Глава 2. Глупость

То, что люди называют судьбой

является, в сущности,

лишь совокупностью

учинённых ими глупостей.

Артур Шопенгаузер

Миром правит информация. И как бы силе ни хотелось, эта бестия всё равно в нужный момент вытащит туз из рукава, путая все карты. Но без силы, без уверенности, способности вести за собой любые, даже самые достоверные и нужные знания бесполезны. И тевинтерская жрица, навеки запертая в камне, это подтвердит. Что было бы, послушайся её муж? Кто знает… отсюда ещё один урок, зазубриваемый магами едва ли не крепче первого правила о том, кто и кому служит: правда убивает.

Сам Хоук не видел ни статуи, ни этих зубрёжек, но Андерс, выросший как раз в Круге — ферелденском — многое рассказывал о своей прошлой… семье. Единственно что, умалчивал о своём пребывании у Стражей. Гаррет и не лез. Не его дело, да и не слишком интересно. У мага были свои проблемы, в равной степени подкидываемые всей его ненормальной семейкой. И ладно бы только мамой и Карвером, в его дружную семью уже давно напросились и его спутники, видимо, за неимением прочих мест, на роли детей. Наглые и ленивые спиногрызы. Выдохнув, Гаррет постарался успокоиться, не предаваясь депрессивным мыслям о собственной жизни. Он был слишком занят, чтобы наматывать сопли на кулак.

Первым делом, едва забрезжил рассвет, Хоук решил наведаться к Андерсу. Слишком уж его смутил вчерашний инцидент. Маг не боялся застать друга в постели: одержимый едва ли спал полчаса в сутки, выезжая на чистом энтузиазме. Ну, а как иначе назвать духа, дававшего магу силы?!

Гаррет не прогадал: Клоака уже походила на муравейник, словно и не было здесь ночи. Терпеливо дождавшись, пока Андерс разберётся со своими ранними пациентами, Хоук подошёл к другу, решительно преграждая ему путь. Во-первых, отдыхать всё же нужно, а курицей маг привык быть с рождения мелких. Во-вторых же, информацию гораздо проще получить, когда Андерс не раздаёт никаких указаний очередному обиженному всем миром.

Выслушав друга, маг кивнул себе и надолго притих, едва шевеля губами. Потом резко поднялся и унёсся куда-то, чтобы вернуться с огромным, пыльным фолиантом Архидемон знает какого года написания. Гаррет с трудом удержался от того, чтобы погладить Андерса по голове: слишком уж напомнил ему Бет, которую точно также было порой не загнать за книжку, а потом просто не оттащить от неё. Как же ему не хватало сестрёнки… вздохнув, Хоук отогнал ненужные воспоминания. Мало ли, что там себе напридумывает чокнутый одержимый, если его по головке погладить. Или, не дай Создатель, чмокнуть в макушку — сначала изнасилует, а потом Справедливость… вставит мозги на место. И если против первого Гаррет ничего не имел, второго допускать намерен не был.

— Вообще, это вполне закономерная реакция: при исчезновении одного из чувств, другие обостряются. Другое дело, магов в круге учат это контролировать, а ты, видимо, прогуливал, — не обращая внимания на ворчание Андерса, Хоук попытался засунуть нос в книгу, но только получил по лбу. Раздражённо нахмурившись, одержимый поджал губы. Всё же маги — странные ребята. — В общем, ты не проклят и лечить тебя не от чего. Хотя…

Поспешно покачав головой, Гаррет клятвенно заверил друга, что по стопам Беллы он не пошёл и никогда не пойдёт и анализирующее заклятье накладывал как минимум трижды. Зачем он вообще рассказал Андерсу и про завершённый целибат, было непонятно даже самому Гаррету, но слово не воробей, ни догнать, ни добить не выйдет.

Целитель покачал головой и прикрыл глаза, стараясь не слишком сильно показывать собственные мысли. Хоук обиженно насупился, но тоже промолчал: помощь Андерса ещё требовалась.

