Глава 12. Реквием по неупокоенным душам

Аристарх Игнатьев, известный в узком круге экстрасенсов как зельеваритель со стажем, а в миру молодившийся фармацевт на пенсии, уже который месяц почти безвыездно жил в форте Полюс. Уединённая островная крепость в форме полого квадрата с закруглёнными углами, куда никто не прибывает, кроме своих, давно заменила Аристарху дом, на который он никогда не жаловался. И сейчас он находился в Полюсе, прогуливаясь по внутреннему двору, когда над террасой закружили тёмные силы.

Алексей, в чьём теле засел Лангенберг, неестественно задвигал ногами к Агате.

— Итак! — голосом оккультиста заговорил её старший друг. — Фортумы не возжелают воссоединиться добровольно? Тогда придётся сделать это насильно. Как не прискорбно! Не по мне это делать!

Даниил заметался по террасе. Агата воистину пожалела, что взяла его с собой; а иначе он сам бы попросился. Такой же настойчивый, как Сирил. Но Даниле, обыкновенному парню, опасно встревать в неравный бой с тьмой. Да и чем теперь он поможет Агате?

— Данила, беги, — сказала Агата.

— Ч-что? Я не..!

— Беги!

Находящаяся рядом с краем террасы, что ближе к внутреннему двору, Агата заметила внизу Аристарха и крикнула ему:

— Аристарх! Спрячьте его в форте!

По её мысленному велению, светлый Страж Фортума окутал Даниила с головы до ног и снежным комом выбросил к растущему во дворе массивному дубу. Невредимый, но злой от досады, Данила встал, а пожилой мужчина в тельняшке потянул его к большим дверям, ведущих во внутрь каменного сооружения. Молодой человек яростно сопротивлялся, но вмиг притих, когда с террасы вылетел уже тёмный Страж вражеского Фортума. Двое побежали сквозь зелёный двор к спасительным вратам, и Данила по понятным причинам обгонял Аристарха. Данила успел забежать внутрь, а Проклятие всё уменьшало разрыв между ним и Аристархом. Тогда зельеваритель на бегу скрестил указательные пальцы и, выкрикнув некое заклинание на старорусском, выпустил в преследующие клубы дыма заряд света, удачно оглушивший духа. И уже после Аристарх юркнул в дверной проём и громко хлопнул дверью перед носом Проклятия.

— Ничего, ничего, не пропустим мы змея, — говорил Аристарх, запирая засов, который при щелчке дал маленький салют из белых искр. — Как зовут тебя, милый друг?

— Даниил. А Вас зовут...

— Аристарх, и, будь добр, без отчества. Не к лицу оно мне. У нас в форте все равны, — Аристарх широко улыбнулся.

— Но перед Злом никто не равен, — разочарованно сказал Данила.

— О, не совсем, дружок… Не бойся, он не прорвётся, — успокоил Аристарх, когда сквозь щели под методичный бум стал проникать тёмно-красные испарения. — Встречают Зло все в равной мере, а сражение с ним у каждого своё. А у кого-то это сражение не проходит, и душа сразу оказывается в плену.

Это верно: не каждый человек, и уж, тем более, не колдун способен на борьбу с тьмой как снаружи, так и внутри своей души.

Из-за дверей донёсся шелест травы, и стуки прекратились. Аристарх заглянул в глазок. Проклятие как в воду кануло.

— Хитёр, гад. Но мы не выйдем.

Но Данила, напротив, как раз собирался выходить.

— Где у вас тут лестница к террасе? — юноша забегал по этажу.

— Постой, Даниил! Агата велела мне укрыть тебя от него, а ты собрался отдаться ему?

— Я сражусь с ним.

— И как? В тебе нет небесного огня, у тебя нет специальных атрибутов, ты ничего не знаешь о магии! Ты просто не готов.

Без предупреждений форт зашатался и уронил Данилу и Аристарха на пол. Определённо что-то грандиозное происходило наверху. Землетрясение поутихло, и Данила помог встать специалисту по зельям.

