Начало

Уважаемый читатель, в данном произведении автор иногда использует приставку «без» как указание на отсутствие чего-либо, а «бес» как свидетельство присутствия Темных Сил. И еще — не ищите здесь вашей правды…

«До чего был бы однообразен снег, если бы бог не сотворил во́рона!»

Жюль Ренар — французский писатель.

Выдержки из Законов Мастеров Старой Школы Магии:

Некоторые из Золотых правил волшебника:

— Никогда не начинай любое общение первым;

— Никогда не нападай первым. Если напали на тебя, дай такой отпор, чтобы напавшие пожалели о своём рождении;

— Не ищи друзей. Большинство будет пользоваться тобой.

— Когда вокруг тебя ложь и предательство, превыше всего твои принципы и стремления;

— Никогда не забывай своих Предков. Они твоя защита и познания.

— Никуда не суйся. Не наблюдай жизни других — всё бренно.

— Магия — это сознательно выбранный тобой образ жизни.

— Не помогай, если не просят. Не делай больше, чем предлагаешь.

— Будь достойным своей победы;

— Не существующего не существует;

— Терпеть жестокое — жестоко, несправедливое — несправедливо;

— Не давай эмоциям править разумом;

— Не оплакивай умершего, ибо смерть есть переход…

Ворон рассмеялся. Это было так непривычно, что я опешил, напрочь позабыв о том вопросе, который вызвал у него это искреннее проявление человеческого чувства. В какой-то момент я понял, что ответ и не нужен. Его смех это и есть ответ…

— В детстве? — Затягиваясь сигаретой, продолжал веселиться Олег. — Почему ты думаешь, что у меня было какое-то особенное детство? Нет. Обычное. Как у всех.

— Но ты ведь с детства знал, ну…, понимал, что ты не просто человек?

Ворон опустил взгляд:

— Тебя всё тянет к точным определениям, — серьезнее заметил он. — А ты сам часто задумываешься, что это такое — «Просто человек»? …Нет? А зря. Ты — писатель и должен уметь мыслить свободно, чтобы понять это. Продолжая в своих книгах притягивать за уши земные образы к понятиям, пришедшим из других миров, ты ничего не поймёшь. Есть вещи, которые просто невозможно объяснить.

Еще раз тебе скажу — у меня, в отличие от тебя, нет такой жесткой привязки к земному. Только не накручивай себе по этому поводу. Творческие люди мнительны. Ты должен знать, что в принципе, развитый, гибкий мозг любого из людей может разогнаться до скоростей и частот, выходящих за программные настройки этого мира. Если это происходит, глаза такого человека по-настоящему открываются, и тогда он офигеет от того, сколько вокруг него проявлено существ из соседних миров, и насколько окружающая нас реальность зависима от них.

Стартовая система безопасности биороботов, называющих себя людьми, работает только до момента осознанности. Когда же мозг кого-то из них меняет стандартные «обороты», например, в коме, в предсмертном состоянии, или, как другой вариант, неконтролируемо разгоняется в какой-то стрессовой ситуации, человек «ловит» определенную тактовую частоту и начинает «видеть». Дальше у такого персонажа в силу вступают совсем другие, «спящие» до этого настройки. Они еще больше раздвигают рамки его дальнейшего восприятия, производительности и осознанности его «процессора».

Проще говоря, Лёш, для того, чтобы взаимодействовать с сущностью иного плана, другого мира, вступить в контакт с камнем или растением, нужно немногое, а точнее только одно — точно поймать их тактовую частоту. Где-то надо ускориться, где-то напротив — замедлиться. Это также, как настроиться на определенную радиоволну.

Вот смотри, тебе же всё это интересно? Что киваешь? Интересно?

Я повторно кивнул в ответ, вынул из кармана пачку сигарет и закурил.

— А почему? — продолжил Олег. — А потому что ты уже видел со стороны, как работает «Система безопасности человека». Обычного человека. Было же такое? Тянешься к знаниям и вдруг — хлоп! По тормозам. Мозг отключается и то, что выходит за рамки его восприятия уже не анализируется. Так работает эта система.

