Глава 11

Глава 11

Навстречу буре

   Общая сигнатура привела нас с дядюшкой Сетом на заросшую клумбу под окнами типовой пятиэтажки в одном из дворов Ростова. И без предупреждения доспеха об атмосферной аномалии и присутствии неопознанной формы жизни, было понятно, что что-то не так.    Завывали бешеные порывы ветра. Посреди пышных "пионов" и "царских корон" растекались ручейки крови. Прибывший раньше Ас шагнул вперед и раздвинул вьющиеся кусты, открыв голого, сотрясаемого дрожью Вала, лежащего на спине, раскинув руки. Его левая нога была оторвана по бедро, а основной мужской орган отсутствовал. Доспех начал выводить какую-то медицинскую информацию, в которой я ничего не понимал. Вокруг валялись осколки стекла.   — Опоздали, — с досадой процедил Неман.   — Сильно его приложило, — прокомментировал Дилм.   Ас вскинул голову. Из окон дома на фоне почерневшего неба высовывались перепуганные жильцы, ветер срывал белье с балконов и уносил его вместе призывами вызвать скорую помощь. В этот момент в выбитом окне на балконе четвертого этажа показалась нечеловеческая голова черного цвета с горящими зелеными глазами.   — Там! — крикнул я, указывая на окно.   Голова тут же скрылась, и балкон с грохотом разлетелся на составные части. ОКСП успела только набросить шлем и сообщить, что предотвращен разрыв барабанных перепонок. Нас прибило к земле мощной воздушной волной и осыпало выбитыми стеклами вперемешку с оглушенными людьми.   — Что это было?! — истерически завопил Дилм.   — Надо его унести. — Неман подхватил Вала под руку.   Стоило мне приблизиться, чтобы помочь поднял Вала, как меня опять накрыло видение. В очередной раз осознав себя в состоянии аналогичном сну, я раздраженно подумал о том, что эта способность меня уже достала и надо попросить Аса избавить меня от нее, или хотя бы сделать так, чтобы видения, прежде чем явиться, как-то о себе предупреждали, разрешение спрашивали.   Я увидел довольно занимательную картину. На белых простынях два тела сливались в экстазе. Сильные мужские руки ласкали атласную женскую кожу, сжимали округлые груди. Женщина тихо стонала. Меж ее ног ворочалась светловолосая мужская голова.   — Все будет хорошо, — шепнул Вал, поднимаясь, и прогнул женщину назад, обхватив ее за талию.   — Не для тебя, Миротворец! — резанул по ушам чудовищный голос позади.   Что-то едва заметно сверкнуло. Вал опустил голову и увидел, что его отсеченный член остался торчать в женском влагалище. Женщина заверещала. У стены перед кроватью, злорадно ухмыляясь, стояло черное создание. Рок.   Словно не обращая внимания на боль, Вал мгновенно среагировал, пригнулся, увернувшись от размаха когтей монстра, пронесшихся над его головой и оставивших борозды на стене над кроватью. Чудовище взмахнуло другой рукой по диагонали снизу вверх, но Вал успел кувырком упасть с кровати. Бесконтактный удар рассек тумбочку и комод на ровные доли, расколол надвое будильник. Попытавшись контратаковать, Вал в прыжке ударил в голову создания, однако его рука была отбита в полете, и в следующее мгновение сокрушительный удар, точно наковальня пришелся уже в голову Вала. Еще до того как он упал, Рок схватил его за левую ногу и размахнувшись им как игрушкой, ударил о стену. Нога вырвалась вместе с суставом, оставшись в руке монстра, а Вал улетел к дверям балкона. Невероятно, но он остался в сознании, и быстро поднявшись на оставшейся ноге, истекая кровью, выпрыгнул в окно, разбив стекло головой.    Рок повернулся к побелевшей от ужаса женщине, издевательски подмигнул ей, и бросил оторванную ногу на кровать, после чего вышел на балкон, чтобы посмотреть вниз.   Видение закончилось. Я все еще стоял над трясущимся Валом.   "Лучше бы будущее показывал, — обратился я к доспеху. — На кой ляд мне прошлое?"   — Или помогай — или не мешай, — рассердился на мое бездействие Неман.   — Пардон, — неуверенно сказал я, отходя назад. — Я только что видел, что случилось с Валом.   — "Спектральная аномалия в Сочи", — сообщил Магеллан.   Я с ужасом вспомнил, что там моя семья.   — Мне срочно нужно туда, — повернулся я к Асу, совершенно серьезно взглянув в глаза иллюзорной внешности, поддерживаемой его доспехом.   — Твои родители могут быть уже мертвы, — с каменным лицом ответил он.   — "Когда началась аномалия?" — удивительно для самого себя просто и непосредственно включил я внутреннюю связь, обратившись к Магеллану.   — "Я оповестил, как только зафиксировал".   — Еще есть время, — окончательно посерьезнел я.   — Ладно, — сдался Ас, тяжело вздыхая. — Неман, спасай Вала, возвращайтесь в лабораторию. Дилм — с нами. Сет?   Дядюшка кивнул.      Город встретил нас густой молочной мглой. Мы оказались на западной стороне Курортного проспекта, у развилки метрах в ста южнее колонны с Архангелом Михаилом. По обеим сторонам улицы в тумане поодиночке бежали люди, то и дело опасливо оглядываясь.   — Часто здесь так? — огляделся Дилм.   — Не очень, — ответил я. — Мне интересно, почему мы не у моего дома? Вы что не знаете, где я жил?   — Все мы знаем. — Ас непонимающе покрутил головой по сторонам. — Мой червь уверен, что координаты верные.   — Он у тебя слабоумный что ли?   — Не нравится мне тут, — поежился Дилм.   По дороге внизу на большой скорости, ревя двигателями, проносились машины, однако общий шумовой фон города был намного ниже обычного.   — Я чую присутствие зла, — прохрипел дядюшка Сет.   "Одни оптимисты кругом", — язвительно подумал я.   Что происходит, я решил узнать у бегущего в нашу сторону тучного мужчины:   — Эй, стой! Куда бежишь?   — Валите мужики! — махнул он нам рукой. — Валите отсюда!   — Стой, а! Объясни в чем дело!   Но он только прибавил скорости.   — Может у них общегородской день здоровья? — попытался пошутить Дилм.   Откуда-то с другой стороны улицы эхом донеслись неясные похрюкивания и хрипы.   — Па-арни — встревожено протянул Ас, глядя в ту сторону.   — Чего? — навострился Дилм.   — Тепловизор.   Доспех включил детектор тепла без команды с моей стороны. С севера и северо-востока к нам двигалась целая россыпь объектов разогретых до 45 градусов Цельсия.   — Это еще что? — Я уже ощущал, как начали подрагивать колени.   — Они бегут на четвереньках, — подметил Дилм. — Похоже на стаю собак.   — Если думаете смыться — я никуда не уйду, пока не буду убежден, что родители в безопасности, — заявил я с неуверенной решимостью.   — "Смыться" и не получится, — флегматично ответил Ас. — У нас троих черви на перезарядке, а дядюшка червем вовсе брезгует — у него свой способ путешествий, не подразумевающий попутчиков.   — Ништяк, — нервно потряс я головой.   На дорогу со стороны гостиницы "Москва" начали выпрыгивать черные фигуры. Они и в правду бежали на четвереньках. Я подумал это те же существа, которых мы видели в памяти Альмода, хотя огня я на них не заметил.   — Пульсары в обратный режим, — приказал Ас, расправляя лопасти своего оружия. — Диаметр заряда — два метра, детонация по касанию.   Частота сердцебиения быстро возрастала.   — Сейчас будет весело, — болезненно хихикнул Дилм.   — Ну и ну, — покачал головой Ас, словно не веря собственным глазам. — Сделайте приближение.   При десятикратном увеличении стало видно, что черными фигурами были монахи с окровавленными лицами, в испачканных и порванных рясах. Они появлялись уже и из-за деревьев на противоположной стороне улицы, прыгая по ним как обезьяны.   — Почему они не нападают друг на друга? — удивился я.   — Огонь! — скомандовал Ас и выпущенный им заряд отправился прямо в того человека, который прыжком перелетал находящуюся внизу дорогу. Попав в цель, импульс схлопнулся, оставив в воздухе кровавые брызги.   Но основная волна монахов только приближалась. Хрипя и рыча, будто дикие животные они разбегались и прыгали на нас через дорогу над проносящимися машинами.    Я тоже начал стрелять, стараясь не позволять им прыгать, потому что попадать в летящих мне казалось непростой задачей. На тех, кому все же удавалось долететь до нашей стороны улицы, вихрем накидывался дядюшка Сет. Мне еще не доводилось видеть такой стремительности и жесткости движений. Он крутился как огромный чугунный волчок, сбивая с ног, ломая кости и отбрасывая монахов на дорогу.   Град взвизгивающих импульсов, рев служителей церкви, хлопки детонирующих зарядов. Мы перебили около двух десятков озверевших людей, пока ОКСП не предупредила, что импульсы летят в нас самих.    В отличие от напарников я среагировал запоздало, и был сильным взрывом подброшен в воздух вместе с осколками тротуарной плитки, после чего упал на крышу ближайшего здания. За поднявшимся облаком пыли маркеры зафиксировали три новых цели. ГУПИ.   "Только не это..."   — Ну что, Ас? — прокричал один из них. — Вы застигнуты на месте преступления! Скажете что-нибудь в свое оправдание?   — Ты дебил, Гамбург! — крикнул Ас в ответ и запрыгнул ко мне на крышу.   Мимо нас пронеслось еще два заряда.   — Уходим! — бросил Ас, и понесся прочь.   — А как же мои родители? — крикнул я, догоняя его.   — По пути!   Мы побежали по проспекту на юг, перепрыгивая с крыши на крышу. Внизу по тротуару делали ноги Дилм и дядюшка Сет. Немногочисленным жителям города было уже все равно, что они видят, их интересовало только собственное спасение.   Догонявшие нас по крышам ГУПИрасты были вынуждены попутно отстреливаться от монахов, наскакивающих на них с земли подобно стае павианов. Но удачного совмещения двух дел у них не получилось, и одному бешеному обладателю рясы, видимо, удалось достичь цели, потому что мы услышали грохот и чьи-то маты, призывающие снять кого-то с него.   Ас обернулся первым и сразу остановился. Монахи настигли уже двоих из троих сотрудников ГУПИ, и те катались по крыше, отрывая от себя озверевших людей, вслед за которыми накидывались новые, и каждый норовил вцепиться в глотку. Третий не пытался помогать освободиться товарищам, он сам только успевал дергать рукой во все стороны, отстреливаясь от наступающего противника. Их пульсары, в отличие от наших, стояли в прямом режиме, заряды взрывались, а не схлопывались, поэтому попадать по многочисленным стремительным целям им было сложнее.   Но тут случилось непредвиденное: Ас вскинул руку и открыл огонь по вцепившимся в ГУПИрастов монахам.   — Ты че творишь? — обалдел я.   — Пытаюсь спасти положение.   Мне не осталось ничего, как положиться на него и помочь. Отстреляв всех зверолюдей, Ас опустил оружие, а следом за ним с некоторой неуверенностью и я. Вскочившие на ноги бойцы ГУПИ, тотчас повернулись к нам.   — Тебе будет тяжело в это поверить, но мы не имеем ко всем этим событиям никакого отношения, — громко сказал Ас. — Мы, так же как и вы, хотим это остановить.   — Одних твоих слов будет мало, — ответил самый низкорослый из них. — Нужны более веские доказательства.   — Если позволите, мы их предоставим.   — "Ас! — раздался голос Магеллана. — Я засек источник аномалии. Он движется неподалеку от вас, в городском дендрарии".   В этот момент все еще остававшиеся адекватными люди, начали падать без познания, а машины вылетать с дороги, разбиваясь вдребезги.   Компьютер рапортовал об успешной защите основы от спектрального возмущения.   — Возможно, вы и не причастны, — сказал другой боец ГУПИ.   — Так может, подсобите нам? — предложил Ас.   Попадавшие люди уже поднимались на ноги. Их лица искажали гримасы боли и ярости.   — Я, конечно, не боюсь, но пора бы делать ноги, — заметил Дилм. — Мы же не станем драться с целым городом?   Неожиданно я осознал, что мои родители тоже попали под аномалию, и сейчас либо убивают друг другу, либо спокойно ожидают смерти.   — Я никуда не уйду, — отрезал я, и побежал дальше.   Меня переполняла решимость, не спускаясь на землю, по крышам добраться до дома, в котором я вырос.   — Экс, не делай глупостей! — кричал мне вслед догоняющий Ас.   Однако вскоре крыши закончились, и мне пришлось спрыгнуть на землю. Из-за деревьев, из каждого закоулка навстречу мне с воплями понеслись эти зверолюди, сепараты. Вот только почему они считали меня более приоритетной целью, чем себе подобных? Я что выглядел подозрительно?   Прибавив скорости, я взял левее, выскочил на проезжую часть, в надежде, что так мне будет легче оторваться. У меня стремительно складывалось впечатление наступившего Конца Света, после которого остался только я.    Мне нужно было добежать лишь до Морского переулка, а там до дома оставалось рукой подать.    Внезапно из зарослей Японского сада прямо на меня выскочило четверо сепаратов. Я бежал слишком быстро, чтобы вовремя увернуться и уже приготовился к столкновению, как вдруг на дорогу выбежало несколько кошек, и сепараты изменили направление, погнавшись за ними.    