Часть 2. Глава 1.

Ри появился в столовой как раз в тот момент, когда Альрус отложил столовые приборы, и подхватив бокал вина, произнес:

— Никак не могу взять в толк, что с тобой не так, отец. Единственное предположение, которое приходит в голову, возможно, это как-то связано с Дором.

— И да и нет.

— Иии? — поторопил отца Альрус.

— Вообще-то Дор попросил у меня прощения и пообещал, что больше не будет всячески меня доставать. По крайней мере сказал, что будет очень стараться.

Минута изумленного молчания, затем осторожный вопрос:

— А это точно был Дор, ты ничего не перепутал?

На что Гарри весело рассмеялся и пояснил сыну:

— Да, теперь я представляю, какое было мое лицо в тот момент, когда Дор начал просить у меня прощения.

Альрус не поддержал смех отца, а только изогнул бровь в немом вопросе.

— Твинки! — позвал домового эльфа Гарри. Эльф появился и с достоинством поклонился. Выпрямившись, нормальным голосом, без своих эльфийских закидонов, спросил:

— Что желает хозяин?

— Десерт накрой в гостиной. Мне чай. Сын?

— Кофе.

Еще раз поклонившись, Твинки молчком исчез без привычного хлопка. Уже поднимаясь из-за стола, Альрус спросил:

— Что произошло с Твинки, отец? Я сегодня его не узнаю, где его вечные причитания?

— Как ты и предполагал, — поднимаясь вслед за сыном, ответил Гарри — я не смог отдать приказ так, чтобы он начал вести себя нормально, не раздражая меня. Получилось только так: либо он совершенно перестает говорить, либо ведёт себя по-прежнему.

Разговор прервался, когда они вышли из столовой и не продолжился до тех пор, пока они с удобством не уселись в гостиной возле камина, в котором весело потрескивал огонь. Подхватив чашку чая и отпив из нее, Гарри продолжил прерванный разговор:

— Поэтому я последовал твоему совету и создал артефакт, ориентированный на мою ауру, который, если его одеть на шею, будет не сильно бить током того, кто вызывает мое неудовольствие. Вчера, разозлившись, показал и рассказал о его возможностях Твинки и предупредил, что если он не будет следить за своим языком и поведением, то повешу его ему на шею. Сейчас ты видел результат моей угрозы. Наконец-то спокойное вежливое обращение и отношение без этих эльфячих закидонов.

Альрус вздохнул, и покачав головой, спросил:

— А ты готов к тому, что тебе придется применить этот артефакт на Твинки?

— Зачем? Теперь он больше не будет доставать меня своими завываниями и выкрутасами из-за страха получить артефакт на свою шею.

— Не уверен в этом.

— Но почему? — с возмущением вопросил Гарри.

— Потому что так он ведёт себя по отношению к тебе уже более десяти лет и у него к этому времени выработалась стойкая привычка. А от приобретённых привычек очень трудно отказаться.

— И что ты этим хочешь сказать? — с холодом в голосе произнёс Гарри.

— А то, что ты сам не заметишь, как все вернется на круги своя.

— Но почему ты так думаешь? Я ему приказал, я его припугнул, но ты все равно считаешь, что все останется по-прежнему? И почему у меня не может быть так, как у тебя? Тебе достаточно один раз сказать и все тебя слышат.

Вместо ответа Альрус грустно улыбнулся и поднял вопросительно бровь, внимательно всматриваясь в лицо отца, пытаясь найти в нем понимание. Потом покачал головой и заговорил:

— Ты опять за старое, отец? Сколько раз мы уже говорили на эту тему, сколько раз я пытался тебе объяснить, но каждый раз у меня это не получается, потому что ты не хочешь слышать то, что я тебе говорю. И вот ты опять за старое.

— Может в этот раз пойму? — насупившись, упрямо проговорил он.

— Хорошо. Меня слышат и воспринимают разумные с первого раза, потому что я всегда готов от слов перейти к делу. Я никогда не позволяю себе не отреагировать как-либо на возникшую ситуацию, если понимаю, что в будущем мое попустительство может привести к проблемам.

