11. Любовь — сквернá

Ещё во времена правления Арнета Великого магию на континенте уже не любили. Некоторые не верили в её существование, другие просто боялись неизведанной и опасной силы, но нашлись и те, кто даже под гнётом осуждающего общества обнаружил в ней нечто особенное…

Нечто, манящее душу… Нечто скверное и доброе сердцу… Нечто родное.

Каждый год осенью во Фрорке проводился Южно-Восточный Фестиваль Диковинок. На протяжении почти целого месяца на нём собирались люди с самых разных уголков континента, чтобы поживиться новыми странными и удивительными вещами, так аккуратно и удобно собранными купцами со всего юго-востока. Коллекционеры весь год ждут только этого прелестного явления, на котором город оживает, расцветает новыми красками и приобретает от каждого фестиваля что-то новое в свою личную коллекцию. Улицы переполняются разнообразнейшими людьми: хоть бедными, хоть богатыми, иногда толстыми, иногда тонкими, но это не имеет значения, если ты пришёл на фестиваль поглазеть на диковинные вещички. Каждый фестиваль был наполнен особой атмосферой. Он менял, определял не только судьбы предметов, купленных на нём, но и судьбы людей, покупавших эти предметы… И этот фестиваль не стал исключением.

Шум людского говора, звон монет, детский смех и запах свежих продуктов — этими словами можно описать всю торговую площадь Фрорка. Она находится почти в самом центре города, только немного правее от входа из главных ворот. На площади располагается множество деревянных прилавков, будок и палаток с цветными коврами и покрывалами, что так прилежно закрывают торговцев от осеннего солнца. На каждой лавке висит также и табличка с изображением определённого предмета, который продаёт этот торговец. А в середине на каменном постаменте стоят барды и музыканты, что бархатным голоском распевают весёлые мелодии, от которых всех людей тянет в пляс, а люди помоложе пытаются удержать людей постарше от этого безудержного веселья. И в этом ежедневном потоке постоянно прибывал один недовольный жизнью купец — Эрик.

Он жил обыкновенной человеческой жизнью. Родился в семье купцов, не знал бедности, но и богатства запредельного тоже. Он, как и отец, продавал всё, что только удавалось найти на просторах больших королевских земель. Долгое время, когда продажи были неустоявшимися, он бродил по земным пустырям, странствовал в угоду сбережения денег, поисков вещей на продажу и, конечно, своего разума, видимо, чтобы подумать. На площади он также стоял вечно угрюмый, в раздумьях, словно погружённый в омут своих мыслей, из которого выйти ему было уже не под силу. Лишь неуверенный взгляд прохожего, возможно покупателя, мог вывести его из глубокого погружения. Но как правило, покупателей у Эрика было немного, поэтому на площади он стоял долго и много, думая лишь о чём-то своём.

Однажды, вновь погрузившись в великие раздумья, повисшая голова Эрика краем глаза заметила светлые очертания с тёмно-синими нотками, что в одно мгновение вывели его из транса. Лазурные локоны, нежно развивающиеся на ветру, словно легчайшая ткань. Большие зелёные глаза, как чистый сияющий на солнце изумруд, даже не теряющий своего света во тьме. Розоватое платье прелестно сидело на очаровательном теле молодой девушки, что среди домов одиноко стояла, частенько поглядывая на Эрика.

