Глава 8. Призрак

Случайностей не существует —

все на этом свете либо испытание,

либо наказание, либо награда, либо предвестие.

Вольтер

Иногда Гаррету казалось, что вся его жизнь — какая-то идиотская, долбанная сказка, написанная чокнутым злобным гением, как раз сейчас вздумавшим ввести очередного героя. Загадочное, странное существо, облачённое в лёгкий кожаный, почти ничего не скрывавший доспех, чья кожа была покрыта старыми шрамами, так похожими на те клейма, украшавшие потерявших рассудок марионеток.

Маг замер, мёртвой хваткой вцепившись в посох, будучи не в силах оторвать взгляда от сверкавших в темноте клейм: сначала ему показалось: нанесены на тонкую, полупрозрачную кожу они были беспорядочно, точно повторяли выверенные удары плетьми. Но нет, чем больше Хоук смотрел, тем отчётливей понимал, насколько извращённым художником был Данариус, попросту рисовавший на эльфе, как на холсте. Красивом эльфе.

Гаррет, должно быть, от шока, шёл по пути наименьшего сопротивления: попросту пялился на зловеще освещавшуюся во мраке фигуру, с удивлением отмечая, насколько эльф был не похож на застывших «светлячков»: его тело было поджарым, закалённым, явно тренированным. И это очень не нравилось магу. Радовало одно — застывшее перед Хоуком существо, казалось, было удивлено не меньше мага: тёмные брови взлетели вверх, теряясь в волосах, а рука, лихорадочно вцепившаяся в меч, застыла. Но всё же, в отличие от Хоука, отмирал эльф намного быстрее.

Движения его были быстры, Гаррет не мог понять, как этому сверкавшему, точно какой-то маяк, существу удавалось двигаться так незаметно, быстро и бесшумно. Всё было так просто… почти как удары собственного сердца, гнавшего проклятую кровь по венам.

Раз — и всполохи клейм смазались, будто ветер подул на незаконченную картину. Быстры прыжок вниз, приземление — почти вплотную к магу.

Два — и огромный, почти в рост эльфа, меч оказался совсем рядом, задев кожу на шее. Боли Гаррет почувствовать не успел, лишь отшатнулся по инерции, вскинув руку с зажатым в ней посохом вверх, защищаясь. На лице эльфа отразилась гримаса раздражения, очевидно, он хотел разобраться со вторженцем поскорее и вернуться, наконец, к своим делам. Маг ему этого позволять не собирался.

Три — и Хоук всё же соизволил вспомнить, что, как никак, Сила тут именно у него. Но почему-то особого впечатления на странного эльфа она не произвела: того едва ли заметно затормозил обрушившийся град молний, а быстро пущенные вдогонку чары льда — едва ли затормозили.

Хоук скорее услышал, чем почувствовал, что его отбросило на одну из освещавших помещение колб. Стекло треснуло, но не разбилось, уже легче — проверять, живы ли неудачные копии времени у Гаррета не было.

Быстро оттолкнувшись, маг кинулся на эльфа. Лишь потом пришло осознание, что тому лишь нечто подобное и было нужно: скорость движений никак не забирала у ударов эльфа силу. Хоук едва успевал уворачиваться, подставив вместо собственной шеи посох. Но долго это не могло продолжаться: эльф ещё даже не запыхался, а Гаррет успел обзавестись парой неприятных глубоких царапин. Лихорадочно соображавший мозг кипел.

Сыпавшиеся удары, несмотря на быстроту и силу, были выверенными, отточенными, словно это существо уже много раз так вот легко выбивало из не слишком сообразительного мага дух. И, уж точно, намерения разойтись полюбовно, в противнике не было ни чуть. Хоук даже засомневался, осознавало ли это существо происходившее или же просто слепо следовало приказу защищать это место от посторонних. И сразу же, точно в назидание, получил ощутимый тычок под рёбра. Согнувшись было, маг всё же смог увернуться от следовавшего за первым удара и толкнуть эльфа назад, прямо на пыточный стол.

