Глава 9. Лириумный воин

Каждое действие влечёт за собой

противодействие.

И изменить это ещё никто не смог,

какие бы иллюзии человека ни поглощали.

Азбука мирозданья

Наверное, самая глупая мысль, которая могла прийти в голову человека — эльфа, гнома, мага, не суть важно, кому принадлежало столь наивное и юное сознание, — это мысль о том, что не каждое затишье предвещало бурю, что иногда передышка — всего лишь удачное стечение обстоятельств. Такой невероятно глупый, самоубийственный оптимизм, как думал Гаррет, в его светлую головушку уж точно приходить не должен был. Не после всего произошедшего с момента, как его семья покинула Лотеринг. Но нет. Робкие мысли тихонько, на краю сознания, шептали своё тихое а вдруг?

Быть может, дело было в необычном пробуждении: проснулся Гаррет не у себя.

Что ему снилось, маг не запомнил, в голове крутились только какие-то неясные обрывки воспоминаний, до боли напоминавшие всполохи, которыми награждали темноту «светлячки» Данариуса. Возвращаться в реальность отчаянно не хотелось, да и, если уж совсем честно, не получалось. Но совсем рядом, практически под боком, кто-то с шумом возился, очевидно, тоже пытаясь вернуть утерянный покой. Поморщившись, Хоук пошарил рукой, чтобы притянуть беспокойное тело ближе, разобраться с личностью вторженца можно было и позже, раз уж он предпочёл выспаться рядом, а не убить. Точнее, Хоук попытался это сделать: всё ещё привязанные к изголовью руки лишь дёрнулись, послав в затёкшие мышцы волну неприятных ощущений.

Мгновенно проснувшись, Гаррет протестующе замычал, продолжив дёргаться, но сделал себе лишь хуже. Маг неловко дёрнул головой, прожёвывая ругательства вместе с кляпом. Маска тут же неприятно врезалась в скулы, заставив вспомнить, что вчера от своего Призрака он так и не ушёл. Должно быть, оба устали и, вымотавшись, просто уснули, позабыв о том, что мальчиков по вызову всё же нужно отпускать восвояси. Теперь же Хоук был абсолютно беспомощен и рисковал скорее спалить особняк, чем аккуратно поджарить верёвки и уйти, не причинив никому вреда.

Но панические шевеления всё же возымели свой эффект, пусть и не тот, на который маг надеялся: его вчерашний Хозяин всё же проснулся. Гаррет почти видел, как чужая взлохмаченная макушка недовольно приподнялась над подушкой, а глаза, полусонно прикрытые, злобно стрельнули в его сторону пару мысленных проклятий. Маг хмыкнул про себя, почти умиляясь тому, как медленно просыпался его Призрак, как медленно и лениво просыпалось и его голубоватое сияние, едва заметно мерцавшее усталостью.

Хоук приготовился ждать, пока эльф окончательно проснётся, но тот уже приходил в себя. Прохладные ладони коснулись натёршей запястья верёвки. Секунда — и руки освободились. Удивлённо выдохнув, маг осторожно проверил запястья, мысленно приготовившись к достаточно неприятным даже наощупь ранам, но пальцы смогли найти только лёгкие царапины. Гаррет хмыкнул, поблагодарив Создателя за данные им силы.

Почти сразу запястья обожгло холодом: Призрак медленно, изучая, провёл по коже своими вечно холодными пальцами. Через пару секунд они касались уже шеи. Прикосновения были приятны, почти невесомы, и Хоук поначалу даже расслабленно подался вперёд, стараясь ощутить их в полной мере. Эльф удивлённо выдохнул, но не произнёс ни слова. Быстро отстранившись, он направился к двери, очевидно, чтобы позвать слугу. Маг, довольно откинувшись на постели, слушал, как по полу прошлёпали босые ноги.

Естественно, его выпроводили в рекордно быстрые сроки, но на прощанье Призрак мягко, почти нежно дотронулся до его макушки, пропуская через пальцы спутавшиеся пряди.

— Спасибо, — хриплый голос эльфа был настолько тих, что Гаррет не мог положиться на собственный слух, но силуэт сверкал слишком уж благодарно, невольно смутив Хоука.

Напоследок, словно стараясь хоть немного отплатить за что-то неведомое, Призрак снял и кляп, вырвав из груди своего ночного гостя слабый вздох.