— Смею заявить, Аристарх. Я знаю, что такое магия.

И Даниил расстегнул куртку, показав высохшее кровавое пятно на футболке. Для большей достоверности Данила приподнял и футболку, оголив грудь. Рядом с сердцем виднелся явный след от пули, но такой бледный и малозаметный, как после качественной операции.

— А так я бы умер. Был бы мёртв, как мёртв сейчас Сирил, — сказал Даниил, опуская полу футболки. — Я хочу хоть как-то отплатить ей за это.

— Найдётся другое время у вас.

— А если не найдётся? Она может не справиться! Позвольте мне помочь ей! Позвольте!

Да, этот юноша уже познаёт истинную силу добра. Вот так молодой джентльмен, каких редко сыщешь в наши дни. Аристарх смилостивился и вручил Даниле записную книжку, вынутую из кармана джинсов.

— Тогда тебе пригодится это.

— А что там?

— Полезные заклинания для атаки. И малышок с ними справится. Но не забудь скрестить пальцы, когда будешь читать. Понятно?

— Понятно. Спасибо Вам большое!

— Лестница вон там, ты не пропустишь её.

— Спасибо, Аристарх! — воскликнул счастливый Данила и убежал прочь.

— Эх, молодость, — вздохнул Аристарх. — Такая горячая. И тем и прекрасная. Только выживите, ребята.

Форт затрясло ещё больше. Аристарх приложился к стене и, произнося зазубренное заклинание защиты, испустил из ладоней полужидкую золотистую субстанцию, впитывающуюся в кирпичи.

— Прорвёмся, мой Полюс, прорвёмся! Никогда ещё нас с тобой не брали, и сейчас не возьмут!

Агата бы ни за что не отвела внимания от Лангенберга, если бы Вальтер Хофмайстер не оказал ей услугу. Он заскочил в тело Алексея и всячески выталкивал его наружу, отвлекая от второго Фортума. И пока два призрака сражались за чужое тело, Агата с помощью первого Фортума отправила Данилу ближе к безопасности. Сирил подскочил к Алексею, надеясь выгнать из его тела обоих неприятелей, однако тёмный Страж вторично отбросил его к Агате и, пылая гневом, нырнул во внутренний двор за Данилой. Достать Даниила из-за прочных дверей Полюса Проклятию не дали: Лангенберг отделался от барона, вернув преимущество, и активировал свой синий шар.

— Агата, — спросил Сирил, — можешь ли ты пустить меня в своё тело?

— Зачем?

— Вдвоём мы быстрее управимся с нашим Фортумом.

Ввиду магии, питающей тело Агаты с рождения, оно фактически непробиваемо со стороны чужих духов. Сирил знал это, ибо видел, что, когда Лангенберг дрался с ней в первый раз, он пробовал слиться с ней, но лишь проходил насквозь. Без добровольного согласия Агаты как носительницы тела в него никто не проникнет. Агата доверяла Сирилу, и потому её согласие было получено.

— Спасибо, — прошептал Сирил и вовремя объединился с девушкой, когда Фортум у Алексея выстрелил прямой наводкой в собрата.

Фортум Агаты и Сирила дал ответный залп, и два луча слились воедино. Проклятия обеих сфер взлетели ввысь и закружились в беспощадной схватке. Битва противолежащих Фортумов, свершившаяся век назад в швейцарском Адлернесте, возобновилась в русском Полюсе.

— Алексей, прошу тебя, сопротивляйся, — просила Агата. — Я не хочу бороться с тобой! Противься ему!

Голос Алексея заглушал Лангенберг, продолжающий ментально давить на разум Агаты через неразрываемую связь Фортумов. Сирил, переняв контроль, поднажал на сферу и, сдвинув центр соединения потоков ближе к Фортуму врага, прервал его с лёгким взрывом, отшатнувшим тело Алексея на много шагов назад.

— Превосходно, господа! — отрывисто сказал Лангенберг. — Идём до победного конца!..