В одночасье он будто включился, расправил плечи, убрал с лица угрюмую мину и начал, как и другие торговцы, ходить около прилавка, что-то подчищая, протирая, убирая или, наоборот, приукрашивая лавку. Он также не мог удержаться, чтобы не взглянуть на ту девушку ещё раз, а потом ещё… и ещё, пока глаза не налюбуются. Когда их взгляды встречались, в сердце Эрика словно что-то взрывалось, а потом очень быстро утихало. Но это чувство, когда внутри всё заполняется чем-то приятным, словно взбудораженное взрывом, настолько понравилось Эрику, что это давало ему новый повод посмотреть вновь на ту девушку. Она продолжала одиноко стоять возле домов, валять в руках какие-то белые камушки и, улыбаясь, поглядывать на Эрика. При виде её улыбки рот Эрика непроизвольно улыбался на секунду, что пугало его, ведь улыбаться в жизни Эрика было нечему… и тем более некому. Закончив работу, он наконец присел отдохнуть. Солнце уже скрылось за большими зданиями, обрушивая громадные плоские тени на покрытые камнем улицы. Под тьму тени попала и синеволосая девушка, не дававшая покоя торговцу. Каждый раз, когда он пытался погрузиться в размышления, перед глазами появлялся её светлый образ. Но как только он пришёл в себя, увидел, что на улице началось торговое шествие. Обычно оно происходит, когда лавки готовятся закрываться, а большинство жителей не забили карманы тем, чем хотели бы. Никто не подходил к лавке Эрика, поэтому он перестал обращать внимание на такие шествия… Как и на любое движение на улице, в принципе. Но среди такой толпы было трудно разглядывать выделяющиеся синие волосы девушки, которые то дело и пропадали из вида. И в какой-то момент они вовсе испарились, словно исчезли. В душе Эрика осталось лишь сладкое, но в тоже время горькое послевкусие, которое продолжало терзать его каждый раз, когда её образ появлялся пред глазами.

Не успел он сесть обратно на своё место после неудачного поиска девушки, как она появилась прямо за его спиной. Он ненароком испугался, а она звонко засмеялась, отчего Эрик и сам не смог сдержать смеха. Вблизи она казалась ещё красивее и прелестнее. Тёмно-синие вьющиеся волосы, легко обдуваемые воздухом, чистая, ослепляющая глаза улыбка, яркие зелёные глаза, мягко-розовое платьице и персиковый аромат, который Эрик запомнит надолго. У них завязался приятный разговор, последний за долгое время в жизни бедного торговца, если не единственный… В нём он будто проглотил язык, ведь абсолютно не знал, как общаться с дамами, что пришли к нему поговорить, а не купить очередную безделушку. В конце он узнал её имя, точнее, она сама его выкрикнула, когда спрашивала имя собеседника. Луиза. Настолько прекрасное, тонкое, и греющее сердце, что уже после прощания с девушкой, Эрик продолжал повторять её имя до самого сна. Она сказала, что ей понравился разговор и она точно придёт завтра в это же время. Пожалуй, самые сладостные слова, заставляющие дожить до завтрашнего дня. Только это мотивировало Эрика вновь переться на площадь и в безнадёжном ожидании умирать, пока какой-нибудь простак не купит хоть одну диковинку, а пока Эрику доставалось лишь первое. Но с появлением Луизы в его жизни, она словно приобрела смысл. Обрела тот необходимый свет, способный вывести заблудшие души из тьмы, в которую они сами себя завели.

Обычно Эрику мало что снилось, а даже если и снилось, он не запоминал большую часть сна, будто его и не было. Каждая ночь проходила для него молниеносно, с закрытием ока ночью и открытием на рассвете. Но эта ночь была явно особенной.

Сегодня его разум был чист от ненужных мыслей, его переполняло лишь блаженное видение о Луизе. В чёрном, абсолютно пустом пространстве, наполненным лишь еле горящими огоньками, она танцевала, словно среди кустов и благоухающих цветов. Эти синие локоны и манящий персиковый запах созывали Эрика, а он не мог сопротивляться и потому шёл за девушкой в тёмную бездну, что своим ласковым звоном напоминала песню из детской шкатулки, которая вилась вокруг Эрика до конца, пока он окончательно не растворился во тьме.

Проснулся Эрик на рассвете… с улыбкой, с которой, собственно, и засыпал. Его тело было наполнено живительной энергией, что прямо так насыщала каждое его действие. С ней он и отправился на свою ежедневную работу: на площадь, в томящемся ожидании протирать пылящиеся на прилавке диковинки, в надежде, продать хоть что-нибудь. Но Эрик не унывал, он продолжал ходить по всему прилавку, что-то вытирать мокрой тряпкой, переставлять из одного места в другое и прилежно ждать на своём месте, постоянно заглядывая на место вблизи зданий, где вчера и стояла девушка. Время скоротечно шло, как и народ, который всё наполнял своей массой торговую площадь. Эрик слышал этот звонкий стук монет у соседних торговцев, которые будто насмехались над ним, оголяя свои набитые золотом мешочки и не менее золотые зубы. Люди как будто не видели его прилавка, не видели его самого, его товаров, и просто проходили мимо, словно тут и нет никакой лавки. Фестиваль не приносил Эрику ни денег, ни эмоций, ничего… Вернее, он только забирал, оставляя бедного купца совсем без граша на руках. Но не успел Эрик повесить улыбку, как из ниоткуда перед ним явилась девушка, которую он так ожидал.