Настигнув животных уже через несколько метров, они начали расправляться с ними неестественно жестоко даже для хищников. То, что случилось потом, повергло меня в недоумение. Оторванные у кошек головы, сепараты начали кидать в меня. Вроде бы даже кто-то из них хрипло засмеялся, что навело меня на мысль о наличии у них остатков разума. Кидали метко, все черепа угодили точно мне в лицо, словно мячики для тенниса. Я пытался защититься руками, но в итоге только весь испачкался в крови. Однако пока они занимались кошками, я сумел достаточно оторваться и достичь Морского переулка.   Как выяснилось — зря. Свернув, я увидел целую волну несущихся на меня с горки зверолюдей.    — Экс, нужно уходить! — услышал я крик Аса и обернулся. Вместе с дядюшкой и Дилмом, он бежал ко мне, преследуемый ордой сепаратов. — Мы уже ничего не сможем сделать! Город обречен!   Меня второй раз в жизни посетило чувство полнейшего бессилия и жгучей обиды за то, что я ничего не могу изменить.   — Проклятые уроды! — заорал я, открыв беспорядочный огонь по сепаратам. — Чтоб вы все сдохли! Я вас ненавижу!   Среди людей были женщины и дети, но для меня все они стали бездушными монстрами, и я уничтожал их с неведомой до того злостью.   — Прекрати! Мы уходим! — навалился на меня Ас, и произошло перемещение.      В лаборатории ко мне пришло осознание случившегося. Я лишился части своей жизни, части самого себя — мамы и папы. Сначала я потерял свой образ жизни, оказавшись среди людей, промышляющих тем, о существовании чего большинство нормальных людей и не подозревает. Теперь я же я потерял саму свою жизнь, то без чего ее никогда не представлял. А самым обидным было то, что я еще недавно совершенно спокойно чувствовал себя вдали от родителей. Понимание их истинной ценности пришло только после утраты.   Сжимая пластиковый бокал с самым крепким напитком, который нашел в меню пищевого автомата, я в одиночестве сидел в отсеке персонала и вспоминал самые яркие моменты детства. Время до того как я покинул родной город казалось лучшим периодом в жизни, а все что началось после этого — одним бесконечным кошмарным сном. Эта долбаная работа, этот тупой босс, а потом эти проклятые Миротворцы с их дебильным образом жизни. Никуда не пойти, не развлечься. Только поиск, поиск, а потом бегство и снова бегство. Как же меня все это достало. И даже никто мне не посочувствовал. Как будто я им чужой или они сами ничего не чувствуют. Хотя чего они там могли чувствовать, когда всех их близкие умерли несколько столетий назад? Эти бесконечные перерождения стерли из их памяти все воспоминания. Только дядюшка Сет мог что-нибудь чувствовать. Не зря он так боялся мира, что спрятался от него в глухой тайге.   Мысль поступить точно так же, посетила и меня. Не спрашивая ни у кого, можно или нельзя, я перенесся к последнему, что оставалось у меня от прошлой жизни — своей съемной квартире. Так случилось, что эта, как я ее всегда назвал, "халупа", презираемая мною все те годы, что я в ней прожил, оказалась единственным местом, где мне хотелось оказаться. Залезть под одеяло и уснуть на несколько дней, а проснувшись, нажраться в дрезину и снова уснуть. И повторять так, пока от воспоминаний обо всем, что я пережил, не останется и следа.   Погода стояла самая что ни наесть превосходная: подернутое легкой дымкой безоблачное небо, жара, легкий теплый ветерок. Прищурившись, я глянул на солнце и прислушался к воробьям, чирикающим в густых ветвях деревьев, раскинувшихся над детской площадкой, где весело играли ребятишки. Вот какой должна была быть моя жизнь, а я не понимал этого, когда еще обладал ею, считая обыденностью.    Впереди, скрытая деревьями, стояла моя старая пятиэтажка. Когда я скользнул взглядом по подъезду, маркеры доспеха вцепились в выходящего на улицу парня, в капюшоне поверх кепки и со спортивным рюкзаком за спиной. Я вначале не понял в чем дело и мысленно запросил разъяснений. Оказалось, сенсоры уловили в рюкзаке молодого человека крайне высокую концентрацию волуплекса. Датчики просветили парня насквозь, и показали в его рюкзаке сорок девять емкостей, по форме похожих на банки из-под гуталина.    В какое-то мгновение наши с ним глаза встретились, и парень едва заметно ухмыльнулся.   "Ах ты тварь!" — взорвался я.   