То есть, если рассматривать на примере с Твинки, как только у него началось бы не устраивающее меня поведение, я бы сразу начал его воспитывать, не доводя ситуацию до крайности. Ещё раз повторю, в возникших проблемах виноват только ты. Если бы ты сразу, как только поведение Твинки перестало тебя устраивать, соответственно среагировал, то тебе сейчас не пришлось бы заниматься его запугиванием с неизвестными последствиями.

Гарри не вслушивался в слова сына, поэтому его речь стала для него фоном. Все это он слышал уже много раз и поэтому даже не пытался вникнуть в то, что тот говорит. Его разбирала злость, потому что он завидовал сыну за его способность донести до оппонента своё неудовольствие его поведением только с помощью слов. И поэтому хватало порой небольшого замечания, чтобы заставить разумного пересмотреть свои позиции. И как он не пытался научиться этому у сына, у него не получалось. Потому что все, что сын ему втолковывал, было для него неприемлемо. Самой большой проблемой для него было требование незамедлительно реагировать на возникшую ситуацию, а порой это так не хочется делать, особенно, когда он пребывает в благодушном настроении и поэтому он предпочитал пускать многое на самотек.

Когда Альрус завершил свои объяснения, Гарри задал нелогичный вопрос:

— А вот скажи, как бы ты поступил с домовиком, если бы он к тебе негативно относился?

— Зачем я буду предполагать, когда у меня уже есть пример из моей жизни.

— ?!

— Ещё раз повторюсь, я всегда готов к тому, чтобы сразу начать решать проблему, если она возникнет. Так вот, однажды в моем кабинете появился глава домовиков моего минора. Он пришёл ко мне без вызова, потому что знал, что я предпочитаю решать проблемы по мере их появления и потому пришел ко мне, как только такая возникла. И сообщил о том, что на свет появился новый домовичок, у которого… скажем так, аллергия на магию рода Принц. Если его не ликвидировать, то он начнет чудить, медленно сходя с ума. От этого будут страдать и сам домовик, и своим поведением будет доводить других домовиков. В итоге ситуация может дойти до того, что может быть нанесен вред и моим интересам. Были прецеденты. Но на его уничтожение требуется мое разрешение.

— И что, ты им позволил его уничтожить?

— Нет. Я написал всем своим детям и близким друзьям, как и некоторым моим хорошим знакомым с предложением о домовике, которого они могут получить бесплатно, если их родовая магия ему подойдет.

— И что они ответили?

— Многие согласились, узнав, что если он не найдёт дом, где ему будет хорошо, то сойдёт с ума и его придется уничтожить.

В итоге получилось очень… скажем так, познавательно. Одни мои знакомые скрывали младшего сына от всех, потому что малейшее нервное напряжение и он не мог справиться с контролем своей магии. Уже в свои десять лет по силе он не уступал взрослому магу. Из-за этой огромной для ребёнка силы у него не получалось хорошо ее контролировать и чтобы не случилось непоправимое, его прятали от всех. И даже ограничители магии слабо помогали, слишком большая сила у него была.

И представь мое удивление, когда главный домовик рассказал, что, как только он появился с младшим на руках в их миноре, то тот тут же исчез с его рук, а когда его нашли, он сидел на коленях у пацана и поглощал его магию. В общем, получилось идеально. Когда домовика привязали к мальчишке, то тот начал помогать своему маленькому хозяину учиться контролировать свою магию.

Из этой ситуации можно сделать однозначный вывод: по воле Матери Магии на свет появился домовик со специфическими возможностями для помощи этому ребёнку. А причина его появления у меня простая. Все потому, что я никогда не позволю себе пустить дела на самотёк.

— А что с мальчишкой? — спросил Гарри, пропуская последние слова сына мимо ушей.

— Несколько позже я узнал, что после мальчишку выпустили из-под надзора и к одиннадцати годам он поехал учиться в школу. Так что это может послужить наглядным примером, — зная умение отца закрывать глаза на все, что можно, еще раз подвёл итог Альрус. — если бы я все пустил на самотёк, то и домовика в итоге убили, когда бы он сошёл с ума и с мальчишкой неизвестно, что бы стало, а так они нашли друг друга. Не говоря уже о моем возросшем авторитете среди домовых эльфов, потому что до этого таких эльфов пытались, как правило, просто убивать.