Пока ты боишься чего-то непонятного, перед тобой всегда будет непроходимый барьер. Но это приобретенное. Те, кто пользуется выбросами энергий биороботов, обставили дело так, что люди под страхом смерти не хотят покидать то, что они называют «зоной комфорта».

Ты так смотришь…, — Ворон смерил меня оценивающим взглядом. — Я к чему это рассказываю? — Морщась от попавшего в глаза дыма, продолжил он. — Понятно, что не просто так. Ты должен понимать, Лёш, что я отвечу на все твои вопросы, но многое из того, о чем ты станешь спрашивать будет тебе непонятно. И, заметь, не из-за твоей врожденной тупости, как ты можешь себе нафантазировать, нет. Всё это из-за того самого страха — познать непознанное. Включая простое разграничение понятий «человек — не человек».

Прислушайся к себе. Чувствуешь страх? Понимаешь в чем барьер? Ты уже заранее боишься тех выводов, которые обязательно появятся, когда начнется мозговой штурм. Но ты же сам захотел об этом написать, верно? Так что же в тебе сильнее — страх или желание знать? Но узнать что-то новое для себя, это одно, а опубликовать? Подумай, кто станет такое читать? То, что ты услышишь и для читателя — мозговой штурм — выход из зоны комфорта. Сейчас для людей чтение из познания превратилось в развлечение. Думаешь, кому-то это будет интересно?

— Ну, — докуривая, заключил я, — во-первых я еще не знаю того, что ты расскажешь, а во-вторых, раз это интересно мне, почему бы не предположить, что и еще кто-то заинтересуется? Дурак прочтет начало, подумает «муть какая-то» и бросит, а те, кто, как и я ищут ответы на свои вопросы, могут и задержаться — поднапрячь свою «Систему безопасности».

Ворон встал и устало потянулся:

— Лёш, а ведь нет ничего плохого в том, что эта «Система безопасности» срабатывает. На каком-то этапе она многих спасает от проблем. В Ведах сказано: «Часть жизни ум — твой первый друг, а другую часть жизни — первый враг». На чём вообще строится страх человека перед непознанным? Порой не так страшны те, кто пришел из Тёмных миров и только использует «костюм человека», как некий тёмный, зацикленный на самом себе земной персонаж. Как ни крути, а использующие тела людей сущности зачастую серьёзно ограничены в этом мире в своих возможностях, а падший во тьму невежества человек — нет.

Ворон посмотрел мне в глаза, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Кто знает, с чем это было связано? Его светлые роговицы порой просто пугали своей бездонностью. Встретишься с ним взглядом и будто падаешь в колодец…

— Опять боишься, — глядя, как я дернулся, заметил Олег. — Ну хотя бы то, что вокруг тебя каждый день ходят, работают, разговаривают с тобой прижившиеся, хорошо маскирующиеся под людей сути из других миров ты можешь допустить? Просто поверь мне на слово, не копайся у себя в голове. Ты не видишь их, пока. Это срабатывает Система безопасности или защита. Она, кстати, есть не только у людей. Для кого-то, находящегося рядом с нами, это Система защиты от самого человека. Как это ни горько принять, но мысли и образы большинства из вас часто воспринимаются «соседями» как зараза. …Так что? Допускаешь?

Я пожал плечами и согласился:

— Допускаю. Зная людей, я теперь всё допускаю.

— Ну так допусти и то, что в понимании окружающих у меня было самое обычное…

Детство.

Я делал всё, чтобы окружающие люди воспринимали меня простым ребенком. Приход, рождение или воплощение, называй это как хочешь, обычного человека и той сущности, которой являюсь я — отличаются. В той непростой ситуации, в которой я оказался, для того чтобы спастись и укрыться от больши́х неприятностей, для меня было самым оптимальным — спрятаться. Спрятаться там, куда серьезно ограничен вход. Это если говорить кратко. Потому я и сошел…, вернее сбежал в этот более-менее подходящий к моим требованиям мир. Может быть, если бы я имел немного больше того, что вы называете время, или знай я, что меня здесь ждет, поверь, вектор моего воплощения пришелся бы куда-нибудь в другое место…

Не смотри, Лёш, так. Я не сумасшедший. Тебе нужно привыкнуть к тому, что порой я буду называть это мир — ваш. Прими тот факт, что моё внутренне «Я» из другого мира.

