Глава 7

— Ты как? — дождался пока они уйдут, спросил Марти Рен.

Вместо ответа девушка заплакала. Ревела навзрыд. С’арадж обнял её, прижимаясь к ней своим мягким, тёплым телом. Стало немного легче, но слёзы упрямо текли ручьями и не думали останавливаться.

— Не плачь, не плачь, все позади, всё закончилось, — пытался успокоить её Рен. Он даже положил ей рук на плечи, но Марти смахнула их.

— Ничего не в порядке! — закричала она на него. Как же он её бесит. Пришёл, как ни в чём не бывало, где он был, когда она бежала в темноте, падала разбивая коленки и руки в кровь? Где он был, когда она умирала каждый раз, как луч прожектора проходил в метре от неё, а за поворотом слышались переговоры гончих, шныряющих вокруг? Где? И то, что они теперь вне закона, ни хрена не нормально.

Рен молчал, сказать ему было не чего. Оставалось только ждать когда она успокоится.

— Тихо, не плачь, нам надо выбираться отсюда. Твой мужлок разумеется крут, но он ранен, и с облавой он точно не справится, — пытался её утешить НЕ’рлор.

— Он не мой парень, я вообще его ненавижу, — прошипела Марти. — Это из-за него мы оказались все здесь, в этой жопе.

— А я лично рад, что мы все здесь оказались. Иначе я бы никогда не познакомился бы с вами, — наигранно радостно воскликнул С’арадж.

— С’арадж прав, нам надо уходить, — сухо бросил Рен.

Не такой реакции он ожидал. Вот как с ней общаться? В лепёшку из-за неё расшибаешься, преступаешь через закон предков и Совета, а в ответ: «Я ненавижу тебя!» Да к чёрту эту соплячку, вывести её из леса к дикарям, там где её не найдут никакие гончие. Или в лагерь таких же как она шизанутых, отринувших блага цивилизации и живущих по законам до Забытого века, чтобы разгадать его загадку. И уйти от них подальше.

— На, здесь твои вещи, — Рен бросил Марти её рюкзак. Не смотря на неё он пошёл вглубь леса. — Не хочешь остаться здесь, не отставай.

— Он обиделся, — шепнул НЕ’рлор девушке. — Зря ты с ним так грубо.

Марти только фыркнула на это. Она ковырялась в своём рюкзаке. Рен и вправду собрал её вещи, а поверх всего лежал её пульсар. Слёзы высохли, а горечь на душе осталась. И не понятно из-за недавней истерики со слезоразливом… или из-за того, что нагрубила парню, который спас её. Если разобраться, то ни в чём он не виноват. Он предлагал ей отступить, не открывать тот чёртов чердак и не доставать книгу. Эта она настояла на своём, это она вынесла раритет истории из экранированного дома. И это её спасли. Но слова были уже сказаны и в их отношениях появился очередной разлом. Малыш С’арадж пытался его разгладить, он общался преувеличено весело, то с Реном, то с Марти. Девушка отвечала не внятно и односложно, парень сухо и грубо.

Надо было извиниться, но арлена не знала как. Как сказать это, не роняя свою честь и гордость. Больше у девушки ничего не осталось. Только тяжеленный фолиант, из-за которого они все здесь и оказались. Такие разные и не похожие. Ничего общего, между заучкой — ботаником, съедаемой своей жаждой знать, молчаливым бойцом из древнего рода и сбежавшим от своих С’араджем. Что же свело их всех вместе, почему они ещё не разбежались каждый своей дорогой? Если подумать, то общее у них одно. Одиночество.

— Ты же ранен, у тебя кровь течёт, — не уставал верещать малыш С’арадж.

— Ерунда, — сухо бросил Рен.

Он присел на камень и достал из своего необъятного баула, из одного из многочисленных кармашков банку с мазью. Корчась от боли он густым слоем намазал её на рану. Из того же кармашка парень достал бинты и стал себя перевязывать. Получалось у него это не очень хорошо. Ракши мешались. Рен так их и не снял, опасаясь повторного нападения.

Марти молча отняла у него моток бинтов и принялась сама за перевязку. С’арадж наконец замолчал. Всё-таки не даром их раса всегда была своеобразным буфером между арленами и мужлоками. И не только плотски, но и морально. Иначе они давно бы поубивали бы себя, такие разные и непонятные друг для друга.

— Ты как нас нашёл? — спросила его Марти.