Они продолжали болтать до самого вечера, когда неполная луна давно сменила на посту осеннее солнце. Площадь давно опустела как от покупателей, так и от торговцев, кроме единственного Эрика и его подруги Луизы, которые лежали на красивом ковре, осматривая богатое звёздами ночное небо. Девушка рассказала Эрику о своём любимом занятии — резьбе по кости. Этому её научила матушка, когда ещё была жива, так Луиза и научилась зарабатывать хоть какие-то, но деньги, чтобы прокормить себя. В знак своей дружбы Луиза подарила одну из своих работ Эрику, плавно перекладывая её своими нежными женскими руками в его сухие мужские ладони. Работа напоминала амулет овальной формы с небольшими сквозными дырками, красиво вырезанными орнаментами и цельным фиолетовым камушком в середине. В свою же очередь, чтобы не расстраивать подругу, Эрик покопался в сундуках и нашёл одну интересную шкатулку, которую подарил Луизе. Она с детским удивлением смотрела на шкатулку, на её рисунки, выемки, и, конечно, чарующую мелодию, что доносилась изнутри. Девушка с радостью взяла шкатулку, обняла друга и убежала в сторону реки, прощаясь со своим другом-торговцем.

Амулет, подаренный Луизой, обладал… странной аурой, как заметил Эрик. Повешенный на груди, он словно изредка дрожал, а после него содрогалась и душа хозяина. Но Эрику это только нравилось, поэтому он не собирался снимать его, а лишь улыбался, когда невзначай смотрел на него. С этой же неумолимой улыбкой Эрик засыпал, пытаясь привести всё в голове к единому порядку. Но только он начинал обдумывать какие-либо затеи, как светлый образ Луизы отвлекал его, будил во сне и отводил туда же, куда всегда… В бездну.

Они кружились в тёмном поле, освещённом лишь несколькими яркими небесными огоньками. Они смеялись, падали, и снова смеялись под звучную и аккуратную детскую мелодию. Эрику было очень хорошо. Его тело перенасыщалось энергией и он был готов поспорить, что чувствовал её в каждой части. Она бурлила внутри, будто готова была выскочить в любой момент и вырваться на свободу, одаривая весь мир живительной энергией. Вскоре, когда Луиза принялась убегать в тучу огоньков, Эрик побежал за ней. Он пытался её догнать, но чем ближе он подбирался, тем сильнее сдавливалась его грудь. Но Эрик не останавливался, он подбегал всё ближе и ближе, а сердце давило сильнее и сильнее, и когда он всё же сумел поймать девушку, его сердце вовсе лопнуло. Он падал в бездну, не чувствуя ничего, кроме лёгкого завывания мелодии и того самого запаха персиков.

Проснулся Эрик на рассвете… без улыбки, а со стиснутыми зубами, схватившись обеими руками за подаренный амулет. Энергия вновь наполняла тело торговца, с которой он и отправился на площадь, расходовать её. На площади Эрика ждал неожиданный сюрприз. Большинство других торговцев сегодня не пришли на место, из-за чего лавка Эрика была одной из самых больших на всей площади. На удивление, сразу же после открытия к нему обратился первый покупатель… Первый за очень долгое время. И после недолгих раздумий он всё же отважился приобрести себе красивую и древнюю вазу. Монеты посыпались в руки молодого торговца, чему он не мог не радоваться. Улыбка наполнялась жизнью, как и всё внутри Эрика. После первого покупателя пошёл второй и так весь рабочий день. Впервые за всю карьеру от клиентов не было продыху. За один день он распродал столько диковин, сколько не продавал за все прошлые года. Эрик собрался и ушёл домой с полными карманами золота.