Гарри насупился, ему не понравилось то к чему его подталкивал сын, но и отрицать того, что его главный домовой эльф ни за чтобы не пришёл к нему с такой проблемой, потому что ему не захотелось бы заранее напрягаться. Как однажды он сказал сыну, когда тот пытался до него донести, что лучше сейчас решить проблему, чем потом, на что он с возмущением ответил, пытаясь донести до сына очевидное: «Но это же будет потом!».

— Мы отвлеклись, ты так и не ответил почему ходишь такой задумчивый?

— Ты будешь со мной смотреть воспоминания Арианы? — благодарно улыбнулся сыну, поняв что этим вопросом он отвлекает его от дурных мыслей. Гарри решил перейти к самому главному для чего и позвал сына к себе.

— Эээ… — растерянно протянул Алльрус. — С чего это вдруг такие перемены? Я тебя полтора года уговаривал их посмотреть, а ты в последний раз четко дал понять, цитирую: «я смотреть их не буду никогда и своего мнения не изменю никогда», а тут такое… — после паузы он спросил: — так что же изменилось за эти три месяца?

— Так получилось, что мне настоятельно порекомендовали их посмотреть.

— И кто это такой авторитетный посоветовал, кого ты не смог проигнорировать?

— Хель. — просто ответил он.

— Ну и ну, — покачал головой Альрус. — рассказывай, как это произошло и какое Хель до этого дело.

Гарри перевёл взгляд на огонь, весело полыхающий в камине, и через небольшую паузу заговорил:

— В тот день, когда Ариана так эффектно появилась во время нашего общения, ты, наверное, помнишь, как увидев ее, Дор подхватился с кресла и направился в ее сторону. Не знаю, заметил ли ты, как она в тот момент на его посмотрела?

— Я не видел. В это время я смотрел на малышку, но почувствовал ее эмоции, направленные в сторону брата, они были далеки от любви.

— Еще бы! Взгляд, которым она его одарила, буквально пригвоздил его к полу, и в коем веке Дор не нашел, что сказать и не смог развернуть данную ситуацию к себе на пользу.

А после того, как ты с Арианой, покинул нас, скрывшись в портале, ведущий ее мир, Дор, едва передвигая ногами, вернулся в своё кресло, буквально рухнув в него. Весь сжался, его лицо буквально посерело, он словно застыл, как изваяние, слепо уставившись в одну точку, а после вскочил и начал бегать, размахивая руками. Наблюдая за ним со стороны, можно было подумать, что он разговаривает сам с собой. Так продолжалось какое-то время, потом он резко успокоился, замерев на месте, а после весь полностью засветился и исчез.

Немного подождав, я позвал его несколько раз вслух, потом попытался через пульт управления вступить с ним в контакт и выяснить что случилось, но все было бесполезно. Он стал полностью недоступен. Поэтому, следуя инструкции, которую мне оставила Хель, я перевёл защиту на себя. Так уж получилось, что Хель заранее меня предупредила о том, что такое может произойти с Дором.

Когда вы с Арианой вернулись с идеей закрыться в межмирье, пока не разработаем нужный нам ритуал, для себя я решил, что будет лучше, если Ариана на тот момент не узнает правду о состоянии Дора, и поэтому сказал вам, что отключил Дора, потому что я от него устал. Если честно, я очень боялся ее истерики.

Произнося последние предложение, на миг в глазах Гарри промелькнул пережитый им ужас от предполагаемой женской истерики. Поняв, что не мог спрятать свои эмоции, он поспешил отвести взгляд и отключился от реальности. Но через какое-то время его лицо разгладилось и его озарила улыбка, а после со стороны Альруса раздалось негромкое покашливание.

— Кхм, кхм. — привлекшее внимание Гарри, а когда он посмотрел на сына, последовало предложение, от которого он не смог отказаться:

— Может поделишься, что такого смешного ты вспомнил. Мне интересно.