Магу просто повезло — он успел заметить промелькнувшие на лице стража ужас вперемешку с отвращением. Он дёрнулся в сторону, спеша прервать контакт. Эльф отвлёкся, здесь не было никакой заслуги Хоука, не случись этого, его голова давно бы покатилась уже по полу, а кровь, заливала бы старинные книги. Но и эльф также застал его врасплох. Калечное самомнение успокоено заворчало. С Гарретом такое случалось: порой, во время очередной заварушки, он мог думать хоть о предстоявшей взбучке за порванную рубаху от матушки, но только не о том, что творил. И выезжал на чистом наитии — телу было лучше знать, что делать, сознание только мешало.

Вот и сейчас, сделав быстры рывок вперёд, маг прижал дёрнувшегося эльфа к столу, от которого тот отскочил пару секунд назад, посохом придавив горло, нашарил один из свисавших почти до пола открытых наручников и приковал дёрнувшегося вперёд эльфа. Только отскочить не успел: противник быстро, мрачно сверкнув глазами, выбросил руку с мечом вперёд, задевая бок Гаррета.

Маг поспешно отскочил, прижимая рану ладонью и, пока эльф не освободился, кинулся прочь, снеся по дороге пару книжных башен.

Лишь на улице он позволил себе, выдохнув, облокотиться о стену примыкавшего дома и сползти по ней вниз, торопливо и неаккуратно заживляя рану. Хоук не был целителем, а потому чувствовал себя просто отвратно. Но всё же пожалеть себя он мог и в другом, более безопасном месте.

Оттолкнувшись, Гаррет с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился домой, обдумывая, вызвать Андерса сейчас или же подождать до утра.

***

До дома без приключений маг так и не добрался. Кто бы мог подумать, что в спокойном и тихом Верхнем городе будет орудовать шайка каких-то странно одетых воров? Уж явно не Хоук, практически ежедневно слушавший сетования Авелин на участившиеся случаи ночных беспорядков.

Погрузившийся в сладкие мысли о приближавшейся кровати, Гаррет пропустил момент, когда на него напали, огрев чем-то тяжёлым по макушке. Для бедной черепушки день оказался чересчур насыщенным, а потому маг потерял сознание, пожалуй, даже на пару минут. Как раз хватило времени мешком повалиться на вымощенную булыжником улочку, разбить бровь и остаться без посоха и кошелька. Большего сделать склонившийся над Хоуком неприятного вида мужчина с козьей бородкой не успел: дезориентированные маги редко были способны сдерживать свои порывы.

Бородатенький так и застыл, замороженный, а кинувшиеся к оказывается живому, твари, Гаррету, вознамерились всё же оборвать его трудную жизнь. Но к тому времени, как до него всё же добрались, маг сумел немного прийти в себя. И порядком разозлиться.

Поднявшись на ноги и забыв на время о собственных ранах, Хоук удачно оказался рядом с какой-то декоративной колонной, на которую, собственно, с удобством и облокотился. Пора была восстановить уверенность в собственных силах, подспудно доказав зарвавшимся людишкам, что маг, даже лишившись посоха, вполне способен превратить их жизнь в кошмар.

Гаррет оглушил одного, ещё трое любезно вознамерились пощекотать его за это в благодарность своими кинжалами. Их маг тоже предпочёл лишить сознания, отправив в недолгий полёт, чтоб под ногами не мешались. Но остальных всё же было чересчур много: если Хоука не обманывало расплывавшееся зрение, где-то десяток. Парочка тут же попыталась слиться с окружением, явно вознамерившись то ли позвать на помощь, то ли подобраться поближе, то ли просто свалить. Но маг всё же решил не рисковать и заморозил их во избежание. Оставшиеся как раз кинулись вперёд, попав под любимый арсенал Гаррета. Нет, конечно, маг мог — а главное умел — драться и кулаками, и мечом, даже пару раз попадал в цель из лука, но сейчас ему больше хотелось выжить, чем покрасоваться. Потому, наверное, он без жалости перешагнул через несколько прожаренных членов банды, на ходу сочиняя письмо для Авелин и подбирая свои вещи.

