Глава 6

Максим Бигáр молча выслушал доклад подчиненного и положил трубку. Прошло десять лет с тех пор, как кто-то решался выступить группой против системы, а тем более проникнуть в правительственную лабораторию. Между прочим, секретную. И ту группу возглавлял он. Когда их поймали, ему пришлось пойти на сделку, чтобы избавить себя и сообщников от тюрьмы, и с тех пор он присоединился, а позже и возглавил отдел по борьбе с «антисистемниками». Жалел ли он о своем решении? Больше нет, в конце концов, те, кто попался тогда с ним, пошли на преступление именно из-за него и его идеалов. А сейчас у них достойные работы, красавицы жены и шумные детишки.

Судя по сообщению, эти ребята отлично все продумали, но его отряд не зря называют «гончими». Он лично набирал своих сотрудников, приманивая тех, кто хорошо и не понаслышке знает улицы этого города. Очень жаль, но тем ребятам не уйти…

Снова зазвонил телефон. Выслушав собеседника, комиссар сжал аппарат в кулаке и нахмурился. Репутация его отдела была под угрозой: во время погони между фургоном и полицейскими машинами выскочил другой фургон, перегородив дорогу и оттеснив преследователей. Машина без номеров, на радиоуправлении. Ее специально приготовили заранее, чтобы отрезать погоню. Будет не просто вернуться на след тех, кто выпустил животных. Незначительное, но все-таки преступление, направленное против системы.

Лишь под утро он добрался до дома и завалился в постель, но уснуть все равно не смог. Он уже давно не мог нормально спать, разглядывая потолок своей квартиры и в итоге забываясь коротким тревожным сном, в котором вновь и вновь убегал от полиции, насмехаясь над их неуклюжестью…

— Ты не сможешь оставить ее у себя, — Даки кивнула на кошку, которую Марина так и держала на руках.

Фургон остановился в каком-то темном ангаре, а находившиеся внутри люди никак не могли унять возбуждение от успешно завершенной операции и погони. Через несколько минут они разойдутся, а их поступок еще долго будут вспоминать в полицейском участке. Сегодня десятки истязаемых животных оказались на свободе, а «гончии» потерпели первое за много лет поражение, не сумев выследить преступника.

Люди вышли наружу, потягиваясь и разминаясь, сбрасывая с себя следы недавнего напряжения. Марина потрепала животное за ухом, провела рукой по спине, запоминая ощущения, и опустила кошку на землю. Помедлив, принюхиваясь, та бросилась в темноту, за которой скрывался новый для нее мир.

Расходились все постепенно, осторожно выглядывая за дверь, но, похоже, полиция окончательно потеряла их след. Ночью в будни на улицах было пустынно, лишь в центре города располагалась пара легальных ночных заведений. В основном же любители бессонных ночей предпочитали нелегальные подвалы, которые полиция пока не трогала — копы и сами любили расслабиться после работы.

— Зачем ты взял меня? — спросила Марина, когда они с Максом уже подходили к дому.

— Мне показалось, что тебе это будет интересно. Тебе ведь понравилось? Адреналин, ощущение опасности, того, что делаешь что-то запретное…

— Пожалуй, это был интересный опыт, — неопределенно ответила девушка, не желая признаваться, что ее действительно захватили пережитые события.

— Вот и отлично! В следующий раз придумаем что-нибудь еще. Кстати, не планируй ничего на воскресенье, — парень загадочно подмигнул и открыл перед соседкой дверь подъезда.

До лифта они шли молча, и лишь в кабине девушка решила удовлетворить свое любопытство.

— И часто ты занимаешься подобным?

— Не так часто, как хотелось бы. Но важнее другое: у тебя вообще нет красивого нижнего белья? По крайней мере я такого у тебя в шкафу не видел.

— Ты… ты… — Марина побледнела, покраснела, задрожала, а в итоге фыркнула и отвернулась к стене.

— Слушай, ты ведь симпатичная, хоть и не очень фигуристая. Как у тебя с парнями?

— Не интересуюсь! И прости, что я не «фигуристая», — не поворачиваясь, ответила девушка, выскакивая из лифта.

— Отлично! Значит, я первый в очереди! — восторг парня выглядел настолько натуральным, что Марина обернулась и гневно посмотрела на него.

— Ага, в очереди на уничтожение.

— Да ладно тебе! «От любви до ненависти один шаг».