— Вы ломились как лоси, за вами просека осталась, как от стада слонов.

— Так почему же они нас не нашли?

— Они слишком надеются на технику, Гончие давно уже разучились по-настоящему преследовать добычу. Но не все. Эта карающая девятку по сути единственные настоящие Гончие в облаве, остальные массовка, не более. Их задача вспугнуть и гнать дичь на флажки.

— То есть мы дичь? Их добыча?

— Ну да. Хватит, слишком туго тоже не надо, — Рен остановил увлёкшуюся Марти. — Где научилась?

— В школе не спала на уроках по первой помощи. И куда нам теперь?

— Не знаю. В Дикой зоне есть разные поселения. Здесь не так уж безхоммусово, как кажется на первый взгляд. Я точно знаю, что где в глубине находится поселение аскетов, иногда они выходят ночью к посёлкам за поживой. Дед рассказывал про небольшие деревеньки затворников, живущих здесь. Они живут промыслом зверя и общаются с миром только через контрабандистов, покупающих у них мех и мясо. Но я понятия не имею где это.

— И что ты предлагаешь?

— Валить отсюда, это ещё не конец, они будут прочёсывать лес в поисках книги, а когда поймут, что её никто не выкидывал, примутся за нас всерьёз. К этому моменту мы должны оказаться как можно дальше отсюда.

— А откуда ты знаешь, что я её не выкинула?

— Ты? — удивился парень. — Да ты скорее себе руку или ногу отгрызёшь, чем выкинешь её.

Марти тихонько улыбнулась. Приятно когда тебя понимают.

Чуть прихрамывая Рен взвалил на себя баул и уверенно пошёл в лес. Не смотря на свой размер плюс габариты вещмешка, он словно растворился в листве, тихонько, почти не слышно хрустели примятые им ветки. Под хрупкой Марти эти ветки ломались со звуком пушечного выстрела. НЕ’рлор уже привычно залез ей на спину, поверх рюкзака. Чуть подумав, Марти отдала ему драгоценную книгу.

— Береги её, это моё и не только моё сокровище.

— Спасибо.

— За что? — не поняла арлена.

— За доверие, — ответил С’арадж.

— Так как тебя зовут? — спросил его Рен.

— НЕ’рлор, — гордо ответил С’арадж.

— Хм, Свободный? А разве это не одно из запретных имён вашей расы?

— Да.

— А почему запретное? — спросила его Марти.

— Тихо, — поднял руку Рен обрывая начавшего говорить С’араджа.

Они затихли. Рен тщательно прислушивался к лесу. И даже принюхивался.

— Дикие псы. Идём быстро, попробуем их обойти и старайтесь не шуметь.

Эта сумасшедшая ночь и не думала кончаться. Не успевшая отдохнуть девушка опять пробиралась через ночной лес. Ползала под корягами, быстрым шагом, переходящим на бег, продиралась сквозь заросли кустарников. Прыгала и раздирала коленки и локти. Но теперь это было проще. Рен огромной тенью бежал впереди. Он умудрялся находить звериные тропы и вёл по ним, знал когда сбавить, а когда убыстрить шаг. Уже не думая ни о чем Марти послушной собачкой следовала за ним.

Всё имеет свой конец, и эта бесконечная ночь не исключение. Они забрались глубоко в лес. Теперь дороги обратно просто не было, даже при всем желании Марти не найдет путь домой. Край леса заалел, солнце поднималось знаменуя новый день. Новый день новой жизни, жизни изгоя.

— Всё привал, мы уже забрались далеко, не сразу найдут.

Не дослушивая Рена, Марти уже свалилась и растянулась на холодной земле, в предвкушении сна.

— А, только сначала давай постелю, а то простудишься.

Рен вывел их к поляне, через которую пробегал журчащий ручеек. Он сделал навес от солнца и постелил походные циновки. Развёл костерок и поставил на него маленький котелок с водой. Оставляя и дальнейшие заботы по обустройству лагеря Марти завалилась наконец-таки спать. Как и водится уснуть сразу не удалось, болело все тело, буквально горело после пережитой ночи.

— Сполоснись, — посоветовал Рен глядя как она ворочается на циновке. — Быстрее уснёшь.

— Не подглядывай, — пробурчала Марти и ушла за кусты.

