Интерлюдия 7.

Мы с Фоуксом уже третий час кряду наблюдаем за Альбусом, не совсем понимая, что, собственно, происходит, и что делать, если ему вдруг потребуется наша помощь. На данный момент помощь ему, конечно, не нужна, точнее будет сказать, пока не нужна, до тех пор пока имеются в наличии полные накопители, которые он с завидным упорством разряжает один за другим. А что потом? Что нам делать, когда они закончатся? Даже не представляю.

Вообще-то мне все равно, для меня в таком состоянии, в котором я существую после ритуала, все что происходит вокруг, как и моё ближайшее окружение, не вызывает никаких чувств, и у меня напрочь отсутствуют любые привязанности. Все, что заставляет меня жить и совершать какие-либо действия — это заложенные мной, прошлым, пять матриц задач.

Три из них достаточно простые, не требующие каких-либо особо сложных действий. Первая — это сокрытие от Альбуса Арианы, вторая — это поставка ей знаний в мою память. Ариана оказалась умненькой девочкой, когда нашла проход в мою память, сделанной в виде библиотеки для удобства ее использования, так сразу проблема ее сокрытия перестала существовать. Она постоянно проводит в библиотеке почти все свое время, не интересуясь ничем, что происходит вовне. И правильно, мне так удобней, я каждый день старательно сортирую полученные знания и отправляю их в библиотеку, что приводит к тому, что ей совершенно незачем рисковать, смотря глазами феникса, и поэтому у Альбуса нет и шанса узнать об ее существовании.

Третья задача требует от меня помогать Фоуксу, и тут у меня все идеально — мы с Фоуксом сошлись на фоне единой цели, которая является моей четвертой задачей — дождаться удобного момента и воткнуть Альбусу в спину нож, образно говоря. Фоукс из-за того, что является фамильяром Альбуса, напрямую сделать этого не может, так же как и я. А все потому, что Альбус подстраховался, и с помощью ритуала поставил печать, ограничивающую меня на нанесения вреда ему напрямую. Но у нас есть Ариана, вот подрастёт и что-нибудь придумает как можно навредить Альбусу, ее такие цепи не ограничивают, а мы с Фоуксом поможем, поддержим, на это ограничители, наложенные Альбусом, не распространяются.

Пятая задача оказалась немного сложнее остальных — втереться в доверие к Альбусу. Для ее выполнения мне пришлось полностью перенять его отношение к людям, его поведение и речь. Это стало нужно мне, потому что Альбус сильно изменился после создания крестража. Старательно изображать всякий раз, что я во всем его поддерживаю и понимаю, таким образом создавая у него иллюзию того, что переняв его поведение и отношение, мне якобы стали близки и понятны его интересы, желания, и его стремления.

Если бы у меня были чувства, то я бы смеялся над ним. Вот придурок, лишив меня чувств, он ждёт, что я проникнусь его гением, а что этого нельзя сделать без чувств, не понимает.

Хотя, если быть честным, иногда у меня возникают вопросы: а зачем, собственно, мне нужно прикрывать Ариану или помогать фениксу брата, притворяться перед Альбусом, прикидываясь всякий раз, что я на его стороне? Как и то, зачем стремиться уничтожить его, если он мне совершенно не мешает? Меня в моей жизни все устраивает, и мне не нужно никаких перемен. Но как мгновенно такие вопросы и мысли возникают, также мгновенно они и исчезают, не давая мне возможности их осмыслить. А после я не вижу нужды проводить время в раздумьях над этими вопросами, я просто выполняю поставленные передо мной задачи, и совершенно не понимаю для чего все это нужно. Хотя отголоски памяти, связанные с чувствами, которые я раньше испытывал, мне говорят, что когда у меня были чувства, я понимал и знал для чего все это надо и поэтому поставил перед собой эти задачи.

И вот прожив столько лет без чувств, я с неудовольствием вынужден признать, что без них невозможна нормальная обработка информации, как и оценка происходящего, поэтому я сейчас больше как наблюдатель, статист, который все видит, запоминает, фиксирует и только.

От привычных для меня размышлений отвлек стон Альбуса. Взглянув на него, я понял, что опасность миновала, непонятный отток магической силы в неизвестность прекратился на предпоследнем накопителе, поэтому Альбус смог расслабиться, и выпустив накопитель из рук, со стоном откинулся на подушку, вытягивая ноги. Похоже, ему плохо, так как он все три часа сидел в напряжении, наблюдая и отслеживая, как из накопителей медленно истекает магия, вначале вливаясь в его магическое ядро, а затем, по не очень понятно откуда взявшемуся каналу, присосавшемуся к его ядру, утекает.