Боль утраты всколыхнула мою душу, и я, не раздумывая, вскинул руку, отправив в парня импульс. Схлопнувшийся заряд оставил густое кровавое облако, оседающее на асфальт, и плевать мне было на огласившие двор крики малышей и бабушек. Я чувствовал удовольствие от мести, пусть и малое. Слыша лишь тяжелые удары сердца, я не обратил внимания даже не встревоженный голос доспеха:   "Угроза высшей категории! Немедленно покинуть зону!"   Маркеры разъехались в стороны, за границы видимости, выделяя передо мной одну сплошную красную область.   Сообщение в строке статуса гласило:   "Класс цели: голиаф. Угроза: 0.9"   "Чего-о?" — заторможено подумал я, поднимая голову.   Очерченная область охватывала все пять этажей дома в высоту. Внутри здания послышался треск стен и перекрытий. По двору прокатился тяжелый гулкий стон, от которого задрожали оконные стекла и заверещали сигнализации припаркованных машин.   Я неуверенно попятился назад, еще не до конца придя в себя.   Земля задрожала, по стенам дома с хрустом поползли глубокие трещины, посыпались лопающиеся стекла. Что происходит, я окончательно понял только тогда, когда здание с грохотом стало оседать, подняв волну пыли.   Поддерживая выделение цели, доспех надел на меня шлем, настойчиво требуя срочно уходить. Но я, как идиот, продолжал стоять. И едва муть рассеялась, передо мной предстала исполинская коричневая тварь в желтоватых пятнах. Ростом она превышала обрушившийся дом. Ее ороговевшее тело было настолько велико, что напоминало ожившую скалу с четырьмя уродливыми длинными руками и столькими же, относительно короткими, но мощными ногами. В центре ее круглой головы располагался всего один узкий змеиный глаз величиной с небольшой автомобиль. Когда он нацелился на меня, чудовище угрожающе наклонилось и, распахнув два вертикальных рта по обеим сторонам от глаза, взревело так, что деревья задрожали, как травинки под шквальным ветром, а на меня ураганом понесло всю пыль и камни.   "М-манать", — все, что пронеслось у меня в голове, перед тем как я все-таки додумался бежать.    Развернувшись на 180 градусов, я так резко сорвался с места, что поскользнулся и чуть не упал.   — Ну почему именно я?! — срывая голос, в отчаянии орал я на бегу. — Тебе че людей мало?! Иди на Кремль лучше!   Я чувствовал, как тяжелые удары заставляют землю подпрыгивать. Голиаф быстро нагонял.   Встречные прохожие при виде того, что за мной гонится, впадали в оцепенение. Кто-то начинал креститься, а кто-то сразу все бросал и начинал спасаться.   Наконец я вспомнил про связь.   — "Ас! Ас! Ты меня слышишь?!"   — "Почему ты самовольно покинул лабораторию?"   — "Не время для разбирательств! Ты не представляешь, что за мной гонится!"   — "Очень даже представляю. Где ты его только подцепил?"   — "У своего дома!"   — "Ты ведешь его к центру города. Поворачивай и уходи к окраинам".   — "Мне сейчас не до маневров!"   — "Будем через несколько минут".   — "Ты издеваешься?! Он меня растопчет через несколько секунд!"   Никого никуда уводить я не собирался, нужно было срочно решать, где спрятаться, и единственное место, которое пришло мне на ум — это ближайшая станция метро — Пионерская.   Прыжками преодолев лестницы и перемахнув через турникеты, я побежал по эскалатору, бесцеремонно расталкивая людей. Полицейские, погнавшиеся за мной, меня не волновали — я был в таком состоянии, что без колебаний убил их всех, если бы они попытались остановить меня.    К счастью, поезд только начинал отходить с платформы, и я успел разжать двери достаточно, чтобы проскочить внутрь. Зашедшись одышкой загнанного зверя, я окинул взглядом малочисленных пассажиров. По их лицам можно было сказать, что они немало мне удивлены.   За окнами понеслись стены тоннеля, и я немного успокоился. Что начнет делать эта гребаная тварь, меня не беспокоило. Главное, чтобы она делала это подальше от меня. Миротворцев все еще не было, и я решил, что они на меня обиделись, предоставив разбираться с неосом самому. О том, как вообще в теории это можно сделать, я не имел ни малейшего представления. Самым логичным казалось выбить единственный глаз чудовища, что сделать представлялось довольно просто, но получив у компьютера информацию о монстре, я передумал.    