— Да. Вспомнил, как чуть не попался, когда у Лоты произошло первое самостоятельное спонтанное обращение… И вот каждый раз вспоминаю о том случае, и все думаю: где были наши мозги?

— Нас подвело знание о полной безопасности локации для Лоты.

— И то верно. Лоте в ней ничего не угрожало и потому мы трое взрослых чел… кхм, разумных не подумали о способности фениксов к мгновенной телепортации. И я тоже молодец, совершенно не задумался о том, что буду делать без Дора, когда это произойдет.

— Не понимаю, а в чем проблема?

— Понимаешь, Альрус, когда Дор стал отвечать тут за все, я полностью устранился от работ с локациями. Себе оставил только наблюдение и контроль за ним и возможность перевести защиту на себя, если это понадобится. Вот ответь, зачем мне знать, как по карте локации можно найти разумного, если на это есть Дор? Если представить данную ситуацию, что мне нужно было бы найти что-то в локации, он бы моментально это сделал.

— Да уж, ситуация. Тогда я не понял, почему ты так побледнел, когда Ариана попросила включить Дора, чтобы найти Лоту побыстрее. У тебя в тот момент было такое лицо… не передать словами.

— Ха-ха. Но тогда мне было не до смеха. Я как представил, что будет со мной после того, как я скажу Ариане, что Дор вне доступа, в тот момент когда ее любимая и обожаемая дочь пропала, — Гарри всего передернуло, словно от озноба, от пережитых им воспоминаний — мне реально так страшно стало.

— Да, я понял по какой тонкой грани ты тогда прошел.

После они оба погрузились в размышления, через десяток минут Гарри тряхнул головой, выходя из задумчивости.

— Похоже мы отвлеклись, давай я продолжу. Отдохнув несколько недель после марафона по созданию ритуала для Лоты и для нас с Арианой, я отправился снова в межмирье, чтобы выяснить как дела у Дора. В тот день отклик от него пришел сразу. Не успел я перевести охранные системы на него, как он появился и своими словами вверг меня в ступор. Как я уже говорил, он извинился и пообещал исправиться и больше не косить под Альбуса. Да, да именно так и сказал: «косить». — заверил Гарри сына, увидев вскинутые в немом изумлении брови.

— Ты не знаешь что и почему с ним произошли такие разительные перемены? — осторожно спросил Альрус. — По вашим с Арианой рассказам я понял, что ему это не свойственно в принципе и все потому что Альбус, с помощью ритуала, нанес ему какой-то вред, заложив в него соответствующую требованиям программу поведения.

— Вот, вот и я, когда его услышал, встал в ступор и ничего не смог сразу ответить. Хотя у меня и было предположение о том, что вызвало у Дора такие изменения, но почему-то сознание наотрез отказывалось принять эту версию. Не знаю, как долго бы я так сидел в прострации глядя на него, если бы не появилась Хель. Сейчас… Твинки!

— Хозяин звал Твинки?

— Да. Принеси магобук из моего кабинета.

Эльф бесшумно исчез и через несколько секунд появился, держа в лапках магобук. Подойдя, он поклонился перед тем как протянуть магобук. Взяв магобук у эльфа, Гарри тут же открыл крышку и с помощью волшебной палочки вытащил из своей головы воспоминание, опустил его в приемник и передал магобук сыну со словами:

— На вот, полюбуйся, как это произошло!

Подхватив протянутый отцом магобук, Альрус поставил его себе на колени и нажал кнопку воспроизведения. Экран маленький и поэтому несколько манипуляций и вот становится видно, что Гарри сидит в кресле, на расстоянии от него знакомо плещется серая мгла. Его руки лежат на управляющем камне, глаза закрыты. Если приглядеться, то можно увидеть, как глазные яблоки двигаются из стороны в сторону. Вот он открывает глаза, с минуту невидяще смотрит в пространство, а затем начинает интенсивно моргать. Но когда перед ним начинает появляться человеческая фигура, он уже успевает прийти в себя, и с интересом начинает следить за процессом материализации Дора. Они какое-то время смотрят в глаза друг друга, потом Дор склоняет голову и произносит:

— Наследник Поттер! Наслед…

— Дальше! Я хорошо помню и знаю для скольких родов я являюсь наследником! И давай по имени, чтобы ты там не хотел сказать.

