Глава 1

Плотный, почти осязаемый туман стелился внизу, под мостом. Он шептал, манил и обещал покой. Ни отблеск воды, ни звук всплеска не могли пробраться сквозь его обволакивающий зов. Куски этого тумана забирались под одежду холодными змеями, шипели, обвивали. Свет фонаря лишь немного разрывал царящую на мосту мглу и терялся в вязкой массе тяжелого воздуха.

Марина поежилась, желая скорее исчезнуть из этого удушающего места, но рука упорно не хотела отпускать перила, словно только они удерживали от шага вниз. Окоченевшие пальцы гладили шершавый металл, ощупывая сколы и зазубрины.

Один шаг, и плотная тьма может навсегда поглотить ее серые будни.

Марина откинула голову назад, закрыла глаза и подставила лицо каплям тумана. Она любила такую погоду, любила туман, потому что он застилал пейзаж того суетливого мегаполиса, который она ненавидела. Любила пустые улицы, свой черный плащ и высокие уютные сапоги. Можно было бесконечно плутать по округе и не видеть нависающих над головой стен — всегда одинаковых, экранов с приторно-жизнерадостной рекламой, потока неугомонных машин.

Марина открыла глаза и вгляделась в черноту над собой. Где-то там мерцают звезды, которые она не видела уже много лет, потому что если и выбиралась из дома ночью, то только когда город затапливал такой вот хмурый туман.

Порыв колючего ветра швырнул волосы на лицо — словно посмеялся над одиночкой. Пора было возвращаться домой. Марина взглянула на вереницу размытых фонарей, разбегающуюся в обе стороны, и шагнула туда, где вдалеке даже сквозь туман прорывались огни делового центра.

Ветер трепал одежду, забирался под пальто, сворачивался кольцами в волосах и вдруг припечатал к груди листок бумаги. Рассеянно схватив послание, Марина вчиталась в короткие строки. «Ваши эмоции у нас. Чтобы забрать их звоните 555-emotion».

Значит, стоит лишь позвонить, и можно больше не прятаться в засасывающем тумане?

«Эмоции…», — Марина вздохнула. Сегодня был ее день рождения. Наверное, лучший за последние годы — природа решила порадовать и одарила ее сизым пледом. После гибели родителей десятилетняя Марина осталась одна. Больше не к кому было бежать с радостной улыбкой или горькими слезами, не у кого было просить помощи. Больше никто не обнимал.

И она привыкла. Сторонилась одноклассников, избегала институтских вечеринок, держалась подальше от коллег. На работе замкнутость приняли за задумчивость, стали обращаться за помощью, просить совета. Неохотно, но Марина помогала, всегда уходя сразу, как произносила последнее слово. Возможно, поэтому ее не звали на неформальные посиделки, с ней не обсуждали последние сплетни, ей не показывали фото детей.

За годы эмоционального штиля она забыла, почему люди смеются или грустят, перестала понимать, что значит ненавидеть или обожать что-то. Жила без боли, без радости. Словно в тумане. А этот клочок бумаги обещал вернуть ей ясное небо.

Палец скользнул по экрану телефона. Несколько длинных гудков, щелчок и женский голос автомата: «Ваша заявка принята, спасибо за звонок». Щелчок, короткие гудки. Марина подняла плечи, спасаясь от налетевшего ветра. Действительно, неужели она чего-то ожидала от этого звонка?..

С рекламного табло автобуса смотрела жизнерадостная девушка с ослепительной и раздражающей улыбкой. Сегодня по жребию выпал солнечный день, и искусственное светило вовсю старалось, потребляло гигаватты энергии и создавало иллюзию теплого солнечного утра.

Марина каждый день ездила на работу этим маршрутом, этим автобусом, с одними и теми же людьми. Уткнувшиеся в новостные ленты, разговаривающие по телефонам, в отутюженных костюмах — они наводили тоску. Марина сглотнула отвращение и отвернулась к окну, но и там все те же скучные люди ехали в своих однотипных машинах на свои якобы важные работы.

Особенно раздражали воспоминания о прошлой ночи. Снилось, будто она задыхается, не может пошевелиться, а потом затылок пронзила острая боль. Не отрываясь от окна, Марина нащупала сзади небольшое вздутие, но едва она успела удивиться находке, как поток ледяной воды, выплеснувшийся на грудь, живот и колени, заставил вскрикнуть и подскочить, забыв о шее.

— Ой, прошу прощения! — раздался рядом испуганный мужской голос. Его обладатель был одет в потертые джинсы, белую футболку с неброским рисунком и жилетку в мелкую разноцветную полоску. Синяя шляпа, из-под которой свисали темные волосы до плеч, серебристый платок на шее и пронзительно-синие глаза настолько выбивались из общей серой массы строгих однотипных костюмов, что Марина замерла и уставилась на незнакомца, который пытался ее отряхнуть.

— Мне очень жаль, что так получилось, — приговаривал он. — Стакан просто выскользнул из руки. Естественно, я готов оплатить химчистку.

— Спасибо, не надо, — процедила девушка сквозь зубы, отодвигаясь.

— Я настаиваю! Возьмите мои реквизиты, потом пришлете счет, — парень достал телефон, собираясь передать свои банковские данные. — Какой у вас номер?

— Сказала же, все в порядке! — Марина начала выходить из себя. — Услуги химчистки входят в мой соцпакет, а на работе есть сменная одежда.