— «Видения» пропали, потому что ты не можешь их контролировать. Они — часть твоего дара, ничего удивительного, что ты их расшифровываешь, они всегда рядом, поэтому можешь их разобрать, это как интуиция. В идеале, ты должен уметь поддерживать их в любом состоянии, — продолжил тот, хмурясь. — Научиться этому, в принципе, несложно, а уметь — необходимо.

— Спасибо! — облегчённо выдохнув, маг обнял друга и уже направился к выходу, как услышал за спиной громкий стук. Рано обрадовался.

— Нет, я всё же никак не могу понять, как такой безответственный идиот, как ты, ещё не сдох! — злобно зыркнув на обернувшегося Хоука, видимо, решившего закосить под дурачка, Андерс заскрежетал зубами. — Забудь.

Гаррет сглотнул. Кажется, Справедливость, вполне солидарный с Целителем, готовился вынести мозг одному слабому, беззащитному существу по имени Гаррет. Мало Карвера, Авелин и Мерриль, ещё один нашёлся. Ну, тут уж если кого и винить, то только себя.

***

День, бессмысленно долгий и бесконечно занудный, тянулся вечно. Поначалу было даже весело: Хоук прошёлся по рынку в Нижнем Городе, стянул пару побрякушек, сбыл весь мусор, заботливо собираемый уже неделю и посидел в Висельнике, пока Варрик разбирался с кем-то из своих… друзей. Пробежался до Авелин, подействовал на нервы курчавому парню из охраны и даже перекинулся парой шуточек со знакомыми по первому своему году в Киркволе. Зато потом, когда на его голову свалился по дороге Карвер, пришлось отправиться на песчаный берег, где до вечера пришлось гоняться за некой маленькой, юркой тварью, за чью поимку (живьём) платили золотом.

Тварь оказалась ещё и ядовитой, цепкой сволочью. Палец, который успел раздуться и посинеть, пришлось отбирать с боем. Андерс, быстро справившийся с проблемой, хохотал до слёз. Варрик что-то там бормотал под нос. Хоук уже прикидывал, что за слухи поползут по Нижнему городу в ближайшее время. По всему выходило, пора было искать задание подальше от дома, недели на две свалить от родных стен.

Вместо заслуженного обеда, маг получил книжкой по лбу, Андерсу всё не сиделось на месте. За обед нужно было бороться. С повязкой на глазах ничего не вышло, особенно то, что требовалось: отделить видения от правды. В конце концов, ржущий Гаррет получил по полной программе. Целитель облил Хоука и утопал, злясь на нерасторопного ученика.

Авелин без лишних церемоний отпинала мага на задержания, объявившись в двух шагах от Висельника, где, по сути, опасно было даже смотреть на то, что обычно именовалось ядом, а подавалось, как еда. Впрочем, Хоуку было всё равно. Он просто хотел жрать. Хоть что-нибудь.

Не вышло. Да и кто его спрашивал?! Трудно жить, если половина знакомых — разгильдяи, а остальные — трудоголики, живущие работой. Или на работе. Прожигание взглядом женской спины ничего не дало. Ещё и тащить нарушителя пришлось до его нового места жительства. Гаррет искренне жалел, что уродился куда более похожим на мужчину, чем многие другие маги. Ну, или Карвер с кучерявым парнем. И обычно это не хило повышало самооценку. Обычно, но не тогда, когда живот настойчиво требовал внимания.

Уже перед закатом, закидывая язык на плечо, Гаррет, поминая и брата, и матушку, попросившую доставить Гамлена к ужину, и вообще всех, направился в «Розу». Не обращая внимания на пьяненького дядюшку, Хоук подполз к стойке, прося налить хоть чего-нибудь. Мучавшая жажда отступила только после второй кружки, до ужина оставался последний рывок: доставить Гамлена матери. Он должен был догадаться: Хоуки никогда не идут простым путём.

— Гаррет! — по спине вниз, к интуитивному центру, сбежала толпа мурашек. Знал же, что ничем хорошим день просто не может закончиться. Обречённо стукнувшись лбом о столешницу, Хоук постарался слиться с толпой, но мадам Лусина не восхитилась способностями мага к маскировке. — Гаррет, будь готов к закату, твой клиент желает повторить вашу встречу.