Только в экипаже, решив окончательно подлечить запястья, Гаррет замер, почувствовав прошедшиеся по спине мурашки. Если его сила сумела исцелить запястья, которые за ночь должны были превратиться в кровавое месиво, что же произошло с шеей, где должны были остаться весьма однозначные синяки? Хоуку стало не по себе. Всё это выглядело не слишком хорошо: маги не часто шли работать в «Розу». Точнее, никогда не шли, даже идейные. Даже самый неспособный и слабый чародей всегда с лёгкостью мог найти клиентуру, пусть и не всегда легальную. Всё же в Киркволе магов было намного меньше, чем тех, кто даром не обладал. И сейчас лишь время определяло, когда же Призрака должны были посетить те же мысли.

Гаррет фыркнул, опуская скрытое маской лицо на руки и недовольно застонал. Пора было заканчивать этот фарс. Возвращаться к неведомому господину было слишком опасно, чересчур много причин могли заставить мага находиться связанным в покоях богача. И безобидными по большей части они не были. И Хоуку не слишком хотелось выяснять, чем же для него могло закончиться следующее посещение загадочного клиента. Чувствовал: лучше этого не делать, больше не возвращаться к своему загадочному Призраку.

И всё же одна только мысль оставить его, их встречи, казалась невыполнимой. Стоило магу только подумать о том, что этого эльфа коснулся бы кто-то ещё вызывала глухую ярость, Гаррет с трудом сдерживал дрожь в руках, так сильно хотелось придушить того, кто касался его эльфа, нежно проводил по щеке… бесцеремонно опускал ладонь на макушку, вынуждал стать на колени… заламывал руки за спину или снисходительно похлопывал по спине...

Хоук зашипел, в очередной раз впечатавшись лицом во что-то твёрдое: экипаж остановился. Маг откинулся назад, расслабленно выдохнув, он был в шаге от того, чтобы потеряться в себе.

И всё же собственные метания были магу в радость. Уже оставшись в одиночестве стоять рядом с «Цветущей Розой», Гаррет расслабленно выдохнул. Пусть в голове у него и был кавардак, по крайней мере, новых неотложных обязательств, которые могли бы стоить магу или одному из его спутников жизни, не предвиделось. И самым страшным, что сейчас предстояло Хоуку, была необходимость придумывать, где же он провёл ночь.

***

Как оказалось, мага никто не искал, так что накиданные оправдания так и остались невостребованными. Вот только едва ли Гаррету было от этого легче.

Дома мать быстро сгребла его в объятия, прижав к себе, бормоча под нос благословения. Мрачный Андерс отвернулся, покачав головой. Хоук был бы рад, если бы именно из-за его пропажи Авелин подняла на уши половину своих подчинённых, а Варрик объявил награду за любую стоившую того информацию. Гаррет был бы рад получить свою порцию тумаков за равнодушие, за то, что не ценил близких (ведь он и правда не ценил). Ему было бы в радость, если бы всё было так просто, но нет: прошлым вечером Авелин поступило несколько сообщений о беспорядках в Эльфинаже; прибыв на место, девушка обнаружила только разворошённое жилище эльфийки. И, конечно же, как нельзя кстати пропал и сам Хоук. Вот только пленение его было добровольным.

— Надеюсь, вы не ждали, когда же я вернусь, чтобы начинать поиски? — хриплый голос мага был не злым, даже не полным азарта, всего лишь тихим, чересчур усталым. Гаррет и правда устал от всего происходившего с ним. Быть может, та седовласая ведьма его прокляла? Или дело всё в Порождениях, чья скверна просочилась, наполнив самого мага до краёв?

— Цветочек всего-то связалась не с той компанией, дело не стоит того, чтобы ждать всесильного Хоука, — хмыкнул Варрик, со значением погладив Бьянку. — Имя Адриана тебе о чём-нибудь говорит?

Нахмурившись, маг покачал головой, покусывая губу. Глаза на миг прикрылись. Почему-то Гаррету казалось, что эта тварь как-то связана с Данариусом.

Может быть, потому что с его приездом в Кирквол любая дрянь оказывается связана именно с ним? — раздражённо поморщившись, маг поднялся.