— Ух, так вы работаете на кого-то из «гигантов»? — парень кивнул в сторону центра города, где высился деловой комплекс с его семисотпятидесятиэтажным главным зданием. Там располагались «восемь гигантов», самые влиятельные корпорации мира. Вокруг главного здания торчало восемь башен, в которых жили верхушки корпораций и, по совместительству, правители мира. Поговаривали, что в башнях даже есть бассейны с натуральной морской водой — последней оставшейся на планете. Естественно, вход для посторонних в эти здания был воспрещен.

— Да, работаю, — с досадой ответила девушка. Она не любила афишировать место своей работы. Почему-то считалось, что все сотрудники корпораций чуть ли не в золоте купаются. На деле же все было не так уж сладко. И хотя зарплаты и соцпакет действительно были хорошими, но дисциплина и требования к сотрудникам были запредельными. Уволиться же было невозможно, так как сотрудник подписывал пожизненный контракт, который обеспечивал его рабочим местом, а работодателя избавлял от текучки кадров. Поэтому каждый год объявлялась пара «прыгунов», не выдержавших стресса и разорвавших контракт по причине «добровольной смерти сотрудника». Многие из них предпочитали прыгать с главной башни — не отходя от рабочего места.

— Скукота! — протянул парень.

— А вас никто и не заставляет там работать, — огрызнулась Марина, хотя слова незнакомца отразили ее собственное отношение к работе.

— И слава богу! Мне не идет невзрачная одежда и стандартизированная прическа.

Не ответив, Марина вернулась на свое место и отвернулась к окну, украдкой поправив волосы, остриженные в каре до плеч. Для женщин, работающих по контракту, было предусмотрено три варианта прически, менять которые можно было лишь раз в год, перед фотографированием на новые документы. Парень замолчал, но остался стоять рядом, раздражая своим присутствием. К счастью, вскоре автобус подъехал к конечной остановке и распахнул двери, выпуская пассажиров.

На сегодня была запланирована встреча с одним из крупнейших клиентов. Разложив в еще пустом зале для переговоров необходимые документы, Марина направилась к выходу и в дверях налетела на человека, который в этот момент протискивался боком, впереди себя одной рукой таща стремянку, а в другой руке держа большой кейс для инструментов.

— Черт побери! — выругался мужчина, когда от столкновения выронил чемодан, из которого рассыпались инструменты.

— Прошу прощения! — Марина бросилась собирать вещи.

— О, кажется, мы в расчете! — усмехнулся мастер, опуская стремянку на пол. Сейчас он был без шляпы и в темно-синем рабочем комбинезоне, но глаза цвета предрассветного неба несомненно принадлежали парню из автобуса.

Смерив его удивленным взглядом, Марина решила использовать возможность отыграться за испорченную утреннюю поездку.

— Значит, вы и сами работаете на «гиганта»? А как же «скукота»?

— Я — вольнонаемный, хочу — работаю тут, надоело — иду на другое место. Вот сейчас решил здесь себя поразвлечь.

— А, «кузнечик»? — ехидно уточнила Марина, используя народное название для тех, кто не связал себя пожизненным контрактом сразу после института.

— Ага! — гордо улыбнулся парень, несмотря на то, что «кузнечик» считалось оскорблением. Таких людей называли ненадежными, однако им всегда находилась работа. В отличие от «контрактников», они были мастерами широкого профиля. — Может, вы все-таки позволите мне поменять перегоревшую лампочку? У вас же тут скоро переговоры.

Встрепенувшись, Марина подняла с пола последнюю откатившуюся отвертку и посторонилась, пропуская мастера.

— Конечно! — бросив на него последний взгляд, она вышла за дверь и успела пройти по коридору с десяток метров, когда из переговорной раздался грохот и звук льющейся воды. Вбежав в комнату, она увидела поток воды, падающий из люка в потолке на длинный стол, расплывшиеся по полу документы и горе-мастера, сидящего на полу рядом с перевернутой стремянкой.

— Что вы наделали?! — завопила девушка, собирая намокшие бумаги. — И где нам теперь проводить встречу? Другие переговорные заняты на несколько дней вперед!

— Катастрофа… — равнодушно пробормотал парень, не спеша собирая бумаги.

— Да, катастрофа! — Марина гневно швырнула в него то, что уже успела собрать.

— Так и быть, помогу вам, раз уж устроил холодный душ утром, — парень достал из заднего кармана продолговатый предмет сантиметров двадцать в длину, нажал кнопку включения и начал быстро двигать пальцами по засветившемуся голографическому экрану. Через несколько мгновений водяной поток стих, а в стене открылась небольшая панель, выпуская роботов-уборщиков. — Дайте этим малышам пять минут, и комната будет в идеальном состоянии.

— Вы… Вы взломали клининговую систему? — накинулась на него Марина.

— Тсс! Не так громко! — зашептал парень. — А лучше идите приготовь новые документы, испорченные я вам восстановить не смогу.

Спохватившись, Марина выскочила за дверь, по дороге ругая безрукого мастера, который всерьез решил испортить ей день. Когда она вернулась, его уже не было, как не было и следов недавнего разгрома. Едва она успела снова разложить документы, как в комнату вошла группа мужчин во главе с начальником отдела, и ей пришлось покинуть помещение.