15. Завещание Ивана Грозного.

После полуторачасовой прогулки наш теплоход, развернувшись, пришвартовался к причалу. Обратный поезд «Ласточка» на Петербург отходил в 18:06. У нас ещё было несколько часов, чтобы познакомиться с Ярославовым дворищем на противоположенном берегу реки. Перейдя живописный Горбатый мост, мы оказались недалеко от Аркады Гостиного Двора, служившей когда-то его обрамлением. Ярославово дворище удивляло уже тем, что на его небольшой территории размещались аж шесть церквей и один собор! Это Никольский собор, Церковь Параскевы-Пятницы на Торгу, Храм Жен-мироносиц, Церковь Георгия на Торгу, Церковь Иоанна Предтечи на Опоках, Храм Успения на Торгу и Церковь Прокопия.

Переходя от церкви к церкви и любуясь архитектурой некогда деревянных, но перестроенных в камень после многочисленных пожаров строений, я заметил, что за нами подвязался какой-то мужчина в скромной монашеской одежде и с большой сумкой через плечо. Он был облачён в подрясник, опоясанный широким матерчатым ремнём, и в выгоревшую на солнце скуфью. Монах не отставал от нас, хотя и сохранял при этом достаточную дистанцию. Осмотрев все достопримечательности, мы с Леной присели на скамейку, чтобы немного передохнуть перед дорогой на вокзал. Монах остановился недалеко от нас и, опасливо осмотревшись по сторонам, приблизился к скамейке.

— Не знаю, как обращаться к Вам, брат мой, — начал монах, с опаской поглядывая на Лену, — но мне известно, кто Вы!

— Можете смело говорить, это моя помощница, — успокоил я его.

Монах бросил недоверчивый взгляд на Лену, но продолжил:

— В одном из подземных хранилищ нашего монастыря мы с братьями обнаружили завещание Ивана Васильевича, которое считалось потерянным. Распространяемое в наше время в России завещание — это всего лишь одна из копий черновика. А у нас в руках оказался оригинал. Мы долго и тщательно изучали его и пришли к выводу, что оно не должно попасть в руки чиновников. Кроме ближайших родственников и сподвижников Ивана Васильевича, завещание было адресовано ещё кому-то из будущего. А кому именно, мы так и не поняли. И только совсем недавно всем братьям было откровение, что явился на землю пророк Магсус, несущий людям свет и указывающий путь. И что завещание это адресовано ему, — с этими словами монах протянул мне свою большую сумку.

Я осторожно расстегнул змейку и заглянул внутрь. Сумка была доверху наполнена буковыми дощечками, упакованными в аккуратные пачки. Вытащив самую верхнюю дощечку, с трудом прочитал вырезанный на ней текст:

— «Во имя отца, и сына, и святаго духа, святыя и живоначальныя троицы, и ныне, и присно, и во веки веков, аминь, и по благословению отца нашего Антония, митрополита всея России, сеаз, многогрешный и худый раб божий Иоанн, пишу сие исповедание своим целым разумом. Но понеже разума нищетою содержим есмь, и от убогаго дому ума моего не могох представити трапезы, пищи ангельских словес исполнены понеже ум убо острюпись, тело изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася, и не сущу врачу, исцеляющему мя, ждах, иже со мною поскорбит, и не бе, утешающих не обретох, воздаша ми злая возблагая, и ненависть за возлюбление мое». Но это же древнерусский язык! — разочарованно воскликнул я, — я ничего не понял!

— Ничего страшного, — успокоила меня Лена, — у меня дома есть и словари, и программы-переводчики с древнерусского.

— Фу, аж отлегло! — улыбнулся я, посмотрев на монаха.

— Храни вас, Господи! — произнёс он. — И Бог в помощь!

Монах снова опасливо посмотрел по сторонам и скрылся за ближайшей церковью.

Я взглянул на часы.

— Нам пора на вокзал!

Я закинул сумку на плечо, и мы тронулись в обратный путь.

