10 января 617134 года от Стабилизации

Надежды оправдались и даже более того. Выбор на мусорках Шесефеса не шёл ни в какое сравнение с таковым в Бурзыле. А вот аллюсов пока вообще не встретилось, хотя несколько оплативших (примерно на моём уровне) налоги конкурентов всё-таки попалась. Странно. Усевшись перекусить, я поискала в сети информацию на насторожившую тему и выяснила, что местные жители отстреливают аллюсов… то есть тех, у кого не заплачены соответствующие налоги. Просто так, ни за что, в превентивных целях, «чтобы заразу не разносили». Судя по разговорам, многие даже настройки себе такие поставили, чтобы если в пределах видимости появлялся кто-то без налогов, компьютер подавал соответствующий сигнал и указывал на жертву. А на городском форуме существует специальная тема «берите, кто хотите», в которой принято сообщать место убийства, вид и примерную оценку состояния жертвы. По типу «белорун, молодой самец, внешних признаков болезней нет, худой, одну ногу уже забрал». Впрочем, отписывались в ней достаточно редко, судя по всему, потенциальные аллюсы слишком хорошо понимали, что их ждёт и спешили покинуть опасную территорию. Как бы то ни было, пока налоги заплачены, отстрел не грозит — это успокаивает.

Бурзыл действительно маленький город. Даже по Земным меркам — население не дотягивает и до пятидесяти тысяч. Но подземные улицы охватывают всю территорию и пользуются ими весьма активно. Как и общественным транспортом (его тоже неожиданно много). Судя по описанию, город построили на пересечении нескольких крупных трасс, пролегающих через короткие пути. Соответственно, и основная статья доходов населения связана с данной сферой. Даже университета всего четыре: городской, деревенский, транспортно-технический и дорожно-извращенский (тот самый, в который мы собираемся поступать). Ненадолго оторвавшись от сети, посмеялась над самой собой. Новая жизнь постепенно меняла восприятие. Раньше никогда бы не сказала, что в городе «всего» четыре университета (именно центральных, не считая филиалов). Теперь же, в условиях тартарских реалий, такое число действительно кажется небольшим.

А ещё в Бурзыле на удивление много представителей рода Homo, даже пара человеческих районов есть. Местный народ, судя по мусору, в целом не бедствует, а то и вовсе зажиточный. Иначе бы не выбрасывал столько всего ценного.

Только переехав в Тартар и живя у Шаса, я недоумевала на его манеру складывать все пищевые отходы в оригинальную упаковку от соответствующего продукта, а порой и остатки готовых блюд ссыпать в какую-нибудь ёмкость или пакет и подписывать пищевой код перед тем, как выбросить. Но ближе к концу рабства поняла причину, а сейчас высоко оценила этот… пусть не обычай, но знак хорошего тона для тартарцев. Естественно, не все продукты были промаркированы, но очень многие. Чуть ли не восемь из десяти. Очень удобно, и гадать не приходится.

Удивляет кое-что другое: пока я ни разу в Тартаре не столкнулась с сортировкой мусора и вторичной его переработкой — для высокоразвитой цивилизации это кажется странным. Ну, да мне же лучше.

К полудню удалось не только насобирать пищи, но и прибарахлиться: пара драных штанов (велики, но так даже лучше) и поеденный молью большой, с одеяло, шерстяной (или из похожего материала) кусок ткани помогли утеплиться и повысили настроение. Да что там — позволили почувствовать себя чуть ли не зажиточным человеком. А вот с поиском укрытия не заладилось: заброшенных и полузаброшенных коридоров много, вот только тепла в них не найти.

Устроившись поесть неподалёку от мусорки, на островке безопасности у стены туннеля, мельком порадовалась, что в Тартаре информатизация проникла почти во все сферы жизни. А ещё — что у меня заплачены нужные налоги. По крайней мере, пока никто из местных внимания не обращал, не гнал и не охотился.