Ты уже видел, что я могу и, думаю, других доказательств тебе не нужно. Только ничего не бойся и старайся по возможности не искать во мне ничего земного. Помни, я только выгляжу как человек, но я как раз один из тех, о ком я тебе и говорил.

Такие уж, брат, правила игры. Ты же хотел, чтобы я всё о себе рассказал? — Ну так слушай как оно есть и, пожалуйста, только не думай, что мои откровения хоть как-то сближают нас. Это не так. Не корми себя напрасными надеждами. У тебя в наших беседах свои цели, а у меня, зная, что ты собираешься всё это опубликовать — свои. Мне, Лёш, чужда дружба, сострадание, совесть и прочие фантазии людского мира. Просто я очень хорошо знаю правила игры и иногда, когда мне нужно, могу изображать понимание всех этих земных определений для окружающих.

Фантазии, романтика, сострадание, милосердие, совесть и еще многое из того, на что вы опираетесь в своей жизни, целиком выдуманный продукт. Он и остался в вашем пользовании только потому, что не противоречит Системе безопасности Человечества. Тут ничего не поделаешь, ваш мозг так настроен. Он то и дело изобретает штуки, подобные совести или состраданию для того, чтобы в какие-то кризисные периоды удержать хрупкий баланс этого мира.

Кстати, в эту реальность не так трудно попасть, как пишут в ваших священных книгах. Миров похожих на этот даже рядом с вами существует множество и, если «беглец», «путешественник», а чаще всего «охотник» из более высоких или низких сфер согласен на серьезные лишения и потерю своей изначальной силы, он вполне может соскользнуть в любой из этих проявленных миров. Не обязательно только сюда.

Думаю, тебе понятно почему немногие идут на это. Не для того такие могущественные сущности развивали свою силу, чтобы вдруг так серьезно ограничить ее за ради мига сомнительного «счастья» в материальных мирах. В ситуации со мной — другое дело. Срочная эвакуация не оставляла мне особого права выбора. Чтобы не потерять всё, пришлось пожертвовать многим.

И тело, и род, в который мне предстояло воплотиться, я тоже выбирал наспех. Так, прикинул сразу несколько из открытых вариантов на воплощение, главное, чтобы не было особых наследственных проблем с телом и отсутствовали острые психические конфликты. Мне было важно тихо пересидеть где-то в стороне один …очень серьезный кризис, а детали адаптации к новому месту… Они стали обращать на себя внимание уже позже.

— Хм, — с улыбкой вспомнил я, — это чем-то напоминает «Сказку о Звёздном мальчике» Оскара Уальда.

— Неплохая сказка, хоть и земная, — сдержанно ответил Ворон. — Но мне она ничего не напоминает. Меня не прятала добрая мама-волшебница, да и те, кто конфликтовал со мной там, — Олег указал взглядом на звездное небо, — намного сильнее и страшнее того колдуна, что преследовал ее в сказке.

Ты опять клеишь ко мне какие-то земные привязки. Я же говорил, не надо, Лёш. Ты просил меня рассказать о себе, я и рассказываю. Причем, делаю это очень приблизительно. Так, чтобы тебе было понятно. Поверь, заземлять мою историю больше этого уже не нужно…

— Хорошо, — согласился я. — Идем дальше, извини.

Ворон прикурил новую сигарету и продолжил:

— Не думаю, что тебе будет интересно то, как в грудном возрасте я адаптировался в людском мире. Тут всё просто — новая игра, новые правила, а я — игрок опытный. Никто из родни и близко не догадывался, что со мной что-то не так. Я был — их ребенок. Хорошо развивался физически. Очень рано заговорил, рано пошел. Такие непростые, как сейчас говорят — одаренные дети вызывают у родителей особую любовь. Я с детства был окружен ей как коконом и благодарен своим родным как за неё, так и за возможность укрыться от своих былых проблем.