Его глаз закрывал прозрачный щиток такой твердости, что алмазное сверло сломалось бы об него как спичка. Четырехсот шестидесяти тонный вес неоса обеспечивался в основном за счет костяной брони, толщина которой на корпусе достигала почти двух метров. Все немногочисленные жизненно важные органы дублировались. Этот неос не был приспособлен к долговременному существованию, потому не имел пищеварительной системы. Голиафы являлись чем-то вроде солдат, они приходили, чтобы умирать в бою.   Когда голос в динамиках сообщил, что следующая станция — Фили, я решил сходить. Неподалеку от нее находился район Москва-Сити, где я провел последние пару недель. Теперь ведь у меня не оставалось дома. Все места, где я жил, были уничтожены. Лаборатория Миротворцев? Она больше походила на подводную лодку, чем на дом. Совершенно неуютное место.   На платформе меня не встречали ни полиция, ни паника, так что я спокойно встал на эскалатор и доехал до выхода. Оказавшись на свежем воздухе, первым делом глубоко вздохнул. Издалека послышались сумбурные гудки клаксонов и истерические крики, что являлось нехорошим признаком.    Набравшись смелости обернуться, я увидел подтверждение худших опасений. Снося на поворотах углы зданий, в мою сторону по улице несся разъяренный гигант. Попадавшиеся ему под ноги машины, или как мячики разлетались в стороны, или взрывались, будучи раздавленными.   "Обожаю эту работу", — обреченно подумал я.   — Ну, ты устроил! — усмехнулся рядом Ас.   — Вы?! — оглянулся я, испытывая смешанные чувства. Около меня стояла вся команда в полном составе, не было только дядюшки Сета. — Почему так долго?   — Вал долго собирался. По частям, — улыбнулся Ас.   — Рад, что вы пришли.   — Давно не встречал такой образины, — прищурил Вал один глаз. — Как поступим?   Бегло осмотрев окрестности, Ас скомандовал: "К реке!", и мы устремились по железнодорожным путям к Белорусскому мосту.   Сзади докатился зычный рев и быстро приближающийся стук.   — Шевелите батонами! — заорал Дилм, вырываясь вперед.   — Поднажмем! — согласился Вал.   Дружно ускорившись, мы уже меньше чем через минуту добежали до Москвы-реки.   — Что дальше? — торопливо окинул я взглядом водную гладь.   — Вон, — указал Ас на подплывающий к мосту вниз по течению речной трамвайчик, на котором с шумом отмечалась свадьба. — На воде будет меньше разрушений.   — Да вы шутите, — недоверчиво скуксился я, когда товарищи побежали по мосту, явно намереваясь прыгать. — Куда мы на этом уплывем?   План Аса не предвещал ничего хорошего, но ничего лучше я предложить не мог. Прыжок на палубу корабля оказался не сложным, а вот разогнать пассажиров оказалось труднее.   — Всем покинуть борт корабля! — нарочито тревожно закричал Ас.   По полетевшим в него матерным конструкциям и пустым бутылкам из-под алкоголя стало ясно, что придется приложить силу. Чредой пинков Вал отправил за борт всех представителей мужского пола, а зашагавшее по мосту чудовище, огромная тень которого упала на трамвайчик, заставило с визгами последовать за ними всех дам.   — Начинаем, — запрыгнул Ас на верхнюю палубу и побежал в капитанскую рубку. Его примеру последовали все остальные.   — Что вы делаете? — не понял я, оставшись внизу по правому борту.   Голиаф рухнул в воду всего в дюжине метров от нашей посудины, подкинув ее на волнах. Теряя равновесие, я схватился за бортик и, видя, как неос, стоя всего лишь по бедра в воде, выпрямляется, нависая над нами, приготовился к тому, что он одним ударом расплющит это корыто вместе с нами.    Но неожиданно еле булькающий гребной винт трамвайчика с воем взметнул фонтан воды, и судно резко ускорилось, словно ракета. Не ожидавший такой тяги, я оторвался и покатился по палубе, остановившись только ударом о задний борт прямо перед ревущей стеной воды, выбрасываемой из-под кормы.   Стремительно удаляющийся голиаф не собирался сдаваться. Грязные воды реки непостижимым образом подхватили его, и понесли за нами на громадной, подобной цунами волне.   "Да что ж это такое?!" — панически подумал я.   Изловчившись, я сумел подняться на ноги. Сильно накренившаяся палуба зубодробительно вибрировала, что вкупе с ревом двигателя и слепящей стеной брызг, создавало совершенно неповторимое ощущение сопричастности к владению неукротимой мощью. Мертвой хваткой держась за бортик, я зашагал к остальным, борясь со свистящим ветром.   