Глава 5

Арлена огорчёно смотрела на свою покрасневшую кожу. Привыкшее к городским улицам с вечными тенями от домов, тело быстро обгорело на прямом солнце. Красная, как рак, Марти только качала головой. А что ей ещё оставалось? Только ждать когда обгоревшая кожа слезет лоскутами, оставляя следы, бр-р-р. Да ещё и гормональный дисбаланс… Красавица просто вернётся домой из этой поездки. Марти придирчиво осматривала себя со всех сторон, а вода текла, а Рен ждал и бесился втихомолку. Ну сколько можно? Чем она там занимается???

Решив, что на всё равно красивая, а когда кожа слезет можно будет ещё раз позагорать и тогда уже она будет не варёным раком, а загорелой красоткой. Марти вылезла из душа. Чертыхаясь Рен снова полез под холодную воду. После купания в мутной речушки сполоснуться надо было обязательно, ещё не известно чего подцепил в грязной воде.

— Так где там твоя книжка? — вспомнила о цели всей поездки спросила его через стенку душа Марти.

— Тьфу, чёрт, я уж подумал ты забыла… — чертыхнулся Рен сквозь шум льющейся воды.

— Я про такое не забываю. Купание и пляж это разумеется замечательно, помогает расслабится, но о своей мечте я помню всегда. Это уже стало моей страстью, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Рен. — Ты больная.

— Да, — согласилась Марти присаживаясь рядом с кабинкой. На тёплом воздухе она быстро обсохла. И сейчас нежилась от ничего не деланья. Вроде ничего не делала, а чувствовала, как устал каждый мускул, как он движется под обгоревшей кожей. Странное чувство усталости и блаженства.

— А разве сразу это было не понятно? Я выбрала судьбу вечного изгоя ради мечты. Меня никто не понимает, кроме таких же психов рассеянных по миру. Моя цель опасна, но не это меня заводит, меня влечёт только знание. Смешно звучит, и да ты можешь называть меня сумасшедшей, я уже не обижаюсь.

— Ты абсолютно не нормальна, ты сумасшедшая и да ты шизанутая психичка. Но именно поэтому я тебя и позвал. Какому-нибудь учённому грезящего славой первооткрывателя, я бы и в жизни не намекнул на эту книгу. А такому двинутому, как ты, да.

— Почему?

— Что толку хранить знание если им никто не пользуется? Книги пишутся, чтобы их читали, какими бы они опасными не были. Я не знаю, что там написано, и я не знаю чем всё это обернётся, но я сделал выбор и не намерен его менять.

— Не ужели ты меня понял? — не веря спросила Марти с надеждой.

— Нет.

Марти сразу огорчилась, она уже решила, что нашлась душа понимающая её.

— И наверное никогда не пойму. Это было и было давно, какой в этом смысл? Но ты мне нравишься, поэтому я с тобой.

— Я тебе нравлюсь? Скажи ещё влюбился, — дразня его спросила Марти.

— Нуууу, — замялся парень. — Понимаешь… как сказать…

— Ладно не выдумывай отмазки, у тебя это плохо получается. Лучше скажи где книга, — сжалилась над ним арлена.

— Щас выйду, покажу, ты всё равно открыть не сможешь, там секреты поставлены.

— Выходи быстрее, сколько можно плескаться, — разозлилась девушка, будто она сама не нежилась в ванной. — И вообще столько купаться вредно! К тому же в холодной воде! Заболеешь же.

— А почему в холодной? Не подскажешь, кто тёплую воду всю слил?

— Я, ну и что?

На это Рену сказать уже было нечего.

Они забрались по лестнице в комнате на чердак. Первым делом Марти чихнула, вторым делом она опять чихнула.

— Да что же тут так пыльно то? Апчи, — чихаясь и морщась спросила девушка.

— Сюда никто и не лазает, давно уже никто не убирался.

— Блин, только помылась, — причитала Арлена.

— Да ладно не так уж здесь и грязно, только наступай осторожно, полы старые, могут провалиться.

— Ещё лучше, чем ещё порадуешь?