— Мы были в подземельях и обыскали весь Нижний Город. Если это были работорговцы, они уже на полпути отсюда, — Авелин наконец заговорила, но выглядело это скорее, как отчёт начальству: руки вытянулись по швам, ладони сжались в кулаки, подбородок был поднят вверх. Возможно потом, когда Мерриль окажется в безопасности, все вспомнят о том, что всю ночь Гаррет развлекался со своим новым увлечением, но пока… пока есть дела поважнее. Все они, каждый винил себя в том, что произошло, но только Хоук мог в полной мере представить, что могло ждать эльфийку, как казалось самому магу.

— Значит осмотрим побережье. Начнём с излюбленных мест работорговцев.

От происходившего голова шла кругом, Гаррет был бы рад, окажись всё это просто сном, плодом неуёмного детского воображения.

Создатель, когда всё закончится, я прикончу Данариуса, кем бы он ни был, кто бы его не защищал, — в голове вспыхнул образ седовласого эльфа, удачного «светлячка» магистра.

***

Конечно же, на побережье эльфийки не оказалось. Равно как не было её и в лесах, поближе к сородичам, которые и пальцем бы не пошевелили, чтобы помочь ей. В мыслях Хоука то и дело мелькал одни и те же вопросы: что, если маг уже отплыл со своей новой игрушкой в Тевинтер? Что, если уже заперся в своей лаборатории, надёжно защищённый своей послушной марионеткой?

Только что Авелин с решительностью дракона направилась в катакомбы, не пожелав сидеть на месте. Понятливый Варрик пообещал приглядеть за ней, уйдя следом. Что-то подсказывало магу, Андерс остался с ним по той же причине: чтобы в случае чего остановить его безрассудство.

И хорошо, что остался: одиночества Хоук сейчас бы не выдержал. Чувство вины сожрало бы его с потрохами.

Равнодушно, непонятно по какому кругу осмотрев тихий, незаметный закуток побережье. Песок почти серебрился в лунном свете, волны мягко разбивались о берег. Тишина скрадывала почти все звуки, казалось, можно было услышать шум города, оставшегося вдали.

Но почему-то Гаррет раз за разом возвращался именно сюда, чтобы обшарить закуток ещё пару раз. Уставший целитель покачал головой. Может, это всего лишь чувство вины и злость на себя, но, Андерс знал, какой силой могло обладать предчувствие магов, самому хотелось обернуться, словно за спиной был вовсе и не холм, а...

— Хоук! — крикнул целитель, подходя ближе к холму, на котором уже почти не были заметны следы ушедших товарищей.

Встрепенувшийся маг оказался рядом почти по волшебству. Донельзя похожий на собственного пса, почти принюхавшись, он вытянул руку вперёд, с удивлением отдёрнув её секундой позже.

Целитель был осторожнее, лёгкое покалывание, почти у самой земли заставило замереть, едва погладив упругое поле, отталкивавшее ладонь. Сильная вещь.

Хмыкнув, Андерс перевёл взгляд на Гаррета.

— Если подземелье пролегает достаточно глубоко, отсюда легко можно добраться и до троп, и до Нижнего Города, — многозначительный взгляд был встречен излишне решительным кивком Хоука. Целитель едва успел остановить руку друга, не позволив коснуться посоха, висевшего за спиной. Возможно, из них всех Андерс понимал, что происходило, лучше прочих. Он знал о Данариусе, знал о лаборатории, где Хоука едва не отправил на тот свет один из экспериментов магистра. Целитель догадывался, чего можно было ожидать от Данариуса. И Мерриль знала бы, расскажи Хоук всё, как есть.

Взгляд мага смягчился, в нём появилась осмысленность, которой не было ещё несколько мгновений назад. Лишь тогда Андерс медленно убрал ладонь с чужого запястья, но всё же не спускал с друга напряжённого взгляда. Ох уж эти отступники! Как бы ни была сильна ненависть Одержимого к Кругу, он был благодарен за некоторые уроки. И одним из них была как раз неторопливость: поспешность могла стоить жизни, храмовники редко церемонились с теми, кто мог бы стать угрозой. В Гаррете же как ничто иное была сильна творческая жилка, он предпочитал думать над планом уже на месте. Андерсу же не улыбалось проверять, сможет ли экспромт Хоука потягаться с мудростью Данариуса.

— Сначала нужно всё проверить, — дождавшись чужого кивка, целитель зашептал что-то себе под нос, нашарив спавшего Духа. Месть или Справедливость, разницы сейчас просто не было.

