Часть 1. Глава 6.

Наблюдая за Гарри со стороны, можно было увидеть глубокое погружение в себя, что создавало обманчивое впечатление о том, что он будет сидеть вечно, словно изваяние. И вот он, полностью отключенный от внешнего мира, вдруг резко отрицательно качает головой и так же резко выходит из своего пограничного состояния, открывая глаза, а затем стремительно подается вперед и кладет руки на управляющий камень.

Время словно остановилось, но ровно через два удара сердца все видимое пространство заволновалось, покрываясь рябью, серая мгла начала менять свои очертания, перетекая из одной формы в другую. И только пространство над красным кругом осталось островком покоя и стабильности, защищенным от происходящего вокруг.

Когда Ри стало казаться, что дело не закончится ничем хорошим, так как в окружающем пространстве с каждой минутой нарастало напряжение, как в какой-то миг на месте волнующейся серой мглы возник огромный каменный зал, метров сто в диаметре.

Ри огляделся. Тусклый приглушенный свет, исходящий от всех поверхностей помещения, не давал возможности все хорошо рассмотреть, хотя смотреть, в общем-то, было нечего. Зал был пуст, в нем ничего не было, кроме красного круга на его середине, где сидели Гарри с Альрусом, если не считать еще одного появившегося откуда-то разумного, стоящего на коленях возле стены и что-то там делающего, а уж понять, что он там делает, было за гранью возможного ещё и потому, что данный индивид сидел к ним спиной.

— Вот, теперь все готово! — сказал Гарри, убирая руки с камня управления. — Альрус, если ты не передумал, то я продолжу своё повествование.

Раздавшийся голос отца оторвал Альруса от изучения возникшего только что перед ним каменного зала. В его взгляде, который он перевел на отца, отчётливо читался немой вопрос. С тобой все нормально? И получив в ответ едва видимый кивок отца, на его лице тут же отразилась радость от того, что отец сделал выбор, на который он и не смел надеяться.

— Пойдем. — произнес Гарри, отводя виноватый взгляд от сына, поднимаясь с кресла и чтобы пауза не перешла в неловкое молчание, поспешил ее развеять, начав свой рассказ.

— Это мое воспоминание, как ты понимаешь. Я думаю, что лучше один раз увидеть, чем много раз объяснять, что произошло в тот день, который перевернул мою тихую и спокойную жизнь, внося в нее тревоги и опасности.

Так, непринужденно общаясь между собой, словно несколько минут назад они не были на грани ссоры, Гарри с сыном потихоньку приблизились к стене зала и остановились на расстоянии четырёх метров от стоящего на коленях мужчины.

Прошло несколько минут, мужчина поднялся, подхватывая кофр, после он развернулся и двинулся вдоль стены в их сторону. И только после этого в нем без труда стало возможно узнать Гарри, только этот Гарри выглядел немного моложе, чем настоящий. Пройдя небольшое расстояние, их разделяющее, Гарри из воспоминания опустился на корточки возле небольшого отверстия в стене, находившееся не более пяти сантиметров над полом.

— Как я уже говорил до этого, было разработано и создано несколько вариантов иномирных кристаллов и артефактов, создающих материальные иллюзии.

Сейчас ты можешь наблюдать их установку, производимую мной для очередного тестирования. Из-за их тонких настроек, которые сбиваются от любой непосредственно направленной на них магии, я был вынужден производить их установку, как ты можешь видеть, вручную.

Сделав небольшую паузу, Гарри, перед тем как заговорить, посмотрел сыну в глаза:

— Альрус, ты же знаешь мое везение вляпываться во все подряд? — получив подтверждающий кивок сына, он продолжил: — В итоге мое сомнительное везение на всякие неприятности и привели к тому, что я решил спрятаться от всего мира. Ну вот, даже спрятавшись ото всех, мне не сильно помогло, неприятности нашли меня сами, сейчас ты сможешь воочию увидеть, как это произошло со мной на этот раз.