— Замри, здесь секрет установлен, если его потревожить книга растворится в кислоте.

— Правда что ли?

— Да — ответил парень склоняясь над древним сундуком закрытым на такой же древний замок.

Марти остановилась наблюдая за ним. Рен рукой оборвал паутину над крышкой сундука. За годы здесь все покрылось пылью, стены атаковала плесень и влажные грибки противно отсвечивали в свете керосиновой лампы. Пауки свили километры паутины и мыши не довольно сверкали глазками из углов. Марти сжималась под их злыми взглядами и жалась к Рену, тот недовольно отстранял её плечом. Он весь сосредоточился на сундуке, обшаривал его со всех сторон, чего-то ища. А сундук здоровый, таких уже не делают. Массивный, на гнутых кованых ножках, из старого, почерневшего дерева. С окованным железом боками. Рен упрямо щупал пальцами стенки сундука, пока в тишине чердака отчётливо не прозвучал щелчок. Парень облегчёно вздохнул и спокойно открыл замок ключом лежавшим на крышке сундука. Марти сразу сунула свой любопытный носик туда навалившись на парня. И разочаровано вздохнула, в сундуке лежала только старая запрелая одежда. Какие-то выцветшие сто лет назад платья, рубашки, съеденная молью, свернутая в рулон шуба.

— Ааааа? — начала она.

Рен вместо ответа запустил руки вглубь сундука и достал оттуда толстую шкатулку с двумя застёжками. Марти не сразу поняла, что это не странная шкатулка, а … книга! Толстая, с обитыми из потемневшей от времени меди, углами. С обложкой из толстой кожи, застёгнутой на медные застёжки. Девушка глазами пожирала старинный фолиант.

— Там еще один секрет был, пару капсул с кислотой… — начал объяснять парень, но девушка его уже не слушала. Она целиком и полностью была поглощена книгой в его руке.

— Пошли вниз, здесь мало света.

Марти уже ничего не соображала, она уже не помнила как спустилась вниз, как отобрала у Рена вожделенный том и как упала на диван и с трепетом открыла застёжки. На первой странице красовался огромный на всю страницу замысловатый рисунок сделанный чёрной ручкой. Щит в котором в причудливом танце переплелись фрагменты из битв, оскаленных морд зверей и мифических чудовищ. Картинка завораживала своим разнообразием и насыщенностью. Марти пыталась разобраться в переплетение узора и понять общий смысл рисунка, что же автор хотел сказать этим? Первая страница и уже такая головоломка.

— А это, — заглянул через плечо девушки. — Это я нарисовал в шесть лет. Просто там рисунки замысловатые, вот и мне захотелось повторить их, нарисовать что-нибудь в том же духе.

— Я тебя сейчас стукну, — тихо предупредила его арлена.

Парень не понял чего это она на него взъелась, но благоразумно удалился делать чай и бутерброды. Перекусить не мешало. Марти даже ухом не повела, проглотила свой кусок хлеба с маслом и колбасой и обжигаясь залила в себя пол-литра горячего чая. Сейчас её это совсем не интересовалась, она пыталась понять смысл текста. Рен был прав, текст книги был зашифрован. Вроде буквы знакомые и можно вычленить схожие корни в словах, но общий смысл терялся, без ключа прочитать его было абсолютно невозможно! Арлена потихоньку начинала беситься, иметь на руках такой раритет, стоять в одном шаге от разгадки и… быть так же далеко от неё как и восемь лет назад, когда она впервые услышала о Забытом веке. Это бесило больше всего. Пока она окончательно не сошла с ума, Марти решила пролистать саму книгу целиком, Рен обещал картинки. И он был прав, рисунки и в самом деле были, на всю страницу, красочные и сумбурные. Зарисовки пейзажей с хомуссами и диковинами чудовищами. Битвы мужлоков с этими тварями и рукоделия арлен, порождающие чудеса. И все это умещалось на одном рисунке! И смотрелось это цельной картиной, без чувства перебора или мельтешения в сюжете. Все слитно и понятно, было понятно, что хотел сказать автор. Это были мини рассказы о жизни древних хомуссов. Даже правильнее будет сказать «золотых хомуссов». Все герои шли в уже знакомом обрамление сверкающих аур. Под каждой такой работой была надпись, но разобрать её было так же невозможно.