Вся новая неделя оказалась для Эрика самой продуктивной за всю его недолгую торговую жизнь. Покупатели со всего королевства сходились в очереди ради диковинки в его лавке. Почти каждый день вечером к Эрику приходила Луиза, одаривая его всё новыми и новыми подарками. Костяными перстями, кулонами, иными амулетами, которые всё сильнее поражали Эрика своей красотой. С каждым новым подарком жизнь торговца становилась… лучше. Золото, как будто текло рекой в его карманы, просто осчастливливая и без того счастливого купца.

Последующие сны Эрика были не столь утешительными, чем его предшественники. Начало у всех было счастливое, они отличались особой радостью, настоящими яркими эмоциями и истинным светлым образом синевласой девушки, но чем дольше был сон, тем хуже приходилось самому Эрику. Его тело и правда чуть ли не взрывалось от подступающей энергии. Музыкальный звон с каждой ночью становился лишь громче и чётче, отдавая крупное эхо в голову торговца. Луизу догнать он также не мог, из-за того, что тело всё сильнее сдавливали цепи, появляющиеся из пустынной бездны, которые туго скрепляли и давили на все части тела, не оставляя и шанса пошевелиться. И только одно было неизменным в этих снах. Шелковистые синие волосы, звонкий девичий смех, перебивающий даже мелодию бездны и непреклонный, несменный, нежный запах персиков.

 К сожалению, во Фрорке пробил последний день Фестиваля, на котором подводились итоги, после чего устраивался приятный народный пир и нехилые гуляния. В этот вечер Луиза пригласила Эрика пойти с ней на танцы, что будут проводиться на поляне в ближайшем лесу. Молодой человек не мог отказать и, конечно, согласился, а дождавшись ночи, они вместе отправились в лес. Он был холоден и мрачен. От каждого дерева, ростка и сучка доносилась настораживающая атмосфера, от которой Эрик не мог отойти до самого конца. Но зайдя чуть поглубже в чашу леса, они услышали громкие звуки музыки: звоны барабанов, завывания свирели, восторженные крики людей, а также они почувствовали облегчение, особенно, в частности Эрик, амулеты которого, как и его душа, дрожали в унисон что есть мочи. Чем громче становилась музыка, тем быстрее становился шаг Луизы, настолько сильно она хотела туда попасть. Девушка побежала на звуки музыки, а Эрику, постоянно ускоряя шаг, пришлось её догонять. Она смеялась, что-то неразборчиво кричала, а он делал вид, что слушает и смеялся в ответ, просто чтобы не отвлекать девушку. Но как только кусты разошлись, смех и улыбка с лица Эрика мгновенно пропали.

Окружение не было похоже на привычные лесные танцы. Заместо этого на всей поляне стояли покрасневшие тотемы, висячие на деревьях шкуры животных, с которых ещё по капельке стекала охладевшая кровь. Люди в чёрных мантиях били в барабаны, другие играли на свирели, а остальные придавались диким танцам, в ожидании главного гостя их пиршества — самого Эрика. Не успел он оглянуться, как его голова встретилась с большой деревянной дубиной, после чего он потерял сознание на недолгий срок, очнувшись через пятнадцать минут в странном сооружение, наподобие тесной треугольной клетки. Одежда выше пояса была сорвана, а все костяные драгоценности оставались на месте. Эрик глубоко в душе не понимал, что происходит. Откуда тут взялись культисты и почему им нужен был именно он? Но как бы купец не хотел, обдумывать времени не было совсем, его клетку со всех сторон окружили культисты в чёрных мантиях. С каждым ударом в барабаны они приближались к нему, даже не думая останавливаться. Темп барабанов нарастал, а значит и ход культистов тоже. Их синхронный марш напоминал королевскую гвардию, а в этом случае, самый настоящий чёрный легион.