Потасовка помогла отвести душу, но прибавила проблем с самочувствием: рассечённой бровью и шишкой на голове, каким бы сильным магом Хоук ни был, отделаться не получилось. Рёбра нещадно ныли, костяшки неведомым образом оказались сбиты, но хуже всего, бедро пронзало сильной болью при попытке сделать и пару шагов — какой-то умник задел-таки кинжалом. Теперь оставалось надеяться, что не отравленным. И всё же добраться до особняка у Гаррета вышло, пускай и с трудом.

Первым делом маг добрался до своих запасов исцеляющего, а уже потом, охая и шипя сквозь зубы (до конца зелья не справлялись, но и от уже выпитого в глазах сверкали звёздочки, так что говорить, даже думать о новой порции не хотелось), устроился за столом, выписывая послания: одно для Авелин, другое для Андерса. И если написать первое в несколько игривой и непринуждённой форме (Когда их всё же прищучишь, красавица, стряси с них пару золотых мне на новый плащ, а то совсем кровью запачкали, представляешь?), то второе вышло совсем сухим: всего пара строк с просьбой явиться утром.

Ну а дальше предстояло самое тяжёлое: прошмыгнуть в комнату мимо чутко спавшей матери и не попасться ей на глаза в, слабо сказано, неподобающем, растрёпанном виде. Но кем бы был Гаррет, если бы не умел возвращаться домой, незаметно от родителей?

Устраиваясь в постели получасом позже, Хоук заснул, едва голова коснулась подушки.

***

Утро наступило непозволительно быстро. Гаррету казалось, он только прикрыл глаза на пару минут, а тут его уже трясёт за плечо рука одного настойчивого одержимого духом Мести мага, но, когда раздражённый Хоук всё же удосужился приоткрыть один глаз, чтобы объяснить Андерсу, что значит фраза «загляни после полудня», ударивший по этому самому глазу солнечный зайчик прозрачно намекнул: полдень уже наступил.

Застонав, Гаррет предпочёл уткнуться носом в подушку. Голова нещадно трещала, будто кто-то не особо умный просто со всей силы опускал на неё каменную глыбу с разной периодичностью. Любое движение, даже попытка пошевелить рукой, аукалось жуткой, ноющей болью во всём теле. Дышать тоже было трудно, как будто тот странный седой эльф ночью явился в особняк и от души приложил несчастного ещё пару раз. Но, судя по осуждавшему взгляду Андерса, ничего подобного не происходило, хотя сам целитель был не прочь всыпать ему как следовало.

Одним словом — давно магу так плохо не было, даже учитывая все его попойки. И уж точно, после попойки его ждали головомойка и исцелявший эликсир от похмелья, а вовсе не полный осмотр, спектр почти всех известных целителю чар и всё та же тупая головная боль.

— Постарайся сегодня обойтись без лишних нагрузок, — поджав губы напоследок произнёс Андерс, прежде чем покинуть комнату друга. А тот, лишь угукнув в ответ, постарался затеряться среди одеяла и подушек, намереваясь последовать совету. Конечно же, ничего из этого не вышло.

Пару часов спустя, когда Гаррет почти поверил в то, что Создатель всё же его любит, в комнату тихонько зашла Орана с посланием, пропахшим дешёвыми духами и выпивкой.

От того, чтобы завыть, пожёвывая подушку, Хоука не останавливало ничто — это было попросту нечестно! Да и, строго говоря, единственным, на что сейчас маг был способен, даже в руках своего «господина» — это быстро заснуть и не откликаться пару дней. Да и...