Тут стоит пояснить. Думаю, ты догадываешься, что я не просто так начал говорить о своей благодарности этому роду и семье. За десяток лет такое искреннее и очень теплое отношение близких меня здорово убаюкало и в какой-то момент я, к сожалению, потерял бдительность.

— Что ты имеешь ввиду? — Осторожно, чтобы не прерывать рассказа, поинтересовался я.

Ворон глубоко затянулся табачным дымом и тяжко выдохнул. Судя по всему, говорить об этом ему было нелегко.

— Лёш, консультировать тебя в серии книг о Проводниках я согласился не ради забавы. — Коротко глянув в мою строну, ответил он. — Всё, что ты описал — имеет место. Конечно, не совсем так, как в первых двух частях. Там у тебя больше разгул художественной фантазии, но истории тех, кого ты называешь Проводники и чьи жизни ты высветил, очень реальны.

Да, не удивляйся. Ты их угадал, вычислил. По большей части это такие же персонажи, как я. Конечно, у каждого из нас свои цели прихода сюда, но то, что многие из настоящих колдунов, ведьм, целителей, пророков — Проводники между мирами, это правда. Правда и то, что никто из них не лечит людей, не накладывает на них проклятия и не спасает от напастей просто так. Добреньких, в понимании людей, среди Проводников нет. Совсем нет! У каждого из нас — свой резон. Даже у тех, кто создает религии или предрекает будущее. Поверь, у всех этих «святых» есть своя цель и она личная. Спасти Человечество — это уже целиком измышления людей на заявленные пророками темы.

Когда я прочел первые книги «Проводников» сразу понял, что ты только нащупываешь образ тех, о ком пишешь, догадываешься о том, что они из себя представляют, но проникнуть вглубь их задач или действий ты, в силу своих человеческих настроек, пока не можешь. Я уже говорил — тебя не пускает страх.

Вообще… Ты должен это услышать. Серия о Проводниках… для узкого круга. На них признания себя, как писателя ты не получишь. Эти романы только для тех, кто, как и ты живо интересуется происходящим вокруг, но сами боятся «открыть глаза». Вас можно назвать «спящими».

Ты здорово почувствовал, что для тех, кого ты назвал Проводниками в вашем мире есть ниша и ты верно заметил, что об этом почти никто не пишет, но! Не пишут о Проводниках, Лёш, не потому, что это неинтересно. Просто этот продукт не продастся. Я же говорил, сейчас людям не нужны книги, заставляющие думать. Литература — это один из способов развлечения, а твои романы о Проводниках это другое.

Я, кстати, рассматриваю их, еще и как попытку создать что-то вроде азбуки для «спящих». Это очень неплохой ход написать несколько мистических историй, читая которые интересующиеся начнут узнавать в них себя и то, что происходит с ними. Твои «Проводники» — попытка открыть глаза тем, у кого они зашорены страхом перед безкрайним и пугающим, которое они ощущают рядом с собой.

Но подумай, Лёш, как может рассказать кому-то о красоте далеких норвежских фьордов тот, кто сам всего этого пока еще не видел? Тут, брат, одной фантазии будет мало. Ну, так вот; я тебе помогаю еще и для того, чтобы ты не писал об этих «фьордах» выдуманной, художественной ерунды. Писатель может доносить «не всю правду», но он не имеет права излагать «заведомую ложь».

Понятно, что для того, чтобы полностью раскрыть тему Проводников тебе не хватит и сотни книг. Да и кто станет читать столько об этом? А так… Несколько романов для ознакомления… Такое вполне может кому-нибудь и пригодится.

— Хм, — озадачился я. — Но получается, что это не все твои цели в деле помощи мне? Есть и еще какие-то причины?

— Мг-м. — Согласился Ворон. — Но истинные цели я тебе никогда не открою. Это всё испортит. А вот косвенные… Эти как раз озвучить надо, тем более, что они напрямую связаны с моим детством.