Вода была до ужаса холодной, просто ледяной. Кожа скукожилась, а по телу побежали крупные мурашки. Холодная вода обжигала разгорячённое тело. От горсти воды грязь только размывалась и приходилось брать воду ещё и ещё и растирать практически влажной ладошкой. А потом брать уже больше воды и не сдерживаясь в визгах и крепких словах пытаться смыть эти грязевые и потные разводы. Но всё же арлена ополоснулась, стало легче. Притупилась боль, краски недавних событий померкли и стало легче. А когда она растёрлась тонким полотенцем, которое оказалось у неё в рюкзаке стало совсем хорошо. Теперь даже не смотря на поднявшееся солнце Марти смогла заснуть. Причём так сладко, будто у себя в кровати. Дома, где остались её мама, папа, саса и маленький братик. Дома, где у неё остались друзья, учёба, планы. Дома где осталась прежняя Марти, которая только мечтала.

Рядом с ней устроился и НЕ’рлор. С’арадж распустил свои щупальца и разлёгся прижимаясь к Марти. «А он уже почти взрослый,» — отстранёно подумала девушка. — «Мы с ним практически одного роста, только он ниже, хи.» Марти улыбнулась своей мысли и обняла такого мягкого и тёплого С’араджика. Он не возражал, только сам расплылся в довольной улыбке. «Мой», — вдруг подумала Марти. — «Мой С’араджик, никому не отдам такого мягкого и доброго. Вот только подрастёт пусть слегка, а то я не помещусь, хотя если свернуться в клубок…».

Всё-таки С’араджи отдельная раса, со своими правилами и обычаями. Переходный возраст у них очень короткий и чётко выраженный, не то что у хомуссов. Некоторые и в шестьдесят ведут себя как юнцы или наоборот. С С’араджами проще, если ребёнок, значит ребёнок, возится, играет, постигает этот мир. Старших слушает, за пределы СК’рона не выходит. Юные С’араджи более отвязанные, любят экспериментировать, пробовать эту жизнь на вкус. Время когда они находят свою пару, с которой будут строить семью. Ну и взрослые. Умные, всегда спокойные и уравновешены, с грустной улыбкой вспоминают свою буйную молодость, но на повтор не тянет. Возраст не тот, да кто-то же должен присматривать за этими двумя хомуссами. Вроде уже дети есть, а ведут себя как впервые дни их знакомства, то ругаются, то мирятся, то ещё чего учудят. Вот и приглядывают сасы за детьми и папами с мамами, поддерживают микроклимат в семьях. Но даже в юности С’араджи всегда слушаются воли СК’рона, соблюдают традиции и правила своего народа. Пожалуй единственное время когда в этих милых и мягких медузах просыпается дух бунтарства это переходный период между детством и юностью. Им хочется быстрее вырваться из осточертевшей Колыбели на волю. К небу, к земле. У них уже сформировалась защитная кожица и они могут выходить на поверхность. Единственное почему их не выпускают, это как раз вот этот период своеволия и бунтарства. Рана или поздно, они успокаиваются, подрастают и выходят в мир, уже вполне развитыми С’араджами, готовыми к самостоятельной жизни. По распределению их расселяют в общежития при институтах, колледжах, технарей, теперь они сами по себе, родителей у них нет, но у них появляются друзья, любимые, враги и недруги. Юный С’арадж становится полноправным членом общества.

А вот НЕ’рлор видимо всё-таки умудрился сбежать из Колыбели. Теперь ему никогда не стать этим самым членом общества, от него отказались, ему никогда не завести пару, он изгой. Как впрочем и все здесь собравшиеся на этой полянке. Но что же заставило его сбежать? Чем не угодила жизнь по покону предков?

Когда Марти проснулась, был уже вечер. Небо окрасилось багрянцем, облака подсвечивало заходящее солнце. Воздух приятно холодил кожу, хотелось дышать им полной грудью. Здесь вдалеке от смрада и грязи города было удивительно свежо и тихо. Шелестели от ветра ветки деревьев, пищали мелкие пташки в листве, недовольно жужжали жуки и прочая мелкая нечисть из насекомых. Журчала речка и тихо варился бульон в котелке Рена. Парень будто и не ходил никуда всё это время пока спала Марти с НЕ’рлором. Он так же сидел перед костром и тихонько помешивал своё варево.

— О, проснулись, или я разбудил?

Марти покачала головой. Нет, она просто выспалась. С’арадж всё ещё спал. Девушка аккуратно освободилась из-под его щупалец, которыми он оплёл её пока они спали. Своё нутро у С’араджей показывать не принято, это как ходить хомуссам без одежды. Это только для своих.