Вздохнув, Гаррет всё же собрался, попеременно стискивая зубы, чтобы не позволить шипению стать слишком уж громким. Двигался он медленно, без привычного задора, а в глазах ничего не читалось. Впрочем, на это было плевать как довольной Лусине, так и отстранённому слуге, дожидавшемуся его снаружи, у самых дверей борделя.

Подойдя к нему, Хоук нерешительно потоптался, не зная, как произнести то, что хотел. Хоть он и выпил кучу исцеляющих, а Андерс знатно поколдовал, мышцы, должно быть вчера неслабо потянутые, всё ещё не желали долго находиться в неестественном положении. Седоволосый кошмар, наверное, больше всего любил неожиданные удары. Думать о том, что, возможно, бренная тушка одного самоуверенного мага прошлым вечером, как минимум, могла обзавестись парой ненужных отверстий, не хотелось.

Слуга, пока Хоук мялся, успел натянуть ему на глаза повязку и теперь ожидал, пока к нему повернутся спиной.

— Можно… — Гаррет откашлялся, кривясь от собственного голоса и просящего тона, будто уговаривал родителей не давать новое противное лекарство. — Может, сегодня так?

Он поднял сложенные руки перед собой, ожидая отказа, но вместо этого ощутил трение знакомой верёвки, которую, с особым усердием, завязывал его проводник.

В экипаже Хоук оказался уже через пару минут, очевидно, сегодня Призрак был не в духе. Откинувшись на спинку сиденья, маг задумался произошедшем накануне.

Он всё время пытался добраться до моей груди, но не мечом, а своей рукой, — Гаррет поморщился от боли: следов не осталось, лишь шрамов прибавилось, но тело всё равно ныло. Магу казалось, воин, защищавший тайник Данариуса, был ему до боли знаком. И, конечно же, самое время думать о таком, будучи беспомощно связанным, ехать прямиком в лапы этому «кому-то»...

Это странно, тот, кто заказывает себе утешение в «Розе», вряд ли — всего лишь бездумная марионетка того магистра... — Хоук поджал губы, сдерживая раздражение, укрывая за ним беспокойство. Справиться с воином, покрытым клеймами лириума, без посоха и брони, со связанными руками и закрытыми глазами… не то, чтобы маг не был самоуверен, но да, его терзали смутные сомнения.

И всё же, он должен был меня узнать… это ловушка? — Гаррет дёрнулся как раз в тот момент, когда экипаж остановился. Почти дружеская встреча с чем-то твёрдым отрезвила. Главное — он знал, что его могло ждать. А странная сила, позволявшая видеть и с повязкой, наверняка, выручит. Должна.

Но дорога до покоев всё равно показалась слишком долгой, но, вместе с тем, стук в дверь раздался слишком рано. Хоук поймал себя на простой мысли: расслабиться не получалось, тело, и так не слишком хорошо себя ощущавшее, вовсе взорвалось болью, он с трудом устоял, не сгибаясь.

Дверь открылась через пару минут. Даже не открылась — распахнулась, едва не ударившись о стену.

Призрак был странно взбудоражен, Гаррет чувствовал исходившие от него неровные, но частые всполохи эмоций. Голубоватое сияние то вспыхивало ярче, то почти потухало. Этот цвет… после вчерашнего вечера он ассоциировался у мага лишь с тем самым воином, что если это ловушка? Никто ведь не знал, где он находится...

Потоптавшись на пороге пару лишних секунд, Хоук всё же зашёл внутрь, полностью сосредотачиваясь на ощущениях. В комнате кроме них с Призраком никого больше не было. Почему-то это не успокаивало.

Призрак же вёл себя как никогда раньше холодно, почти равнодушно. Прятался опять за отчуждённостью. Подойдя ближе, он легко коснулся чужой шеи двумя пальцами, спустился ниже, к ключицам, а после — замер на месте, где билось чужое сердце. Гаррет вздрогнул, когда кожи коснулась вся ладонь. Во-первых, это было довольно прохладно, а во-вторых… на миг Хоуку показалось, что чужие ногти царапают плоть, надавливая всё сильнее, пожелав добраться до сердца естественным путём.