Понимаешь, я не хочу, чтобы кто-то из «спящих» и Проводников, наткнувшись на твои книги, прошел дальше, «включился» и потом, как я когда-то, двинулся вслепую по скользкой и опасной дорожке. На что бы твои читатели не были заточены изначально, мне не выгодно, чтобы они натворили кривых дел. И в этом нет никакого благородства, Лёш. Просто потом мне и таким, как я, придется всё это за ними разгребать.

Вот тебе пример: вы, когда сегодня приехали, видели две машины возле моего дома? И так, Лёш, чуть ли не каждый день. Все, кто приехал ко мне на «приём» и есть продукт работы как профессионалов, так и «практик» неумех, что возомнили себя ведунами, колдунами или ведьмами. Они не понимают, что творят, вытягивая себе могущественных помощников из темных миров. Но вся разница в том, что те, кого они вытягивают оттуда, напротив — очень хорошо осведомлены об этом. Я тебе больше скажу, чаще всего это именно их инициатива — спровоцировать ситуацию, чтобы такой неуч долбился с запросом за границу реальности и тянул в этот мир какую-то чуждую для него сущность.

Ты, кстати, в курсе, что зачастую глисты и прочие паразиты вынуждают человека любить сладкое, остерегаться холодной воды или вообще поменьше мыться? Похоже работают и темные сущности. Это они вынуждают горе-ведунов начинать колдовать или привораживать, понимая, что продукт такого неподготовленного колдовства — пища для всего непроявленного и темного. Этой пищи сейчас!.. Видел, сколько развелось ведьм, колдунов и целителей в Тик-Токе или Инстаграм? Закон пищеблока: «Много отходов — много и тараканов». Потому вокруг и творится такое…

Да, со стороны то, что я делаю выглядит, будто я помогаю людям. Но, снова замечу, делаю я это не потому, что хочу прослыть добряком, — нет. Я совсем не добрый, запомни это. Просто пока «интересующиеся» находятся в «спящем» состоянии, они, можно так сказать — пищевой полуфабрикат для моих врагов, конкурентов или соперников.

Сейчас наступило странное время. Будут «просыпаться» многие, а без знаний из «букваря», подобного твоим Проводникам, и они почти наверняка станут желанной «закуской» или пособниками тех, кто соперничает или конкурирует со мной… Вот такая ситуация, если говорить коротко и понятными тебе земными образами.

Знаю я обо всем этом потому, что в детстве за свою неопытность в местных практиках, а еще и за глупую самоуверенность и беспечность я получил очень жестко. Меня, убаюканного окружением, здорово проучил один мощный колдун, которого наняли брат моей бабушки и сестра моего дедушки.

Мне на тот момент было лет девять. Я жил себе в коконе любви своих близких, понимая, что даже с лишением почти всей моей изначальной силы, здесь, в реальном мире, за мной всё равно стоит то, что легко можно прировнять к земному определению бога…

Чего ты опять дергаешься, Лёш? Это не клиника, — бросая косой взгляд в мою сторону, заметил Олег. — Думаешь, что я поймал «звёздочку»? Нет, поверь, это не так.

Людское понимание бога крайне ограниченно: обычно это седой дедушка где-то на облачке. До обрисованного во всех религиях его крайне приземленного могущества при большом желании многие могут дорасти. Нет, Лёш, настоящий бог — это другое, но об этом как-нибудь потом.

Я уже говорил тебе, что плотно привязался к своей семье. Очень любил бабушек. Одна из них, работая дояркой еще в советские времена, не разгибаясь вкалывала на благо страны, и к затронутому мной времени уже имела два ордена Ленина, золотую звезду Героя социалистического труда и пару коробочек медалей. Нужно сказать, что тогда государство поощряло людей, подающих пример другим — как надо работать, и делало это не только орденами. Ей дали новый «Москвич-412», а чуть позже еще и квартиру. Представь, это в то время! Но люди — есть люди. От них хорошего ждать не приходится. Запомни это. Зависть.

