Глава 9

Марти ничего не смогла ответить, она сидела ошарашенная. В её головке билась только одна мысль.

— Как? Как они так могли, это же ужасно.

Девушка даже не предполагала, какую ужасную тайну скрывает её всегда такой добрый саса и остальные знакомые С’араджи. Она никогда и не предполагала, что такие ужасные вещи творятся в такое цивилизованное и мирное время. И они всегда скрывали за своими улыбками этот секрет. Это насколько же нужно было запугать их? И что неужели никто за все это время так и не проболтался? Или Правительство быстро успокаивало говорунов? Вполне возможно.

— Совет Правительства поставил это условие и его приняли. Каждый рождённый и ещё не рожденный С’арадж условный раб хомуссов и их диктатуры. Мы не принадлежим себе и не можем поступать согласно своей воле, иначе вымирание всей нашей расы. За последние века хомусссы набрали большую силу и приобрели огромную власть. С’араджам нечего им противопоставить в случае расового геноцида.

— Но это и так геноцид, — воскликнула Марти. — Это же прямое подчинение своей воле живых существ! Вы не аппараты для размножения!

— Да, но если следовать простым правилам, то можно жить нормально здоровой жизнью, — ответил НЕ’рлор.

— Никогда не получится жить нормальной жизнью, если ты связан страхом, — отрезал Рен. — И ты сбежал.

— Да. У меня словно открылись глаза. Я понял насколько прогнили все вокруг и насколько мне сложно дышать в СК’роне. Я понял, что больше не смогу прожить здесь ни дня. Той же ночью я сбежал. Я сам взял себе имя. Запретное имя, отрезая себе все пути назад, имя, что противоречило всем правилам. Свободный. Больше мне ничего не надо было. Многие С’араджи когда окрепнут, часто уплывают ночью тайком, ничего не обычного в этом не было. Все лазейки знали. Я сбежал оттуда на сушу. Пробирался ночью, сторонился больших городов и поселений. Иногда сажался на проходящие мимо поезда, я хотел уехать, как можно дальше от СК’рона. Питался чем попало, в основном жил на милостыню, воровал, когда была возможность. В общем выживал, как мог.

— И не ужели никто тебя не останавливал? Маленький С’арадж за пределами СК’рона, что неужели никто вызвал полицию?

— Хомуссы ещё пытались помочь, но остальные С’араджи, когда слышали моё имя отворачивались и уводили за собой хомуссов. Я для них был опасен, все мои родичи свято хранят тайну, а я мог её легко разболтать. Им было проще бросить меня на произвол судьбы, ожидая когда я сам коньки отброшу.

— И куда же ты шёл? — спросила его Марти.

— Прямо, больше направлений у меня не было. Что ж моё путешествие вышло не столь весёлым, как мне хотелось в детстве, — грустно усмехнулся НЕ’рлор.

Рен подал ему чашку горячего чая, промочить горло, после долгого рассказа.

— Спасибо. В сказках про большой мир многого не было, нам не рассказывали, насколько душно в больших городах, как сильно продувает холодный ветер в поле, насколько могут быть черствыми хомуссы и С’араджи. Да и солнце печет сильно, постоянно пить хочется. А потом мне стали попадаться пустые деревни и стало совсем страшно. Я не знал сколько ещё продержусь. Но среди ночи вдруг зажёгся огонёк, я побежал к нему. А потом на мой крик выбежала красивая арлена и храбрый мужлок.

— Ух ты, — восхитилась Марти. — И кто же это были? Они тебя обогрели, накормили? Надеюсь ничего плохого с тобой не сделали?

— Дура. Это мы, — перебил её Рен.

— Сам дурак, — огрызнулась Марти не злобно.

— Ну а дальше вы и сами все знаете.

Пока С’араджик рассказывал свою историю небосклон заметно посветлел. Температура заметно упала перед восходом солнца, прохладная ночь высосала всё тепло дня. Холод пробирал до костей, заставляя жаться поближе к огню, в тщетной надежде согреться. Но помогало слабо, дрожь пробирала до кишок. Марти крепче прижала к себе НЕ’рлора, такой тепленький, такой миленький, так бы и затискала бы его.

— А я не все понимаю, — сказала Марти. — Рен, все же где ты пропадал и как нашёл нас?