Когда Дора прервали, он вскинул голову и в его глазах вспыхнул огонь возмущения, но как только он встретился со взглядом Гарри, его запал весь улетучился и он продолжил менее официально, но более человечно:

— Гарри, я прошу у тебя прощения за все свои выходки и за своё непозволительное поведение. Не знаю точно, что со мной произошло, но я изменился и с этого дня обещаю, что больше не буду «косить» под Альбуса.

Я не жду, что ты сразу так вот возьмешь и поверишь мне и уж тем более не жду, что ты меня простишь только из-за того, что я попросил прощения. Это не реально, я понимаю. Между нами за эти десять лет столько всякого произошло, я так долго и старательно изводил тебя… но, может, ты сможешь переступить свои обиды ко мне и мы попробуем построить наши отношения заново?

Гарри пребывал в шоке от того, что Дор просил у него прощения. С отвисшей челюстью он бессмысленно хлопал глазами, поэтому и пропустил момент, когда рядом с Дором пространство подернулось пеленой, зарябило, а когда рябь прошла, на этом месте стояла молодая девушка. Невысокая, очень хрупкая, красивая, но не той яркой красотой, что привлекает мужчин, а мягкой и удивительно гармоничной. На ней было надето длинное зеленое платье, расходящееся от бедер, с квадратным вырезом и длинными рукавами. Материал, из которого оно было сшито, буквально кричал о своем иномирском происхождении. Посмотрев на Гарри, она рассмеялась и ее смех зазвенел подобно колокольчикам.

— Гарри! Приём! Давай, приходи в себя! Не все так плохо, как тебе может показаться. Ты меня слышишь?

— Да, моя Госпожа!

— Так-то лучше, а то у него просят прощения и чуть ли не заверяют в вечной любви, а он, вместо того, чтобы поблагодарить и согласиться начать все заново, впал в ступор, да так, что мне пришлось вмешаться.

— Простите меня, Госпожа. — покаянно повинился он.

— Да прекрати! Что ты опять заладил: Госпожа, Госпожа! Подожди немного, я кое о чем хочу переговорить с Дором, а после отвечу на твои вопросы, если они возникнут.

— Они уже появились!

— Вот и отлично!

— Мне бы в первую очередь хотелось понять, что сейчас эээ… было?

— А ты разве ещё не понял?

— У меня есть предположение, но хотелось бы какой-то конкретики, чем мои домыслы.

— Будет тебе конкретика. Так что, ты ответишь Дору на его предложение? Он ждет твоего ответа.

— Ты прав, Дор. Вот так, сразу, я не смогу начать тебе доверять, и простить тоже, но я готов дать тебе шанс, чтобы ты смог доказать, что действительно изменился.

— Спасибо, Гарри, что даешь мне этот шанс, чтобы я мог попробовать все исправить и этим доказать, что я изменился! На большее я и не надеялся, я буду очень стараться.

— Ну вот и отлично, мальчики! Дор, отойдем.

— Да, Госпожа!

Хель с Дором двинулись в направлении серой мглы. И если присмотреться более внимательно, то можно было увидеть, как по мере того, как Хель удалялась, ее очертания менялись и в конце, когда серая мгла принимала их у себя, на месте хрупкой девушки уже был высокий, крупный, накачанный мужчина. На нем, вместо платья, появились чёрные брюки, а на торсе элегантная зеленая рубашка.

— Останови просмотр, сын. — раздраженно прошипел Гарри.

Альрус тут же повиновался, останавливая воспроизведение.

— В чем дело, отец?

— В тебе… — вскочивший со своего кресла Гарри не аристократично ткнул в сына пальцем, а после начал забег по гостиной.

Вспышка отца на Альруса не произвела должного впечатления и он со смирением Будды стал ждать объяснений. Нарезав несколько кругов по помещению, Гарри несколько успокоился и подойдя к сыну, буквально нависнув над ним, заговорил:

— Когда я первый раз увидел, как Хель становится Хельмом, меня чуть удар не хватил. Я долго не мог прийти в себя, а ты … а ты среагировал на это так, словно Высшие Сущности каждый день перед тобой преображаются из женщины в мужчину.