Как-то к ней приехал ее родной брат и спокойно, так, как будто ничего особенного не просит, заявил: «Отдай мне машину. У тебя все равно некому на ней ездить».

Прикинь. Не «Продай», а «Отдай»! Бабка, конечно, ему всё популярно объяснила. Сказала, что ее сын — мой батя скоро выучится на водителя. А еще она показала своему брату опухшие, негнущиеся суставы на руках и спросила: «А кто тебе мешает так заработать на машину?»

Брат ее не понял. Наверное, просто был уверен в том, что добрая, растившая его сестричка сдастся и тут же одарит его — любимого братика. Но бабка упёрлась и отказала наотрез.

Тогда этот гад как-то снюхался с сестрой моего деда — мужа этой бабушки. Вместе, в этом дурном угаре зависти, они ничего умнее не придумали, как поехать куда-то под Красную слободу к очень крутому колдуну, и заказать бабке и заодно всему ее роду (конечно, кроме этого брата) на смерть…

Я не шучу, Лёш. Вот так могут поступать даже родные люди и к этому надо обязательно быть готовым. Представь, на что способны чужие?!

Этот колдун и правда был крут, тут не поспоришь. Мы до сих пор расхлебываем то, что он накрутил тогда на нашем роду. Это я сейчас ушлый, а в то время…

Особенность опытного, умного колдуна в том, что он всегда хорошо готовится к удару. Бабушке попало несколько раз. Её пробило по онкологии. Сделано на нее было профессионально, поэтому я не сразу почувствовал ее травлю. Увидел только потом, когда болезнь уже стала заметной. Начал тихонько поддерживать ее, «подкачивать» энергетически. Качну, вроде ей станет легче. День, два и опять эта хрень ее травит. Новый удар.

Хоть родители мне ничего и не говорили, понятно, ребёнок, зачем его расстраивать, но я уже точно знал, что происходит. Противостоять таким проклятьям «на смерть» вариантов есть очень немного. Главное нащупать… даже не знаю, как это назвать. Наверное — нити. Это …такие связи между наложенным проклятием и наложившим его колдуном.

Опытный Проводник всегда хорошо прячет эти связи и постоянно чувствует, когда для него появляется угроза быть обнаруженным. Как ни крути, а колдун всегда вкладывает себя в работу и если такой же специалист, только помощнее, поймает его за эти «щупальца», делавшему «на смерть» может не поздоровиться.

Мне было около девяти лет и я, стараясь помочь бабушке, видно где-то зацепил эти нити, попытался ответить и, по неопытности, сколько там еще было мозгов в этой крошечной голове, не рассчитал силы противника. М-да, — тяжко выдохнул Олег, — а надо было бы…

Он ударил по мне среди бела дня! Пробил защиту и взял помощь со стороны. Я до сих пор не понимаю, как оказался на дороге. Шел по тротуару и переходить на другую сторону улицы не собирался, наш дом был на этой.

Прямо посреди города в меня влетел автобус ЛАЗ. Я помню удар… Летел метров десять. Причем был в сознании, поскольку в полёте сообразил, что упаду на асфальт. В руках был пакет с тренировочным костюмом. Я уже видел, что при падении могу удариться головой, и успел выставить пакет перед собой, смягчая падение. Батя говорил, что у ЛАЗа вмятина была размером с пол метра.

Сразу после удара я несколько раз терял сознание — на месте ДТП и в скорой. Когда приходил в себя, всё порывался сбежать. Привезли в больницу. В районе «родничка» вздулась гематома. Врачи посмотрели и решили оставить меня на лечение. Но… Это женские дела — рассказывать о своих болячках…

Короче, пока я приходил в себя, пока стали на место мозги, я понял, что меня полностью «оглушили» и «ослепили» этим ударом. Понимаешь? Эдакая некислая магическая контузия.

Потом были и еще удары, правда чуть послабее. Думая, что меня выключил, «специалист» бил уже по другим вещам. Вот так и получилось, что до аварии я чувствовал, видел и мог слышать то, чего не могут воспринимать человеческие глаза и уши, а после ее всё это как отрезало.

