Глава 3. Интерес

Чем интересней вопрос,

тем очевидней,

что задавать его нельзя.

Кингсли Эмис

Нельзя так просто избавиться от навязчивой идеи, особенно, когда эта самая идея подкрепляется собственными сексуальными фантазиями. И хоть об стенку головой бейся, всё равно ни мысли, ни воспоминания не уйдут, скорее только обрастут выдумками, эдакими выкидышами подсознания, плотными картинками встающими перед глазами. И не только перед глазами. И от этого почему-то становилось жутко стыдно, как будто мама застукала целующимся за углом с соседской девчонкой. И дело даже не в том, что «так нельзя», а просто… просто.

Голова действительно стукнулась о столешницу. Бредятина же полная! Но куда, спрашивается, деться?! С одной стороны атакует дорвавшееся до своего тело (ей Андрасте, давно он, наверное, с подросткового периода гипервозбудимости так не вёлся на кого-то, а всё целибат этот вынужденный, будь Варрик проклят), с другой же коварно поджидала совесть. И вот уж тут сомнений не возникало: дело было в странной, вышедшей из-под контроля силе. Хоук просто терялся в чужих эмоциях. И жаждал получить их все сполна, не довольствуясь «крохами», которые Призрак не мог удерживать, попросту пряча.

Гаррет с силой провёл по лицу ладонью, пытаясь смахнуть наваждение. Надо было срочно узнать у Андерса, мало ли, что он там мог подцепить. Клиент, судя по всему, любил разную… экзотику.

И тут же, злясь на себя, хлопнул ладонью по столешнице. Не хотел его Призрак ничего такого! Не хотел, нет. Он наказывал себя, пытался с чем-то примириться… маг застонал: с каждой последующей мыслью его интерес к загадочной личности только возрастал. А стоило вспомнить о Призраке, как сразу прибегали из подсознания неведомые картины, от которых тяжелело в паху, а лицо заливал предательский румянец. Замкнутый круг.

Наблюдавший за братом Карвер покачал головой и поспешно ретировался, пока Гаррет его не обнаружил. Конечно, наблюдать за его сумасшествием было безмерно весело (где ещё можно увидеть такой бесплатный цирк, где Хоук периодически меняется в лице и бьётся головой об стенку?!), но делать подобное лучше было издалека. Вдруг кинется?! Психи, они такие… только дай волю.

Хоук проводил бочком отступающего в тень Карвера и сделал мысленную заметку: найти, наконец, парню девушку, пока не зачах. Сейчас было не до того: вот уже неделю из головы не шли странные узоры, пригрезившиеся во время вызова. Стоило закрыть глаза, как под веками вспыхивал голубоватый цветок.

Гаррет не мог ни спать, ни есть, ни выполнять задания. Он изрисовал все доступные поверхности, кроме мебели, достал Андерса, вытянув у того большую часть имевшейся библиотеки и довёл вопросами храмовников до истерических припадков. Парень, будто (будто?!) сойдя с ума, искал этот узор везде. И видел загадочного клиента в каждом встречном остроухом прохвосте. Дошло до смешного: он начал понимать Андерса. Вопреки всем ожиданиям, целитель этому не обрадовался.

Но более всего настораживала странная тяга Гаррета к этому непонятному существу. Точнее, уже ломка: загадочный Призрак попросту исчез и больше не объявлялся. Первое время у мага были и другие заботы, но теперь, месяц спустя, забота осталась одна. И та бестелесная.

Знай Гаррет, что его ждёт дальше… а хотя, конечным пунктом маг был доволен, изменил бы только одно — вложил бы в свою не всегда светлую головушку простую истину: бояться надо желаний, они имеют одно неприятное свойство — сбываются.

Третья встреча состоялась уже почти зимой, когда погода стала промозглой, а мостовые залили лужи.

Ожидая экипаж, Хоук успел уже и проклясть загадочного клиента, и взмолиться Создателю, и обматерить всех, кто прятался в тёплых и уютных домах. Не сказать, что Гаррет был мерзляком, скорее, просто не любил холод. Особенно когда из одежды на нём были только тонкие брюки, а гостеприимные двери «Розы» почти захлопывались за спиной.

Будто почувствовав грозный настрой проститутки (или взгляд Хоука всё же прожёг дырку), повязку эльфик натягивал быстро, а руки его немного подрагивали. Этому, конечно же, была масса объяснений, но Гаррет решил потешить самолюбие.

Обивка согревала, но будучи гладкой, почти скользящей, противно прилипала к коже, грозя неприятными ощущениями. Правда, это маг едва ли заметил: нетерпеливо подпрыгивая, он старался сдерживать растущее предвкушение. Силы воли едва хватило на то, чтобы не подгонять кучера.

Едва экипаж остановился, Хоук практически вылетел, таща мёртвой хваткой вцепившегося в него слугу на буксире. К несчастью для него, тормозить умел только Гаррет, так что, вместо обычного тихого постукивания, Призрак получил полноценный гонг, сотрясший дом. Дверь тихонько приоткрылась, Гаррет практически чувствовал чужое удивление, лёгкий интерес. А ещё он знал, что Господин сидел с бокалом вина и расслаблялся, в кои-то веки приказав разжечь камин. Нос сразу же забили запахи: терпкий, нахальный виноградный и лёгкий, почти нежный огненный. Последний ассоциировался почему-то с солнцем, а вовсе не с гарью костра, но со своей неадекватностью маг уже вполне смирился и не видел смысла отвлекаться по мелочам.

