Глава 6. Покаяние

Случайностей не существует —

все на этом свете либо испытание,

либо наказание, либо награда,

либо предвестие.

Вольтер

Трудно сообщать плохие новости. Особенно близким. Особенно, когда не получилось сдержать слово. Он ведь обещал…

Тяжело вздохнув, Гаррет нерешительно переступил с ноги на ногу. Заходить в дом дяди Гамлена было откровенно страшно. Как сказать Лиандре, что Карвер едва не умер там, на тропах, а после присоединился к Серым Стражам и неизвестно, увидятся ли они в ближайшие годы? Хоук не знал. Он ведь обещал защитить брата, обещал, что ничего не случится. Поддался на уговоры Карвера, закрыл глаза на кричавшее предчувствие. Сам виноват, маг и не отрицал. Но как же сложно будет сказать об этом матери… снова увидеть в её глазах сначала панику, ужас, которые постепенно превратятся в сдержанную радость и мелькнувшее на краю сознания разочарование. Может, всего лишь выверт подсознания, глас совести, но легче от этого не становилось.

Маг с трудом сглотнул. Как вообще может стать легче, когда чуть не угробил собственного непутёвого младшего братишку?! Ответа у Хоука не было. Равно как мужества взглянуть в родные глаза.

Гаррет ещё раз вздохнул, набираясь решимости, положил ладонь на ручку, собираясь войти и… развернулся, быстро сбегая по ступеням. Не сейчас, сначала нужно расслабиться, прийти в себя. Успокоиться и выкинуть из головы ненужные мысли, разъедающие изнутри. Нужно сосредоточиться на насущных делах. Хотя бы на тех странных полумёртвых сверкающих фигурах.

Ноги сами несли вперёд, Хоук не слишком следил, куда шёл. Очнулся он только перед входом в Висельник. Снова эти двери… эти, по крайней мере, не страшно отрыть. Хмыкнув, маг решительно вошёл. Внутри, как и всегда, было полно народу: кто-то тихонько расположился в углу, чтобы видеть весь зал, кто-то весело хохотал, распивая и разливая ту бурду, что подавали в этом заведении. Были ещё те, что, уложив голову на стойку, осмысляли жизнь. К ним-то маг и присоединился.

С силой вцепившись кружку, поставленную быстро сориентировавшимся пареньком, Хоук поджал губы. Личные метания и желание утопиться в ближайшей луже не были основной проблемой. По крайней мере, они не угрожали убить его семью.

Дураком Гаррет не был, а потому прекрасно понимал: кто бы ни промышлял созданием этих существ, раскрытие их местоположения в планы незнакомца не входило. Боле того, маг не сомневался, личность, способная на подобные зверства с лёгкостью могла превратить жизнь отдельно взятого мага и его близких в настоящий ад. Или же сделать этих существ из них. По спине тут же пробежал холодок, вымораживающий до основания.

Гаррет прекрасно понимал: с набега дело не решить, но и оставлять всё на самотёк он не собирался. Слишком много вопросов вызывали светящиеся существа. Кто они? Как попадали в эту странную залу? Почему их там оставляли без пищи и воды? Смотрели, кто выживет? Но кому нужен практически слепой, истощённый безумец, наделённый странной силой?

Хоук потёр переносицу, напряжённо думая, пока, наконец, не замер, поражённый странной догадкой: столько неудачных, вне всяких сомнений, копий могли появиться только в одном случае. Гаррет помнил, как в детстве, пытаясь научиться вырезать фигурки из дерева, освободил целый ящик, чтобы складывать туда неудавшиеся поделки: мало ли, вдруг потом получится сделать что-то полезное.

Маг с трудом сглотнул, застывшая спина выдавала крайнюю степень напряжённости. И сосредоточенности. Хоук меньше нервничал, когда выводил семью из Лотеринга, но сейчас… другой случай.

Никто не выкидывал неудавшиеся поделки, пока была возможность их исправить. Но стоило найти то, что нужно, понять: старые деревяшки уже не нужны… Хоук до сих пор помнил день, когда высыпал в камин всё то, что не смог изменить. Огонь лизал дерево, уничтожая, а Гаррет не мог оторвать глаз.