— Слушай… — девушка открыла дверь своей квартиры и помолчала, размышляя о чем-то. — А что такое «любовь»?

Макс вмиг посерьезнел и задумался, входя вслед за соседкой. В прихожей они остановились напротив друг друга.

— Я и сам, если честно, не до конца понимаю. То есть, вот есть биохимия, которая пытается ответить на этот вопрос с помощью слов типа «гормоны» и «феромоны». Но послушай это, — он взял ее руку и приложил к своей груди, давая почувствовать толчки. — Было бы очень грустно, если бы эта мышца реагировала так только из-за того, что в кровь выделились какие-то вещества.

Марина прислушалась к ощущениям в руке, под которой о грудную клетку быстро билось мощное сердце. Макс положил вторую руку девушки ей на грудь.

— А теперь наблюдай, — прошептал он, наклонившись к самому уху и оставшись в таком положении. Его дыхание щекотало кожу, которая сразу покрылась мурашками. Сердце под рукой забилось быстрее, наполняя сосуды обжигающей жидкостью. Губы слегка прикоснулись к тому месту на шее, где пульсировала кровь. Марине стало сложно следить за биением сердца. Захотелось откинуть голову назад, подставляя шею едва отличимым от дуновения ветра прикосновениям, но Макс не стал продолжать дальше, отстранившись и сказав чуть охрипшим голосом:

— Разве можно только с помощью формул описать то, что творится с человеком от одной мысли о возлюбленном?

Едва он вышел за дверь, раздался звук будильника, сообщающий о начале нового рабочего дня. Это была первая ночь, в которую Марина не спала.

В утреннем автобусе было оживленнее, чем обычно. Люди напряженно вчитывались в новостные рассылки и даже коротко переговаривались с соседями, не в силах сдержать изумления. Сообщали о дерзком нападении на правительственную лабораторию, которая занимается разработками лекарств от смертельно опасных заболеваний. Были уничтожены все подопытные животные, что отбросило исследования на несколько лет назад. На экранах мелькали груды неподвижных тел, а люди в защитных комбинезонах разгребали осколки стекол и перевернутую аппаратуру.

Марина напряженно всматривалась в рекламный экран, который сейчас показывал кадры ночного происшествия. Ей хотелось подскочить, закричать, что все это неправда, что они освободили всех животных, а не убили их. Вместо этого она до боли в пальцах сжала ручку сумки, желая как можно скорее уйти отсюда, от этой возмутительной лжи. Но даже за пределами автобуса новость не давала ей покоя, звуча из уст встречных людей. Словно сговорившись, все обсуждали только дерзкое нападение «антисистемников».

Макс нашел ее по дороге в столовую. Он был возбужден и зол.

— Представляешь, кем они нас выставили? Убийцами! Наверняка после нашего ухода отловили всех кошек и сами же убили, чтобы представить нас бездушными зверями. Нет, надо придумать что-то действительно масштабное, чтобы это событие нельзя было исказить и перестроить на тот лад, который им нужен…

— Как думаешь, ее они тоже убили? — отстраненно спросила Марина, думая лишь о той кошке, которую держала на руках. Макс сразу понял, что она имела ввиду.

— Вряд ли. Мы увезли ее очень далеко от лаборатории, наверняка она сейчас объедается крысами где-нибудь в подвале.

— А она умеет их ловить? Она же всю жизнь прожила в клетке…

— Даже если так, кошки же хищники, и этот инстинкт не зависит от того, в каких условиях она выросла. Даже если пару дней ей придется поголодать, потом она все равно сообразит, что надо делать.

Слова соседа успокоили девушку, и она смогла обратить внимание на поднос с едой, которую на автомате взяла с витрины и принесла на свое обычное место возле окна. Едва они сели за столик, подошел Алан. Его озабоченный взгляд ясно свидетельствовал, что и он собирается говорить о ночных событиях.

— Поверить не могу! Да о чем эти ребята думали? Ведь ясно же, что таким образом систему не победить!

— А вдруг все было совсем не так, как показали в новостях? — осторожно спросила Марина.

— Тогда они вдвойне идиоты! С системой вполне можно сосуществовать. Если не высовываться, она прощает многие вольности. Взять хотя бы многочисленные нелегальные подвалы. Вы же не думаете, что полиции о них не известно? Но их терпят, потому что они дают людям ощущение определенной свободы. А эти животные? Что, их жизнь стала лучше? Благодаря тем исследованиям люди избавились от многих болезней, средняя продолжительность жизни увеличилась до ста двадцати лет, причем только после ста-ста десяти лет человека начинают одолевать заболевания, связанные с износом организма.

