12. Отравители жизни.

В воскресенье в 7 часов утра мы встретились с Леной на Московском вокзале. Поезд «Ласточка» отходил в 07:26, так что у нас ещё было время купить билеты и спокойно сесть в свой вагон. Я посадил Лену к окну.

— А почему половина мест в вагоне по направлению движения поезда, а половина — против? — удивилась Лена.

— А потому что до Чудово поезд едет в одном направлении, а после Чудово — в обратном направлении, поэтому всё равно куда садиться, — ответил я, следя за реакцией Лены.

— То есть, в обратном направлении? — с удивлением переспросила Лена?

— Вагоны едут в обратную сторону, но в целом поезд разворачивается и продолжает движение в первоначальном направлении, — засмеялся я, увидев недоуменное лицо Лены.

— Чудово так Чудово! — воскликнула она, прижавшись ко мне и положив голову мне на плечо.

Поезд тронулся, а выехав за черту города, разогнался до своей полной скорости — 160 км/час.

— Лена, вспомни, пожалуйста, что больше всего отравляет тебе жизнь и лишает тебя полноценного счастья? — обратился я к ней с неожиданным вопросом. Застигнутая врасплох, Лена хмыкнула, демонстративно почесала затылок и начала:

— Вот, кстати, сегодня утром я обнаружила в почтовом ящике очередные счета на оплату квартиры, услуг ЖКХ, газа, света и капремонта. Общая сумма всех счетов — это четверть моей зарплаты… Отец же мне рассказывал, что в советское время она была не более 5%. Не думаю, что за 35 лет у нас так сильно подросли цены на газ, воду, электричество и отопление. Вероятнее всего, это не в меру выросли аппетиты руководителей управляющих компаний. Конечно, никаких объективных причин на ежегодное повышение счетов не существует. Просто небольшая часть населения, пользуясь своей властью и безнаказанностью, решила ограбить всех остальных, отнимая большую часть их и без того невысоких доходов. Кто принимает эти решения и, соответственно, наживается на этом разобраться непросто, ведь никто не станет предоставлять нам документы для отчётов перед нами. Чиновники оградились от народа неприступными крепостями, выстроили эшелонированную защиту из силовых структур, судебных органов и личной охраны. Общение между чиновниками и народом одностороннее — они присылают счета, а мы их оплачиваем, — закончила Лена.

— То есть, ты обвиняешь чиновников в несоразмерности средних зарплат людей со счетами на услуги ЖКХ, не говоря уже о пенсионерах?

— Да, это чистейший грабёж! — возмутилась Лена.

— А вдруг у них, действительно, себестоимость на все эти услуги выросла, скажем, дороже стала очистка воды, подводка газа, производство электроэнергии, сложнее стало вывозить мусор? — спросил я с ноткой сарказма.

— Ага! Всё стало в пять раз сложнее и дороже, чем 35 лет назад? Я вижу только две причины! Первая — это полная профнепригодность сотрудников, а вторая — ненасытная жадность. Причём обе неуважительны! Следовательно, гнать их всех надо поганой метлой! — возмущённо воскликнула Лена.

— Хорошо, предположим, всех их выгнали и заменили. Ты думаешь, что на следующий день цены на их услуги упадут? — засмеялся я.

— Хм…, скорее всего, нет…, — скисла Лена.

— Вот именно! Потому что эти конторы — только малая часть огромного системного механизма. Это то же самое, что и мой пример с уничтожением тараканов. Здесь требуется глобальный подход! — хитро улыбнулся я. — Но вот что меня интересует: как твои правила счастливой жизни соотносятся с наличием отравляющих её организаций?

— Стараюсь поскорее забыть о неприятностях и переключиться на что-то позитивное, — с грустинкой в голосе произнесла Лена.

— Понятно…, нервы сохранены, но проблема от этого не исчезла? А вот теперь представь, что все люди поступают таким же образом, как ты — берегут себе нервы и всегда остаются невозмутимыми. Как думаешь, станет ли общество от этого более справедливым и счастливым?

— Магси, скажи честно? Тебе не нравится мой характер? Ты хотел бы, чтобы я была похожа на сварливую старуху?

— Боже упаси, Солнышко! У тебя прекрасный характер! Если бы у всех был такой, то жизнь людей была бы намного ярче! Я думаю лишь о том, чтобы ничто не омрачало жизни таким светлым созданиям, как ты! — улыбнулся я, крепко обнимая хрупкие плечи Лены, — какие ещё жизненные проблемы портят настроение моему Солнышку?