— Вылезай из его тела, поскудник! — зарычал Хофмайстер и кинулся на Алексея сзади.

— Стойте! — закричала Агата. — Не смейте его душить!

Вальтер тянул горло Алексея на себя, а его бывший коллега осквернял его руганьем. Между тем, тёмный Страж Фортума вырвался из тисков просветлевшего брата и полетел на Агату. Колдунья среагировала быстро: подняв над головой шар, она создала мощный защитный купол и отбила нападение чужого Проклятия. Поверженный дух был вновь представлен светлому Стражу и вознесён в небо.

Поняв, что удушение не помогает, Хофмайстер снова проник в тело Алексея и изнутри начал рвать на куски ту окрепшую связь Сальваторема, держащую две души в одном организме. Агате невыносимо было наблюдать за ними, и тогда она, вытянув правую руку, бросила в Алексея огненно-синий ком, который сумел выбить из тела как барона, так и их общего врага. Бросок был произведён с такой силой, что и Сирил вылетел из тела Агаты.

И здесь Агату накрыл настоящий ужас. Ощутив, как лишилась в своём теле Сирила, она ощутила и то, что как будто лишилась малой частички самой себя. Сирил, придя в чувства, попросил повторить внедрение, и на сей раз Агата отказала. Ей не на шутку стало страшно. Теперь в Сириле живёт энергия Агаты, не считая той живительной силы Фортума, и, если он слишком долго пробудет в её теле, то не дай Бог, он может забрать всю её энергию.

"Всё верно, — услышала Агата телепатический голос Вальтера. — Призраки, застревая между мирами, ради облегчения душевной боли иногда питаются энергией живых, что зачастую доводит к их смерти. Энергия Смерти — одна из самых сильных. Даже Сирил, хочет он того или нет, частично подпитывается Вами, мадемуазель Агата".

"Стойте там, Вальтер, и, прошу, не вмешивайтесь", — предупредила Агата и пустила новый луч Фортума во встречный поток от Фортума Лангенберга, который уже вновь сидел в теле Алексея.

В теле Агаты или вне его, но он поможет ей, решил Сирил и, впившись в Фортум Агаты со свободной стороны, настолько увеличил его луч магии, что, сдвинув центр соединения потоков, выбил второй Фортум из рук Алексея, и он, треснув, покатился по террасе.

От проблеска надежды Хофмайстер загорелся и бросился ловить убегающую сферу.

— Сирил, сбереги его!

С криком Агата, оставив свой шар у Сирила, также кинулась за вторым Фортумом. А хитрая сфера катилась и катилась ко входу на лестницу, на удочке ведя за собой всех, кто желает её поймать. Агату и Вальтера опередил Дамиан, бесцеремонно оттолкнув обоих друг от друга и напрыгнув на Фортум, как кошка на клубок шерсти.

И форт снова затрясся под ногами. Два Проклятия, увлечённые личным сведением счётов, прошли в полёте столь близко к террасе, что снесли её край, возле которого стоял Сирил. Он ловко подпрыгнул и с Фортумом повис над камнем, когда Агата не удержала равновесия и едва не полетела вниз за падающими в море обломками, но схватилась за образовавшийся выступ. Раз подтянувшись, колдунья подумала, что теперь она точно бессильна. Наверху зашкворчали искры Фортумов под отдалённый вой Проклятий. Агата два подтянулась и опять повисла на руках над непокорными волнами, лишь заметив на секунду, что лучи Фортумов вновь слиты. И вдруг — Агате протянули руку. Высохшую и покрывшуюся узнаваемыми язвами.

"Хватайтесь за меня, мадемуазель Агата!.. Ради Сирила, доверьтесь мне."

У Агаты не было иного выбора. И голос Вальтера показался до боли искренним. Девушка зацепилась за руку барона, и тот вытащил её на террасу.

— Благодарю Вас, — смущённо сказала Агата с вытаращенными от смешанных впечатлений глазами.

