Глава 27

Через день песню напевал весь город. Городская Стража и баронские гвардейцы то там, то сям слышали:

— Нет-нет, у народа нетрудная роль,

Упасть на колени — какая проблема?

За всё отвечает барон!

А коль не барон, ну тогда баронесса![1]

Стражники, обернувшись, видели только насмешливые улыбки на лицах горожан. Песня дошла до самого барона и ожидаемо вывела его из себя. Барон велел — кровь из носу! — найти поганца, который посмел сочинить это паскудство. А если дрянной народец не желает сообщить имя этого певуна добровольно, гвардейцам дозволяется применять силу. В каких именно пределах, барон не уточнял, но, судя по самодовольным рожам гвардейцев, их ничем не ограничивали. Поговаривали, что барон метался по своему роскошному особняку и вопил, брызгая слюной:

— Это всё мои враги! Они только и ждут момента, чтобы разорвать мои земли! Я же знаю, что они лязгают железом у наших границ!

Как связано лязганье железом и насмешливая песня, барон пояснить не изволил. Элине и Квэддо эту сплетню принесли два лазутчика, не знакомых друг с другом, так что в рассказ можно было верить. Когда лазутчики убрались, получив свою плату, Элина расхохоталась в голос:

— Вот припекает задницу барону!

Квэддо посмеялся вместе с ней, а потом посерьёзнел:

— Руфус разрешил применять силу против горожан. Будь уверена, что капитан Шахлай такое устроит, — мало не покажется…

Элина вмиг перестала смеяться.

— А мы на что? Надо щёлкнуть их по носу, чтоб не вякали…

— Только не забывай, что титул и права барону пожаловал сам король, а мы — никто. Практически бандиты.

— Не вешай нос, Квэддо. И не сдавайся раньше времени. До неба высоко, до короля далеко. И нашим ребятам давно нужно проявить себя в настоящем деле.

Квэддо ушёл от Элины в глубокой задумчивости. Он давно отвык от настоящей драки, а тем более опасался искать ссоры с властями. Но иначе ему бароном не стать, он это понимал. Капитан кондотьеров решил довериться Элине: она знала, что делает, провоцируя недалёкого барона, да и шпионская сеть у неё была получше, чем у самого Квэддо.

На следующий день в слободку явились гвардейцы барона, вызвав большой переполох.

— Дара Элина, дара Элина! — вопил пронзительный детский голосок прямо у Элины под окном.

— Чего тебе? — Элина занималась подсчётами, и детские крики сбили её. Теперь длинный столбик цифр придётся складывать заново…

— Там гвардейцы! Они уже в Слободке!

Элина сразу отшвырнула листки с цифрами. Быстро же эти гвардейцы прибыли! В том, что они пожаловали по душу барда, Элина нисколько не сомневалась.

На улице стояла почти настоящая зима, поэтому одеваться пришлось хоть и спешно, но тепло. Под плащ Элина спрятала гномий арбалет, предварительно взведя его. Посмотрелась в полированную зеркальную пластину — вроде бы арбалета не видно.

— Мальчик, ты знаешь, где гномы наши живут? — малец, который всё ещё ошивался рядом в расчёте на монетку, кивнул. — Зови их мне на помощь!

Мальчуган убежал. Элина, крепко стискивая арбалет, чтобы унять нервную дрожь в руках, зашагала по заснеженной улице. Направление угадать было легко — издали доносился шум и грубые окрики. Женщина прибавила шагу.

На въезде в Слободку гарцевали три всадника.

— С дороги! — орали они на сбежавшихся зевак. — Кому сказал, с дороги! А ну, разойтись!

Собравшиеся шумели и возмущались, но расходиться никто и не думал. Элина стала пробираться ближе к всадникам, стараясь не зацепить никого арбалетом. Люди узнали её и приободрились

— Вот и хозяйка пришла! Щас разберёмся!

Всадникам это очень не понравилось, особенно тому, который был в центре. Его тонкие губы искривились в презрительной усмешке, а водянистые глаза безошибочно выцепили Элину из толпы.

— Кто вы такие и чего хотите? — спросила Элина. Увидев врага, она неожиданно успокоилась.

— Мы здесь по приказу барона и требуем выдать бунтовщика и смутьяна по имени Гри!

— У нас нет никаких смутьянов и бунтовщиков! — холодно отозвалась Элина. — и никакие приказы здесь не действуют! МЫ здесь власть!

К сожалению, здесь собрались только гражданские жители Слободки, а они были трусоваты. Ни одного кондотьера Элина не увидела. И сейчас зеваки отступили назад, оставив женщину одну перед тремя конниками.

— В этой бл… кой Слободке всякая шлюха смеет оспаривать баронские приказы?! — прорычал с седла тонкогубый. Гнусно загыгыкали его дружки