Знания, анализ, первые наработки — это осталось в моей голове, но просто как информация. А вот чутье, другое зрение и слух ушли. Как ведро на голову одели. Само собой, и связь с бабушкой обрезало. Я уже больше не мог ее поддерживать и скоро она умерла.

Вот тут-то я для себя уяснил — раз и навсегда! Мне надо восстановиться, и уж тогда больше никто и никогда меня так не пробьет…

У этого колдуна была очень серьезная школа. Я его вычислил потом по «ниткам». Это те энергошлейфы о которых я тебе говорил. Лет через двенадцать после аварии. К тому моменту я уже был готов противостоять такому спецу. Но про то, как я добрался до него, это уже отдельная история. Длинная, но интересная…

— А если коротко? — поинтересовался я.

— Коротко? — Улыбнулся Ворон. — Если коротко, то он в то время активно искал себе приемника…

— И?

— Вместо приемника он нашел «полную жопу огурцов»! Это если говорить коротко, как ты и просил.

— А те, — осторожно спросил я, — ну…, брат бабушки и сестра дедушки? Они что, как-то сознались в связях с этим колдуном? Что с ними было?

— Было? — Снова достал сигареты и закурил Олег. — И было, Лёш, и есть, и будет.

— В смысле? — Не понял я. — Они до сих пор живы и здоровы?

— И будут жить, — недобро блеснув исподлобья колючим взглядом, заверил Ворон. — Я заставлю их выстрадать всё, что они натворили. И за себя, и, особенно, за бабку. Еще и после смерти будут отгребать. А сознаваться им и не надо было, это не обязательно. «Нитки» вели к колдуну, а там уже сразу считывались их образы. Я поставил на обоих свои «особые» метки, так что посмертие их ждет очень «веселое». Такое не прощается — с их подачи умер очень хороший человек.

— Метки? — заинтересовался я. — А что это?

— Помнишь Варфоломеевскую ночь? Ну вот, — глубоко затягиваясь сигаретным дымом, ответил колдун. — Как там на дверях ставили пометки — кого убивать, кого нет, так и я иногда ставлю невидимые метки на людях: кого прикрывать, а кого за нехорошие дела травить до самой гробовой доски и дальше.

Я же тебе говорил, что эмоции для колдуна — непозволительная вещь. Мы, как актеры, можем их хорошо сыграть, но по-настоящему проявляем исключительно редко. Колдун, что приговорил бабушку «на смерть» и те двое, что заказывали эту «услугу» реально дернули меня на эмоции, поэтому один уже отгрёб по самое «не хочу», а оставшиеся получили мои «особые» метки.

— На всех, кто с тобой общается есть какая-то метка?

— Нет.

— А на мне? — Чувствуя какое-то недоброе волнение, снова закурил и я.

— Есть, — неохотно ответил Ворон. — Но на тебе метка другого плана. Ты под защитой.

— Потому, что пишу про тебя?

— Нет, потому, что пишешь нужное мне, — откровенно признался Ворон. — Это что-то сродни договору.

— Я ничего не подписывал, если что, — попытался я обернуть услышанное в шутку, но Олег, похоже, в этот раз не намерен был шутить.

— Договор односторонний, — странно подмигнув, ответил он. — Это как фирма, что устанавливает пластиковые окна, а запорные устройства на ручки с ключами, чтобы дети не вывалились — в подарок, безплатно. Пока ты пишешь то, что мне нужно — ты под моей защитой, а дальше… Дальше я поеду ставить окна в другое место. Так что, друже, здесь всё просто и безо всякой там романтики…

— Понятно. Я — просто инструмент.

— Не «просто инструмент», — тут же заметил колдун, — а хороший, профессиональный инструмент, а я как человек в мирской жизни тесно связанный с производством, умею ценить хорошее оборудование.

Только… снова повторю: не принимай близко к сердцу то, что я сказал касательно дружбы. Это человеческое, а я, как ты сам когда-то заметил в книге, уже не совсем человек…