Помимо картин неизвестного мастера присутствовали и фотографии. Старые скелеты лежавшие в могиле, слепки кувшинов и ваз, географические заметки и координаты этих мест.

— Я не знаю, где у нас такие места? — спросила Марти. — Это не на нашем материке?

— Некоторые да, но большинство на материке.

— Откуда знаешь? — удивилась Арлена. — Здесь же не одной знакомой цифры?

— Это не цифры. Это напоминает скорее ноты.

— Ты знаешь ноты? — удивилась Марти. Рен поражал её все больше и больше.

— Нет, один мой знакомый С’арадж, сказал. Ты же знаешь все С’араджи пока у них не развился речевой аппарат в детстве разговаривают на ультразвуковых волнах. Потом когда они вырастают, то уже могут переложить ультразвуковые слова на низкие частоты, на которых мы и разговариваем.

— Да и получается не плохая музыка.

— Да, ультразвуковая передача информации на низких частотах становится более мелодичной и напоминает музыку, иногда даже очень не плохую, хотя это дело вкуса. Так вот мой друг С’арадж, сказал, что эти закорючки напоминают символы которыми они записывают ультразвуковые ноты, словами их все же назвать сложно. Да и после перевода слов с ультразвука, смысл самих слов теряется даже для самих С’араджей, и разобрать смысл очень сложно. Только методом подбора, поэтому они вынуждены развивать свой речевой аппарат для общения с нами. Но общий смысл мы смогли найти. Эти координаты лежат в Запретной зоне, причем очень глубоко в Зоне.

— Кто бы сомневался. Точка не возврата? — уточнила арлена.

— Да, предположительно.

Точкой не возврата назвали место откуда хомуссы не возвращаются. По словам выживших С’араджей примерно набросали координаты в огромном белом пятне на карте. Пожалуй единственной точке на всем белом фоне Зоны.

— Знаешь, это ведь не «Комментарии»… — начала Марти.

— Да это и есть «Исследования Забытого века. Правда Четырехликого», оригинал, — подтвердил Рен.

— Почему ты мне сразу не сказал?

— Я и так нарушил табу нашей семьи, привёл постороннего человека в этот дом, рассказал про нашу реликвию, дал тебе её в руки. И ты хочешь чтобы я орал про это?

— Я понимаю, это очень ценная книга, ты даже сам не представляешь насколько. Я теперь и сама не понимаю, как ты мог привести меня, совершенно постороннего человека к себе домой и дать такое сокровище! — Марти просто терялась в мыслях, «как?». Это же невозможно настолько довериться человеку!

— Отец и дед учили меня жить не сожалея. Все мы умрём рано или поздно, но жизнь надо прожить так, чтобы в свой последний миг ты не мог себя упрекнуть в том, что чего не сделал или не сказал. Жить надо достойно и не сожалеть о своих поступках, надо доверять своему чутью и подчас поддаваться мимолетным порывам, нутро гораздо мудрее разума и нужно следовать ему.

— Фи, — фыркнула Марти. — Чутьё обманывает или ошибается, каждый шаг должен быть взвешен и продуман, именно так и должен жить человек нашего века.

— Это рассуждения ученого, гуманитария, того кто привык жить в обществе и подчиняться его правилам. Того кто думает, как сделать жизнь лучше, или хуже. Но я никогда не был гуманитарием, — ухмыльнулся парень. — Никогда не чувствовал себя частью общества или должным подчиняться всем правилам и предписаниям, нормам поведения. Я люблю бурю, ливень с молниями, ураганный ветер! Вот моя стихия. Мне некогда рассуждать, воину вообще бывает лишним по многу думать. Решение должно быть быстрым и правильным!

— Воин? — переспросила его Марти и расхохоталась. — Извини, но на воина ты совсем не тянешь.

— А как по-твоему должен выглядеть настоящий воин?