Завершив краткую, но прочувствованную вступительную речь, Гарри двинулся дальше к следующему отверстию в стене. Такие идентичные отверстия опоясывали собой весь зал, располагаясь на равном удалении друг от друга, но так как они были не очень большие, то их можно было разглядеть, находясь только вблизи. Подойдя к следующему отверстию, они с Альрусом остановились, ожидая когда Гарри из воспоминания подойдёт к нему.

Завершив установку артефакта, он двинулся в их направлении. Подошёл, присел на корточки, опустился на колени, вынул палочку и направил очищающие заклинание в отверстие, после этого открыл кофр и достал из него артефакт ярко-оранжевого цвета.

Следом из кофра достал крепление, после аккуратно вставил в него артефакт, который после этого начал напоминать паука с поджатыми лапками. Затем Гарри из воспоминания еще раз все тщательно проверил, убедившись в том, что все сделано правильно и только после этого наклонился, вставляя артефакт в отверстие. Но видно что-то пошло не так, потому что через некоторое время Гарри вытащил руку из отверстия вместе с артефактом.

Он начал пристально его рассматривать со всех сторон, стремясь, по-видимому, понять что с ним не так, но видно это не получилось и поэтому он вытащил из кофра инструменты. Аккуратно, чтобы не повредить артефакт, приступил к освобождению его от крепления.

Во время освобождения артефакта из плена инструмент сорвался и острый угол крепления слегка задел палец. Несколько выступивших капель крови попали на артефакт и тут же бесследно пропали, мгновенно впитанные им. Занятый делом, Гарри этого не увидел, продолжая снимать крепление с артефакта, поэтому также не замеченный кровоточащий палец был водружен на артефакт для его удержания.

Внимание Гарри из воспоминания было привлечено тогда, когда артефакт, который он держал в руках, начал светиться, пульсируя в такт биения сердца. Первые несколько минут он тупо смотрел на разгорающийся в руках артефакт, пытаясь постичь, что именно сейчас происходит. И только слегка придя в себя, он аккуратно положил артефакт на пол и принялся внимательно его изучать.

Как только злополучный артефакт оказался на полу, свечение в нем слегка померкло, перестав мерцать. Видимо первоначальный шок прошел и Гарри обратил внимание на кровоточащий палец.

Травмированный палец был поднесен к глазам и осмотрен, а увидев порез, из которого сочилась кровь, он пораженно замер на миг. А после, с ужасом во взгляде, начал переводить свой взгляд с пальца на светящийся артефакт и обратно, пытаясь, видимо, примириться с открывшимся фактом. Но этого не произошло и поэтому он, глухо застонав, опустился на пол, и закрыв голову руками, начал медленно раскачивался из стороны в сторону.

Нужно признать, минута слабости длилась недолго, отняв руки от головы и посмотрев все еще на кровоточащий палец, он вслух проговорил:

— У меня такое чувство, что я сильно пожалею о своем поступке, но жизненный опыт прожитых лет говорит о том, что лучше уж сейчас узнать и принять неизбежное, когда что-то ещё можно изменить, чем, спрятавшись от проблемы, ждать каждую минуту когда за это придёт расплата, получив в два раза больше неприятностей и проблем, чем их было бы в начале. Решено, посмотрим, что из этого получится.

Он взял артефакт в руки, уже сам решительно поднес к нему рассеченный палец, и с интересом начал наблюдать, как артефакт активно впитывает его кровь, с каждой принятой каплей крови разгораясь все сильнее и сильнее.

Наблюдая со стороны за происходящим, Ри казалось, что он слышит как артефакт рычит и чавкает от удовольствия.

Напоив артефакт до отвала своей кровью, Гарри залечил палец и достал из кофра новое крепление. С явным сожалением и обреченностью на лице он все же вставил артефакт в крепление, который, насытившись стал светиться равномерным оранжевым светом. Установка артефакта в отверстие в стене на этот раз прошла успешно. Достав блокнот, он начал делать пометки, как вдруг неподвижно застыл на месте.

Альрус перевёл свой взгляд на отца, а Гарри, подхватив сына под локоть, повёл его в сторону кресел, давая по пути объяснения.