Сумку с дощечками я забросил Лене домой, и мы расстались с ней на три недели. Она сказала, что всё оказалось намного сложнее, чем думала, и с головой ушла в работу.

Наконец, раздался долгожданный звонок. Лена радостно сообщила мне, что закончила перевод и готова со мной встретиться.

— Вот здесь, прямо за домом, есть очень душевное кафе. «Coffee 22» называется. Мы часто с сотрудниками там сидим, если надо о чём-то поговорить в нерабочей обстановке, — улыбнулась Лена, когда мы с ней, как обычно, встретились на Мучном мосту.

— С удовольствием! — поддержал я её предложение.

Через 5 минут мы уже сидели в кафе на мягком диванчике перед маленьким квадратным столиком.

— Ну, давай, показывай, что там у тебя получилось? — нетерпеливо заёрзал я.

Лена вытащила из сумки планшет и включила его.

— Я сфотографировала все дощечки и перевела изображения в текст. Программы-переводчики не смоги осуществить более или менее разумный перевод с древнерусского. А поскольку обращаться к посторонним специалистам нам нельзя, пришлось кропотливо переводить всё вручную, используя древнерусские словари, — вывела она на экран планшета текст.

Я было сунулся сам читать, но Лена остановила меня:

— Подожди, ты здесь не разберёшься, — улыбнулась она.

— Хорошо, читай сама, — согласился я, развалившись на мягкой подушке.

— Большая часть текста посвящена исповедованию и покаянию Ивана Грозного, распоряжениям о поземельной собственности, наставлениям своим сыновьям. Но вот один из заключительных фрагментов заинтересовал меня. Начинался он с перечисления заслуг своих предков: «И понеже смотрения божия слова всюду исполняшеся, божественным слугам божия слова всю вселенную, яко же орёл летаниема обтекши, даже искра благочестия доиде и до Росийского царствия. Сего православия истинного Росийского царствия самодержавство божиим изволением почен от великого царя Владимера, просветившаго всю Рускую землю святым крещением и великого царя Владимера Мономаха, иже от грек достойнейшую честь восприемшему, и храбраго великаго государя Олександра Невскаго, иже над безбожными немцы победу показавшего, и хвалам достойного великого государя Дмитрея, иже за Доном над безбожными агаряны великую победу показавшаго, даже и до мстителя неправдам, деда нашего, великаго князя Иванна, и закосненным прародителствия землям обретателя, блаженные намети отца нашего великаго государя Василия, даже доиде и до нас, смиренных скипетродръжания Росийского царствия».

— А по-человечески? — скривился я.

— В переводе это звучит так: «И после того, как исполнилась воля провидения и божественные слуги божьего слова, как орлы, облетели всю вселенную, искра благочестия дошла и до Российского царства. По божьему изволению начало самодержавия истинно православного Российского царства — от великого царя Владимира, просветившего всю Русскую землю святым крещением, и от великого царя Владимира Мономаха, который получил от греков достойнейшую честь, и от храброго великого государя Александра Невского, одержавшего победу над безбожными немцами, и от достойного хвалы великого государя Димитрия, одержавшего за Доном великую победу над безбожными татарами, вплоть до мстителя за несправедливости деда нашего, великого князя Ивана, и до приобретателя исконных прародительских земель, блаженной памяти отца нашего великого государя Василия, и до нас, смиренных, скипетродержателей Российского царства».

— Лена, я вижу, что ты сделала титаническую работу, но этот витиеватый слог очень сложен для понимания. Ты не могла бы мне передать только суть своими словами? — попросил я.

— Я думала, что клиповое мышление и мем «слишком много букаф» присущи исключительно современной молодёжи, — усмехнулась Лена.

— Но мне не терпится скорее дойти до сути, — засмеялся я.