Когда вдруг извне в его наполненное магией ядро впился канал и стал откачивать из него магию, я посоветовал его оборвать. Он так на меня зыркнул, что я предпочел заткнуться, чтобы не потерять с таким трудом завоеванное доверие, а то еще не то подумает. И пока канал неспешно поглощал накопленную в ядре магию, Альбус успел запастись накопителями, после чего сел на диван, так и сидел почти не шевелясь, только меняя накопители.

Вообще-то хорошо, что этот канал появился у Альбуса тогда, когда его магический запас уже восстановился, а то после того, как он разнес полигон, магии в ядре оставалось на донышке. Что бы мы с Фокусом делали? Опасно было бы ждать, что вот он сейчас погибнет от магического истощения, а если нет? Тогда нам с фениксом не хило бы прилетело и, главное, Альбус смог бы понять в чем состоит его прокол с нами. А он состоит в том, что напрямую мы вред ему нанести не можем, а вот не помочь ему, когда он будет при смерти — это запросто. Я могу, потому что подсуетился заранее, и во время ритуала внес соответствующие изменения, а Фоукс может, потому что Альбус его к себе привязал насильно.

Так же хорошо и то, что после полигона Альбус решил напиться, а когда он решает уйти в загул, он всегда перемещается в этот вот домик, расположенный в чаще Запретного леса, в магической аномалии, в которую он смог найти проход несколько лет назад. Тут такой высокий магический фон, что накопители заполняются очень быстро.

Когда же он обжил это место, то перестал в большом количестве забирать магию из алтаря Хогвартса. Но ума у него все же не хватило на то, чтобы начать возвращать в алтарь украденное для того, чтобы восстановить забранное. А это нужно было бы сделать хотя бы потому, что он научился переводить часть своих магических откатов на алтарь. Это бы усилило алтарь и Замок перестал бы постепенно приходить в упадок. Уже сейчас некоторые оконные рамы немного начали рассыхаться и поэтому в помещениях появляются сквозняки, а в коридорах температура в зимнее время перестала поддерживаться на комфортном уровне, правда, пока это едва заметно.

Возникает закономерный вопрос: почему Альбус позволяет такое пренебрежение к своим обязанностям? А все потому, что у Попечительского Совета открылась удивительная забывчивость, выразившаяся в том, что они, как один, запамятовали о том, что Альбус не дал полной клятвы директора, а принес лишь клятву временно исполняющего обязанности директора. Пусть такая клятва не дает ему всех возможностей, которые имеет директор при полной клятве, но этого ему и не нужно. Все, что ему нужно, он получил — это доступ к алтарю Хогвартса и поэтому на данный момент времени, будучи временным директором, он не несет полной ответственности как за Хогвартс, так и за учеников.

Альбус не зря был учеником Фламеля. Сложносоставные зелья, их раздельные части не представляют угрозы для мага, но когда они собираются все вместе в организме, то дают возможность обойти любые уровни защиты и немного подкорректировать восприятие мага незаметно для него, что, собственно, и произошло со всем Попечительским Советом.

Поняв, что снова погрузился в размышления, я откинул их и вернулся в реальность. Так, я что-то не понял, Альбус уснул, что ли? Точно, спит. Да, вымотала его эта непонятная передача магии. Все, что я понял из его нечленораздельных высказываний во время сеанса, так это то, что он активировал какой-то артефакт. И чтобы этот артефакт начал работать, его нужно зарядить, так что это не бездумная трата магии, а зарядка артефакта. Из его слов следует, что к Альбусу обратился загадочный артефакт, и предложил ответить на его вопросы, если он его зарядит.

Такого безумного поступка я от него не ожидал. Мало ли какой-то там невиданный артефакт просит его зарядить, так вот взять и начать заряжать бездумно? Хотя, где-то я понимаю почему Альбус ухватился за столь странное предложение, в его положении и не за такое ухватишься. А все Том виноват с его желанием создавать и создавать крестражи, на данный момент он уже создал четвёртый. Если бы Альбус не ввел за правило каждые полгода обязательное полное обследование своего состояния посредством ритуала, то он еще бы не скоро узнал о том, что за каждый сделанный Томом крестраж он теряет годы жизни.