— Тут такое дело, Альрус. В процессе возникновения материальной иллюзии, если на месте ее возникновения будет находиться любой живой организм, ему будет нанесено увечье, это в лучшем случае, а в худшем, мгновенная смерть, потому что, повинуясь заложенному алгоритму, иллюзия начнёт создаваться прямо внутри человеческого тела. Не нужно объяснять чем это чревато? Поэтому я установил жесткое ограничение на то, что любое живое существо, находящееся вне движущейся ленты, которая доставила тебя ко мне, или вне красного круга, смена воспоминания или любой другой работы с артефактами материальной иллюзии не возможна.

Сделав небольшую паузу, Гарри добавил:

— Каждый раз радуюсь тому, что решил провести эксперимент с одушевлением артефакта. С помощью расчётов Сириус заранее сумел выявить эту проблему и обратить на это мое внимание.

Мне не хочется думать плохо, но я предполагаю, что защитник этого места мог попробовать устранить меня таким удобным для него способом, объяснив Хель все тем, что это произошло случайно, что он меня якобы не увидел и поэтому произвел смену локаций. Мне кажется, у него плохо с головой и из-за этих проблем я совершенно не понимаю Хель, почему она определила его на это место.

— И что это за защитник такой продуманный?

— Скоро узнаешь. — произнес он, поморщившись, и тут же перевел тему. — Вот мы и пришли.

Как только Альрус с отцом взошли на красный круг, как застывшая картинка воспоминания мигнула, сменившись. На ее месте был все тот же зал, только вот вместо пола в этот раз был луг.

Снова подхватив Альруса под локоть, Гарри повел его обратно к тому месту, где был установлен напитанный кровью артефакт.

Ри не стал ждать когда они дойдут, а решил переместиться к стене мгновенно, потому что возле каждого отверстия под артефакт появилось что-то маленькое и двигающиеся. Переместившись, он с удивлением рассмотрел, что рядом с каждым отверстием, где был установлен артефакт, кроме травы, появилось по кролику.

На первый неискушенный взгляд все они были одинаковые, но только на первый, а при более близком рассмотрении можно было увидеть небольшие, но отличия. Трава на разных участках имела, пусть чуть, но немного другой оттенок зеленого. Как и кролики, они тоже были разными не только по окраске, размерам, но и по форме.

Кролики, пусть и были материальными иллюзиями, вели себя как кролики, то есть ели травку, прыгали. Правда, приглядевшись, Ри понял, что передвигаются они по заданной для всех одинаковой траектории, не выходя за определенные заранее границы.

Пока Ри с интересом изучал кролей, Гарри с Альрусом не торопясь приблизились и остановились возле делянки и кролика, созданных напившимся крови артефактом.

Гарри же из воспоминания находился уже от них через делянку. Там он водил палочкой над кроликом и с помощью самопишущего пера делал какие-то записи в блокноте. Глядя на отца из прошлого, Альрус вдруг задал странный вопрос:

— Пап, а почему кролики? — почему-то шепотом поинтересовался сын у отца, рассматривая кролика в руках отца из воспоминания. В ответ Гарри то же почему-то шепотом задал встречный вопрос:

— А кого ты можешь предложить взамен?

— Ну-у-у — растерянно протянул Альрус, почесав в затылке.

— Вот то-то и оно. Женщину щупать, заглядывать в рот и производить множество различных манипуляций было бы как-то неэтично, а мужчину — отвратительно, потому и кролики.

Посмотрев друг на друга, они одновременно заразительно рассмеялись. Ри, не слышимый ими, поддержал смех. Обстановка окончательно разрядилась, на душе у Ри стало спокойно и благостно.

Так, в теплой и слегка приподнятой атмосфере Гарри отвечал на вопросы сына о совсем проекте, ожидая пока Гарри из воспоминания подойдет к кролику, созданному артефактом, испившего его кровь.

Слушая их вполуха, Ри пытался разобраться с каким-то несоответствием в том, что он видел, которое ему никак не получается уловить, как бы он не пытался это сделать. Пока до него не дошло. Если сравнить делянку, созданную кровавым артефактом (так про себя он решил его называть), с остальными, то первое, если приглядеться, можно было увидеть, что созданное кровавым артефактом было более живым и настоящим по сравнению с другими. И если его спросить, в чем это отличие выражается, то Ри не смог бы ответить на данный вопрос. Отличия эти были неясные, непонятные, где-то на уровне ощущения и на этом все.