Искренне сомневаясь, что не отрубится ещё на подъезде к особняку, маг потянул Гамлена из «Цветущей Розы». Ужин пропускать нельзя было ни под каким видом: ещё не хватало, чтобы бурчание решило напомнить о себе в самый ненужный момент.

И всё же Гаррет лукавил: едва новость улеглась в сознании, появился энтузиазм, а губы сами собой сложились в улыбку. Предвкушающую, ожидающую. Призрак был ещё одной загадкой, тайной за семью печатями. Раньше, в детстве, отец хохотал, глядя на горящие любопытством глаза старшего сына. Ничто не могло остановить мальчика.

Однажды, лет в семь, юный Хоук пропал на пару дней. Сбившиеся с ног родители уже предполагали самое худшее, когда мальчик нашёлся. Чумазый, в изорванной одежде и с улыбкой до ушей. Где он был и что делал, малец так и не признался. В случившемся был только один плюс: когда подросшего сына оставляли с младшими, он всегда мог найти маленьких непосед. Сказывался богатый опыт и дикое желание защищать мелких от всего на свете. До тех пор, пока рядом не начинало маячить что-то интересное и непонятное.

Вот и сейчас, стоило Призраку поманить, Гаррет готов был хоть на край света бежать. Уж точно в рекордные сроки оказаться у «Розы» при полном параде и со скучающим выражением лица.

Весь путь показался Хоуку слишком длинным, намного длиннее, чем в прошлый раз. Слуга опоздал, экипаж еле плёлся, лестничные пролёты пришлось преодолевать с почти черепашьей скоростью. Маг нетерпеливо сжимал пальцы в кулаки. Но вот, после негромкого стука, дверь открылась.

Нервное возбуждение подстёгивало, должно быть, поэтому, сейчас получалось то, что никак не желало пробуждаться при Андерсе: видения послушной волной окутывали сознание, но не пытались взять верх, покорно помогали увидеть мир, не навязывая чувства.

Призрак отвёл мага к кровати, усадил и замер в нерешительности. Хоук припомнил, что, кажется, ещё никто не возвращался к загадочному Господину, и тот теперь растерялся, не понимая, что же ему делать с неожиданно вернувшейся игрушкой.

Маг не торопил, покорно замер, чуть откинувшись на кулаки. Постепенно успокаиваясь, Гаррет осторожно, с опаской, погружался в царивший вокруг хаос. Как будто впервые учился плавать.

Призрак нервничал, будто его напугало такое бесцеремонное вмешательство в свою жизнь. Не выдержав, Гаррет улыбнулся, вспоминая Карвера. Призрак замер, разозлился. Эмоции окрасились алым, но сам он оставался голубым, цвет терялся в силуэте внезапно засверкавшего Господина.

Маг напрягся, тут же пожалев о своей несдержанности. Да и кому будет приятно, если над тобой смеются? Карвер вот сразу обижался. Неосознанно, Гаррет проникался к трясущемуся от злости Господину симпатией. Если бы не кляп, Хоук уже извинился бы, но получилось только невнятное мычание.

Прошла минута, Силуэт отошёл куда-то в другой конец комнаты, где с трудом угадывался шкаф и вернулся уже с каким-то приспособлением. Временно отложив его, Призрак небрежно провёл по следу, оставшемуся на шее с прошлого раза. Бездумно погладил пальцами, соскользнул на плечи, чуть сжал мышцы и одобрительно хмыкнул. Словно что-то решив для себя, заставил Гаррета откинуться назад. Переместил ладони на горло, сжал, упиваясь властью. Хоук с трудом подавил готовый сорваться магический выброс. Маги — живучие твари, они сделают всё, чтобы остаться на этом свете подольше.

Когда воздуха почти не осталось, ладонь великодушно разжалась, указательный палец чуть надавил на кадык, скользнул ниже, меж ключиц, погладил накачанную грудь, накрыл указательным сжавшийся сосок. Играясь, словно с куклой, изучая с детской непосредственностью, перешёл на пресс, сжимая и поглаживая. С любопытством и лёгким недоумением оглядел всего, пропустил короткие пряди волос через пальцы, помассировал кожу, устраиваясь на чужих бёдрах.