"Всё ради Сирила, — признался Вальтер. — Au fait *, подумайте о моём предложении..."

{Прим.: Кстати (фр.)}

— Нет, Вальтер, я уже всё сказала. Простите.

"Мадемуазель Агата, — горько сказал барон, — зачем Вы вынуждаете и меня воспользоваться двумя сферами?"

— Что?

Вальтер мучительно застонал, не дав Агате времени для раздумий, и повернулся к Лангенбергу, точнее, к Алексею. Прислонив пальцы к вискам, Вальтер телепатически воздействовал на его мозг и после долгих усилий разорвал связь Сальваторема у двух душ. Луч Фортума сам по себе прекратил источаться, и Алексей медленно, но верно возвращал контроль над собственной плотью. Тело задрожало и искривилось в коленях и позвоночнике.

— Говорю я Вам, Агата, их нельзя уничтожить! — упорствовал Вальтер, удерживаемый Агатой за рукав пиджака. — Нельзя! Нельзя!!! Их нельзя уничтожить по отдельности!

— Опа! — вырвалось у Агаты. — А вместе, значит, можно? — и в голове как по волшебной палочке созрела иллюстрация плана...

… Как чей-то молодой голос с лестницы невнятно выкрикнул запутанную фразу, и спину Алексея поразил золотистый сгусток магии, который, в конце концов, прогнал Лангенберга из тела инженера. Скрестив указательный и средний пальцы левой руки, поднятые кверху и дымящиеся как дуло револьвера, стоял на ступенях лестницы неузнаваемый доселе юноша с волнистыми волосами до плеч. Какой же… другой стал Даниил. Как укрепил его злой рок. Агате пришлось поверить. О, как она заблуждалась. Он всегда был необыкновенным. И уж, тем более, сейчас.

— Зря прогнала меня, Агата, — как бы невзначай сказал он.

Руки Агаты выпустили рукава Вальтера.

— Данила, Агата, назад! — воскликнул Алексей собственной персоной. Из последних сил он держал отяжелевший Фортум, и было похоже, что он сам собирался что-то наколдовать из шара.

— У Вас ничего не выйдет! — взбунтовался Вальтер.

— Ты же не… А-а! — закричала Агата, и откуда-то возникший Сирил буквально оттащил Агату на несколько метров от нависшей непредсказуемости.

Даниил добровольно спрятался на нижних ступенях лестницы, а Алексей Велесов решительно начал активировать сферу без чьей-либо поддержки, собственной властью, собственными чувствами. Ни Дамиан Лангенберг, ни Вальтер Хофмайстер не были готовы к его акту самоотдачи. Каждый сам за себя, они ринулись к Фортуму, дабы отнять его, каждый для себя. Снова, друг напротив друга, старые приятели, новые враги. Но никому из них не суждено было вернуть себе неоценимый голубой шар.

Яркая вспышка скрыла троих мужчин из виду. Что же Алексей натворил?!

Свет увядал, и проявилась падающая наземь фигура со сферой. Одна-единственная. Барон и Лангенберг бесследно исчезли.

— Алексей, что с Вами? — Данила выбежал на террасу и пал на колени перед бредящим Алексеем, потратившим слишком много личной энергии.

— Куда Вы их отправили? — взволнованно спросил Сирил.

— Всего-то… куда подальше отсюда, — просто ответил Алексей. — Господи, как тихо...

— Тихо? И правда...

Атмосферное завывание Проклятий пропало. И сами Стражи либо скрылись в облаках, либо ушли глубоко под воду. Рядом их не видно.

— Тем лучше! — воскликнул Сирил. — Но Вы, Алексей, в таком состоянии Вам лучше не находиться в Полюсе.

— В смысле? — засуетилась Агата. — А где тогда?

— Он под защитой, оставь… — пробормотал Алексей.

— Я отправлю Вас домой. Никто более не ранит Вас сегодня.

— Ты уверен, Сирил?