— Не знаю, но явно не как ты. Ты больше похож на зануду ботаника, извини, разумеется, но я говорю как есть.

— Да нет, я понимаю. Спасибо за честность.

— Это всегда пожалуйста, если надо еще обхамить тебя обращайся. А сейчас я пойду к себе на мансарду и буду пытаться разобраться в этом коде. На мансарду её выносить можно?

— Да, весь дом экранирован, даже чулан. Главное не выноси её за пределы самого дома.

— О’кей.

Со второй кружкой чая, Марти уселась к себе на кровать и стала тщательно изучать текст. Если принять за гипотезу слова Рена насчёт ультразвуковых нот, то можно предположить, что книгу писал С’арадж. Логично, что и для расшифровки текста может понадобиться С’арадж, а где его взять посреди ночи в Богами забытом селении? Не выйдет же он из темноты и не попросит о помощи?

— Помогите!!!!!!!!!!

Крик с улицы заставил Марти встрепенуться. Неужели? Да, неужели. За окном стоял совсем ещё молоденький С’арадж и тонким детским голосом орал на всю улицу:

— Помогите! Кто — нибудь!

Не помня себя арлена выбежала на улицу. Брошенная на стол кружка с чаем закрутилась по ободу дна и благополучно свалилась на бок. Марти заметалась не зная, что же ей делать, бежать на помощь или вытереть набежавшую на пол лужу, но ещё один крик:

— Пожалуйста, помогите!

Расставил все по своим местам, девушка выбежала в ночь на улицу. С’арадж стоял перед домом и громко орал, его привлёк свет из окон, на улице уже изрядно стемнело и они разожгли свечи в комнатах. Ещё совсем молодой и маленький, можно сказать ребёнок. Как его только из СК’рона выпустили ещё не окрылившегося? Малыш стоял и орал прося о помощи. И плакал.

Марти подбежала и опустилась на колено перед ним, иначе она не смогла бы заглянуть ему в глаза, успокоить. Маленькие С’араджики действительно маленькие, чуть поменьше метра, и это с щупальцами, которые они используют вместо ног.

— Чего ты плачешь, малыш, кто тебя обидел?

Марти ласково успокаивающе погладила его. С’араджик уже не кричал, он просто плакал навзрыд. Не стесняясь он обнял девушку и зашёлся плачем уже на её плече. Один, весь ободранный и в синеве от ушибов и царапин, он жался к первому встреченному разумному существу за долгие дни одиночества.

— Ну же не плачь, малыш, всё хорошо, все хорошо, — успокаивала его Марти прижав к себе. — Видишь ничего страшного? Где твой воспитатель? Ты же не один из СК’рона вышел, да? Наверное с воспитателем, вы разошлись в темноте и ты потерялся, да?

— Нет, — не прекращая плакать ответил С’арадж.

— Чего нет? Не разошлись? Как вы так далеко оказались от океана?

Еще бы не далеко, практически другой край континента, дальше только Зона со всеми её прелестями.

— Нет, я оди-и-иин, — хлюпая проревел он.

— Как один? — не поняла Марти.

С’араджи никогда своих детей не выпускают одних за пределы СК’рона. Сам сбежать он тоже не мог. Да ещё так далеко забраться.

— Я сбежал из Колыбели, — уже успокаиваясь начал рассказывать С’арадж.

— МАРТИ, — на всю ночь заорал Рен. — Дура!

Девушка не понимающе уставилась на него, с чего это он так развопился? Постепенно до неё стало доходить. Книга. «Исследования Забытого века. Правда Четырехликого». Книга всё ещё у неё в руке. За пределами дома. За пределами экранированных комнат. Боги, что же теперь…

— Беги!

— Куда? — не понимая проорала она.

Малыш С’арадж не понимающе переводил взгляд с арлены на мужлока. С чего такая паника на ровном месте.

— Нет, я не вернусь обратно! — закричал он.

— В Зону, валите в Зону в глубь, там мертвые пятна для сенсоров слежения, но они глубже, если успеете туда добежать, то…

— А ты?