Продолжая наблюдать и сравнивать, Ри вычленил ещё одно отличие. Кролику кровавого артефакта было начхать на заложенную в него программу, определяющую его движение.

И поэтому он ничтоже сумняшеся отправился знакомиться с соседом, но эпического знакомства не состоялось. Соседний кролик вёл себя как все, прыгал по заданной траектории, периодически останавливаясь, чтобы отведать травы, не обращая ни на что внимания и потому совершенно никак не отреагировал на то, что к нему пришли или, вернее будет сказать, припрыгали.

Попрыгав рядом с соседом некоторое время, но не дождавшись каких-либо результатов, кролик кровавого артефакта попробовал траву соседа. С трудом отплевавшись от неё, он отправился обедать на свою делянку.

Пока Ри предавался размышлениям на тему кровавого артефакта, Гарри из воспоминания подошёл к его делянке и застыл в изумлении от того, что при его приближении кролик поспешил удариться в бега.

Приманив к себе чарами убегающего кроля, он начал его исследовать. Через некоторое время застыл с ним в руках, не веря своим глазам, уставившись на него, как на восьмое чудо света и даже не замечая, как сильно стиснул маленькое тельце, несмотря на сопротивление и яростный крик кроля.

Опомнившись через некоторое время, он невербально обездвижил кролика и после наложил диагностические чары.

Гарри из воспоминания, Альрус и невидимый Ри одновременно впились глазами в показания диагностики. Она сообщала о том, что это совершенно живой, здоровый и упитанный кролик с повышенным в данный момент сердцебиением.

Потом Гарри из воспоминания начал накладывать на кроля один за другим разные виды диагностических чар и каждый раз снова и снова убеждался в том, что это живой кролик.

Медленно осев на траву, Гарри из воспоминания некоторое время сидел уставившись невидящем взглядом в одну точку, потом подхватился, вытащил из кофра серебряный нож и полоснул им кроля, глядя как из раны вытекает на зелёную траву настоящая красная кровь.

На этом драматичном моменте воспроизведение воспоминания остановилось. Застывший в неудобной позе Гарри с окровавленным ножом в руке, с ужасом взирающий на текущую из раны кровь кролика.

Как только картинка остановилась, в этот раз уже Альрус подхватил отца под руку и повёл в сторону красного круга.

— Отец, — вкрадчиво начал он по пути — а вот объясни мне чем ты руководствовался, когда принимал решение не пытаться уничтожить это открытие?

— Сначала ответь себе на такой вопрос, сын. Какова степень вероятности свершения этого события без вмешательства со стороны одной из Сестер? — спросил Гарри, попытавшись освободить свой локоть из захвата сына.

— Что конкретно ты имеешь в виду? — не позволяя отцу освободится, спросил Альрус.

— Я понимаю тебя, Альрус. Первым моим побуждением, которое меня посетило, было желание немедленно уничтожить все образцы и материалы этого проекта.

Потом я передумал. Прежде чем совершить какое-либо действие, руководствуясь одними лишь эмоциями, я решил сначала подумать, а перед этим хорошенько напиться.

После трехдневного запоя я уже мог без ужаса думать о создавшейся ситуации и смог ответить на заданный себе вопрос. Без вмешательства хоть одной из Сестер вероятность того, что моя кровь пролилась именно на этот вариант артефакта стремится к нулю. — на поднятую бровь сына в немом вопросе он пояснил:

— Я имею в виду состав кристалла при его создании и совпадение с определённой последовательностью наложения чар при создании артефакта. Какова вероятность совпадения, что именно на этот самый удачный из всех вариантов артефакт прольется моя кровь?

— Согласен с тобой, вероятность такого совпадения ничтожно мала.