— То есть ты поддерживаешь систему? — с вызовом спросил Макс.

— Я предпочитаю с ней сосуществовать. Но тебе этого понять не дано, насколько я знаю. Не удивлюсь, если ты знаешь о ночном происшествии больше, чем показывают в новостях.

Мужчины уставились друг на друга, словно борясь взглядами. Почувствовав, как накалилась атмосфера, Марина кашлянула, заправив волосы за ухо и пытаясь придумать, как нарушить возникшее противостояние. Внезапно Алан схватил ее за руку и задрал рукав, обнажая свежие царапины.

— Так ты, идиот-идеалист, и правда был там! И ее с собой прихватил? — он гневно уставился на Макса. — Ты хоть понимаешь, что мог разрушить ее жизнь?! Молись, чтобы «гончие» в этот раз действительно проиграли, потому что не важно, сколько пройдет времени, если вы оставили им хоть одну молекулу, они вцепятся в нее и выйдут на ваш след.

— Не лезь не в свое дело! — прошипел Макс, освобождая руку девушки из крепкого захвата Грома. Мужчины опять начали сверлить друг друга взглядами, пока резко поднявшаяся из-за стола Марина не прервала их.

— У меня много работы, счастливо оставаться.

Даже вечером, сидя перед телевизором, девушка снова и снова прокручивала в голове сообщения выпусков новостей. А как лично она относится к системе? Раньше она никогда не задумывалась об этом, плывя по течению и предпочитая не особо присматриваться к окружающему миру. Она жалела животных, на которых ставят опыты, но результаты этих исследований были важны для всего человечества. Какова же цена жизни? Можно ли ставить на одни весы сотни кошек и миллиарды людей? И что принесет слом системы? Неужели, этого будет достаточно, чтобы решить все проблемы?

Стук в дверь прервал ее размышления, от которых шла кругом голова. Алан Гром, потоптавшись на пороге, смущенно вошел в ответ на приглашение, но остался стоять в коридоре.

— Я извиняюсь за столь поздний визит. И за свою грубость во время обеда. Надеюсь, твоя рука не болит?

Марина пошевелила кистью, проверяя, прежде чем ответить.

— Да нет, все в порядке.

— Я бы хотел прояснить кое-что… Это может показаться странным…

Девушка посторонилась, пропуская гостя в гостиную. Когда он сел, заняв собой почти весь диван, ей пришлось устроиться на самом краю.

— Моя позиция по поводу системы… Я не трус, и я тоже не доволен многими вещами, но необдуманные поступки могут лишить тебя жизни… Или любимого человека… — он помолчал, собираясь с мыслями. — В институте у меня была девушка, мы строили планы на будущее, обсуждали, как будет выглядеть наш дом. Тогда было модно среди молодежи устраивать всевозможные акции неповиновения. Она присоединилась к одной из группировок, а однажды не вернулась… Потеряв терпение, правительство начало истреблять недовольных. Все мы тогда потеряли многих друзей и близких, а те, кто выжил, решили больше не рисковать. А мне с тех пор тяжело давались новые отношения, словно какой-то контакт внутри перегорел. Пока я не встретил тебя тогда в столовой, — Алан повернулся к Марине, придвинулся и осторожно взял ее за руку, на которой были царапины. — Поверь, в жизни нет ничего важнее, чем тот, кого можно держать за руку без желания одернуть ее. Именно это я почувствовал на вечеринке, когда ты потеряла сознание, и мне показалось, что это взаимно.

Он положил руку на затылок застывшей девушки, притянул ее и осторожно поцеловал. Немного отстранившись, заглянул в глаза и продолжил уже более решительно, не встретив сопротивления. Марина не могла пошевелиться, даже дышать было тяжело. Тело била мелкая дрожь, но она не хотела останавливать этого гиганта с удивительно нежными прикосновениями…

Комиссар Бигáр пробежал взглядом по докладу и хищно усмехнулся. Из лаборатории сообщили, что в найденном в одном из заброшенных ангаров фургоне обнаружена шерсть животного, точнее, кошки, и пижама с парой волос. ДНК их владельца сейчас анализируется, поиск по базе может занять пару дней, но это ничто по сравнению с тем, что «гончии» в очередной раз оправдали свое название.