Глава VI

Олю притащили в подземелье флигеля. Бурые булыжные стены и неровный пол пахли сыростью, воздух был спёрт и прохладен. По углам нескольких широких коридоров и отделений, составляющих подвал, ютился хлам, старый инвентарь. На страже стояли живые рыцарские доспехи. Комнаты были разгорожены прочными железными решётками. В одном таком ответвлении девочку поместили в среднюю из трёх камер, створку заперли на цепной замок. Горели две керосиновые лампы, висящие на вделанных в стену крючках. Справа, под потолком, находилось маленькое слепое окошко, немытое стекло его покрылась ракушкой. В углу под ним стояла закопченная железная печка, похожая на спящее чудовище. Удручённая Оля опустилась на солому, обняла руками колени и уткнулась в них лицом.

— Что, наказали? – сочувственно спросил кто-то.

Только тут она обратила внимание на то, что соседнюю камеру, у стены с окошком, занимает худой, длинноносый молодой человек; прямые русые волосы обрамляли его осунувшееся лицо с карими глазами. В тёмной жилетке и посеревшей рубашке, он сидел на деревянной скамье около вороха соломы, неловко вытянув ноги в полосатых чулках, выглядывающих из-под штанов. Рядом лежала мятая, исписанная тетрадь.

— Прости, если я мешаю тебе. У меня дано не было собеседника, — заговорил узник. – Чем же ты провинилась перед Кукловодом, маленькая кукла?

— Я не кукла, я девочка, живая, — Оля вплотную придвинулась к разделявшей их решётке. – Кукловод сказал, что я плохо обращалась с игрушками. И теперь я жду здесь какого-то ужасного наказания.

— Ах да, твои глаза… Я слышал о таких бедняжках.

— А кто ты?

Парень сел с другой стороны решётки и протянул руку сквозь прутья:

— Яков.

— Оля.

Он легонько пожал фарфоровую ладошку.

— Так вот, я – ученик Кукловода.

— Ого, — глаза Оли округлились. – Что ты здесь делаешь?

— Отбываю своё наказание, — Яков грустно усмехнулся.

— За что тебя заточили?

— За одно моё изобретение. Я много работал с марионетками. Мне нравились эти внешне простые, но на самом деле хитрые связи человека с куклой – нитки. Чтобы хорошо управлять куклой, полностью контролировать её, чтобы она делала всё гладко и точно, надо, прежде всего, владеть собой, контролировать собственные движения. Сначала я досконально изучил человеческое тело, потом – техники различных танцев, гимнастику. Я пробовал многие способы управления куклой – нитки, музыкальные инструменты (с использованием тех же ниток), добивался того, чтобы связанная со мной кукла повторяла мои движения. И однажды я решил попробовать так же манипулировать людьми, прикрепив невидимые нити к эфирному телу человека. По возможности я хотел сочетать их с астральными, то есть вызывать ещё и определённые эмоции и чувства.

— Ах! Как такое можно сделать?

— Кукловоду и его подручным доступно многое, — туманно ответил Яков и продолжил:

— Так вот, я провёл много экспериментов, достаточно безобидных, как мне казалось. Например, дёргая за упомянутые ниточки, заставлял кухарку переставлять посуду или какого-нибудь жадину – помочь бедному соседу вспахать поле. И вот, когда гипотеза моя подтвердилась и проект дошёл до совершенства, я решился на крупное дело. С помощью эфирных и астральных нитей я побудил одного богатого человека пожертвовать крупную сумму денег в пользу малоимущих, сирот. Всё прошло гладко, но об этом узнал мой учитель. Несмотря на мои доводы о том, как это изобретение поможет бороться с несправедливостью, улучшать мир, Кукловод был очень зол на меня. Он и ещё… другие… осудили меня и заключили в темницу.

— А сам-то твой учитель что творит, — недовольно сказала Оля.

— Знаю, — вздохнул ученик. – Но тогда он не вмешивался в дела людей.

— Как долго ты здесь сидишь?

— Седьмой год пошёл.

— А какой тебе дали срок?

— Кукловод не уточнял. Наверно, я должен всё это время думать о своём поступке и что-то понять…

— Ты думал?

— Да, долго и тщательно. Насколько это возможно в такой затхлой атмосфере. Правда, окошко, — он мотнул головой, — изредка открывают.

— И что же ты понял?

— Я понял, что нельзя мнить себя Вершителем судеб. Люди – не куклы, у них должен быть выбор в своём мире. Никто не имеет права полностью манипулировать чужими желаниями, движениями и жизнью. Если кто и пишет сценарий для грандиозного спектакля бытия, то это Высшие силы, для нас не постижимые. У Них на каждый случай множество вариантов развития событий, а выбирает человек. Люди всё равно определяют сюжет своими соображениями и поступками.

Через несколько секунд Яков добавил:

— А игрушки… Дети очеловечивают их, таким образом наделяя душой. Конечно, в мире людей они бесправные вещи, даже иные существа могут использовать их как оболочку. Но это предназначение игрушек – друзья, проводники, средство для вымещения эмоций. Они воплощают свои желания здесь, в Игрушечном городе, где о них заботится Кукловод. Властелин мира вещей, не более.

Помолчали.

— Мне кажется, — промолвила Оля, — ты отбыл своё наказание.