут, такова цена бегства. Вместо родного мира Свейлин тогда оказалась в модели мира, для нее в точности похожей на реальность, только тело ее так и осталось лежать в камере перехода.

Модель оказалась идеальной: можно было попасть в любую точку мира, получить любую информацию. Даже выбрать время — от Второй Суши, когда их научная группа покинула Хрустальный город, до настоящего момента. Вот только ничего изменить они не могли, ни в мире, ни в модели.

Именно Майлгенну пришла в голову безумная идея сделать из модели компьютерную игру и попробовать с помощью игроков влиять на события — а там уже посмотреть, что из этого выйдет. И ведь вышло! Модель изменялась, а вместе с ней менялся реальный мир. Мало того, пять лет назад убитый в Москве игрок, Кирилл Лесник, вдруг оказался в Тейроне. Живым. И не в игровом теле, а в настоящем!

Поначалу Майлгенн пытался понять, каким образом кристаллы создают в реальном Тейроне тела для игроков, в то время как здесь игроки погружаются в анабиоз безо всякого медицинского оборудования. Еще его крайне интересовала связь между кристаллами в этом мире и в том, способы передачи информации и прочая, прочая — будь у него научная лаборатория наподобие той, что осталась в Хрустальном городе, уж он бы развернулся! Но большая часть вопросов так и осталась без ответа. Впрочем, и на родине никто до конца не понимал, что такое кристаллы и каким образом они сосуществуют с фейри.

Но по большому счету имело значение только одно: у них получилось! А значит, когда-нибудь они остановят Сушь и сумеют вернуться домой!

— Что получилось, Майлгенн? И не ори так, всех собак распугаешь, — раздался от двери жестковатый баритон.

За окном и в самом деле отчаянно выли собаки, орали коты и вороны, всполошенные выплеском эмоций. А на пороге стоял высокий, неброско и дорого одетый господин скандинавского типа, при взгляде на которого почему-то вспоминался тридцать седьмой год и генералы НКВД. Из образа выбивались лишь стянутые в хвост волосы и серьга в левом ухе: светлый, в синеву металл, не опознаваемый ни одним московским ювелиром, и изменчиво-синий, с искрой, кабошон. На груди господина красовался стандартный бейджик ИЦ: «Вадим Юрьевич Элин. Консультант».

— В Тейроне смена ключевых фигур, Элвуд, — уже вслух и намного спокойнее сказал Майлгенн. — Работа светлой Лиле. Помнишь же, две недели назад ей отозвались кристаллы. Вчера вернулась из Тейрона.

Эдвуд просиял совершенно неподходящей образу улыбкой, став похож на университетского профессора, добряка и интеллигента в десятом поколении. Потрепав Майлгенна по и так взъерошенным волосам, он уселся на соседний стул, быстро глянул на экран и громко позвал:

— Свейл, иди сюда! С кофе!

— Потом кофе, — отмахнулся Майлгенн, выводя на экран покои принца Артура. — Ты посмотри! Она вышла строго в нужную точку: коронация Брандона, это же разворот тейронско-луайонской политики на сто восемьдесят! Если эта вероятность стабилизируется, темные потеряют не только Тейрон, но и возможность пройти дальше на восток...

— Покажи-ка мне ее якорь, Майлгенн, — прервал его Элвуд.

— Деррил Сакс, младший брат Угрюмого лорда Оквуда… — начал Майлгенн и осекся, едва глянув на экран. — То есть теперь… так… Вот! Побратим короля Брандона, лорд Оквуд…

Элвуд махнул рукой, мол, сам вижу, и пробормотал:

— Знакомое лицо… А Лиле, говоришь, убили?

— Да. Марк Оквуд. — Майлгенн вывел на экран момент смерти несостоявшегося короля Артура, покачал головой: — Похоже, девочка поняла, что это не просто игра, вот и получила свой откат за убийство.

— Ох уж мне эти необученные светлые, — вздохнул Элвуд. — Твой прогноз?

— Разумеется, ее надо вернуть в Тейрон. Непременно! Я еще не делал расчетов, но с таким потенциалом, шеф!..

— Посчитай, Майлгенн.

— Да что тут считать? Я вам и так скажу: с ней новая ветка вероятности стаби…

— Новая ветка?! — раздался от двери голос Свейл. — Ты это серьезно?

Майлгенн развернулся к ней, перехватил поднос с кофе и поставил на стол.

— Ну-ка, скажи мне, как зовут Бероука одиннадцатого?

— Артур, разумеется.

— Вот! — он победно отсалютовал чашкой и кивнул на экран. — Артура нет, и не было!

Пока Элвуд с Майлгенном пили кофе и задавали кристаллам параметры расчетов, Свейл прилипла к экрану, чуть ли не попыталась втиснуться внутрь. Кажется, она даже дышать забыла. Отлипла, лишь когда Лиле с Саксом и Брандоном вышли из принцевых покоев.

— Мда… А в кодексе, получается, Брандон? И для игроков — тоже Брандон?

Майлгенн пожал плечами:

— Ну да. Старую ветку помним лишь мы и Лиле. Сама же знаешь, вероятности изменяются для всех, кроме…

— …тех, кто их менял, — закончила за него Свейл и показала язык. — Зануда ты, профессор Дубовицкий. Самый занудный из всех зануд!

Перепалку прервал Элвуд. Потребовал у Свейл отчета по новым игрокам, а Майлгенну велел немедленно отрываться от возлюбленных кристаллов и заниматься Лиле. И ни в коем случае не выпускать ее из виду!

— Да я все понимаю, шеф, — устало кивнул Майлгенн. Эйфория схлынула, и он снова вспомнил, что спал всего ничего, и сегодня вечером идет на первое погружение еще один светлый с непробужденной кровью, и трое перспективных игроков готовы отказаться от миссии… Снова волна отказов, что ли? И один Ллир знает, насколько вообще верна их теория, а другой все равно нет… — Сейчас и займусь.