Немного помолчав и обведя рукой помещение, Гарри продолжил:

— Над всеми этими образцами, как и над другими из первых двух партий, я провёл эксперимент. Каждый образец, слышишь, сын, каждый, я пытался напоить своей кровью и ничего, понимаешь, ничего не получилось, они не впитывали мою кровь! — прокричал Гарри, потом он словно сдулся, ссутулился, и почти шепотом продолжил:

— Проведя эксперимент, я убедился в верности своего предположении, что кому-то из Сестер понадобилось создание этой ситуации. Поэтому я принял такое решение, что полученный результат не уничтожать, а лучше постараться надежно его спрятать.

Впоследствии я получил подтверждение того, что без непосредственного вмешательства Сестер, ситуация с порезанным в нужный момент пальцем и над лучшим образцом могла бы не произойти. Ну как, сын, ты и теперь меня осуждаешь за то, что я не пошёл против желания Сестер?

— Нет, отец, я тебя не осуждаю и не осуждал изначально! Мне нужно было точно узнать чем ты руководствовался в своем решении и только. То, что ты сейчас поведал, полностью меня удовлетворило. Мало того, я рад что ты смог с собой справится и не пойти на поводу сиюминутных эмоций.

Так, разговаривая, они дошли до красной зоны и уселись в кресла, погрузившись каждый в свои размышления. Когда повисла тишина, Ри решил не отставать от них и разобраться в том, как он ко всему этому относится.

Не могу понять в чем сложность и почему он не мог уничтожить все и забыть об этом?

Сестры хотели, чтобы это произошло. Что он имел в виду, что лучше против их желания не идти?

И как я сам к такому отношусь? Сложный вопрос. Все во мне склоняется к тому, что я должен поступать как лучше для безопасности меня и моей семьи, но где-то там, глубоко в душе, поднимается четкая уверенность, что Гарри прав, законы Сестер нужно соблюдать, так будет лучше для здоровья, как и откуда-то взявшееся понимание того, что если бы он пошел против желания Сестер, то были бы последствия и еще неизвестно какие.

Сын его понял и поддержал, судя по его реакции. Поэтому я на данный момент времени приму их точку зрения, как рабочую. И так будет до тех пор, пока либо не получу подтверждения, что такой подход верен и она не станет у меня основной, либо, наоборот, когда получу доказательства, что их подход не верен, и тогда я ее отрину, как не подходящую мне.

Затянувшиеся молчание прервал Альрус, он достал бутылку вина и бокалы из пространственного кармана и протягивая отцу уже наполненный янтарной жидкостью бокал, произнес:

— Давай немного расслабимся, а после можно будет и продолжить.

— Полностью тебя поддерживаю, но подожди немного. Я думаю, нам ещё не помешает и расслабляющая обстановка, которую сейчас активирую. — сказал Гарри, беря протянутый сыном бокал.

Подержав его в руке и не найдя куда поставить, он вынужден был опустить его на пол. После этого положил руки на камень и закрыл глаза. Миг и по периметру красного круга возник прозрачный купол, по которому начали периодически весело пробегать разноцветные огоньки.

Снова смена антуража произошла мгновенно и вместо зала за тонкой защитной пленкой вдруг появилась толща воды, а красный круг с двумя креслами, окруженный защитой, оказался лежащим на морском дне.

— Какая красота, отец! — восхитился Альрус, нисколько не стыдясь проявлять свои чувства. Ри полностью был с ним согласен. — Здорово! Это то, что сейчас нам с тобой действительно нужно.

— Я так и думал, что ты оценишь. У нас на все есть полчаса, чтобы хорошо расслабиться.

Пока Гарри с сыном, откинувшись на спинки кресел, попивая из бокалов вино, расслаблялись, созерцая морской мир под тихую приятную музыку, Ри сначала окинул взглядом всю открывающуюся перед ним картину, а затем решил переместиться за защитный барьер и у него это получилось.

Было восхитительно приятно пройтись по рельефному дну, посмотреть вблизи застывших в причудливых формах кораллы, спугнуть стайку мелких разноцветных рыбок, снующих вокруг их, а вот ярко-красная морская звезда, вальяжно расположившись на самом видном месте, на его прикосновение никак не среагировала.

