15. Пустота

Однажды в глубинах бескрайней Бездны жила Пустота.

Абсолютная и необъятная.

Нежные завывания Пустоты слышались везде. Они распространялись быстро, постепенно наполняя собой каждый уголок, каждый лучик, каждую песчинку плавным звуком.

Пустота была совсем одна и ничего, кроме собственного воя, не могло заполнить одиночество внутри. Она пела грустно, беззаботно, но красиво. Каждый её вой словно высвобождал тягость и боль, таившуюся внутри. Она пыталась бороться, лучше справляться с одиночеством, заменяя её извечными песнями.

Бесчисленное количество времени Пустота выла, источая мелодию за мелодией, пока из Бездны не услышала отклик. Звуки, будто эхом пронизывали Пустоту, восполняя её, насыщая… Она двинулась к источнику звука, а наконец найдя, удивилась.

Гармоничные звучания доносились от сияний. Сияний ярких звёзд, что свободно летали в тёмном пространстве. Как будто маленькие светлячки, они кружились в Пустоте, мигали и источали чистый, непринуждённый и невероятно дивный звук. Они слились воедино и запели по-настоящему живо. Пустота больше не наполнялась собственным воем, вместо этого она сияла и пела только громче и прелестнее. Пустота отправилась дальше бродить по Бездне, чтобы ещё раз найти то, что сможет не только наполнить её, но и подкрепить её пение новыми звуками.

Когда-то так и произошло, ведь...

— Так, стоп! — словно жёсткий удар посреди тьмы явился голос мужчины. — Ну же, Арчи, что это такое? Очередная история? — продолжал он, не смягчая тона. — Да тут же с самого начала бред! В глубинах бескрайней… Бездны? Серьёзно?

Он снял очки и закрыл глаза. В кабинете было чисто, всё белым-бело, что аж глаза резало. Мигающая лампа, на вид такая слабая, освещала всё помещение и издавала неприятный жужжащий звук. С ним также в унисон играли вечно тикающие часы, которые ещё сильнее тикали, когда ты закрывал глаза и пытался погрузиться в себя. Кабинет был насквозь пронизан запахом растворённого спирта и не менее растворённого кофе. По всему столу перемешались бумаги с рисунками, записями корявого почерка и другими, более понятными. Арчи, закутанный в белую рубашку, дрожащими глазами смотрел на доктора, пока его рука держала лист с потёкшей чёрной краской.

— Пятнадцать дней. Пятнадцать дней, Арчи, мы говорим об одном и том же. О каком-то королевстве, его жителях, обрядах и смертях. Ты понимаешь, такого быть просто не мож… — вдруг речь доктора мгновенно перебил Арчи, заговорив своим юношеским и резвым голосом.

— Может! И оно было! Было. Я точно знаю! — он выронил один листок и тут же начал перебирать весь стол. — Не просто так… Это всё не просто так! Я видел это, она взывала ко мне и показывала всё! — находя на столе рисунки и свои письмена, он показывал их доктору и продолжал пристально смотреть в каждую из них, — Каждая история являлась мне во снах, шепталась на ухо, а я записывал… И это… Это было так реально, что я будто сам находился там… И лишь наблюдал.

— Арчи, ты пьёшь таблетки? — настойчиво спросил доктор, поправив свой халат.

— Да...

Он сел обратно на своё место и продолжал неспокойно дрыгаться, смотреть на доктора, теребить свои рыжеватые волосы, но вскоре успокоился, просто схватив себя за них.

— Нет! Когда пью, то не вижу их… Не слышу её… Там я чувствую вдохновение, оживлённость, а в камере такого нет. Там лишь пустые стены, неудобная кровать и измазанный стол...

— Всё понятно. Ты пропустил целую двухнедельную терапию. Придётся навёрстывать, — доктор взял в руки диктофон и поднёс его ближе ко рту. — Пациент не принимал прописанную ему норму и сбился с назначенного курса. Таблеточные лекарства заменить на внутривенные обязательные инъекции и увеличить дозу в… полтора раза.

Как только это услышал Арчи, его словно переклинило. Глаза сузились и перестали дрожать, он выпрямился, затопал ногами и принялся неистово дёргаться.

— Нет! Вы не посмеете забрать её у меня! Я хочу это видеть! Хочу! — закричал Арчи, схватив ручку, лежащую на столе.

— Чёрт возьми, охрана! — доктор вскочил со своего места. — Слушай, Арчи, спокойно. Не двигайся и никто не пострадает.

— Вы не понимаете. Она взывает ко мне, хочет что-то показать и я должен это увидеть! А вы… Вы мне мешаете!

Арчи с острой ручкой накинулся на доктора, но не смог сдвинуться с места, так как его за руки схватила мигом прибежавшая охрана.

Арчи ещё долго брыкался, сопротивлялся охранникам, что-то кричал и кусал их за руки, тогда терпение мужчин кончилось и в лицо парня прилетел один сильный удар. Последнее, что видел Арчи перед тем, как погрузиться во тьму, это сжатый кулак, направляющийся прямо к его дрожащим глазам. Далее он не видел ничего. Темнота окружила сознание, холодок пробежался по коже, а в ушах лишь звенело. Но когда звон стал утихать, Арчи начал распознавать родную мелодию. Кто-то шептал. Из тёмного уголка доносился еле слышимый голосок, предлагающий завершить недосказанную историю. Арчи двигался по тьме, двигался на нарастающий шёпот и лёгкую мелодию. Звуки всё росли и росли, громкость почти резала слух, а потом… Потом стало тепло. Парень раскрыл глаза и увидел огоньки. Маленькие светящиеся, пульсирующие и поющие огоньки. Они окружили его своей приятной музыкой, теплом и атмосферой. С ними Арчи летал во тьме, пока огоньки вдруг во мгновение не разбежались. Он снова остался один парить в неизвестной пустоте. А когда пытался закрыть глаза, громчайший гул тут же заставлял его раскрыть их. Раскрыться и бояться. Звук словно разрывал его изнутри, голова вскипала и было чувство, что она непременно взорвётся.

Звук был везде. Повсюду. Он колющей вибрацией пронизывал всё тело Арчи. Из ушей пошла кровь, что мгновенно растворялась, попадая под влияние невыносимого шума.

И не мог он спрятаться. И не мог заглушить боль. Всё было подчинено лишь ему.

Вою. Её прекрасному вою.