— Кушать хочу, — Марти подползла на четвереньках поближе к котелку. Её ноздри своевольно нависли над ароматным бульоном и жадно потягивали чарующий аромат.

— А ты всё же умеешь готовить, — приятно констатировала она.

— Да, но только в походе, на кухне у меня получается скверно.

— Ни че, у меня получается ещё хуже.

Рен тихонько шлёпнул её по протянутой уже с ложкой рукой.

— Ай, — вскрикнула Марти.

— Ещё не готово.

— А мой нос говорит готово, — стала с ним спорить Марти. — И где хлеб?

— Хлеба нет, есть галеты. И не готово!

Рен опять храбро встал грудью на защиту котелка с бурчащим аппетитным варевом.

— Нет готово, — не сдавалась арлена продолжая штурмовать эту твердыню в лице одного упрямого мужлока.

Они пыхтели и боролись, Марти была очень настойчива и не собиралась отступать, Рен же был банально сильнее, но постепенно сдавался под напором голодной девушки.

— А кормить будут? — прервал их веселье НЕ’рлор. Он уже проснулся и с интересом наблюдал за их вознёй у котелка.

— Кажись, горит, — потянул он носом, ну или тем местом где у хомуссов располагается нос.

— Чёрт, — ругнулся Рен и бросился спасать остатки ужина. Он взялся за тряпку и пропустив её через ручку котелка поднял его с огня. Марти стало интересно, так котелок при ней ещё никто не снимал, она подвинулась поближе посмотреть. Сил стоять на ногах не было, да и желания тоже и арлена передвигалась все это время исключительно на четвереньках. Рен же был слишком поглощен подгоревшим ужином и тяжёлым, горячим котелком и не заметил удивлённо вытянутую рожицу перед собой. Финал был ожидаемым. Чертыхнувшись и дальше употребив более крепкие выражения парень полетел вместе со своим котелком на землю, Марти потирая ушибленный нос и матерясь ещё крепче Рена уползала к речке. НЕ’рлор откровенно смеялся над ними и пытался спасти остатки ужина. Как говорится, быстро поднятое, не считается упавшим…

Не на такой ужин рассчитывала девушка. Бульон был наваристым, но не столько, чтобы не выплескаться на землю. Со всего котелка осталось только, то что подгорело и прикипело к стенкам. Соскребая шкварки вперемешку с мелким мусором с земли Рен пытался хоть как то наскрести на три голодных рта. Получалось плохо. Шкварки пополам с листьями веточками и прилипшими травинками, сухие черствые галеты и холодная вода из ручья… а всё так хорошо начиналось.

Солнце уже практически село и воздух наполнился вечерней прохладой. Стало зябко, Марти поёжилась. После прошлой ночи её одежда представляла собой скорее дыры с промежутками ткани, чем легкую футболку с длинными рукавами и приталенными джинсами. Вздутые вены на обгоревшей коже нагло просвечивали через дырки, хотелось провалиться от стыда за свой внешний вид. Хотя это и было глупо, Рен с НЕ’рлором никак не показывали, что их это смущает, но от этого было ещё хуже.

— На, — Рен протянул ей солнечный камень.

— Откуда? — удивилась Марти.

— Ну это твой камушек. Он весь день пролежал на солнышке, сможет держать температуру всю ночь, можешь греться.

— А костёр?

— Мы уходим, мы и так долго здесь сидели, нужно уходить и чем раньше тем лучше.

— Опять в ночь?

— Да. Так и отследить наше передвижение будет сложнее с воздуха.

— Второй забег через ночной лес я не переживу, не видно же не фига! — возмущалась Марти. Опять бежать через этот ужас ей совсем не улыбалось.

— Ну вчера это же тебя не остановило. Да и луна светит, главное беги за мною, не отставай и смотри под ноги, а то ещё навернешься. Ночные тени обманчивы.

— Я и себя-то не смогу передвигать, а уж бежать с этим булыжником… Издеваешься?

— Ты свою сумку хорошо посмотрела? Нет?

Марти опять залезал с головой в рюкзак приготовленный ей Реном. Помимо её вещей взятых её в поездку там обнаружилась и другие вещи. В частности плотная серая куртка и такие же штаны. Грубые ботинки на высокой шнуровке, как у Рена.