— Я уже объяснял. Когда я увидел, как ты выбегаешь с книгой я уже понял, что надо бежать. Появление таких артефактов не происходит бесследно, и правительство реагирует моментально. Все ближайшие части поднимаются на поиски и перехват. Ну я и бросился собираться. Если уж нам суждено будет убежать от преследования, то надо хотя бы взять необходимое в дорогу. Свои вещи я собрал быстро, в принципе у меня уже давно был готов рюкзак для похода, возился я только с твоими вещами. А найти вас было легко, я просто бежал за преследователями. Основная группа осталась искать артефакт на месте, в надежде, что вы выкинули его сразу, как увидели погоню. На перехват бросились только Гончие, это уже их профиль. У Них было преимущество во времени, поэтому я пришёл позже них.

— Главное, что вовремя, — улыбнулся НЕ’рлор.

— А где же ты так научился драться? Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь мог расправиться с двумя Гончими в одиночку.

— Они были сильны и умелы, но слишком предсказуемы, двигались по одной схеме, это главный недостаток современных боевых искусств. Упрощение системы, унифицирование. Меня учили драться по иному, программируя поведение противника, заставляя его совершать ошибки.

— А твои Ракши? — спросил НЕ’рлор.

— А, это оружие сковали задолго до моего рождения, вроде даже в Проклятом веке. И драться меня учли именно с ними, с детства приучая к их норову.

— Но ведь тот Гончий был прав, ни один металл не может прожить столько времени, к тому же Ракши. Они должны были рассыпаться после первого же удара! — воскликнул С’араджик.

— Но ведь не рассыпались, — усмехнулся Рен. — В моем роду ходит легенда, что наши семейные Ракши настолько прочны, насколько уверен в себе его хозяин, и пока его дух будет твёрд, Ракши никогда не подведут его в бою.

— Удивительно, и как я сама не заметила раньше, — тихо бубнила себе под нос Марти, поглаживая лезвие.

— Ты когда успела? А ну положь на место, — заорал на неё Рен.

Когда Марти услышала про Тёмный век рука сама залезла в баул Рен и нащупала там острое лезвие. В Следующий миг клинок блеснул в первых лучах красного солнца, бросая алый блик на девушку. Ей ещё никогда не доводилось держать в руках настоящую Ракшу. Она оказалась гораздо тяжелее, чем думала арлена. Непривычная. Странно пахла, мужлокским потом и… кровью. Трудно было представить как её можно было вообще надеть на руку, не то что драться. Потертые ремешки крепления, отполированная внутренняя кожа подкладки. Тонкий узорчатый рисунок у основания клинка и на самом налокотнике. Линии и в самом деле были похожи, на те, что она видела в книге. Лезвие выщерблено, но заботливые руки тщательно работали над ними поправляя наждачным камнем.

— Не бери за лезвие руками! — Рен силком вырвал у неё свое драгоценное сокровище. — Ну вот, теперь полировать!

— А че такого? — обиделась Марти. — Дай посмотреть, тебе жалко что ли?

— Нельзя брать за клинок голой рукой, пальчики оставляешь, а потом их надо долго полировать, иначе потом на этом месте образуется ржа. За оружием нужен бережный уход, иначе оно может потом подвести тебя. Мне так отец с дедом втолковывал. Оружие, как и девушка, любит ласку, чистоту и смазку.

Марти даже не смогла на это ничего ответить. В принципе… да. Про девушек точно….

— Ну ладно не буду браться за лезвие, дашь посмотреть? — не отставал Марти. Откуда у этого чудака ещё одна реликвия Темного века, может он сам оттуда?

— Нет.

— Почему?

— Ракша это мужлокское оружие, и арленам нечего его касаться, обязательно чего-нить испортите!

— Мужлокский шовинизм в чистом виде, как я могу сломать железку?

— Ты, можешь.

Больше ничего от него не удалость добиться. Марти решила оставить его пока в покое. К тому же ночной бег дал о себе знать, захотелось забиться куда-нибудь в угол и сладко-сладко заснуть, с теплым С’араджиком под боком.

— НЕ’рлорчик, ты идёшь спать?

— Нет, — засмущался С’араджик, забавно покраснев.

— Какой же ты ещё маленький. Ладно я спать, Рен тут нигде ручья нет поблизости?

— Ты же деревню обследовала, должен быть колодец.

— Я ничего такого не нашла.

— Ну не знаю, может, засыпало. Столько времени прошло.

— Ладно, не умытая пойду спать, буду вашим поросенком, м-м-м, — она показала язык и пошла укладываться.

— Как ты думаешь мы сумели убежать от Гончих?

— Вряд ли, — ответил Рен. — На то они Гончие. Летунов сюда не запустят уже это хорошо, им тут приводняться негде. Но «Исследования» нас выдают, когда нас настигнут вопрос времени.

— А почему нельзя их просто выкинуть?

— Ты же видел её, — Рен кивнул в сторону уже сладко засопевшей Марти. — Она скорее даст себя поймать, чем отдаст книгу.