***

Подземелье, открывшиеся после снятия заклятий, было совсем не похоже на те, что Хоук уже видел. Проход узким, чтобы протиснуться, пришлось оставить добрую половину доспехов на побережье. Без брони, с которой маг уже практически сросся, он чувствовал себя неуютно. Также, как в первую встречу с Призраком, только тогда появление могущественного магистра из самого Тевинтера не угрожало его жизни и жизням его близких.

Свет пробивался откуда-то издали, должно быть, в главном зале этого тайника кто-то был. И если это были похитители Мерриль, им следовало поторопиться.

Сглотнув, Гаррет решительно сбил какой-то камешек, мешавший свободно пройти и ускорился. Позади слышалось недовольное бормотание Андерса, но маг предпочёл пропустить его предостережения мимо ушей. И зря.

Узкий коридор быстро кончился. Вначале Хоук, а затем и целитель оказались в достаточно просторной — с халупу Гамлена — пещере. Свет,. Как и предсказывал Андерс, совсем рядом был ещё один, уже более просторный проход, а рядом с ним, словно ожидавшая их, замерла молодая женщина. Тёмные волосы, едва доходившие до плеч, скрывали её лицо в тенях, но Гаррету отчего-то казалось, её истинную внешность они всё равно не увидели бы, даже будь в пещере также светло, как на побережье в солнечный день.

Тонко вскрикнув, женщина подняла хрупкие ладони дрожавших рук, попытавшись защититься.

— Пощадите! — дрожь в голосе была настоящей, замершая незнакомка действительно была испугана. Гаррет ей почти поверил. Если бы не скрючившаяся у стены Мерриль, он бы, пожалуй, даже предложил ей свою помощь.

— Адриана? — холодно осведомился маг, согнув руку с зажатым в ней посохом в локте, чтобы было удобнее защищаться.

Глаза перепуганной женщины блеснули, пламя в факелах заметалось, откуда бы здесь взяться ветру, казалось бы, но даже её одеяние в цвет крови колыхнулось. Хоук быстро опустил посох, дотрагиваясь концом земли, чтобы создать лёгкий щит.

— Фенрис! — окрик Адрианы — или кого-то иного, оставленного охранять Мерриль — на этот раз был требовательным. Он заставил выступить из-за выступа, скрывавшего, должно быть, такую же каморку, уже знакомого Хоуку слугу безумного магистра. Клейма на теле эльфа вспыхнули, пройдясь почему-то и по лезвию меча, и погасли.

— Отпустите её, — тихо, опустив глаза к полу, потребовал Гаррет. Просительного в его голосе не было ничего. — Я вломился в лабораторию этого ублюдка.

— Магистр вовсе не намерен вас наказывать, — губы женщины изогнулись в доброй, почти отеческой улыбке. — Наоборот, он пожелал вас отблагодарить.

— Что? — маг невольно вскинул голову, в неверии, наконец начав понимать, насколько безумным был магистр.

— Он пожелал подарить вам такого же помощника, какого создал себе. И Фенрис, — легко, почти невесомо кивнув головой в сторону застывшего эльфа, почти промурлыкала она, легконько пнув застонавшую Мерриль. Но только в голосе промелькнули совсем другие нотки, Гаррету почему-то послышался свист плети, от которой эльф едва заметно дёрнул плечом вверх, — готов продемонстрировать вам свои навыки, чтобы вы убедились, какой пользой это для вас обернётся.

С последним словом Адрианы, как по команде, эльф кинулся вперёд.

***

Эльф был прекрасен в своей смертоносности. Движения, быстрые, изящные, словно танцевальные, завораживали, притягивали. Раз или два Хоуку лишь чудом удавалось уйти от чужого меча и избежать поджидавших пальцев, скрытых когтистой перчаткой. Гаррет был уверен, прикажи Адриана их убить, бой бы уже закончился. И пусть думать об этом было неприятно, маг отчётливо понимал: шансов у них с Андерсом против этого безжалостного, безвольного убийцы было немного.

— Фенрис, пошевеливайся! — эльф ненадолго сбился, отвлёкшись на окрик, почти пропустил один из ударов Гаррета.

Адриана была красивой женщиной, многие женщины и в Киркволе, и в Ферелдене многое бы отдали, чтобы выглядеть также, но в тот момент Хоук видел перед собой почему-то настоящую демоницу. Лицо искривляла гримаса отвращения, в голосе слышалось презрение, а во взгляде читались скука и разочарование. Впрочем, взгляд Фенриса был не менее красноречив: её смерть была тем, в чём эльф отчаянно нуждался.