Обед получился шикарным. Колбасные обрезки, плохо обглоданные куриные кости и кожа, слипшаяся лапша, яблочные огрызки (некоторые так небрежно объедены, что осталось ещё много), слегка подпорченный виноград, банановые корки и чёрствый, лишь в отдельных местах слегка заплесневевший хлеб — всё это богатство удалось собрать на мусорках одного из человеческий районов. Вкусно, сытно и хорошо.

После еды я отдохнула и немного почитала собственную медицинско-биологическую карточку (в целях подготовки к самокультуре). Встала, только почувствовав, что начинаю замерзать. Посмотрев на остатки трапезы, вспомнила про Ликрия, но только хотела с ним связаться, как зазвонил телефон.

В отличие от меня, собрат успел не только подкрепиться, но и найти место для отдыха, а также навести справки о работе. Мы встретились на соседней подземной улице.

— Ты был прав, — поприветствовала я химеру. — Здесь мусорки прямо как магазины!

Ликрий улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным.

— С добычей — да. Но есть кое-что, что очень настораживает, — добавил он и надолго замолк.

Вьюга стихла, но сугробы наверху на дорогах почти по колено, по бокам же вообще непреодолимы. Да ещё и мороз окреп — поэтому мы снова двигались по туннелям.

— Пока налоги заплачены, отстрел нам не грозит, — попыталась ободрить друга.

— Это как раз ерунда, — отмахнулся мужчина. — В этом городе… в общем, и у тебя, и у меня могут возникнуть проблемы. Не знаю, насколько серьёзные — зависит от везения и местных.

— Почему? — насторожилась я.

Ликрий, а точнее арванская часть химеры, снова помолчала, на мгновение замедлилась, глядя в боковой отвилок, а потом сильно ускорила шаг.

— Здесь немало тех, кто во Вне враждовал со свекерами. И наших врагов — тоже.

— Ну, насколько я читала, с арванами многие враждовали. Как, кстати, и с чиртерианами. Если к свекерам такое же отношение, то почти всех во врагов записывать можно, — не поняла я.

Мужчина с укором посмотрел на меня, а потом весело улыбнулся.

— Мы решили поменяться, — радостно заявил он. — Ри разнервничался из-за того, что узнал, а объяснить и я смогу.

— И?

— Значит, эта… Если бы я был я, мне бы ничего особого не грозило. Потому что у моего народа врагов мало, и тут я их пока не встречал.

От такого самоуверенного заявления я чуть не подавилась.

— Как это мало?! Вы ведь грабежом промышляли!

— Мало, — упрямо повторил Лик. — Некоторые из видов считали нас врагами, но на деле мы врагами не были. Мы очень мало с кем по-настоящему воевали, рядом с остальными только летали или тренировки проводили. Но не нападали по-серьёзному, наоборот, всячески к миру стремились.

Интересно, он действительно верит в свои слова? Хотя, судя по прошлому опыту, Лик странно говорит, но скорее склонен к наивности и простоватости, чем к интригам или завуалированному ответу. Последнее больше характерно для Ри. Но если сейчас прозвучала правда, то, помня характеристику от Шаса и из сети, страшно представить, как чиртерианы ведут себя с теми, с кем воюют.

— Значит, враги у Ри?

Мужчина весело хмыкнул.

— Это… арваны вообще очень мирные и войн почти всегда избегают. Стремятся избежать, если есть возможность.

—… Предпочитая внедряться изнутри и захватывать власть, — ехидно прокомментировала я.

— Ага, так и есть, — ничуть не смутился Лик. — Вредные они, но редко когда злые. Только с одним народом… одним видом воюют давно и серьёзно. Как там?.. хотят убить всех людей из вида врага.

— До геноцида.

— Да, так. И тут, в Чёрной Дыре, вражда тоже сильная, — добавил мужчина. — Они очень сильно враждуют и могут ощущают друг друга на расстоянии. В этом городе враги Ри есть, он их чувствует. Думаю, что они его — тоже. В Шесефесе — ни разу не встречали. Вот Ри и нервничает, боится очень.