— Я знаю, что делаю, Агата, не волнуйся. Ему же безопаснее, — и он добавил благодарным тоном. — Но я не знаю, что бы я без Вас делал. Спасибо Вам!

— Сирил, нет, я..!

Но Сирил не слушал и магией Фортума отправлял Алексея в его петербургскую квартиру. Через полминуты Алексей обнаружил себя лежащим на кровати, а его глаза были уставлены на незамысловатую люстру, свисавшую с потолка. Все предпринятые усилия даже приподняться оказались бесполезными. Болело абсолютно всё. Сломанный робот без электропитания — вот как сравнил себя Алекс. Сегодняшний день вымотал из него всю душу. Последние силы годились лишь для того, чтобы смотреть в потолок и молиться за тех, кто остался в Полюсе. На это у него точно предоставлено неограниченное время.

— Вот и славно, — сказал Сирил. — Погоди, Даниил! Пого...

Данила дотронулся до второго Фортума, который выронил раньше Алексей, и спокойно поднял его над землёй.

— Что чувствуешь? — спросил призрак.

— Хм, ничего нового, — пожал плечами Даниил.

— Ничего нового? Сейчас он должен был предоставить тебе дополнительную способность, которую ты втайне желал.

— Ну, я не знаю. Видимо, она и так у меня есть, — Данила показал ладонью на Сирила. — Так что теперь? У нас два всемогущих Фортума! Агата, давай, пока они у нас, сделаем то, что никогда больше не сможем сделать! — трепетно заговорил юноша. — Давай отмотаем время вспять, давай воскресим тех, кто пострадал за эти дни! Давай вернём Лину!

— Нет!

— Давай вернём твоих родителей! Я знаю, как тебе их не хватает.

И Даниил обратил внимание на серебристый крест Агаты, выскочившим поверх пальто в течение сражения. Агата засунула его внутрь и покачала головой.

— Нет, Данила, нет, — твёрдо заявила она. — Если мы начнём сейчас проводить всякие операции с Фортумами, потом мы уже не остановимся. Мы обязаны покончить с ними, пойми. Они принадлежат Тьме, не нам. Так уничтожим же их, как уничтожим то зло, что предало земле дорогих нам людей.

Сделав паузу, Данила одобряюще кивнул.

— Да, не стоило мне это говорить, прости… Что ж, уничтожим! Да! Насколько я помню, этого ты и жаждал целую вечность, а, Сирил?

Сирил, более не сдерживаясь, нервно захохотал, предчувствуя неотвратимое окончание трагедий и страданий, преследовавших его и их по пятам. Агата натянула на себя его Фортум и зашептала:

— Тихо, Сирил, тихо. Я это сделаю.

— Нет, — во мгновение ока призрак помрачнел. — Фортума два, и разрушить их должны двое. Если первая — ты...

— Ты же сам не справишься.

— То тогда… — Сирил перевёл испуганный взгляд на Даниила.

— Я тоже сделаю это, — без колебаний ответил юноша.

Сирил улыбнулся. Почему-то он вовсе не сомневался в том, что Данила согласится. Наверное, это потому, что он поступил бы точно так же ради счастья любимой девушки. Воистину, они оба в чём-то схожи и по внутреннему складу, помимо внешности, как бы Данила или Агата не противились этому.

— МЫ НЕ ПОЗВОЛИМ ВАМ УНИЧТОЖИТЬ ИХ!!! — громогласно заверещали голоса из Фортумов.

Противоположную террасу через внутренний двор омыла поднявшаяся волна, из которой, приняв обличие фантомных драконов, выскочили разъярённые Проклятия.

— ПРЕДАТЕЛИ! ПРЕДАТЕЛИ!

— Быстрее! — вскричал Сирил. — Разбиваем их!

— Вместе?

— Друг о друга!

— Сейчас! — Агата подкинула в небо файербол, который, обескуражив Проклятия мимолётной вспышкой, раскрылся мутно-прозрачным защитным куполом.