Ладони снова прошлись по груди, но теперь к ним присоединился язык. Повторяя путь пальцев, обхватил губами сосок, обдал горчим дыханием, отстранился. Выгибаясь, как кошка, спустился ниже, игриво потёрся щекой о низ живота, где под кожей, плавясь, всё сжималось в узел. Гаррет никак не мог понять, куда же делись отвращение, едва сдерживаемый страх, желание просто прикончить вызванного человека. Призрак был полон злого желания, доказывая самому себе что-то болезненное. Радовался, глумился, напрочь забыв о Гаррете.

Хоук фыркнул, сдерживая бёдра от необдуманного рывка. Безусловно, чужие манипуляции возбуждали, но чувства… чувства злили. Что бы там себе ни пытался доказать остроухий поганец, маг был против.

Впрочем, его желания всё равно никого не интересовали. Мурлычущая пантера, впивалась ногтями в плечи, оставляя царапины, громко дышала, порою закусывая губы. Призрак отдавался со страстью, вбирал в себя эмоции Гаррета, а тот просто не мог не отвечать, не ёрзать, не выгибаться сильнее, почти рыча.

Хоук злился на себя, на то, что чужие эмоции снова захлёстывали, затягивали, рассказывая о своём хозяине всё. Он куда-то поплыл, тело била крупная дрожь, мычание становилось угрожающим, чужое дыхание опаляло губы, Призрак, напрягшийся до предела, гнулся как кошка, то прижимаясь, то отстраняясь, отталкивая.

Наконец, вселенная взорвалась, а через пару секунд ещё раз. Задыхаясь, маг надолго выпал из реальности. Тело расслабилось, растекаясь по постели. Уставший организм недвусмысленно грозил отключиться без предупреждения. С трудом собрав мозги в кучку, Гаррет попытался сосредоточиться на Призраке, чьё тело всё ещё немного дрожало.

С трудом оторвавшись от Хоука, Господин прилёг рядом, с усилием сглотнув: видно, тоже в горле пересохло. Впрочем, его это не слишком беспокоило. Бездумно поглаживая влажную от пота грудь мага, фыркнул. Гаррет почти чувствовал чужую усталость. Скорее эмоциональную, чем физическую. Наверное, в этот момент он сильнее всего возненавидел верёвки, сжимающие запястья. Вздохнув, Хоук сосредоточился на своих ощущениях. На этот раз видения исчезли не полностью: с трудом, но получалось различить сияние, идущее от своего нового наваждения.

Призрак всё также скрывал своё тело, наглухо закрывшись плотной тканью домашней одежды. Довольно приятной тканью, только сейчас насквозь промокшей, хоть выжимай. Только левая рука выбивалась из общей картины: как и в прошлый раз, ткань задралась, только выше, почти до локтя.

Ладонь скользнула к волосам, погладила, словно мабари. И будто в продолжение мыслей, неведомый господин пробормотал, усмехнувшись:

— Хороший мальчик, — Хоук фыркнул, откидываясь назад. Да уж, влип, что называется, по самые уши. Ладонь тем временем скользнула обратно и спокойно замерла. Гаррет тоже замер, боясь даже вздохнуть.

Кожа его Призрака была неровной, словно клеймённой, но только везде. С удивлением Гаррет понял, что это вовсе не случайные шрамы или следы от ожогов, о нет, настоящее искусство, какой-то рисунок. Словно в ответ на его мысли, голубоватый силуэт вспыхнул вновь, отражая красивейший узор, оплетавший всё тело. Больше всего он походил на цветок или виноградную лозу.

Хоук не сразу заметил, что напрягся и даже не дышал, а потому осторожный выдох получился слишком долгим и шумным. Господин словно ничего и не заметил, должно быть, ему просто было лениво двигаться, чтобы прогнать игрушку. Эльф — а Гаррет не сомневался, что рядом с ним именно представитель остроухой расы — зевнул, перекатился на другой бок и тихо вздохнул.

Уже трясясь в экипаже, Хоук пытался сообразить, привиделось ему сожаление неведомого Господина, когда тот выпроваживал его, или нет.