К тому моменту, как я поднялся по лестнице на верхнюю палубу, мы уже проплывали под Дорогомиловским мостом, и мне открылась футуристическая панорама сверкающих на солнце небоскребов Москва-Сити. Верхний этаж той башни, где недавно находился наш офис, облепили строительные леса. Клерки, наверное, побросали работу и прильнули к окнам с мобильными телефонами, чтобы заснять речной трамвайчик, несущийся со скоростью спортивной яхты и преследуемый циклопическим монстром. Такое не каждый день увидишь.   — Что происходит? — сквозь гул крикнул я неподвижно стоящим в рубке товарищам, хватаясь за мокрые от брызг сиденья.   — Включи спектровизор! — посоветовал Ас.   Они что-то делали с кораблем. Каждый винтик, вся его структура расходилась множественными полупрозрачными волнами, будто какая-то галлюцинация. Доспех на вопрос о природе этого явления ответил, что транскинетическое поле укрепляет конструкцию плавательного средства и увеличивает мощность его двигателя, что, в общем, и так было понятно.   Но, несмотря на нашу скорость, голиаф стремительно приближался. Несущая его волна разливалась на берега, ломая прибрежные деревья и смывая не успевших отбежать пешеходов.   — Возьми управление! — Ас передал штурвал Неману, а сам вместе с Дилмом и Валом побежал ко мне, ловко удерживая равновесие. — Придется отбиваться! — сурово посмотрел он на неоса. — Нельзя дать ему потопить судно до того, как мы окажемся за пределами города! Пульсары в прямой режим, максимальная мощность, минимальный радиус, детонация по касанию!   — Куда стрелять-то? — решил уточнить я. — Он непробиваем!   — Неважно куда! Главное сосредотачивать его внимание на нас!   Вскинув руки, мы покрыли чудовище прицельным огнем, испещряя воронками его волну. Ему это не могло понравиться, и оно одним рывком достигло трамвайчика, размахнувшись правой верхней лапой. В этот раз я успел среагировать вместе со всеми, и отпрыгнул назад. Титанический удар со скрежетом сломал крышу перед нами точно картонную и, продавив корму, еще больше задрал нос корабля. Я едва успел схватиться за сиденье, чтобы не улететь. К счастью, лапа голиафа соскользнула, и судно вернулось в прежнее положение.   К этому моменту мы проплыли под Новоарбатским мостом и приближались к Смоленскому. Неос разозлился еще больше, и теперь несся на нас, задрав из воды все четыре лапы, будто паук, собирающийся накинуться на жертву.   — Разделяемся! — крикнул Ас, и парой движений вскарабкался на крышу по правому борту. Дилм и Вал проделали то же самое по левому.   Мне на палубе-то с трудом удавалось держаться на ногах, а уж о том, чтобы выполнять акробатические этюды наверху и речи быть не могло, поэтому я решил забрался на наиболее безопасное, на мой взгляд, место — носовую часть нижней палубы. Но только я отошел от лестницы, как уровень воды за окнами резко поднялся, и потоки хлынули с обоих входов, а еще через мгновение меня сбил с ног удар, покачнувший судно. За ним последовало еще два, послышался скрежет металла. Обернувшись, я увидел, что кормовая часть палубы смята. По матюкам Вала и взвизгиваниям пульсаров стало ясно, что голиаф залез на борт.   Я выглянул из правого входа: эта тварь вцепилась в несчастный трамвайчик всеми конечностями и навалилась на него, как тигр на ягненка. Миротворцы прыгали по крыше, уворачиваясь от верхних лап и отстреливаясь.   "Помочь что ли?"   В это время мы начали входить в поворот реки за Бережковским мостом, и из-за деревьев на левом берегу выплывала арена Лужников.   Перебежав к левому входу, я высунул руку и шмальнул по той лапе монстра, которой он держался. Хотя я проделал дырку в одном из пальцев, конечность не ослабила хватку, зато голиаф зарычал и яростно ударил верхней лапой по месту, где я стоял, деформировав корпус судна. Вода и так пребывала слишком быстро, так что ускорять затопление корабля я не стал.    Выбив локтем переднее стекло, я вылез на нос, а оттуда вскорячился на крышу перед рубкой, за которой на верхней палубе кипело противостояние.   Неос обладал неплохим интеллектом, поскольку пытался дотянуться до стоящего за штурвалом Немана. Если он хотел остановить судно, ему следовало бы поломать гребные винты, но те, видимо, так быстро крутились, что идти на преждевременное самоубийство он не решался. Добраться до Немана тоже было не просто. Миротворцы переключили пульсары на минимальную мощность, но максимальный радиус, тем самым отталкивая тянущиеся лапы.   