— Ну каждый день ты, отец, конечно загнул, но…

— Что, но? Что ты замолчал? Договаривай, коль начал.

— Отец, а ты знаешь, что у Хель есть и третья ипостась?

— Нет. — растерянно ответил Гарри, и попятившись, буквально упал в кресло. — Ты уже видел…

— Да, для меня такое не впервые. Я знаю, что у женщин Высших Сущностей есть три изначальные ипостаси, имеющиеся у них с момента рождения: женская — основная и две вспомогательных: одна мужская и другая бестелесная.

— А ты случайно не знаешь почему так у них?

— Не знаю, и чтобы узнать эту информацию, нужно соответственно измениться, а я ещё пока не соответствую. — тепло улыбнулся отцу Альрус.

Слушая ответ Альруса, у Ри возникло стойкое убеждение, что он, щадя чувства отца, слегка лукавит, не говоря всей правды. Это Гарри не готов узнать истину, ну никак ни Альрус.

— А может ты знаешь почему она сменила ипостась для разговора с Дором?

— Дор — мужчина — Гарри на столь очевидное заявление фыркнул, на что Альрус даже не повел и бровью, а просто продолжил говорить — и поэтому мужчине легче воспринять информацию от мужчины, чем от женщины, даже если это женщина — Высшая Сущность. А уже тем более, если она должна его о чем-то предупредить, допустим, о недопустимости совершения каких-либо действий, после которых последуют карательные санкции. То такое предупреждение от мощного здорового мужчины будет воспринято лучше, чем от хрупкой изящной женщины.

— Согласен с тобой, такое воздействие ее мужской ипостаси к себе я уже успел испытать. Только мне непонятно, почему Хель просто не прибегла к силе, надавив, например, на меня тогда или не надавит сейчас на Дора, чтобы мы наверняка прониклись?

— Потому что для Высших Сущностей это неприемлемо. Точно я всего не знаю, но насколько я смог понять, что если ты, при общении с другой Высшей Сущностью, для усиления своей аргументации прибегнешь к силе, то… это вроде как у нас — людей, показатель того, что ты слабак. А уже если при общении с простым разумным попробуешь применить силу для достижения нужного результата… не могу точно сказать, потому что не уверен, что правильно все понял. Но из того, что я все же понял… если Высшее Существо так поступит, то в одночасье может перестать быть Высшим, превратившись в одно из множества существ, населяющих наши миры. Где-то так, ну это не точно, потому что Они руководствуются непонятными для нас понятиями, смотрят и воспринимают мир под другим, неведомым для нас, углом.

— Да уж. — и через небольшую паузу последовал вопрос — И какая третья форма у Хель?

— Ты будешь смеяться. — с лёгкой улыбкой сказал Альрус, а потом неуверенно добавил. — Наверное.

— Давай, не томи.

— Это же очевидно, отец, если исходить из того, что третья ипостась у Многоликих бестелесная, а Хель — Смерть и в Ее задачу входит забирать души, когда приходит время смерти разумного.

— Ты не можешь просто сказать, как выглядит Хель в бестелесном виде? — с раздражением произнёс Гарри и добавил: — Не загадывая мне загадок?

— Так ты ещё не понял?

— Альрус… — буквально прорычал Гарри.

— Хорошо, хорошо, отец! Только не нервничай. Помнишь Ее изображение в книгах, в которых пишется о Смерти и в каком образе, считается, она приходит за душами?

— Ты хочешь сказать: в чёрном плаще с капюшоном и с косой в руках? — побелевшими от ужаса губами прошептал Гарри.

— Ну, я думаю все не так уж и жутко, как представляется со страха разумным, но где-то близко.

Они немного помолчали, Гарри постепенно возвращалось краска на лицо и когда он полностью вернул себе естественный цвет лица, последовал вопрос:

— Почему Многоликие?

— Не знаю, мне сказали это как данность, что у Высших Сущностей женщин называют Многоликими. Ну, я думаю, тут все понятно: из-за наличия у них три действующих ипостаси.