Никто не собирался больше использовать тех безумцев, иначе их не морили бы голодом. Но это также означало другое: чего бы ни добивался их создатель, что бы ни делал, он этого добился.

Маг заставил себя расслабиться, глубоко вдыхая. Без истерик, сначала надо всё обдумать, понять, что происходит, навести справки, в конце концов! Хоук не любил ждать, был страстным, горячим и поспешным человеком, но отец смог вбить в него главное: хочешь защитить и понять? Терпи. Стисни зубы и жди. Собирай информацию по крупицам, составляй историю по кусочкам. И атакуй, когда соберёшь все. Не раньше, не позже — секунда иногда стоит жизни. Гаррет терпеть не мог это правило, но отступать от него был не намерен. Не сейчас. Слишком дорого может обойтись поражение.

Маг кивнул самому себе. Значит, про их находку никто не узнает. Андерс — тот ещё параноик, распространяться не будет, Варрик тоже не станет трепаться — информаторы это в нём и ценят. Карвер… сдержав дрожь, Хоук качнул головой. Брату не до того.

Но нужно было предупредить и остальных. Гаррет понимал: промолчав сейчас, он может поплатиться жизнями друзей, которые не будут готовы ни к нападению, ни к вопросам.

Решение было принято, тут же стало легче. Но, маг знал, следом придёт усталость. Нужно отдохнуть. Хоук ухмыльнулся. Может, именно сегодня его загадочный «Господин» решит, что ему нужно расслабиться?!

***

«Цветущая Роза» не слишком обрадовала. С одной стороны, его Призрак за время отсутствия мага не пытался его вытащить, но с другой, в этот вечер незнакомец также решил не беспокоить Хозяйку борделя. А потому оставалось только забыться, чем, собственно, Хоук и занялся, решив, видимо, полностью отрешиться от реальности.

А с утра пораньше уже выслушивал причитания Лиандры, стараясь не морщиться от головной боли. Всё же, насколько бы Андерс ни был искусным целителем, последствия похмелья никогда не уходили полностью. Или же он просто наказывал товарища за разгульный образ жизни и жадничал. Вполне в стиле Справедливости…

Впрочем, услышав просьбу покопаться в древних свитках, выясняя, как можно было создать светящихся монстров, тут же зарылся в книги, даже забыв ненадолго о своей больнице. Видимо, дело, и правда, было серьёзным — и трудоёмким.

А потом Гаррет отправился домой, где повинился перед матерью. Но, вопреки ожиданиям, она не разозлилась. Только порывисто притянула сына к себе и стиснула в объятьях. Никаких нравоучений, никаких обвинений. Женщина только сжимала губы поплотнее и прятала взгляд. От этого было только тяжелее. Хоук чувствовал: Лиандре больно, страшно, но показывать она этого не хочет. И закрывается. От него.

Оказывается, неприятно чувство. Да ещё и совесть вознамерилась проснуться… Гаррет сбежал из дома при первой же возможности, которой оказалось письмо от странного принца-без-королевства, как же его… Себастьян Ваэль?! Хоук едва его помнил, но парень, похоже, решил, что они стали приятелями. И мягкий интерес со стороны августейшей особы, и его просьба помочь не вызвали никаких эмоций, зато предлог вышел хорошим. Да и, если подумать, что требуется молодому организму после стресса? Выпивка, сон и хорошая драка, чтобы выпустить пар. А если за хорошую драку ещё и деньжат подкинут… Хоук только за.

Взяв с собой Варрика, Мерриль и Авелин — дело-то пустяковое, всего-то и нужно, что проверить какой-то особняк. Ну, может, вытрясти из предателей извинения. Порой Гаррет чувствовал себя мамочкой для окружающих. Ну, в самом деле, как можно было быть таким наивным принцем?!

Конечно же, маг совсем забыл: ничто и никогда не идёт по плану.

***

Иногда Гаррету казалось, он просто притягивает к себе неприятности. Что же, не всем ловить удачу за хвост, кто-то ведь должен получать шишки, посылаемые судьбой?! Вот только эти философские мысли никак не помогали, пока Хоук терпеливо вправлял Авелин пару суставов, пытаясь параллельно помочь обессилившей Мерриль не упасть замертво.