Сам не поняв, чего стремился добиться, Гаррет быстро прижал неудачно ушедшего из-под атаки противника к стене, выбив дух сильным ударом о стену.

— Не думал, что у тебя столько хозяев, — фыркнул маг, отступив. — Или Данариус сдаёт в аренду?

Женщина, видимо услышав его, хрипло рассмеялась.

— У вас ещё есть силы, чтобы шутить, это похвально, — Хоук услышал хлопок в ладоши и тихий стон Андерса. Но обернуться, не подставившись, не мог.

— Фенрис! Ты разочаровываешь, после всего того, что магистр тебе дал, — тихий смех вновь отразился от стен, а голос стал чуть тише, приобрёл угрожающие нотки. — После всего того, что он дал твоей семье… ты должен быть усерднее.

Эльф замер, дёрнулся, отступая в тень. Клейма внезапно погасли, меч упёрся о стену. Гаррет не совсем понимал, что же происходило, по внутренний голос почти кричал: с дороги, прочь!

Моргнув, Хоук сделал шаг в сторону, обернулся к Андерсу, проверив, способен ли тот сам о себе позаботиться. Оказалось, способен. В отличие от Адрианы.

Эльф действовал быстро. Профессионально. Быстро, почти молниеносно, вырвав из ослабевшей руки мага посох, он резко выбросил руку вперёд. Женщина не успела даже отступить, отлетев к стене. Фенрис оказался не только прекрасным мечником, но и копья — посохи — тоже метал недурственно.

Снисходительная улыбка застыла на вмиг побледневшем лице навсегда. Из уголка губ по подбородку сползла капелька алой крови. Её брови взлетели вверх, ладонь ринулась к груди, всё ещё не веря. Ладонь попыталась вытащить застрявшее древко, но ладонь скользила в крови.

— Кха, — вместе с воздухом изо рта выплеснулась ещё одна алая струйка.

— Закончи и убирайтесь, — хриплый голос эльфа звучал немного необычно, Гаррет не сразу сообразил, что обращается Фенрис именно к нему. Невольно кивнув, как под внушением, Хоук пробормотал заклятье. Лишь услышав душераздирающий крик, понял, что попросту поджёг Адриану живьём.

***

От Андерса маг ушёл лишь после того как убедился, что Мерриль ничего не грозит. Дорога до особняка была не близкой, но Хоуку как раз нужно было обдумать всё, что случилось. Его мир за день переворачивался не раз и теперь нужно было всё разложить по полочкам.

После убийства Адрианы эльф выглядел почти счастливым, безмятежным. Должно быть, так выглядели люди, сбросившие с плеч тяжкий груз. Но Гаррет почему-то сомневался, что эльф так просто покинет Данариуса. Словно наяву, он видел опоясывавший его шею ошейник. Но почему тогда, как Фенрис смог прикончить Адриану? Неужто дело было в словах мёртвой суки?

Невольно магу вспоминался первый год в Киркволе, когда им с Карвером приходилось работать, рискуя попасться и оказаться за решёткой в лучшем случае. Тогда он знал: это лишь временно, скоро его долг будет выплачен. Но что, если бы долг выплачивался много дольше, если бы благополучие его семьи зависело не от приказов даже — от прихоти недалёкой твари, для которой он был пустым местом? Гаррет невольно сжал руки в кулаки.

Да, эльф не был им другом, он был убийцей, безжалостным ужасом тех, кто переходил дорогу магистру, но сражался он не по своей воле.

Одновременно, Хоук наконец получил ответ на мучавший его вопрос: марионеткой Фенрис не был. его сознание было свободно от пут Данариуса настолько, чтобы убить его подручную, лишь бы защитить свою семью.

Ещё что-то не давало Гаррету покоя. Голос эльфа показался ему знакомым. Но раньше они определённо не встречались, так почему же пьянивший акцент имел над ним такую власть?

Повернув ручку двери, маг покачал головой. Для начала следовало выспаться, о теориях заговора он сможет подумать и утром.

Улица была сокрыта тьмой, слишком поздно Гаррет вернулся. Или же — слишком рано. Рано для того, чтобы увидеть, как окрасится в предрассветных лучах дверь в особняк Амеллов в цвета одеяния покойной Адрианы.