Подойти к расщелине возле высокого каменистого пика, выходящего своей вершиной из воды. Зависнуть невысоко над морским дном возле тянущихся высоко вверх ленточных водорослей, понаблюдать за тем, как они величественно колышутся от движения голубиных вод. Найти несколько ярких рыбок покрупней, которые также проигнорировали его прикосновения.

Упасть на спину, раскинув руки и смотреть как сквозь толщу воды пробиваются лучи полуденного солнца. Они, словно хорошо отточенные кинжалы, неумолимо пронзали воду до самого дна.

А потом с восторгом замереть в восхищении, когда из темной части моря появилась она! Красавица морских глубин, белая акула. Она появилась стремительно, нацелившись на защитный барьер там, где находилась ее добыча. Виртуозно отвернула буквально в нескольких сантиметрах от защитного барьера, а потом она, рисуясь, проплыла рядом с куполом, делая вид, что ее не интересуют те, кто сидит за ним.

Ри подплыл к ней и прикоснулся к ее боку, она словно почувствовала это и стремительно покинула зону видимости. Но охотничий инстинкт заставил ее вернуться, чтобы начать кружить вокруг купола.

Ри вернулся под защитный купол, чтобы успеть услышать вопрос, заданный Альрусом:

— Почему ты сказал, что у нас только полчаса для нахождения здесь?

— Потому что у этой локации, — а на поднятую вверх бровь сына тут же дал пояснение. — так я называю некоторые свои воспоминания, в которых нет людей. Так вот, у этой локации, как выяснилось позже, есть побочный эффект в виде лечебного воздействия.

От посещения этой локации в два раза быстрее заживают раны, расчеты показали, что при регулярном посещении могут сниматься полностью или частично уменьшаться сила наложенных проклятий. Также нахождение здесь помогает восстановлению психики, мозги в два раза быстрее и четче начинают работать.

— А почему об полученном оздоровительном эффекте ты говоришь с печалью в голосе? — с насмешкой спросил сын.

— Потому что если тебе плохо или ты болеешь, то здесь тебе становится лучше, как нам сейчас, но даже как бы тебе нездоровилось, больше получаса здесь находится нельзя. Через полчаса, если не покинуть эту локацию, начинается откат к начальному состоянию.

— Почему так происходит, ты не выяснил?

— Нет, — резко ответил Гарри, словно отрезал, потом вспомнил, что сын тут не причём и уже более мягко пояснил: — потому что, если ты здоров и у тебя хорошее настроение, то нахождение здесь становиться опасно для здоровья, так что получается не до исследований.

— Мне кажется, что ты мне что-то не договариваешь?

Гарри поморщился, но все же ответил:

— Понимаешь, Альрус, у меня на эту локацию были такие планы, а в итоге! — он махнул рукой. — Вместо того, чтобы даже просто по наслаждаться красотами морского дна, я вынужден ограничивается только получасом времени и то только тогда, когда нездоров, то есть находясь в таком состоянии, когда нет особо дела до красот.

— Сочувствую.

— А, да ладно! — отмахнулся он.

Миг и морское дно исчезло, а на его месте невдалеке от красного круга, появилась уже знакомая серая мгла.

— Ну что, сын, тебе полегчало?

— Вполне, отец. Спасибо.

— Да не за что. Продолжим?

Получив утвердительный кивок, Гарри задал вопрос, чтобы удовлетворить свой возникший интерес.

— А теперь объясни мне, сын, как так получилось, что узнав о том, что с помощью моей крови можно получить псевдо жизнь, ты совершенно не был удивлен этим фактом?

— Подожди, отец, — остановил Альрус отца. — псевдо жизнь, что конкретно ты под этим подразумеваешь?

— Кролик, он живой, его мясо можно есть и оно даже переварится не нанеся вред организму и так будет до тех пор, пока включена локация. Но если ее отключить, то переваренное мясо тут же превратится в яд. Потому я этот эффект назвал псевдо жизнь.

— Ясно. Поясни, что ты хочешь от меня узнать?

— Так вот, я обратил внимание, что когда ты узнал о возможностях моей крови, у тебя это не вызвало никакой реакции. Вернее будет сказать, ты среагировал именно так, словно уже знал об этих возможностях моей крови. Ты не хочешь со мной поделится источником твоих знаний?