Конечно же, на счёт «непыльной работёнки» он погорячился, в очередной раз прогадав. Их мало того, что встретила толпа одержимых, так ещё и пара вырвавшихся демонов решила заглянуть на огонёк. Не самый удачный день в жизни. Маг даже начал подумывать о том, что пора бы со всем этим завязывать. Как раз в перерывах между атаками, стискивая зубы, чтобы не шипеть проклятья. К слову, Себастьян оказался не самым бесполезным спутником. Во всяком случае, с луком управляться умел. Пусть до Варрика с Бьянкой ему было далеко, он был не бесполезен. Даже за Мерриль, вопреки обыкновению, не пришлось приглядывать. Но чтобы они могли помочь, кто-то должен был выполнить роль живого щита. И Хоук даже не засомневался, кто получит короткую соломинку. Они с Авелин знатно повеселились, пытаясь не подохнуть под атаками. Не сказать, что у них плохо получалось, но Себастьян ещё огребёт.

Мысли прыгали с одного на другое почти не останавливаясь, уловить логику получалось с трудом. Подстёгиваемый нервным возбуждением и азартом боя, Хоук не запомнил и половины схватки: вот он кидается в атаку, а вот уже стоит перед входом в какую-то пещеру. Оттуда доносятся странные шипящие голоса, видимо, тех тварей, которые прорвали завесу.

— Он не ссссссмошшшшет повторить… ссссссслишшшшшшком рискоффффффаннно… выдершшшшшшшал только один… — до мага долетали только отрывки фраз, он не знал, о чём говорили твари, но перед глазами против воли вставали «светлячки», попытавшиеся убить его на тропах. — Опассссссно… сссстолько кукол исссспорррртил… тот эльфффф осссссобеннный… другого не найдёт…

Гаррет был раздосадован: от тварей из-за завесы ничего не добьёшься, любой разговор превратят в ловушку. И уничтожат тут же. Может, Хоук и не был в Башне Магов, многого не знал — отцу не нравились установленные Храмовниками порядки, но одно было вбито намертво: никогда не говорить с тварями, имеющими только два желания: вырваться из своего мира и посеять хаос.

А потому узнать ничего нового Гаррет не смог. И это злило. Как дело, которое уже не сможешь закончить: зудит где-то на подкорке, мешая сосредоточиться на чём-либо.

Настроение не улучшили ни сопливо-радостные попискивания Себастьяна, ни шуточки Варрика. И от Призрака снова никаких вестей… Маг, конечно, скорее сдался бы на милость Справедливости, чем признался бы вслух, но себе врать не получалось: неизвестный заказчик поразил его в самую печень, стал навязчивой идеей. И осознавать, что тот вполне мог забыть о Хоуке… В последний раз маг очнулся уже после того, как спалил столешницу.

Впрочем, на этот раз вместо вечера в компании кружки с подозрительной бурдой и карточной игры с компанией психов, Гаррета ждал приятный сюрприз: вернувшись домой, он обнаружил записку из «Розы»: его клиент всё же решил разнообразить свой вечер. Должно быть, нуждался в нём, эдаком плюшевом мишке. Похабная ухмылка никак не желала сходить с лица пару минут. А после всё же сменилась слегка ироничной. И, маг бы в жизни не признался, очень тёплой. Да хоть зайчиком, если попросят.

***

Знакомое сияние радовало глаз, помогало отвлечься. Гаррет с удивлением обнаружил, что успокоился по-настоящему только тогда, когда неведомый Господин втянул его в комнату. Облегчённо выдохнул, радуясь тому, что опускается на тёплую шкуру: ноги не держали. Хоуку казалось, из него просто вытащили разом все кости, и теперь он просто расползётся безвольной липкой массой по полу.

Словно чувствуя его настроение, Призрак опустился рядом, чуть позади. Ладони почти нежно легли на плечи, немного поглаживая. Маг выдохнул, почти заскулив: ощущения были волшебными. От сведённых мышц то и дело бежали колкие мурашки, заставлявшие подрагивать. Гаррет чувствовал себя безвольной пушинкой: куда подуешь, туда и полетит.