— Я следом, вещи соберу и за вами. Да бегите вы уже, они рядом!

Рен скрылся в доме, Марти не стала его ждать. Парень был прав, сейчас надо было рвать когти и чем быстрее тем лучше. Мёртвая Зона, Дикая Зона, Опасная Зона, все названия говорят сами за себя, там умирают, и очень редко кто оттуда выходил. Сказал бы кто Марти пару дней назад, что она сама по своей воле побежит туда. Но сейчас это был призрачный шанс на спасение, призрачный, но шанс. Кромка леса обозначающего границу леса чернела в поле позади дома. Сколько до неё? Метров сто? А может двести? Километр? Два? Три? Кто его разберёт.

Схватив ничего не понимающего С’араджа в охапку, крепко сжимая драгоценный фолиант, Марти бросилась сломя голову вперёд. Через кусты, высокую траву, валуны, спрятавшиеся в ночи и ждущие быстрых, но бестолковых ног. Ям, что спрятались в залитом ночной синеве поле, раскрывшие свои жадные пасти. Но Марти сейчас о них не думала, она сейчас вообще ни о чем не думала, она бежала. Бежала быстро, очень быстро, как никогда раньше в жизни. А стена чёрного леса даже не думала приближаться. Тот резкий рывок, с которого так быстро стартанула Марти уже выдохся, как и сама арлена. Тяжело хватаясь за бок она уже еле волочила ноги. И зачем она вообще побежала, ночью в лес, да ещё и с тяжеленным фолиантом, да с малышом С’араджем? Он то здесь вообще не причем, он даже не знает зачем им вообще бежать? Но она знает, знает зачем, куда и почему. Потому что их не пощадят никого. Ни её, ни Рена, ни даже этого несчастного малыша. Не сделают поблажки на возраст и хорошее поведение. Государственная машина безлика, она не роняет слёз, она не умеет смеяться, она может только карать. И карать жестоко. Поэтому они бегут. Бегут в ночной лес, в котором их могут поджидать голодные дикие звери. Но лучше звери, чем справедливое правосудие Совета.

Восстановив более-менее дыхание, Марти опять побежала. Малыш С’арадж молчал, он даже не хныкал. Он молча принял побег неизвестно от кого и не известно куда. Лишь однажды, когда Марти обессиленная рухнула на четвереньки, он молча вытек из её рук, другого сравнения Марти и не нашла, и залез ей на спину подобрав щупальца. Получился своеобразный ранец, только гораздо теплее и мягче.

— Давай, — он протянул щупальца к фолианту.

У девушки просто не осталось сил спорить. Она послушно передала ему свое сокровище. Почувствовав странную легкость, от того что ей больше не придётся нести малыша с книгой, Марти снова рванула в сторону леса. Вдалеке, со стороны железной дороги уже появились первые прожекторные лучи с небес. Это поисковые группы прибыли в сектор, где был замечен опасный раритет истории. Не стоило обманываться тем, что они далеки. Шли упрямо, ползли в их направлении, и летяги гораздо быстрее, чем две уставшие ноги не привыкшие к такому бешенному бегу. Выходцы из океана, которых на заре своего развития приручили С’араджи. Большие, а иногда и гигантские рыбы, плоские, полупрозрачные, не отличающиеся интеллектом, но тем не менее с очень хорошо развитой нервной системой. С’араджи научились подключаться к ней через свои стрекательные щупальца и мимолётными импульсами управлять движениями летяг. У этих странных рыб вдоль позвоночника располагались специальные газовые камеры в которых накапливался водород, за счёт которого летяги и обретали подъёмную силу. Когда-то их предки научились дышать водой, но не через жабры, как все остальные нормальные рыбы, а путем расщепления воды электрическим током на составляющие: водород и кислород. А так, как водорода в атоме воды больше, чем кислорода, то в теле таких рыб стал накапливаться летучий газ, за счёт которого они могли подниматься в небеса. Но предки летяг решили, что рыба в воздухе довольно абсурдное зрелище, и научились стравливать лишний газ и падать обратно в воду. Шли миллионы лет, жизнь приобретала всё более и более изощрённые формы, летяги поняли своё преимущество, когда они могли подняться в воздух, сбегая от хищников, или наоборот выслеживая добычу. За века эволюции они отрастили себе широкие крылья по бокам, для направления полёта, приобрели плоский вид ленточного червя, для гладкости скольжения в воздухе и наездников — С’араджей. Союз оказался полезен для обеих сторон, довольно слабые по сравнению с хомуссами С’араджи получили ещё одну преимущество для выживания — полёт, а летяги разум, которого так и не сумели развить у себя. Их холили и лелеяли, и дорабатывали… С’араджам не нравилось, что из-за своей особенности их полётный транспорт всё время требовал горючего, в воду садились часто, банально подышать. Работая с гормонами и структурными тканями им удалось увеличить и усовершенствовать «лёгкие» летяг и научить их задерживать «дыхание». Теперь летяги могли летать не только над водоёмами, но и над сушей. Относительно недавно удалось решить и ещё одну проблему. Садиться летяги могли только на воду, оно и понятно, рыбы, как — никак. Но удалось их с кем-то там скрестить… и получилось чудо в тридцать метров длиной, способное летать за счёт накопленного водорода в камерах на спине и с длинными комариными ногами… Правда такими летягами способными приземлять и на суше, были скомплектованы пока только специальные правительственные организации. И сейчас именно эти организации и летели за беглецами.