Но нет — ладонь расслабленно лежала на груди, напротив сердца, будто успокаивая своего господина. Гаррет выдохнул, расслабляясь: если бы его хотели убить, уже бы это сделали. Но спокойствие длилось недолго.

Неожиданно — словно вспугнувшаяся от какого-то резкого движения или звука птица — Призрак поднял другую руку, хватая за отросшие пряди на затылке, резко дёрнул, вынуждая запрокинуть голову, напоминая, кто здесь был Хозяином. Слово неприятно царапнуло сознание, но понять свою реакцию не вышло. Гаррет нахмурился, пытаясь почти угадать, что за чувства двигали его Призраком, но тот закрылся слишком плотно, не пропуская практически ничего.

Призрак был зол. Кто-то — и это явно была не вызванная им самим игрушка — явно насолил ему. И теперь эльф раздумывал, что бы ему сделать, дабы успокоиться. Не сказать, что это придавало спокойствия уже магу, хоть тот и решил, что ему ничего не грозит.

Вторая рука соскользнула ниже, почти не отрываясь от груди. Пройдясь по бокам, холодно огладила кожу, скользнула к бедру, как назло, пострадавшему вчера, с силой сжимая. Было не слишком приятно. Должно быть, даже весь целительный арсенал не смог залечить без следа ножевое ранение, а может, лезвие всё же было отравленным… Но взвыл от боли Гаррет даже сквозь кляп довольно громко и убедительно. Настолько, что Хозяин, упивавшийся происходившим, даже отпрянул. Странное смятение, охватившее его, было настолько не к месту, что Хоук даже обиженно дёрнулся, чуть слышно сопя, точно говоря:

— Это просто свинство, куда же ты, Господин? — даже в собственных мыслях голос был ехидным, сложно представить, что эльф мог этого не заметить. Выдохнув, маг приготовился получить по шее, но нет. Призрак скользнул ниже, прижимаясь почти вплотную. Его тело всё ещё было скрыто за слоями ткани, но Хоук всё равно ощущал чужой жар.

— Тебе нужно быть осторожней, — хриплый шёпот коснулся уха, опаляя его жаром. Гаррет довольно кивнул, отступая. Этот вечер был достаточно холодным, чтобы проводить его на шкуре.

— Нетерпеливый, — Призрак фыркнул, но более никак не пытался остановить мага, пока тот не уселся на постели, устраиваясь удобнее.

Эльф коснулся чужой груди вновь, отстраняясь. Хоуку казалось, по нему скользнул оценивающий всё ещё холодный взгляд. Медленно, точно борясь с собой, Призрак дотронулся до колючей щеки самыми кончиками пальцев, изучая, двинулся дальше к губам. Почувствовав чужое дыхание, Гаррет понял, насколько его раздражал кляп мага — настолько же, насколько самого Хоука. Но снять его он так и не попытался. Обречённый вздох не остался не замеченным — тихо рассмеявшись, эльф уронил голову на чужое плечо, но смех его быстро смолк, оставив после себя какую-то неправильную тишину. Маг с удивлением понял, что эльф был разбит не меньше, чем он сам.

Впрочем, только Гаррет дёрнулся, сам ещё не понимая зачем — притянуть ближе? утешить? Глупо… — как Призрак отмер, вздрогнув, чуть отстранился, удобнее устраиваясь на чужих коленях.

— Поднимись выше, — скомандовал он, не терпящим возражений тоном. Вернувшаяся злость сквозила в каждом движении, особенно сильно, когда он, пройдясь по рукам мага от локтей к запястьям, ласково огладив напряжённые мышцы, привязал их у Хоука над головой. Мышцы разом заныли, но обращать внимания на это смысла не было.