Альрус ответил не сразу, некоторое время дал себе на обдумывание, а потом что-то решив для себя, произнес:

— Хорошо, я поведаю тебе причину почему не удивлён тому, что твоя кровь может оживлять иллюзии, но прежде ты должен ответить на несколько вопросов.

Альрус замолчал, глядя на отца тяжелым взглядом, затем спросил:

— Ты проверял, просто заготовка под артефакт впитывает твою кровь?

— Нет, — отозвался Гарри, но увидев иронично поднятую бровь сына, поспешил добавить — кристалл, как заготовка, совершенно инертен к моей крови.

— Это уже лучше.

Сделав небольшую паузу, он продолжил допрос:

— Скажи, ты исследовал этот артефакт на возможность впитывания им другой крови?

— Нет. — жестко ответил Гарри, но помолчав, добавил: — Как только у меня возникала мысль о подобном, так сразу же появлялось чувство опасности и категорическое нежелание этого делать.

— Понятно.

Откинув голову на спинку кресла, Альрус прикрыл глаза и по его лицу было видно, что он борется сам с собой. Но вот борьба была закончена и открыв глаза, он тихо заговорил:

— Теперь, когда ты мне открыл свою тайну, нежелание поить артефакт чужой кровью становится не актуальным. Предлагаю тебе провести эксперимент с моей кровью. У тебя есть готовый артефакт иллюзий, не напоенный твоей кровью?

— Есть. — произнёс отец, сильно побледнев. Его зелёные глаза буквально замерцали от ужаса, но он смог взять себя в руки и быстро положил руки на управляющий камень.

Через несколько долгих минут за креслами раздалось тихое шуршание. Обернувшись, Альрус смог увидеть, как в полу открылась крышка люка, которая при поднятии издала привлекший его шум. Не вставая с кресла, можно было спокойно разглядеть проход, ведущий вниз.

— Все материалы, ингредиенты, как и артефакты для этого проекта хранятся там. — тихо проговорил Гарри.

Поднявшись с кресла, он махнул рукой в сторону открывшегося прохода и подойдя к проему на негнущихся ногах, начал спуск по винтовой лестнице.

Альрус еще посидел какое-то время, давая отцу время на спуск и только после этого поднялся с кресла, отправляясь вслед за ним.

Ри пристально вглядывался в лицо Альруса, пытаясь найти подтверждение своему предположению, что артефакт примет кровь Альруса и что он это точно знает, а не просто догадывается об этом. Ри было интересно откуда у него такая уверенность и чем она вызвана.

Альрус и следующий за ним Ри, спустившись по лестнице, сразу попали в небольшое помещение, в котором вдоль стен стояло несколько шкафов с множеством ящичков, а также стеллажи, на которых были выложены различные заготовки.

Дождавшись когда сын спустится, Гарри подошел к одному из шкафов, пробежал глазами по их обозначениям и выбрав нужный ящик, достал артефакт и положил его на стол. Выдвинув ящик стола, достал небольшой серебряный нож и ручкой вперед протянул сыну.

Альрус криво улыбнулся, беря из рук отца нож и резко полоснул им по ладони, позволяя своей крови оросить артефакт. Тот тут же ожил и начал активно поглощать подношение и в конце засветился таким же насыщенно оранжевым светом, как и от крови его отца.

Гарри внимательно наблюдал за реакцией сына, а также за тем, как его кровь впитывает артефакт. Дождавшись, когда сын залечит рану, он стремительно шагнул к нему и обвинительно тыкая пальцем в грудь, заявил с возмущением:

— Ты знал, ты все знал!

— Не знал, я только предполагал. — очень спокойно, почти равнодушно поправил его сын. — Просто вероятность того, что моё предположение верно, была очень высокой.

— Я хочу знать откуда у тебя такие гарантированные предположения.

— Я тебе все расскажу, только не здесь. — обводя помещение взглядом, в котором не наблюдалось сидячих мест, кроме высокого табурета. — Пойдем, поговорим наверху.

Положив аккуратно артефакт на стол, Альрус неспешно направился к лестнице, ведущей наверх.