Данила и Агата приставили два Фортума на уровне груди, затем отвели на себя. А Стражи начали пробивать купол.

— На счёт три! — скомандовала Агата. — Раз! Два!..

— Боже, смилостивься над нами, — еле слышно прошептал Сирил.

— Три!

Две сферы сверхъестественного происхождения столкнулись идеально по центру. Слепящий свет и стремительный ветер, возросший до урагана, не могли отворотить молодых людей от задуманного. Однако, сферы назло не разбились, а лишь треснули как орехи.

— Энергия! Желание! Бесповоротность! Их нужно зажечь изнутри! — сквозь нарастающий гул закричал Сирил.

Агата тут же пробудила энергию Фортума, и тот мигающе засиял через изломы, как будто моля о пощаде.

— У меня не выходит, — заволновался Даниил, вертя свой шар. — Что с ним делать, как?

— Я боялся этого, — Сирил положил ладонь на сердце.

А оба Проклятия поджимали защитный купол ближе к земле.

— Ладно, Сирил, войди в меня тогда! — заявил Даниил. — Втроём-то мы точно их уничтожим!

Сирил быстро кивнул и вселился в тело Даниила, но так, чтобы и он, и Данила сохраняли сознание.

— Дубль два! — дала старт Агата.

— Раз! — сфера Даниила засверкала готовностью.

— Два! — сферы отведены.

— Три! — сферы сошлись друг с другом, и шум ветра, как и вой Проклятий, заглушил тонкий, но громкий звон.

Столкновение маленьких планет в руках Агаты и Даниила породило каскад мелких обломков, поющих нотками ксилофона, падающих на шершавый камень и рассыпаясь в звёздную пыль. Чем больше Фортумы давили друг на друга, тем больше они распадались, убивая собственную силу. Два Проклятия забились в агонии, затмевая солнечный свет над фортом. Сами Фортумы, направленные на самоуничтожение, были как одно единое Солнце, возвещающее о конце тёмной эры. Радости Агаты и Данилы не было предела, словно бы с водопадом осколков смывалось и то зло, что едва не погубило их.

Неожиданно к звуковой атмосфере присоединились новые и очень странные звуки, доносящиеся извне.

— Агата, гляди! — воскликнул Данила, вертя головой по сторонам.

— Боже, что это?

Из-за горизонта по разные стороны света выплывали по небу белые вытянутые свечения, и по приближению к Полюсу они обретали человеческие очертания.

— Не одну мою душу ты спасла, Агата, — восхищённо проговорил Сирил. — Ты только взгляни, сколько других неупокоенных душ ты с Даниилом освобождаешь от оков!

Оглушительный гул, отличный от завываний Стражей, доносился с каждой молекулы пространства. Это и был вой несчастных душ, коих несправедливо погубила магия Фортумов и действие Проклятий. Они плакали, заточённые в мире живых, молили о смертном покое. Они тосковали, закованные в печали жестоким роком. Они таяли ежесекундно, живя надеждой вопреки смерти. И вот теперь с дребезжанием крошащегося минерала, они обрели свободу. Они счастливо покидали земной мир, восходя к святым Небесам.

— Дави сильнее, Агата! — раззадорился Данила.

Агата поднажала. И вот, когда от каждого Фортума осталось по половине, каскад прекратился, и половинки слились в один шар, из которого прямо в облака с большей вибрацией и большим перезвоном вышел серебряный луч, прогнав Проклятия прочь. Сирил от силы вибрации невольно вышел из тела Даниила, но, обнаружив, что Данила теперь самостоятельно справляется с Фортумом, не стал вновь вселяться в него. Он встал меж своих друзей напротив того, во что превращались магические сферы. Дух захватило так, что никто не мог и слова вымолвить от восхищения красивой сценой.

Мистический зов Фортумов услышала и Эвелина, находящаяся к тому моменту у подножия Исаакиевского собора и от безысходности ищущая себе собеседников посреди таких же призраков, каким являлась теперь и она — а призраков немало она встретила по городу, причём она прогуливалась всего-то по Васильевскому острову и Центральной части. Новой подругой по несчастью стала полноватая женщина в возрасте, несколько лет не покидающая мир живых по ясной ей одной причине.