Призрак вновь дёрнул чужие волосы, вынуждая поднять подбородок выше. Ледяные пальцы дотронулись до шеи, сдавливая. Гаррет судорожно всхлипнул, в жадной попытке вдохнуть, но не выходило — чужая хватка была слишком сильной.

Рядом с рукой, перекрывшей доступ к воздуху, опустились горячие сухие губы. Эльф спускался ниже, останавившись у бившегося в агонии сердца, довольно выдохнул, втягивая в рот сосок, играясь с ним, поглаживая самым кончиком языка.

Тело невольно дёрнулось, пытаясь освободиться. Призрак, Гаррет чувствовал, довольно улыбнулся, отстраняясь, позволил ему сделать вдох, а после вновь сжал пальцы. Правая рука спустилась ниже, поглаживая напрягшийся живот и бока. Словно в трансе, эльф опустился ближе к чужому плечу, громко вдыхая. Дотронулся кончиком носа до плеча, ведя выше, возвращаясь к уху, жадно вдыхая запах волос, сдавливая горло сильнее. Хоук отстранённо подумал: останутся синяки.

Где-то вдалеке сам собой вспыхнул камин, маг переставал себя контролировать.

Руки дёрнулись в попытке освободиться — не вышло. Но прохладная, чуть отогревшаяся ладонь наконец соскользнула, освободив шею. Пальцы сползли к простым штанам, борясь с завязками. Пульс в ушах заглушал все прочие звуки. Хоук замер, сильно дрожа.

Чужой стон звучал почти с облегчением, ладони с силой вцепились плечи, надёжно фиксируя. Ногти впились в кожу, но злого умысла или желания навредить в этом движении не было.

Эльф двигался медленно, размеренно, сжимался, заставляя мага дрожать от желания получить что-то большее. Чужое наслаждение проникало внутрь по капле. Восторг, почти эйфория затапливали сознание, мешая дышать, сдавливали горло, как совсем недавно делали холодные пальцы.

Тяжёлое дыхание коснулось уха, лоб прислонился почти к макушке. Хоук почти чувствовал, с какой силой Призрак прикусывал губы, каждый раз, когда впивался в плечи, чтобы дёрнуть на себя. Пробуя, маг освободил собственные чувства: жар, нетерпение, непонятно откуда взявшуюся нежность… необходимость прижать упрямое существо ближе, перевернуть, прижимая к постели, не позволяя больше двигаться, а после спуститься ниже, стягивая одежду, опаляя мягкую, полупрозрачную кожу дыханием.

Отпустил и направил к Призраку, душа теперь уже его. Лёгкий вскрик заставил улыбнуться, прошедшая по прижавшемуся телу дрожь, вызвала собственную лихорадку. А после эльф вскрикнул громче — всхлипнул даже, дёргаясь, впившись в плечи с большей силой, делая царапины глубже.

Гаррет ослеп от вспышки, пришедшей от силуэта Призрака. Расслабленно поглаживая чужую грудь, он успокаивался, лениво слушая чужое сердце. А Хоук задыхался, ощущая чужие эмоции, втекавшие в него несдерживаемым потоком. Он не мог даже пошевелиться, лишь беспомощно дрожал. Теперь Гаррет знал про своего странного Господина немного больше: тот был раздражён каким-то своим поражением, боялся того, что ждало дальше, но главное — бесконечно сильно устал от всего происходившего, большего всего ему хотелось лишь одного — покоя, чтобы завтрашний день просто не наступал и можно было остаться в таком уютном настоящем.

Андерс говорил, магов обучают и не такому, они могут видеть не только эмоции, но и будущее, — подумал Хоук, пододвигая связанные руки так, чтобы была возможность дотронуться до чужого бока кончиками пальцев. — Его шрамы могли просто походить на то, что я видел вчера, меня просто пытались предупредить.

Гаррет расслабленно выдохнул, улыбаясь. Он совсем не понимал, откуда могло бы взяться плохое предчувствие, заставившее повести плечами, снимая дрожь.