— И что же нам делать? Нас же поймают.

— Драться, — просто ответил парень.

— Но я не умею.

— Я тоже не умел, научился же. Побеждает тот кто не умеет проигрывать, кто дерется до конца. Не давай себя сломить и ты победишь.

— Легко тебе говорить, тебя с детства учили.

— Тебя тоже.

— ????

— Ты же нам рассказывал, как дрался в детстве.

— Но мы были детьми, дрались не всерьез. Сейчас наши враги гораздо сильнее.

— А теперь дерись всерьез, точно определяй свои сильные и слабые стороны. Соображай, как использовать это в бою. Практикуйся.

— А Марти?

— Марти и так боец, просто ещё не понимает этого. Она сумасшедшая, а это самые страшные враги, никогда не угадаешь, что же она выкинет в следующий момент.

— А ты?

— А я стараюсь прикрыть ей спину на вираже.

— А я?

— Решай сам, никто не может решить за тебя. Хватит на сегодня расспросов, давай спать.

— А если нас найдут пока мы будем спать? — не мог угомониться НЕ’рлор.

— То значит отбегались. Лично я не могу глаза сами слипаются, если хочешь, можешь побыть на стреме. Я спать.

«Странный всё-таки Рен» — подумал НЕ’рлор. — «То такой рассудительный, то разгильдяй, разгильдяем».

Солнце уже поднялось над верхушками деревьев. День начался. Проснулись пташки, пронзительно застрекотали насекомые, но было ещё по-прежнему холодно. Предутренний туман растекся словно молоко. Но следуя законам природы исчез, растаяв в траве, как ему и положено. Солнце не успело нагреть землю. НЕ’рлор посмотрел на своих попутчиков. Оба улеглись спина к спине под навесом, так теплее и в глаза не светит. С’арадж ощутил доселе не изведанное чувство, странное, но не пугающие, а наоборот, приятное и чарующие. Ему захотелось обнять их обоих, согреть, дать то, чего они так оба желали. Возможность любить. И к чему эти глупый Совет придумал пугать его народ геноцидом? Разве не цель С’араджей давать этим двум расам шанс стать единым целым друг с другом? Это должно быть приятно, улыбнулся НЕ’рлор, надо скорее вырастать и тогда можно подарить им любовь. А то бегают, суетятся, стараются выглядеть такими взрослыми, а со стороны сущие дети.

С’арадж обошёл их лагерь вокруг ещё раз. Днём все выглядело совсем иначе, не так страшно и жутко. Скорее наоборот жалкий и запущенный памятник былому величию. Кто здесь жил, почему отсюда ушли? Вряд ли ответы дожили до сего дня. Заросшие камни дорог, затянутые паутиной обвалившиеся колодца, аж целых три.

— Богатая была деревенька, — тихонько, чтобы не разбудить никого, проговорил НЕ’рлор. — Не каждый хомуссовый город мог позволить себе брусчатку на дорогу, да и столько колодцев по всей площади, здесь жило много народу. Да и остатков из-под фундаментов много, но рядом с тем колодцем их не видно, почему-то. Может там были деревянные дома и они уже сгнили все давно? Хотя чего я гадаю, Марти проснётся сама все посмотрит и расскажет. Она у нас умная. Повезло нам с Реном с нею, вот только взбалмошная, но иначе мы бы никогда и не встретились бы.

НЕ’рлор ещё побродил по развалинам, спугнул стаю ежей, смешно фыркая они засеменили прочь от заблудившегося путника. Ради интереса кинул камень в ближайший колодец. Прорывая толстые слои паутины он достиг дна, и глухо стукнул об высушенное дно. Наивно было думать, что здесь могла сохраниться вода. Стало теплее. Небо прояснилось и солнце радостно освещало землю. Утренняя дымка окончательно развеялось мороком в траве, день обещал быть благодатным и хорошим. В такую погоду хорошо на шашлыки в лес, на природу. А вечером вдоволь отдохнувшим и довольным вернуться домой в тёплый и уютный мирок.

С’араджик углубился в заросли. Он думал о том, как хорошо бы они жили втроем в нормальном мире. Мире, где не надо было убегать, прятаться, выживать. Щупальца сами занесли его в полуобвалившийся подвал на окраине. В себя его привел глухой рык. НЕ’рлор насторожился. Место было глухое, пол еще не полностью обвалился, свет пробивался только через раскрытый люк и щели. В этой темноте мог водиться кто угодно. И позвать на помощь было страшно. Рык нарастал, из темноты на С’араджа смотрели злые глаза. Самого зверя НЕ’рлор не видел, лишь чувствовал его смрадное дыхание, тепло большого тела и опасность.