— Понятно, — невесело кивнула я. — И со свекерами тоже самое, да?

— Нет, с ними всё проще, — оптимистично заверил чиртериан. — Тут есть те виды, с кем свекеры чаще всего ссорились, но они тебя так просто не увидят… не поймут, что ты — свекер. Так что не бойся. Мне одного Ри трусливенького хватает.

— По твоим словам, выходит, что для его опасений есть веская причина, — неодобрительно заметила я.

Лик пожал плечами.

— Даже если так. Арваны тысячелетиями преследовали и уничтожали байлогов. Всех, даже мирных, сдавшихся и детей. Натравливали на этот вид те народы, в которые внедрялись, подстраивали подлости, создали своим врагам славу космической чумы и глобального зла. Ненависть захватила разум арванов, и они готовы были пожертвовать очень многим и многими, чтобы полностью уничтожить байлогов. Арваны загнали этот вид в угол и не раз ставили на грань уничтожения. Так почему я не могу понять желание байлогов отыграться или должен их осуждать?

Я аж остановилась, поражённо глядя на собеседника. Сейчас Лик совсем не казался глуповатым, тон серьёзный и нарочитого упрощения фраз тоже нет. От этого стало жутко и сразу вспомнились слова Шаса, про то, что чиртерианы только косят под дурачков. В принципе, это и раньше было очевидно, но казалось, что какая-то наивность всё-таки есть. А теперь...

— Хм… — неуверенно потянула я. — Странно, что ты об этом говоришь. Не думаю, что Ри согласен с таким мнением. Да и если эти… байлоги захотят отыграться, ты тоже пострадаешь.

— Может, и так, — мужчина улыбнулся. — Но мнение из-за такой мелочи не сменю. Арван это понимает. Ри — трусоват, но не глуп. Он знает, что кое-что я терпеть не стану, я тоже понимаю, что он, в некоторых вопросах, может занять принципиальную позицию. Чтобы жить, ему надо работать со мной, а мне — с ним. Он может взбунтоваться… но Ри трусоват и пойдёт на это только в самом крайнем случае. В отличие от него, я — из военной касты, готов к смерти и чаще склонен к активному противостоянию, — чиртериан снова улыбнулся и неожиданно вернулся к своему обычному, простоватому, тону. — И это… я же не врал. А Ри бы правду никогда сам не сказал, — обиженно закончил он.

Скептически хмыкнув, я надолго задумалась. Кое-что в словах Лика вызвало сомнения. Ну или вопросы.

— А у арванов были причины для такой глобальной вражды и ненависти?

— Не знаю. Может, были, может, нет — трудно понять. Арваны не способны внедриться и замаскироваться под байлогов, — мужчина ненадолго задумался. — Если байлог встретит арвана, то он легко его рассекретит и, если надо, победит, убьёт, захватит в плен или обезвредит.

Я кивнула. В этом случае байлоги действительно являются серьёзной угрозой для арванов.

— А насколько сами байлоги мирные? В смысле, если бы арваны их не преследовали?

— Они это… странные, — Лик сделал паузу. — Непонятные. Но воюют гораздо чаще арванов. Даже сами по себе. Когда есть возможность, всегда нападают на тех, кто уже воюет и почти проиграл. Или у кого серьёзная катастрофа или бедствие.

— На слабых, значит, — поплотнее запахнувшись в тряпки, процедила я.

— Да, — подтвердил собеседник. — Иногда после этого проигравший народ совсем пропадал. А так… я бы их военизированной цивилизацией называть не стал. Оружие у байлогов плохое, слабое, только в прямом, десантном бою ещё туда-сюда, но и там действует медленно… а главное — на малом расстоянии. А вот защита отличная, особенно на планетах — если уж засели, выгнать не получится. И сами живучие. Намного живучее нас или арванов, — проходя мимо мусорки, Лик вытащил из неё пачку с остатками печенья и с аппетитом захрустел замороженными остатками. — Даже меня, как химеры, намного живучее. А ещё странные. Их сложно предсказать. Иногда ведут себя как безумные.