— Не оправдывайся! Будем считать, что современные тенденции и тебе не чужды. Значит, своими словами? Дальше он перечисляет собственные достижения: пишет о присоединении к России Казани, Астрахани, Сибири, что в разы увеличило площадь Российского государства, отмечает прирост населения страны в 1,5 раза, рассказывает о том, что было построено более 150 новых городов и крепостей, ввёл системное школьное образование, открыл первые в России типографии. Затем он пишет, что ему было видение, как придёт к власти династия Романовых, и что будут среди них продолжатели дела его и предков его, которые ещё больше преумножат величие России. Но дальше он увидел великую смуту, которая закончилась свержением царя, увидел две опустошительные войны, унёсшие миллионы жизней. Далее он пишет, что после этого видения сердце его защемило от мысли, что когда-то великая и богатая страна может быть разграблена кучкой новоявленных купцов и дворян, продавшихся иноземцам, что когда-то огромная и могучая страна может быть растащена на десятки мелких феодальных уделов, а сами феодалы могут погрязнуть в междоусобных войнах. То есть, случится то, с чем он боролся всю свою жизнь. «Неужели не найдётся среди новоявленных тот, кто сможет остановить надвигающуюся смуту и снова сделать Россию великой и могучей?" — вопрошал он. Ну а дальше, попросил перед смертью постричь его в монахи… Ну вот так, если своими словами, — закончила Лена и вопросительно посмотрела на меня.

— Теперь я понимаю, о чём предупреждал монах, передавший нам завещание. Ты веришь в его прогнозы? — спросил я задумавшись. — Ведь говорят, что Иван Грозный был очень мнительным.

— Но, если он предсказал приход к власти династии Романовых, свержение царя и две мировые войны, значит, действительно обладал даром предвидения, — рассуждала вслух Лена.

— Ну очень уж мрачный у него прогноз, не хочется в это верить! Давай надеяться на лучшее? — криво улыбнулся я.

— А что нам ещё остаётся, — вздохнула Лена, пожимая плечами.

— Интересно, что произойдёт раньше, — поделился я своими размышлениями, отпивая капучино из чашки, — народ построит идеальное общество или воплотятся жуткие прогнозы Ивана Грозного?

— Может быть, кое-кто решил явить нам тебя именно для того, чтобы ты предотвратил такой ход истории? — ответила Лена, обхватив свою чашку двумя руками.

— Я?! — у меня вытянулось лицо от удивления. — По-моему, моя миссия в том, чтобы написать трактат о счастье и донести его до людей. А если кто и сможет предотвратить трагические для России события, так это сам народ.

— Но, чтобы сподвигнуть людей на подобные свершения, надо разъяснить им суть Идеального общества, к строительству которого ты призываешь, — заметила Лена. — Вот я, например, так и не поняла, каким образом в Идеалии осуществляется распределение благ, контроль за исполнением законов, охрана правопорядка, исполнение наказаний, если, как ты выразился, люди к этим функциям не допускаются?

— Тебя интересует, как организовано административное управление в Идеалии? В Идеалии существует конституция и десятки дополнительных законов в любой области деятельности общества. Все они разрабатывались и утверждались обществом посредством референдумов.

— Но разработкой законов должны заниматься специалисты! А потом, много ли простых граждан разбираются в юриспруденции, чтобы утверждать или отклонять какие-либо из них? — удивилась Лена.

— Для того, чтобы понять разницу, ответь мне на один вопрос: считаешь ли ты справедливыми существующими в настоящее время законы?

— Нет, конечно! — не задумываясь, выпалила Лена.

— А всё почему? Кем в современном мире пишутся законы? Самими же эксплуататорами и паразитами. Естественно, что они постарались узаконить свой статус паразитов, и для охраны этих законов привлекли полностью подчинённые им же силовые структуры и марионеточные суды. Откуда здесь взяться справедливости и объективности? Ведь не для всеобщего народного счастья создавались эти законы и структуры. Вот поэтому для разработки справедливых законов в Идеалии привлекаются все слои общества. Понятно, что их написанием занимаются учёные всей страны, но утверждение каждого закона происходит на референдумах. Дело это добровольное. Если тебе неинтересно, можешь не участвовать в этой процедуре. А если решил, то сначала участвуешь во всех толкованиях и обсуждениях законов, после чего участвуешь в голосовании, где твой голос будет пропорционален твоим баллам, а, следовательно, принесённой тобой пользе обществу. Если какой-нибудь закон не поддержан населением, он отправляется на доработку. Это будет происходить до тех пор, пока закон не удовлетворит большую часть населения, участвующего в референдуме. После того как законы утверждены — они становятся обязательными для исполнения всеми гражданами Идеалии.