Эрик крутился во все стороны, осматривал клетку, искал выход, но ничего не было. Он волновался, ужасно боялся… Хотя, у него не было времени и бояться, как первый культист нанёс свой удар. Острый и маленький, чуть изогнутый кинжал на полном ходу вошёл в бок Эрика, мгновенно окропляя его свежей кровью. К первому тут же присоединились и десяток остальных людей в мантиях. Они яростно наносили свои удары один за другим, разрывая плоть парня и словно купаясь в его крови. В последующий момент один из культистов поднёс факел к клетке, отчего её основание тут же вспыхнуло. Эрик еле стоял на ногах. Его тело изнывало от боли, всё текло, лопалось и он чувствовал, будто тело во мгновение ока непременно взорвётся. От шока он уже мало понимал окружение и вряд ли видел мир таким, каков он был. Но явилось то, чего он не мог спутать. К клетке подошёл последний культист, в одной руке держащий клинок, а в другой деревянную коробочку. Из-под чёрного капюшона вылез локон синих волос и Эрик понял, что перед ним стоит Луиза. Она больше не улыбалась. Смотрела на красное изуродованное тело Эрика твёрдо, лишь мило хлопая глазками. Он наклонился к девушке, пытаясь протянуть руки к возлюбленной, и она тоже протянула руки, пронзая сердце парня насквозь. В этот момент душа Эрика разбилась. Она не выдержала напора и просто раскололась на части, не сумев пережить такое… Амулеты больше не дрожали, ранее белые от кости драгоценности полностью приобрели тёмно-красный оттенок. Ноги Эрика упали, обломились, как и его жизнь. Взгляд его был направлен в пустоту, рассеян и поглощён бездной. Девушка оставила торчащий в теле клинок и выкинула шкатулку в огненное пекло, навсегда прощаясь со своим другом-торговцем.

Клетка безмятежно придавалась огню. Под звонкие удары барабанов культисты становились вокруг огня распевать угнетающим хором свои песни. Они кружились в танцах, прыгали, измазывались в тёплой крови и пели. Пели громко, да так, что их хор можно было услышать из любой части леса. И лишь единственный звук был громче их песен — крики. Жалобные, дикие и переполненные болью крики, исходящие из костра. Они становились всё громче и громче, устрашающе, вселяя в культистов небывалый ужас. Вскоре послышался звук гнущегося металла. Горящая клетка началась трястись, а прутья плавиться и сгибаться под гнётом силы горящего внутри. Переломав клетку, из неё вышел не человек, а существо, похожее на… дьявола. Пылающие ростки на голове напоминали рога, зубы, подобно зверю заострились, тело обугленное, из сердца которого продолжал торчать изогнутый клинок. С истерическими криками, резко переходящими в смех, он вытащил горячий клинок, направляясь с ним на группу культистов.

На поляне началась бойня. Тела и конечности отлетали в разные стороны. Ошмётки кожи валялись чуть ли не на каждом шагу, прикрывая собой довольно крупные участки земли. Тёплая и ещё пульсирующая кровь окрашивала собой всю поляну, а упавшие культисты, что невмочь закрыть от ужаса свои рты, глотали собственную кровь, чтобы хоть чем-то заполнить пространство внутри. В воздухе витала атмосфера отчаяния, страданий, первозданной тьмы и ноток персикового аромата, смешавшегося с кроваво-металлическим привкусом. Теперь вместо барабанов и песен в лесу были слышны лишь возгласы, крики боли, мольбы, тотчас же перебиваемые дьявольским смехом, словно из самой Преисподней.

— Ага… И зачем ты мне это рассказал? Чтобы ещё больше страху навести? — сказал один из мужчин, стоящих посреди красного поля, попутно держащий бочонок с чем-то едким на запах и крупным пылающим факелом.

— Такова легенда Дьявола Скверны и Кровавой Рощи, о которой должен знать каждый инквизитор. Тебя разве в монастыре не учили? — закончил рассказ второй мужчина с факелом, сидящий на другой смердящей бочке.

— Да учили, учили… Просто, стрёмно это всё.

— Одним словом — магия. Она оскверняет всё, к чему только притрагивается. Уничтожает природу, развращает людей, высасывает досуха их души, губя целые сотни, если не тысячи жизней. А самое страшное, что люди сами подпитывают её своими эмоциями, чувствами, лишь бы завладеть этой силой. Поэтому инквизитору необходимо быть хладнокровным в своём деле, твёрдым и непоколебимым, когда борешься с магическим отродьем. Я внятно излагаюсь? — он встал с бочонка и подошёл к товарищу.

— Да, сэр.

— Ну так давай сожжём это всё к чертям! — мужчина опрокинул бочонок с жижей на окровавленное поле и поджёг факелом, отчего струя в одно мгновение воспылала ярким языком пламени, который стремительно захватывал участок за участком.

— Так точно, сэр… Так точно...