Данные проблемы с длиной жизни у Альбуса начались, когда Том сделал первый крестраж. За его создание он заплатил двадцать пять лет жизни. По первости он не сразу выявил эту закономерность, но когда у него это получилось, Альбус словно сошёл с ума, ища по миру информацию о происходящем с ним. За второй созданный Томом крестраж у Альбуса испарились еще двадцать пять лет жизни. А вот за создание Томом третьего и четвёртого крестража с него сняли по десять лет за каждый. И каждый раз Альбус бесится, рушит полигон, потом напивается, а после некоторое время пребывает в унынии, а после снова начинает рыть в поисках ответов.

Наблюдая за ним, я не могу понять, зачем он так напрягается, ну потерял несколько лет жизни и что? Я понимаю умом, что такое отношение неправильно, что нужно переживать и правильно будет начать искать причины, чтобы иметь возможность это изменить. Но рациональное мышление выдает следующие: да, это плохо, потеря нескольких лет жизни, но в этом нет ничего критичного, чтобы так переживать и дергаться, как это делает Альбус.

Вот к чему приводит отсутствие чувств, для меня, живущего без чувств, потерянные или приобретённые годы жизни ровным счетом ничего не значат. И это приводит меня к выводу, что холодный ум — это плохо, человек не может без них оценить всю серьезность и опасность возникшей ситуации. Но и одни галимые чувства, взявшие верх над разумом — плохо, очень плохо, они блокируют доводы разума, тем самым не давая так же адекватно оценить возникшую ситуацию. Получается то, что в человеке должно быть все, что каждому человеку дано от рождения и все это лучше держать в гармонии, не отдавая предпочтения ни сознанию, не чувствам.

Поняв, что Альбус уснул, Фоукс тут же решил отправиться полетать, но я отсоветовал, Альбус может проснуться в любой момент и наше отсутствие возле него может воспринять негативно и отомстить нам за пренебрежение им. Фоукс согласно курлыкнул и оставив меня наблюдать за Альбусом, сунул голову под крыло и тоже уснул.

А я, как всегда, погрузился в размышления, они не мешали нести вахту. Вот как странно получается, если бы Альбус заточил меня в неживой предмет, то я, будучи крестражем, просто бы спал, пока меня не пробудили, проведя ритуал возрождения. А так я, привязанный к сущности феникса и к душе Арианы, могу жить, пусть, как призрак, учиться и помаленьку пакостить Альбусу. Пользуясь небольшой частичкой души Арианы, я могу творить заклинания, используя магию феникса, только делаю я это в экстренных случаях, чтобы не подставить Фоукса. Хотя мне все равно что с ним будет, но у меня задача и он мне нужен, поэтому забочусь о нем и Ариане, вот так и живу, просто наблюдая.

Зашевелился наш горемыка, надо Фоукса будить, сколько же он проспал? Где-то около суток, хорошо что у меня нет чувств, а то бы извелся весь. Альбус всегда дергается, когда ждать приходиться. Фоукс, как добропорядочный фамильяр, курлыкнул ему в ухо, усевшись на подушку, и потерся о щеку, за что его погладили и отпустили развеяться, то есть полетать. Альбус в этот раз высоко оценил проявленную нами любовь к себе.

Фоукс поспешил смыться, тоже от любви к Альбусу, наверное. Пусть полетает часа полтора, а потом нужно вернуться, чтобы не пропустить все самое важное. Может, заодно получится узнать, что, собственно, Альбус так самозабвенно заряжал?

Мне, в моем состоянии, спать не нужно от слова совсем. И когда ничего не происходит вокруг, что могло бы требовать моего пристального внимания, я обязательно о чем-то думаю или перебираю воспоминания. У меня есть одно предположение, что такое состояние постоянного мыслительного процесса является полностью искусственного происхождения, только не знаю кто его создал, я, прошлый, или Альбус.

И вот снова, пока Фоукс развлекается, у меня всплыли воспоминания последних дней.

Плановый ритуал, с помощью которого Альбус выясняет то, что Том сделал очередной, уже четвёртый крестраж, а у него из-за этого произошла потеря еще десяти лет жизни. Альбус, как обычно, взбесился и разнес полигон для тренировок, а затем хорошенько напился, и в пьяном состоянии долго разглагольствовал о своей тяжелой доли и глупости Тома. Заплетающимся языком он громко, не обращаясь ни к кому конкретно, задавался различными вопросами. Почему Том продолжает создавать крестражи? За что с него снимают годы жизни? Почему он никак не может найти ответ на этот вопрос? Почему так получилось, что никто до этого с таким явлением не сталкивался?