— Обычно я сильно расстраиваюсь, когда иду в магазин за продуктами. Каждый раз подолгу расхаживаю с тележкой между рядами стеллажей, решая непростую задачу: есть ли в супермаркете хоть что-нибудь съедобное, что можно употребить без вреда для здоровья. Съедобными я называю продукты, в которых не содержатся добавки E: опасные, очень опасные, канцерогенные, запрещённые, вызывающие расстройство и заболевания желудка и кожи. Это продукты, в которых не содержатся сахарозаменители, транс-жиры, ГМО, пальмовое масло, фруктозно-кукурузный сироп, красители, у которых очень короткий срок хранения. Вот с каких пор, например, колбасы и ветчины стали называть не мясными, а мясосодержащими продуктами? В так называемой ветчине мяса не более 5%. Всё остальное — гель. То есть, в современных продуктах практически не осталось ничего натурального, они в основном состоит из пищевой химии. Легко ли в таком случае найти и купить в магазине что-нибудь съедобное? Налицо конфликт интересов производителей и потребителей! Задача пищевой химии — улучшить вкус и внешний вид продуктов, сделать их малозатратными в производстве, увеличить срок хранения, чтобы избежать издержек, связанных с утилизацией непроданного товара. Пищевая химия работает на благо корпораций, но не для пользы потребителей. Подрывая наше здоровье, они значительно укорачивают нам жизнь! — закончила Лена, сверкнув глазами.

— Следовательно, ты обвиняешь производителей и продавцов продуктов питания в целенаправленном отравлении людей? — спросил я, как заправский судья.

— Ну, может быть, не в целенаправленном, но фактическом, поскольку девизы «деньги не пахнут» и «цель оправдывает средства» приводят именно к такому плачевному результату.

— А может быть, всё дело в том, что народу расплодилось слишком много, еды на всех не хватает, вот и приходится им идти на всевозможные ухищрения, чтобы хоть как-то прокормить эту ораву? — спросил я с нескрываемым ехидством.

— Нет! Дело в том, что у кого-то руки не из того места растут! — сердито выпалила Лена.

— И их тоже всех поганой метлой? — засмеялся я.

— А…, мети не мети — толку никакого! — махнула рукой Лена.

— И помочь в таких случаях может только проверенное средство от тараканов?

— Помню, помню, — засмеялась Лена.

Я почувствовал, что поезд сбавляет скорость, и посмотрел в окно. Мы подъезжали к станции Любань. Сразу обратило на себя внимание старинное здание железнодорожного вокзала. Построено оно было ещё в 1851 году, но несмотря на многочисленные ремонты, до сегодняшнего дня сохранились шикарные чугунные колонны, поддерживающие навес от непогоды, красивые двойные окна и богатая лепнина. Я показал здание Лене. Это было удивительно — увидеть этакую прелесть в такой глуши!

Поезд остановился, а через минуту вновь тронулся.

— Я уверен, что травмирующих жизнь моментов у тебя немало, впрочем, как и у многих других людей. Все они, накапливаясь, наслаиваясь друг на друга, создают ощущение неустроенности, несправедливости, унижения, безысходности, что в итоге нас лишает счастливой жизни. Поэтому не удивительно, что народ ропщет, и всё чаще слышны предложения о смене режима, смене властной элиты. Но, положа руку на сердце, что на что они собираются менять? Одну партию на другую? А где более или менее вменяемые программы претендентов? Где уверенность в том, что новые лидеры, дорвавшись до власти, не превратятся в ещё более жёстких тиранов и эксплуататоров? Ведь все они — люди! А как ведут себя люди во власти, мы уже обсуждали. И потом, кто сказал, что смена правящей элиты в отдельно взятом государстве, окружённом враждебными странами, приведёт к процветанию? — задал я риторический вопрос.

— Что, полная безысходность? — обречённо спросила Лена.

— Отнюдь! — успокоил я её. — Глобальные проблемы должны и решаться глобальными методами.

— Меня вдохновляет твой оптимизм! — произнесла Лена с воодушевлением. — Если бы не знала о твоей миссии, то никогда бы не поверила, что в этом мире возможны какие-либо изменения к лучшему.