Лучи прожекторов били с голов больших, метров пятнадцать плоских рыб, освещая землю внизу. Снизу шли поисковые тройки проверяя высокую траву, не спрятался ли кто там, не сбросили ли беглецы опасный груз? Медленно, но верно они догоняли Марти с малышом С’араджем. Но и кромка леса уже была не так далеко.

Не помня как Марти ввалилась в спасительную темноту леса. Мозг отказывался уже обрабатывать информацию и тупил на каждом шагу. Тело устало выполняло последний полученный приказ — спрятаться. Сбежать, раствориться среди чёрных стволов, упасть и не отсвечивать. Ничего больше уже девочка не хотела, лишь бы всё это закончилось.

Лес поглотил последние лучики света и погрузил арлену и малыша С’арадж в кромешную темноту. Стало страшно, по — настоящему страшно. Ночь, неизвестная темнота впереди и только скрип старых древесных стволов окружил беглецов. Ночной сумрак разорвало уханье совы, шелест листьев и дикий вой в глубине леса. Лишь спазм, сковавший горло девушки не позволил закричать ей от испуга. Холодная струйка пота противно пробежала между лопаток, заставляя поёжиться. Ноги налились страной тяжестью, не позволяющей двинуться, паралич сковал руки и тело, испуг затмил уставший и ничего не соображающий мозг. И только сердце испугано билось гоняя большими толчками кровь по телу. Пляска теней в отблесках приближающихся прожекторов, незнакомые и пугающие звуки ночного леса, лодыжки обожгло холодной кожей мимо проползающей змеи. Да Марти сейчас было очень страшно, настолько, насколько это вообще было возможно. Страх сковал по рукам и ногам, не давая двинуться или шевельнуться. А погоня была уже близко, очень близко.

«Да что же это я? — пыталась успокоить бешено бьющееся сердце Марти. — Надо бежать, надо бежать, надо бежать!» Как заклинание повторяла про себя девушка, но тело упрямо стояло посреди леса.

— Каррр, — противно каркнул ворон и с громкими хлопками перелетел на другую ветку.

— Хай-хай-хай, — залилась в гортанном лае дикая собака.

Марти только сжалась, пытаясь превратиться в маленький незаметный комочек.

— Ай, — отрезвляющая боль стеганула по спине и бокам.

— Ты чего дерешься, — зашипела она.

— Ты чего застыла, беги, это наверное за мной, я не хочу возвращаться, — так же тихо ответил маленький С’арадж.

— Не обольщайся, — Марти не могла не оставить последнее слово за собой, но она была благодарна малышу. Если бы он не стеганул её своими стрекательными щупальцами, она так бы и стояла парализованной куклой. С’араджик ещё был мал, поэтому по-настоящему её не обжёг, так лишь привёл в чувство.