— И кто же затем следит за исполнением законов, инопланетяне? — усмехнулась Лена.

— Хоть законы и создаются народом, функции контроля за их исполнением, поощрения и наказания передавать людям никак нельзя, учитывая их животное начало и соответствующие этому человеческие слабости: «своя рубашка ближе к телу». За исполнением законов следят бездушные автоматы или компьютеры с заложенными в них жёсткими программами. Любая доработка или изменение в программах невозможна без всеобщего обсуждения и референдума. Причём, заметь, — произнёс я, подняв указательный палец, — это не системы искусственного интеллекта с правом принимать какие-либо самостоятельные решения, а обычные программируемые автоматы, подобные турникетам в метро.

— Допустим, но как же контроль происходит физически, ведь не автоматы и компьютеры патрулируют улицы и следят за всеми твоими действиями?

— Фактически так и происходит. Все манипуляции с электронной картой доступны компьютерам, все твои перемещения по городу благодаря носимым гаджетам и миллионам установленных повсюду видеокамер наблюдения также поступают в компьютеры. В отдельных, наиболее ответственных случаях, тебе на руку одевают электронный браслет слежения. Так что любые действия человека круглосуточно доступны контролирующим системам. Это во много раз эффективнее, чем с использованием полиции. Обрабатывая полученные данные, компьютер всё время сверяет твои действия с допустимыми законом, и, тот же час реагирует, в случае его нарушения. Реакции могут быть разные: предупреждения, штрафы, перемещение в исправительное учреждение или изоляция от общества. В последних двух случаях привлекаются специальные команды людей.

— А ошибок не бывает? Скажем, программный или технический сбой? — перебила меня Лена.

— В жизни всякое бывает. Но в Идеалии всё предусмотрели, — парировал я. — Обвиняемый в нарушении закона может подать апелляцию. В этом случае экстренно созывается широкий консилиум из юристов, инженеров и программистов из разных городов и областей, и рассматривается это дело. При обнаружении программного или технического сбоя, обвиняемому от имени руководства города приносится извинение, и в качестве компенсации начисляется какое-то количество баллов. Но, поскольку экстренный созыв консилиума связан с большими затратами, чтобы люди не злоупотребляли подачами апелляций, в случае отрицательного результата, наказание ужесточается: вместо штрафа — исправительное учреждение, вместо исправительного учреждения — изоляция от общества, а в последнем случае ужесточается режим содержания в «изоляторах».

— Мне это всё напоминает тоталитарный строй из антиутопических романов, — обречённо вздохнула Лена, помешивая ложкой кофейную гущу на дне чашки.

— Я же тебе уже говорил, что люди недалеко ушли от животного мира. И если их не принуждать к соблюдению законов и выполнению элементарных правил социального поведения, то они быстро превращаются в хищников и паразитов. Если ты законопослушный гражданин, и никогда не нарушаешь никаких установленных правил, то жизнь твоя в Идеалии становится лёгкой и непринуждённой, с ощущением защиты и справедливости, наполненная интересной деятельностью, дающая возможность реализовать свой творческий потенциал, а значит, чувствовать себя счастливым. А каждый, кому узки рамки норм и законов, помещается либо в исправительное учреждение, либо изолируется от общества, чтобы не мешать остальным законопослушным гражданам жить полной счастливой жизнью, — попытался объяснить я Лене.

— Возможно, это и есть единственно правильное решение, — многозначительно вздохнула Лена.