— Чьё это?

— Твоё.

— Не гони, я такого с собой не брала.

— Ну это мои старые детские вещи. Не бойся стиранные, — предупредил взрыв эмоций Рен. — Да великоваты слегка будут, но это лучше для леса чем твои лохмотья.

Фыркая от недовольства Марти тем не менее переоделась.

— И это слегка? — взорвалась она.

Куртка висела на ней в плечах, даже в детстве Рен был крупнее её взрослой. Шершавая грубая ткань не приятно царапала обгоревшую кожу. Даже постиранная она пахла иначе. Марти никогда не задумывалась об этом, но сейчас поняла запах её одежды стал уже родным, это был её запах, запах её духов, её шампуня, её тела. Эта же куртка пахла Реном, мужлоком. Кисловатый, резковатый, но чем-то неуловимо манящий. Он одновременно притягивал и отталкивал её. Так и не разобравшись в своих чувствах Марти фыркала и не довольно отводила нос, но тем не менее оставила нелепую куртку себе. Даже сейчас этот тёмно-серый балахон был лучше её порванного фиолетового свитера и футболки под ним. Штаны же вообще не застёгивались на ней. Слишком широкие они отказывались держаться на тонкой девичьей талии и постоянно спадали. Приходилось постоянно их поддерживать, чтобы вконец не опозориться перед нагло скалящимся парнем и заинтересованно смотрящим С’араджем. Рен улыбаясь дал ей моток веревки. Подобрав лишнюю длину и подпоясавшись верёвкой Марти смогла хотя бы стоять нормально в них не опасаясь упасть после не осторожного шага. А вот с обувью было сложнее. Ботинки Рена хоть и подходили для долгого путешествия, но совершенно не подходили Марти. А идти дальше в расклеившихся дешёвых кроссовках, тоже было не возможно. Рен с невозмутимым видом дал ей… портянки!

— А вот эту гадость я точно носить не буду, — возмутилась Марти. — Или ты хочешь сказать, что я в них не собью ноги?

— Собьешь, обязательно собьёшь, но через несколько километров у твоих носков просто сотрётся подошва.

— Вот что оставляй свои гробы со своими потниками себе, я их точно не одену, буду в своих кедах ходить, как и раньше.

— А когда они развалятся?

— Вот когда они развалятся тогда и буду думать! — отрезала Марти.

Рен только пожал плечами. С’араджик, пока шла примерка, сворачивал потихоньку лагерь, затушил костёр, свернул циновки, помыл посуду. Своих-то вещей у него не было, одежды их вид не носил, а ничего больше с собой у него не было. Чем он питался раньше тоже оставалась пока загадкой. Случая расспросить его всё никак не представлялось, сначала надо было оторваться от преследователей.

Рен забросил на спину свой объёмный мешок и скривился от боли. Рана снова обагрила кровью бинты.

— Тебе вредно так напрягаться, — заметил НЕ’рлор.

— Вреднее оставаться здесь.

— Ты перевязал себя? Бинты свежие, не те что я наложила вчера ночью.

— Да пока вы спали. Пошли.

— Мы никуда не пойдём пока кровь не остановится, — воспротивилась Марти. — Не хватало чтобы ты истёк тут кровью! Эй, ты куда? Ты меня вообще слышишь? Постой!

Не обращая внимания на крики девушки и С’араджа Рен пошёл вглубь уже почерневшего ночного леса. Ничего не оставалось кроме как пойти за ним. Забросив себе за спину раздувшийся рюкзак и примостив на плечах С’араджика Марти скрылась в чёрной стене леса вслед за ним.

Рен шёл быстрым шагом, Но девушка всё равно еле поспевала за ним. Ночные тени в лесу и в самом деле обманывали неосторожного путника. Абсолютная тьма покрывала землю скрывая коряги и ямки, в которых так легко запнуться и потянуть лодыжку. Тропок здесь не было, даже дикие звери избегали ходить здесь, что-то заставляло держаться их подальше от этого леса с его тайнами. Ветер гулял в ветвях деревьев, не прекращая шуршать над головой, далёкое уханье совы и ночноё карканье ворона. И только тихий хруст веток впереди успокаивал бешено стучащее сердце Марти. «Это идёт Рен», — успокаивала себя арлена. — «Он немножко туговатый, и глупый, но зато верный и надёжный. А ещё он очень сильный, убить двух Гончих это уже не шутки».