И он сейчас считает, что вместо потери десятков лет, предпочтительно было бы получить магический откат. Тогда бы в его жизни все стало бы кристально ясно. И почему его угораздило связаться с Томом? Если бы не это, у него все было бы хорошо.

Отличие в поведении Альбуса в этот раз в сравнении с предыдущими тремя такими же ситуациями заключалось лишь в том, что после попойки он не впал в уныние, как было до этого, вместо этого он встал, привел себя в порядок, уселся на диван, и о чем-то усиленно начал думать. Так уж получилось, что я не сразу отследил в какой момент Альбус от размышлений о скорбном провалился в транс. Это я смог понять лишь по его ауре.

Состояние транса длилось несколько часов, поэтому я решил, что Альбуса из него нужно выводить, но на мои попытки его позвать он никак не реагировал. Пока я прикидывал каким заклинанием его приложить, чтобы вывести из этого состояния, как от феникса через связь поступил ряд картинок, которые недвусмысленно доводили до моего сведения, что лучше к нему не лезть. А на мой вопрос: что происходит? Фоукс послал следующую череду картинок, из которых я понял, что он не знает, но чувствует, что мы с ним можем пострадать, если вмешаемся в процесс. Я, во избежание обвинений в невнимательности к такой важной и исключительно гениальной персоне, остался висеть рядом с ним для подстраховки.

Когда Альбус вышел из транса, первое, на что упал его взгляд, это была моя физиономия, на которой была изображена обеспокоенность, что добавило плюсик в наши с ним отношения. Мне же такое близкое нахождение к нему позволило разглядеть в его глазах появившуюся надежду, если бы я мог чувствовать, то я бы испытал удивление.

Резко соскочив с дивана, Альбус бегом отправился в комнату, где у него было все оборудовано для зарядки и хранения накопителей и артефактов. Фоукс, без дополнительных указаний, последовал за своим хозяином. И мы с ним смогли наблюдать, как Альбус собирает в сумку все накопители, что в это время стояли на зарядке и на полках рядом. После он уже не спеша вернулся в гостиную, устроившись на диване, застыл неподвижно. Я так бы и не понял, что происходит, если бы не феникс, он мне послал картинку, где четко было видно, как к ядру Альбуса присосался канал и откачивает из него магию. Вот тогда я и вылез со своим предложением, за что и поплатился ухудшением в наших с ним отношениях, хотя есть предположение, что из-за всего что сейчас творится, он забудет о моей оплошности.

Вначале Альбус позволил через канал вытечь своей магии, наполняющей его ядро и только после этого взялся за накопители, перекачивая их, через себя, артефакту.

Когда прошло полтора часа, я напомнил Фоуксу, что нужно возвращаться в дом, он согласно курлыкнул, и вот миг, и мы уже возле дома. Вернулись мы вовремя, Альбус за полтора часа успел помыться, принять пищу, а в момент нашего появления уже усаживался за письменный стол. Хоть и в его глазах продолжала плескаться надежда, его тело все же не покинуло напряжение с легкой ноткой нервозности.

Опустившись на стул, Альбус тут же закрыл глаза, не знаю почему, но у меня возникло такое впечатление, что он к кому-то обращается, а может так и было, кто его знает. Вначале его поза какое-то время оставалась напряженной, но чем больше проходило времени, тем явственнее становилось понятно, что скручивающее напряжение медленно его покидает. Глядя на него, у меня даже интерес проснулся узнать что происходит в этот момент в его голове. Пусть этот интерес и был слабый, но все же для меня это нонсенс.

И вот когда я уже решил, что все, крыша едет то ли у меня, то ли у Альбуса, на стол перед ним с громким хлопком упала книга. От неожиданности или резкого звука Альбус дернулся, и буквально отлетел от стола за которым сидел. И с настороженностью и опаской принялся рассматривать появившуюся книгу. А я же, наоборот, подался вперед и завис над книгой, краем глаза отмечая, что Альбус встревожен и слегка дезориентирован, но не удивлен ее появлением. Делаем вывод, похоже, он ее вызывал, но не знал наверняка, что она появится и что если появится, то не столь эффектно.