Последняя фраза прозвучала слегка обиженно и заставила улыбнуться. Чиртериан тоже редко считают нормальными. Что же мне так везёт на хм… «странные» виды?

Как бы то ни было, кое-какие выводы сделать удалось. Может Лик и готов понять байлогов, но лично я пока больше склонна согласится с мнением Ри. Если враги арванов знамениты тем, что нападают на слабых, даже уничтожают цивилизации, и без того находящиеся на грани, — то им необходимо как-то противостоять. Потому что такое поведение, как минимум, подло. Уж лучше внедряться и править изнутри, чем устраивать геноцид.

— Ри даже сбежать хотел, как почуял, — поделилась чиртерианская часть химеры. — Уехать. Но когда успокоился и подумал, признал, что это глупо.

Я кивнула. Мы сейчас не в том положении, чтобы позволять себе такую роскошь, как новые траты. Слишком мало денег. Да и кто даст гарантию, что в другом городе будет спокойней или безопасней?

— Пока налоги уплачены, риск невелик, — попыталась ободрить друга.

Тот небрежно пожал плечами — жест очень характерный для Ри. Значит «у руля» опять арван.

— Надеюсь, что байлоги хотя бы здесь уважают закон и договоры. В космосе про них этого сказать было нельзя.

На этом мы закончили неприятный для собеседника разговор.

Место для отдыха Ликрий нашёл за пределами, но недалеко от города — на огромной свалке. К счастью, добраться до неё можно было по туннелям, а вход свободный и бесплатный. Из-за преющих в глубине высоких куч отходов, снег сверху таял даже в сильный мороз. Над свалкой витал характерный, но не сильный запах.

Мы решили обосноваться достаточно близко от выхода из подземной дороги, в небольшом овраге между куч. Мусоровозы сбрасывали груз в паре сотен метров, так что тут оказаться похороненными заживо не грозит. Расчистили участок, натащили на него картона и бумаги, сделали наклонную крышу из каких-то поломанных пластиковых и даже металлических панелей, перестелив их клеёнкой. Потом собрали тряпок, а я выломала и притащила пару мягких сидений для удобства. Иногда делали перерыв и шарили по свежему, только привезённому мусору: таким образом удалось раздобыть пропитание.

Уже вечером, когда снова началась вьюга, мы залезли в импровизированное убежище. Места внутри совсем немного, но хватает, чтобы сесть или лечь рядом. К счастью, Ликрий уже достаточно натренировался и касаться его волос теперь безопасно. К тому же мы взаимно безвредны — так что, в случае чего, есть даже небольшой шанс сэкономить на нейтрализаторе во время ночёвок.

Почти с комфортом устроившись под боком друга, некоторое время лежала, пытаясь отвлечься от навязчивого аромата гниющих отходов. Шас прав — здесь, на свалке, земля греет. Изнутри идёт тепло, от беснующегося ветра вполне нормально защищают кучи и укрытие. Может, и не самое лучшее и достойное убежище, но вполне достаточное, чтобы выжить.

Повернувшись на другой бок, вздохнула. Бомжевать здесь однозначно лучше, чем в Шесефесе. Выбор богаче, да и укрытие неплохое. Когда выдастся свободное время, надо будет ещё над ним поработать — глядишь, тогда и уют появится. Вот только… не о такой жизни я мечтала, уезжая из Белокермана с крупной суммой денег. Тогда будущее казалось если не радужным, то куда более привычным и оптимистичным. Теперь же внутри тихо шевелился страх. Положение таково, что каждая мелочь может стать роковой. Как бы ни утешал Лик и какие бы налоги ни были заплачены, если на нас обратят внимание те, кто захочет свести счёты — они наверняка найдут возможность. На то это и Тартар.