Очнулся он только тогда, когда чуть обветренные, потрескавшиеся губы коснулись плеча, проводя дорожку к шее. Призрак, нежничая, провёл носом по чужой шее, что-то проурчав под нос. Видимо, тоже соскучился. От чего-то эта мысль заставила содрогнуться. Дрожь была приятной. Это как окунуться в горячую воду после того, как целый день провёл на морозе. Удивительное ощущение. И прикосновения такие… волнующие. Обжигающие. Совсем как лириум.

Маг задышал чаще, быстро сглотнул. Дико мешалась маска, а руки затекли. Кляп невообразимо мешался, так что губы уже болели. Но всё тело почему-то чувствовало расслабленную пустоту, хотелось откинуться назад, чтобы Призрак больше не смог дразниться, но вроде бы мягкая хватка на предплечье предупреждала. А Хоук ещё не настолько растерял мозги.

Весь этот массаж, вроде бы, должен был возбуждать. Но вызывал только ощущение покоя. Дома. Немного не то чувство, которое обычно вызывает клиент. И уже тем более лишним было желание обнять эльфа, зевнув, уткнуться в шею, вдыхая…

Призрак чуть сильнее навалился, прикусывая кожу на шее. Уже не так мягко, но ещё и не страстно. Дразнился, зная, что Хоук ничего не сможет поделать. Гаррет недоумённо крякнул, попытался нахмуриться, осознавая, что его Призрак совсем изменился. Нет, это был всё ещё он, но… куда-то делась злость, исчезло отвращение, пропало злое смущение на грани бессилия. Эльф хотел этого. Хотел нежно касаться кончиками пальцев кожи, рисовать неведомые узоры напротив сердца. И, может, хотел прижаться ближе, зевая, обнять и проспать всю ночь, не вздрагивая от приблудших кошмаров. Хоук дёргается, пытаясь удержаться, не сгинуть в омуте чужих чувств.

А потом Призрак опускает руку ниже и начинает что-то мурлыкать себе под нос. Гаррета кидает в жар. И не впервые уже он жалеет, что рот закрывает дурацкий кляп.

Магу было жарко, дыхание стало каким-то хриплым, а мышцы напряглись, то и дело дёргаясь, Хоук не мог их контролировать. Гаррет уже даже не мог понять, где его чувства, а где чужие. Это ведь не он сейчас наслаждался сильным, поджарым телом, которое дрожит в руках, словно в лихорадке. И вовсе не он хотел впиться зубами в такую притягательную шею, оставляя метку. И острое сожаление — нельзя, «он» ведь простой клиент.

Кончая, Гаррет чувствует, что сила немного вырывается из-под контроля. И маг не уверен, что ничего не поломал. Впрочем, его Призрак, который, к слову, тоже тяжело дышит и мелко дрожит, ничего не замечает.

В отличие от Хоука, только сейчас различившего голые руки на своих плечах. Он так сильно соскучился, что не заметил, как его Призрак потерял часть своей брони. Эта мысль вызывала бы улыбку. Если бы он мог двигать губами.

На краю сознания пульсирует другая, более важная мысль: свет, исходящий от его Господина… он слишком похож на другой. И одновременно — совсем не похож. Тот свет холодный, опасный. Мёртвый. Этот нет. Призрак мягок, от него веет теплом. Но главное не это. Главное — он живой.

На этот раз Гаррета не прогоняют. Призрак сопит, устроив голову на коленях мага, пока, как кажется Гаррету, не наступает утро. Маг не чувствует рук и не думает, что сможет встать с первого раза. Он очень устал, кажется, кот-вот вырубится, а челюсть просто свело. Но это почему-то кажется меньшим из зол. Почему-то Хоук думает, что это первая из многих ночей, когда его эльф нормально выспался.

Всё же нехороший это инстинкт, думает маг. Стоит кому-то понравиться и всё — режим наседки активируется автоматически. Не то, Чтобы Хоук был против.