С первого взгляда можно было понять, что эта книга необычна. Будучи призраком, ну или почти призраком, это не столь важно, важно точно я могу без всякого напряжения видеть магические потоки, как и вязь заклинаний, наложенных на предмет. Так вот, посмотрев на книгу, я убедился в том, что не ошибся — это был гримуар, хотя и не совсем обычный, и тут же для себя отметил, что он не несет в себе угрозы жизни ни мне, ни Альбусу. Успокоившись за свою и Фоукса безопасность, я хотел прочитать, что написано на обложке, но она была девственно чиста.

Альбус тем временем пришел в себя, и достал палочку. Я благоразумно отлетел от стола, чтобы не мешаться, но так, чтобы было видно, что Альбус собирается делать.

Больше часа Альбус исследовал этот гримуар на все возможные и невозможные чары и ловушки. Также я еще раз убедился, какой он перестраховщик еще и в том, что он мне по-прежнему не полностью доверяет. Потому что половину из использованных им заклинаний он от меня утаил, зато сейчас, забыв меня выдворить, я получил возможность узнать их все, а у крестража есть свои преимущества, и одно из них — это абсолютная память.

В заключении проверочного марафона Альбус от заклинаний переключился на артефакты. Когда и с помощью артефактов у него не получилось обнаружить что-либо опасное, тогда и только тогда он поинтересовался у нас с фениксом видим ли мы что-либо несущее ему угрозу. На что я ответил за нас двоих, что гримуар полностью нейтрален к кому-либо.

Только после этого Альбус успокоился и уселся за стол. Предварительно надев на руки перчатки из драконьей кожи, он застыл на несколько минут, собираясь с духом. Это позволило мне заметить, что на обложке гримуара появилось название, и оно было написано на английском:

«Призрачная книга»

Странное название для гримуара, подумал я, но оно соответствует способу его появления, а затем продолжил чтение:

Созданная для тех, кто может менять мир.

Я оценил приписку ниже названия книги, она явно поднимет самооценку Альбуса, которая из-за Тома опустилась ниже некуда.

Альбус тем временем больше не затягивая, открыл книгу, я тут же отлетел от него подальше, потому что за годы совместного существования уже выучил, что когда он читает что-либо в первый раз, к нему лучше не соваться, целее будешь, а вот когда он будет читать во второй и последующие разы уже можно будет ознакомиться с написанным из-за его плеча.

Но не желая пропустить даже малейшей крохи информации, я постарался переместиться так, чтобы видеть его лицо во время чтения и иметь возможность внимательно отслеживать малейшие мимические изменения.

Вначале он имел вид заинтересованный, и по мере чтения на его лице стало появляться выражение счастья и удовольствия. Прервавшись ненадолго, чтобы унять переполняющие его чувства радости и заодно обработать полученную информацию, он снова погрузился в чтение.

А дальше, по мере прочтения гримуара, он все чаще стал хмуриться и раздражаться, а потом его лицо и вовсе перекосило, отразив явное отвращение к прочитанному.

Стремительно поднявшись, Альбус бегом покинул свой кабинет, я только и успел напоследок увидеть, как его лицо покраснело и перекосилось от едва сдерживаемых негативных эмоций. Но как только за ним захлопнулась дверь, тут же раздались приглушённые, явно не в полный голос, вычурные маты.

Меня этого удивило, Альбус, который сдерживает себя, когда он один дома? Мы с Фокусом не в счёт. Это было выше моего понимания, мысли так и запрыгали в моей голове, пытаясь осознать увиденное. Затем меня отвлекли световые блики, прыгающие на стенах, и я, поискав глазами по комнате, обратил свой взор на раскрытый гримуар, над страницами которого весело прыгали разноцветные огоньки.

Все говорило за то, что гримуар довёл Альбуса до бешенства, и гримуару от этого весело. Подлетать к нему я не решился, мало ли что может произойти непредвиденное, а то еще плюнет мне что в лицо — это гримуар и ему может быть без разницы что я в виде привидения. Мне не известно как его творчество с лица убирать, а потом как перед Альбусом оправдываться буду. А ему что, лишь бы была причина поиздеваться, я конечно ничего не почувствую, но Фоукса подставлять не хочется.

Отлетев от стола подальше, я стал ждать Альбуса. Совершенно спокойный, он появился где-то через час. Фоукс мне тут же его заложил, что он за этот час поел и выпил успокоительное, поэтому от него пахнет травами и едой.