—… Так что, да, Линочка, у тебя в запасе ещё 40 законных дней пребывания среди живых, а дальше переход — Ад или Рай. Или же так и оставаться здесь, что очень тяжело, ведь невольно начинаешь обращаться в энергетического вампира. Не советую тебе, ой, не советую, по себе знаю. Кстати, у тебя что-то странное на шее.

— След от молнии?

— Нет, не то. У тебя тут как вздутые вены. Тебя не прокляли, случайно?

— Эх, можно сказать, что прокляли.

— Ой, бедная моя девочка! Тогда это очень сильное проклятие, если ты умерла от молнии, и тогда ты вряд ли покинешь мир живых.

— Ну, я пока и не тороплюсь...

Именно после этой фразы Лины и пронёсся по городу звон, слышимый лишь жителями призрачного мира. Эвелина вскинула голову и увидела, как над проводами и крышами белыми стрелами полетели на звук чьи-то души. И их количество росло.

— Что это? Куда они все?

— Кажется, куда-то на запад.

Дамы взмыли вверх и удобно уселись на самом высоком балконе собора. Клин зачарованных душ стремился далеко вдаль, за залив. За горизонт.

— Они все летят к Кронштадту, — определила женщина. — Смотри, там даже что-то блестит. Что-то большое, наверное.

— Меня тоже чуть тянет туда, — с придыханием сказала Лина.

— Да ну?.. Смотри-ка, эти вены у тебя исчезли!

Чем больше звон от сфер проникал в душу Эвелины, тем больше она ощущала лёгкость и благодать, которые сметали вон всякую печаль и уныние. Она поняла отчего. Она знала, кого благодарить.

— Они сделали это, — Лина радостно засмеялась. — Пипец, они сделали!

— О ком ты говоришь? — надулась собеседница.

— Агафья и Данила. Лучшие ребята на свете. Ну всё, держись, Даня! Быть тебе до гроба с Агатой, не отвертишься!

Освобождённые души пролетали мимо террасы и жестами благодарили юношей и девушку за отпущение. В основном, это были незнакомые лица, но затем Сирил узнал в одном из призраков друга юности Бэзила из шотландского замка Дримроуз, где он и нашёл один из Фортумов. Бэзил весело помахал Сирилу рукой и скрылся в облаках. "Такой Бэзил!" — подумал Сирил и улыбнулся ему вслед.

После по его плечу кто-то дружественно похлопал. Обернувшись, Сирил увидел того самого Уильяма Эванса, почитаемого им археолога, который был ему как учитель. Эванс ни в коей мере не винил юного Ашера в своей смерти. Такова его судьба, сказал он. Сирил сердечно пожал Эвансу руку, и они по-светлому простились. За Эвансом последовали в Небеса его брат и сестра, Эмили и Эдвард Ашеры, за жестокую гибель которых нередко укорял себя Сирил. И они, по-доброму улыбаясь, прощали младшему братику свой преждевременный уход.

Еле сдерживая слёзы, Сирил наблюдал за восхождением замученных душ, как вдруг он увидел ту, по которой он не побоялся пустить слезу. Та молодая женщина, убитая им на алтаре в Адлернесте, воплощение его совести. Когда Сирил вспоминал её, память каждый раз отказывалась раскрывать перед ним её имя. Как же её звали? Как же..?

— Диана! — воскликнул Сирил, пав на колени перед ней, как только она подлетела чуть ближе к террасе. — Простите меня! Простите за всю боль, что я Вам причинил!

На первый взгляд Диана казалась неумолимой и строгой. Но её черты лица постепенно смягчились, и она провела холодной рукой по волосам грешника.