А вот мужчин называют Едиными, а почему, из-за чего, не знаю, мне было заявлено, что я пока не готов даже принять информацию об этом.

— А Единые тоже имеют ипостаси?

— Нет, в том-то и сложность. Как между Многоликими и Едиными проявляется равенство, если Многоликие имеют три ипостаси, а Единые — одну, я не знаю и не понимаю пока этого.

— Вот зачем ты мне об этом всем рассказываешь? У меня сейчас возникло сильное желание согласиться на тот ритуал, который ты предлагал, как там… — Гарри даже пощелкал пальцами, стараясь вспомнить.

— «Поиск и постижение истины». — подсказал Альрус.

— Вооот! — подняв указательный палец вверх, протянул он.

— Отец, ты несправедлив ко мне. Это ты поднял тему о Высших Сущностях, а не я. Надеюсь, за эти годы ты заметил, что я, как могу, стараюсь тебе не напоминать об сделанном мной предложении.

— А может зря ты наводишь такую таинственность? Может, рассказал бы все и я проникся и захотел бы провести данный ритуал?

— Нет. — жестко припечатал Альрус. — Нельзя соглашаться на данный ритуал по принуждению или потому что тебе просто интересно. Ты, что не понимаешь, что после его проведения ты не просто будешь должен искать истину, ты обязан будешь это делать?

Можно сказать, во время ритуала ты заключишь со Вселенной магический, нерушимый контракт. А теперь представь, отец, что будет с тобой, если ты решишь, что не хочешь искать истину и, уж тем более, познавать ее после проведения ритуала?

— Прости, сын, — Гарри побледнел и едва слышно произнес: — я почему-то не подумал о последствиях. Меня раздражало и продолжает раздражать, что ты практически все скрываешь о своём путешествии, постоянно темнишь, не договариваешь. И главное, меня раздражает оправдание твоего поведения, раз я не хочу проводить ритуал, то и знать мне ничего не положено. Мне все эти годы казалось, что ты таким способом пытаешься меня спровоцировать на проведение этого ритуала.

— Ты ошибался. — жестко припечатал он.

— Да, я понял уже. Больше не буду об этом заговаривать и пытаться как-то узнать о том, что с тобой было в том путешествии, потому что ты полностью прав. Меня истина не интересует ни в каком виде, а уж ее искать, и тем более, ее познавать… это не для меня.

Слушая разговор Гарри с сыном, Ри все больше и больше выходил из себя. Как так можно?! Негодовал он. Есть возможность так многое узнать и постичь, а он: «это не для меня» передразнил он Гарри, и подойдя вплотную к нему, Ри сорвался и начал кричать в ухо.

А я хочу! Слышишь ты, маг недоделанный, я хочу искать истину и познать ее хочу! Я хочу! Ты слышишь?! Мне это нужно, мне это интересно, кретин, но я бессилен что-либо сделать, чтобы хоть что-то изменить! Если не хочешь воспользоваться этим сам, то отдай эту возможность мне. Мне, слышишь, отдай мне!

Войдя в раж, Ри и не заметил, как Гарри весь напрягся и завертел головой, при этом старательно прислушиваясь к чему-то.

— Отец, что-то случилось?

— Не знаю, мне кажется, что меня о чем-то настоятельно просят, вернее будет сказать, от меня что-то требуют.

— И кто это может быть, интересно?

— Не знаю, я же тебе сказал. — с раздражением отозвался он — Вот, уже все закончилось, наверное, мне показалось.

Ри же стоял с отвисшей челюстью, пытаясь осмыслить, что сейчас было, как так получилось, что Гарри смог его услышать. Потом его озарила радость, вспыхнув в душе сверхновой. Гарри его смог услышать, а это значит, если он приложит усилие, то может получиться заставить Гарри провести ритуал «Поиск и познание истины», а он, Ри, пройдёт по этому пути вместо Гарри, он на это готов.

А робкая мысль о том, как он сможет заставить Гарри себе подчиняться, если он просто фантом? Была отброшена и затоптана, а памятником на ее могиле стало уверенное знание, что если он постарается и устремиться к поставленной перед собой цели, то у него все получится.