Подойдя к столу, прежде чем сесть, Альбус как-то слишком демонстративно вынул из карманов мантии три флакона успокоительного и поставил рядом с гримуаром, и только после этого сел за стол и принялся читать дальше.

После принятия Альбусом успокоительного за ним стало неинтересно наблюдать. Его лицо все время оставалось бесстрастным, правда однажды, когда у него дернулся глаз, он тут же поспешил принять еще одну дозу успокоительного.

Сколько он так читал, не знаю, время не засекал, но в какой-то момент он поднял голову от гримуара, заложил палец между страниц, и буквально выплюнул:

— Это все бред! Что за чушь тут пишут. Зачем я столько магии отдал, чтобы читать вот эту глупость, а не получать ответы на мои вопросы?!

Выдав столь экспрессивную тираду, он прикрыл глаза, и надолго задумался. Как бы мне не хотелось посмотреть, что он там такое узнал, но подлетать к нему не решился. Все позже, сказал сам себе. Очередной раз отмечая, что если бы у меня были чувства, то я бы не удержался и попытался сунуться в гримуар. Правда, мое желание заглянуть в него именно сейчас было вызвано тем, что Альбус сегодня, выражая свое отношение к прочитанному, делал это как-то без огонька и не употребив при этом ни одного бранного слова, это так на него было не похоже, а еще он ни слова не произнес в адрес самого гримуара и это тоже было необычно.

Когда Альбус открыл глаза, они горели гневом и пристально посмотрев на меня, словно решая объявить меня виноватым в том, что гримуар не оправдал его надежд. Но когда он заговорил, я понял, что ошибся, в этот раз меня не собираются ни в чем обвинять.

— Как мне, Дор, не хотелось бы послать куда подальше все, что написано в этом… — поджав губы он все же справился с собой и не обложил гримуар, сделав небольшую паузу он со злостью в голосе продолжил: — замечательном труде, но я вынужден признать, что зерно истины есть в том, что здесь написано.

Тяжело вздохнув, он открыл гримуар, и его глаза забегали по строчкам, и по мере прочтения текста он на глазах бледнел. Жахнув залпом еще одну порцию успокоительного, он, о, невиданное чудо, стал просить прощения у гримуара, извиняясь за свои резкие и необдуманные слова и при этом поглаживая его по странице. Потом я увидел как внизу страницы появились новые строки, прочитав которые, он немного расслабился. Еще раз извинившись и витиевато поблагодарив гримуар за то, что он его простил и только после этого с облегчением выдохнул и полез в конец гримуара. Найдя то, что там искал, все также вслух добавил:

— Да, действительно, в нем есть расчеты, чтобы я мог убедиться на своем опыте соответствует ли написанное истине или нет.

Некоторое время он изучал расчеты, которые находились в конце книги, а затем вернулся к той странице, где он завершил свое чтение, и перевернув ее, продолжил читать дальше. Хмурое выражение все также не покидало его лица, а дочитав до определённого им места, поставил локти на стол, и спрятал лицо в ладонях. Так он просидел с полчаса, затем растерев лицо, обратил свой взор на меня, и глухо проговорил:

— Оказывается, Дор, есть такое понятие, как взаимовоздействие между двумя магами и даже между маглами. Из того, что я прочитал, следует: из-за того, что я воздействовал на Тома, теперь он воздействует на меня с той же силой и с тем же разрушающим эффектом.

— Не совсем понял о чем ты — отозвался я, бестрепетно ожидая, что он сейчас сорвется, обзывая меня остолопом и идиотом, который не в состоянии понять все с первого раза. Но я ошибся, в этот раз он, тяжело вздохнув, принялся мне объяснять.

— С какой силой и интенсивностью я воздействовал на Тома, подводя его к созданию крестража плюс совокупность нанесенного мной вреда ему, привело к тому, что он мне все теперь возвращает, нанося мне равноценный вред. Главное в этом то, что для взаимовоздействия не существует такого понятия, что я это делал косвенно, не сам, а через других людей. Все сводится к одному: с твоей подачи произошло воздействие на разумного — к тебе оно и вернется. Так что, я попал! Спрашивается, где раньше был этот гримуар? Почему этой информации нет нигде, кроме него?

Поняв, что сейчас Альбус готов к общению, я поспешил задать нужный для моего понимания вопрос:

— А как ты, кстати, заполучил этот гримуар?

Он на меня не сорвался, но и не ответил, погружаясь в дальнейшее его изучение.