Хоук практически упивался чужой реакцией, ловя каждый всполох. Призрак небрежным взмахом руки прогнал слугу и утянул свою игрушку в покои. Неловко помялся, переступая с ноги на ногу, ожидая уже Гаррета, но всё ещё не зная, что с ним делать. В конце концов, едва слышно вздохнув, Господин потянул Хоука к теплу, положив руку на плечо, заставил присесть, едва не распластав на какой-то шкуре неуклюжей черепашкой. Маг охнул, по телу пробежалась дрожь предвкушения, но Призрак ничего не предпринимал, просто присел рядом, облокачиваясь на Гаррета, словно тот был спинкой трона. В тишине прошла минута, полторы…

Постепенно успокаиваясь, маг с удивлением ощутил, что на смену жаркой волне возбуждения приходит умиротворение. И, разумеется, неловкость. В носу засвербело со страшной силой, маг чихнул, но, так как кляп никто не отменял, выглядело действо, должно быть, комично. По крайней мере, это было единственным объяснением того, что тело, прижавшееся к нему, дрожало, явно сдерживая звуки смеха. А вот искорки искреннего веселья не удалось сдержать. Маг обиженно насупился, сам того не замечая, и чихнул ещё пару раз. С лёгким стуком на пол приземлился бокал.

Призрак, Хоук чувствовал, чуть напрягся, дёрнулся, словно желая проверить его температуру. Гаррет чуть покачал головой, неопределённо дёрнув плечом, мол, нормально всё. И тут же, извиняясь, чуть склонил голову, не желая сердить мнительного хозяина, которого почему-то не хотелось расстраивать. Мысленно взвыв, Хоук решил, что пора всё же наведаться к Андерсу, пока его одержимость ещё не перешла все границы. Ну, а к кому ещё идти?! Целитель обо всём этом явно больше знает, не зря же делит "жилплощадь" с Духом.

Уйдя в свои мысли, Гаррет не сразу заметил перемены в Призраке: всполохи стали беспорядочными, растерянными. Похоже, вино было качественным, а может, дело было в камине и общей атмосфере покоя и тепла. Хоук сам жалел лишь об одном: что не может обнять Господина, а тот, будто слыша сентиментальный бред чужих мыслей, облизнувшись, заговорил:

— Холодно. Не люблю осень, — покачивая в такт словам головой, Призрак фыркнул. — Знаешь, последние месяцы получились… — замерев, эльф судорожно вздохнул и резко выдохнул, собираясь с мыслями, явно не радужными. — Сложными. И долгими. Дооооолгими!

Икнув, Призрак, неловко качнул головой. Видимо, думал Гаррет, с собеседниками у него совсем было туго. А Господин тем временем продолжал:

— И никак не получалось вернуться сюда надолго. Люблю Кирквол, здесь тихо, было тихо. Будет громко. Скоро. Не хочу, чтобы он приезжал...

Хоук почти видел тоску в чужом взгляде, ощущал чужие переживания, как свои. Слышал все злые вздохи, отчаянное шипение, когда Призрак заканчивал последнюю фразу.

И так увлёкся расшифровкой чужих чувств, что не заметил, как Призрак приподнялся, меня положение. Лишь когда волосы защекотали живот, вздрогнув, маг определил, что неведомый эльф устроился на нём с явным желанием продолжать беседу. Немного нервно ухмыльнувшись, он откинулся на кулаки, чтобы было удобнее, и сосредоточился на чужой голове, гоняя назойливые образы. Жаль, нельзя было спросить про узор.

— Время такое странное, вечно тянется, тянется, когда ненужно, а потом летит, желая нагнать. А оказывается, что всё равно стоишь на месте, никуда не движешься… — вздохнув, неведомый Господин надолго замолчал. Гаррет уж было решил, что он заснул (и был недалёк от истины, в общем-то), когда послышался хрипловатый голос. — Не хочу спать, опять этот мудак припрётся...

Рывком поднявшись, странно откровенный Призрак всё же опрокинул Хоука, заставив того всё же распластаться по шкуре беспомощной черепашкой.

Хмыкнув, эльф протянул руку, поднимая мага с неожиданной силой для столь хрупкого существа. Хрупкого и благородного. На грани сознания заплясала какая-то догадка, но Гаррет её быстро отбросил: в кои-то веки, желая получить бесплатную грелку, Призрак, не таясь, закинул Хоука на кровать, тут же плюхаясь рядом и обвивая конечностями. Рисунок — клеймо, старые шрамы, что угодно, ясно только, что магического происхождения, — покрывал почти всё тело. Уже засыпая, убаюканный чужими эмоциями, Хоук заметил на краю сознания лёгкое позвякивание. Будь он в ином положении, наверняка бы задумался: эта мелодия была до боли знакома. Так звал за собой лириум.