— Убийству нет оправдания, но в Вас вижу я раскаяние. Не мне прощать Ваши грехи, но Всевышнему. А я же… не виню Вас. Моя жизнь давно утратила смысл после смерти мужа. Вы же приблизили меня к нему.

— Я прощён? — робко спросил Сирил.

— Мною — да, — Диана поцеловала его в лоб и подняла с колен.

Она уходила, кротко улыбаясь. Сирил провёл её взором в небо и что-то зашептал, преисполненный облегчением.

— А вот и вы! — раздался ещё знакомый голос. — Офигеть, как круто тут у вас!

Агата и Данила невольно засмеялись. Она неисправима!

— Лина, а ты всё та же, — сказала Агата.

— А что? Ну да, такая же! А это плохо? Ха, а та тётка солгала — не всегда 40 дней можно ждать. Ну что ж, по незнанию, наверное.

А уж Эвелина, кажется, точно не жаловалась на свою смерть, хотя жаловаться она всегда была горазда.

— Видишь, Лина? Всё почти, как в твоих рассказах, — сказал Даниил.

— Ещё круче, чем в рассказах!.. Ну что, мне пора уже, что ли? — она слегка расстроилась. — Мне точно туда?

— Лина, — мягко сказала Агата, — сколько в тебе самокритики! Оставь её здесь и заходи туда спокойно.

— Спасибо, Агаточка! — Эвелина чмокнула супер-подругу, а затем и Данилу за компанию. — И тебе, Данила. За всё, за всё спасибо! Но я ещё погляжу на вашу свадьбу!

— Лина! — хором воскликнули её друзья.

— Шучу я, шучу! И пошутить нельзя!.. Ну ладно, я пошла. Лет через сто увидимся!

И Эвелина полетела вслед за уходящими душами, помахав на прощание. Оказалось, она была одной из последних. Когда последняя душа взошла к незримым вратам на Небеса, луч от Фортумов начал рассеиваться. Половинки сфер перестали держаться друг за друга и начали скользить по грани. Агата и Даниил отсоединили их. Небесно-голубой цвет Фортумов поблёк, и минеральный материал, из которых были сотворены Фортумы, теперь напоминал обыкновенное мутное стекло.

— Это всё?

— Нет, Данила. Конечно, нет. Уничтожить, так уничтожить!

Сирил поддержал Агату кивком головы. Откуда ни возьмись из морских вод вынырнули Проклятия, не бросая рвения отомстить за любимые детища. Без них, однако, они ослабевали и мало-помалу теряли былую мощь, которая и таилась на максимальном потенциале в каждом из Фортумов. Яростно рыча, Проклятия окружили молодых людей в кольцо и подняли такой вихрь, что он едва не сносил их с ног.

— One last time! — крикнул Сирил.

— Давай, — согласился Даниил, и Агата вознесла над головой свою половину Фортума.

— Ради нас с тобой!

— Ради нас с тобой.

Кольцо сжималось, сотрясая форт. Тьма сгущалась, и дымчатые щупальца тянулись к осколкам Фортумов. Но не суждено было им прервать обряд, который близился к развязке.

— Три!

Агата и Данила ударили осколки друг по другу, и из них, вновь озарив пространство светом, каскадом потекла симфония минерала, стекла и льда. Сердца стучали в такт как старинные часы. Сирил схватил за запястья каждую из рук с Фортумами и, добавив от себя жгучее желание конца, помогал живым друзьям завершить начатый ритуал. Раз и навсегда. Раз и навсегда.

Вспышка отчаяния вырвалась сквозь останки сфер. Разорвав их на куски, она отбросила Агату и Данилу друг от друга и изгнала Проклятия с террасы Полюса. Испепелённые, поверженные и униженные, духи Фортумов с позором скрылись под волнами, а сами Фортумы разложились в призрачный прах, разлетевшийся по ветру.

Упав на спину, Агата, отброшенная вспышкой, ощутила жжение в затылке и потеряла сознание, счастливая глубоко внутри, что выполнила самое главное и важное обещание, данное когда-либо в её жизни.