Но он был прав, нужно было бежать. Бежать туда в лес, как можно дальше. Сейчас они идут по следу книги, но Дикая Зона изобилует мёртвыми пятнами, где любая техника просто выходит из строя. Слишком большое содержание железа, кремния и магния и много чего ещё. Всё это глушит любую радиотехнику лучше динамита. Осталось только найти её.

Спотыкаясь о спрятавшиеся в темноте корни Марти продолжала свой безумный бег.

— Ложись, — просипел С’арадж и надавил всем своим маленьким весом ей на спину.

Марти послушно упала в темноту. Ближайшие древесный стволы осветил прожекторный луч, и медленно скользя ушёл дальше в темноту.

— Погоди, — шептал ей в ухо С’арадж. — Они рядом.

Марти лежа кивнула, сил на разговор уже не осталось. Да их догнали, если бы не случайно подобранный С’арадж с его круговым зрением… Но даже с ним, на сколько высоки её шансы сбежать от специально обученных гончих? Имеет ли смысл и дальше лежать на сырой и холодной земле, боясь даже шелохнуться. В ухо забралась какая-то мелкая мошка и противно скреблась там вызывая просто неудержимый зуд. Рука попала в муравейник и сейчас его труженики яростно атаковали нежданного врага обрушившего их крышу. В бок кололась ветка, а на живот давил толстый корень. Но Марти упрямо лежала не шевелясь, борясь со страстным желанием вскочить и сбрасывая с себя противных насекомых выйти на свет. К хомуссам, к С’араджам, к цивилизации, и просто сдаться. Сдать этого чёртова Рена, отговориться, сдать книгу и уехать обратно домой. Кто знает, может, прокатит? Но почему, почему она терпит? Что мешает ей встать? Что?

— Беги, они в другую сторону сейчас светят, — прошептал ей на ухо её личный разведчик.

Марти встала и согнувшись прячась за кусты побежала в другую сторону от прожекторов. Опять бег через корни и ветки бьющие по лицу и телу. Предупреждения С’арадж и арлена затаивалась в темноте пропуская поисковые лучи, дрожа от страха. Сколько это будет продолжаться? Сколько удастся ей скрываться?

— Они уходят, — не веря себе воскликнул С’арадж.

— Тихо ты, — цыкнула на него Марти. — Что и в правду уходят?

— Да, летуны улетают. Наверное стали задыхаться, полетели подышать в ближайший водоём.

— Не, — Марти вспомнила местную речушку. — Местная лужа для них будет мелковата.

— Значит на базу, там точно есть большие водоёмы для них.

— А что с теми, что по земле искали?

— Не знаю. Некоторых вроде подобрали летуны.

Марти самой не верилось, неужели они решили отступить? Вряд ли, правительство слишком высоко ставит вопрос о секретности Забытого века. Такую книгу они не за что не отпустят в Дикую Зону. Тогда чего же они задумали? Какую пакость придумали. И где чёрт побери, Рен? Этот мужлок, втянувший её во всю это хрень? Но сейчас надо было убежать как можно дальше, расстояние и темнота это единственное, что могло спасти её от преследователей.

Чёрный лес расступился открывая небольшую полянку. Высокая трава и груда валунов, ничего интересного. А на другой стороне полуобвалившаяся земляная пещера. Точнее просто разлом в небольшой каменной гряде. Там можно уже было спрятаться от преследователей. Толстые стены естественной землянки помешают приборам найти её и книгу. Последние тридцать метров до долгожданного отдыха. Марти рванула туда на прямую. Двадцать метров и можно будет перевести дух. Пятнадцать метров и можно будет даже наконец свалиться и уснуть, забыться долгим беспокойным сном. Десять метров и этот кошмар закончится. Пять метров, пять больших шагов и… Резкая боль сиганула по ногам. Марти и так еле державшаяся на ногах, кубарем полетела в траву. Пещера, казавшаяся уже принявшая её в своё лоно, исчезла в темноте леса.