Лена снова положила голову мне на плечо. Мне от этого стало уютно и тепло. На минуту я поверил её словам, что порой можно ощущать себя совершенно счастливым человеком, невзирая на происходящее вокруг. «Какое счастье, что я встретил тебя, такую светлую, жизнерадостную, нежную» — думал я, отдавшись неге. Все предыдущие мысли об идеальном обществе удивительным образом куда-то испарились. И зачем думать о всеобщем счастье, когда вот оно — маленькое тёплое создание, прижавшееся к тебе, с ощущением доверия и спокойствия.

Так, мы ехали довольно долго, не проронив ни слова. А тем временем наш поезд прибыл на станцию Чудово. После 10-минутной стоянки он тронулся в обратном направлении.

— Ой, задом наперёд поехали! — захлопала в ладоши Лена!

— Он сейчас на другой путь перейдёт и, сделав крюк, снова пойдёт по направлению к Новгороду, — разочаровал я Лену.

— В обратную сторону и снова к Новгороду? И почему у нас всё не по-человечески?! — воскликнула Лена с наигранным негодованием.

Я посмотрел на её кислую мордашку и не удержался, чтобы не поцеловать её.

— Не подлизывайся, Магси, — расплылась в улыбке Лена, потирая пальцем губы, — что, нельзя женщине немного покапризничать?

— Тебе всё можно! И ты у меня самая лучшая…, в смысле — оппонент, — добавил я, видя, что краска смущения заливает её щёки.

— Тогда ещё немного вздремну, — улыбнулась Лена, устраиваясь поудобнее на моём плече.

Я так разомлел, что через несколько минут сам провалился в сон. Но увиденное во сне мне уже никогда не забыть!

«… Я медленно опустился на скамейку и замер. Светящийся шар висел передо мной с минуту, затем облетел меня и вновь завис в метре от моего лица. Словно под гипнозом, я не сводил с него взгляда. Шар некоторое время не двигался, слегка покачиваясь на месте, затем вдруг застыл и через секунду резко двинулся в мою сторону. Яркая вспышка на минуту ослепила меня. Когда зрение снова вернулось ко мне, я увидел из космоса нашу солнечную систему. Я с огромной скоростью приближался к её центру. Вот мимо пролетел Плутон с 5-ю вращающимися вокруг него спутниками, крупнейший из которых — Харон, затем Нептун с 14-ю спутниками, крупнейший из которых — Тритон, после него Уран с 27-ю спутниками, крупнейшие из которых — Титания и Оберон. Пролетаю Сатурн с 63-я спутниками и знаменитыми ледово-пылевыми кольцами, а в поле зрения уже огромный Юпитер с 80-ю спутниками, самые крупные из которых — Ио, Европа, Ганимед и Каллисто, и системой колец. Впереди Марс и его 2 спутника — Фобос и Деймос. И вот, наконец, наша родная голубая планета — Земля. Я на большой скорости приближаюсь к ней и врезаюсь в атмосферный слой. Внизу знакомые очертания континентов, Балтийское море, Финский залив, а вот и Петербург с высоты птичьего полёта. Я пролетаю над городом, вроде бы знакомые очертания, но что-то в нём не то. Это что, песчаные пляжи, пальмы? Город практически весь утопает в зелени, даже на Невском проспекте высокие деревья! И транспорт какой-то незнакомый. А по каналам плавают гондолы, украшенные цветами. Если бы не знакомые очертания улиц и рек, то я бы принял Петербург за какой-то тропический курортный город. Снова вспышка… Как только зрение восстановилось, я увидел себя в Павловском парке на скамейке. Но теперь рядом со мной сидела Лена и держала меня за руку. Перед нами всё так же висел и слегка покачивался светящийся шар. Он облетел нас с Леной, после чего над её головой появилось слабое голубое свечение. «Ой, а у тебя волосы светятся!» — воскликнула Лена, с удивлением разглядывая меня. «У тебя тоже!» — растерянно ответил я. Шар повисел ещё минуту и растворился в воздухе…»

— Магси! Просыпайся, мы подъезжаем к Новгороду, — прервала мой сон Лена.

Я потянулся, протёр глаза и посмотрел в окно. Мы подъезжали к большому белому зданию вокзала с надписью: «Новгород». Внимательно посмотрев на Лену, на пассажиров в вагоне, понял, что это был не просто сон. Со мной снова что-то произошло…