Последовав их примеру, я, рискуя быть сдутым в воду, подошел к краю рубки, и деловито кивнув озадаченному Неману, открыл огонь по ногам голиафа, намериваясь столкнуть его с корабля. Но лапы слишком глубоко вонзились в корпус, мои действия не возымели эффекта. Тогда я на карачках отполз к центру крыши, и начал стрелять в голову неоса, думая, что так ему станет труднее сфокусироваться на цели. Он же тем времени успел размашистыми ударами сделать из крытой верхней палубы открытую.    Как ни странно, моя тактика принесла результат. Назойливые толчки в голову вывели голиафа из себя, и он рывком попытался дотянуться до меня, то ли чтобы скинуть, то ли чтобы схватить. К счастью я вовремя упал на спину, и он промахнулся.   Над нами пронесся Андреевский мост. Плыть до условной границы города в лице МКАДа даже на такой скорости оставалось еще очень долго, а судно уже напоминало дырявый сапог. Мы могли не дотянуть и до Кремля.   Я удвоил интенсивность стрельбы:   — Ну, отцепись, сволочь, чтоб тебя! Отцепись!   Внезапно неос сам сполз с корпуса в воду. Я подумал, мы его доконали, но когда он скрылся под волной и та удвоилась в размере, до меня дошло, что он просто тоже решил сменить тактику. Огромный десятиметровый вал подхватил трамвайчик как игрушку и стал накренять его в другую сторону — носом вниз. Чувствуя, что сейчас улечу под киль, я допрыгнул до рубки и выбил стекло, схватившись за стойку. Неман не подал руки, он сам еле стоял на ногах. Стоило ему отпустить штурвал, как корма соскользнула бы с гребня волны, и судно перевернулось.   — Нужно еще быстрее! — заорал Ас, упираясь спиной о стенку рубки.   — Это предел! — взвыл Дилм. — Нам крышка!   Впереди маячил Крымский мост. Поверх него я заметил очень нехорошие признаки: темные грозовые облака, озаряемые всполохами молний, черным пятном разливались по голубому небу, как чернила по стеклу.   — Ребя-я-ята… — протянул я. — Впереди проблемы.   — А сейчас у нас все в порядке что ли?!!! — вдруг покраснев от ярости, проверещал Неман, срываясь на хрип.    — Да ладно, не нервничай ты так, — обалдел я.   Повернувшись и привстав, Ас выглянул через крышу рубки.   Облака быстро расползлись по небу, и мы вошли в их тень. К и без того невеселой ситуации добавилось освещение, мрачное как зимние сумерки.   — Дело — дрянь, — констатировал Дилм.   — Я с тобой солидарен, — согласился я.   Посмотрев на вздымающуюся волну, захлестывающую через корму, а потом на меня, уже практически висящего на руках под порывами шквального ветра, Ас выдал:   — У меня идея! Отпустите корабль, фокусируйтесь на моей цели!   Крымский мост приближался. В какое-то мгновение я скользнул взглядом по водной глади впереди и заметил на ней крупное черное пятно. Поначалу не поняв, что это, отвернулся, но когда посмотрел снова, разглядел: это дыра в воде.   — Держитесь крепче! — закричал Ас тоном, которым говорит водитель, подсознательно предчувствуя аварию.   Уловив эту тревогу, я подтянулся, схватившись за стойку еще и ногами. Дилм и Вал, следуя моему примеру вцепившись в уцелевшие балки, с чего-то вдруг начали протяжно орать, как пассажиры американских горок. Тогда мне стало совсем не по себе.   Достигнув дыры, судно пулей скользнуло в нее, мгновенно разогнавшись настолько, что меня развернуло на стойке в обратную сторону и оторвало от нее, впечатав в стену рубки рядом с Неманом. Тут я тоже невольно разошелся воплем, и все мы с протяжным: "А-а-а-а-а-а!" с бешеной скоростью понеслись по тоннелю, образованному остекленевшей водой и илом. А уже через пару секунд трамвайчик пробкой вылетел из дыры с другой стороны моста, описывая дугу на высоте нескольких десятков метров.    Так я еще никогда не кричал. Я видел перед собой крутящийся штурвал и рассекающий брызги нос корабля, в то время как снизу проносились дома и дороги, слышал при этом только собственный вопль, заглушаемый воем ветра, и чувствовал, как невесомость возрастает вместе с замедлением железной посудины.   Когда судно пошло на снижение, меня вновь вдавило в стену, и в этот момент мне на глаза попались золотые купола находящегося вдалеке храм Христа Спасителя, очень невовремя вызвав видение.   Точка наблюдения находилась в какой-то большой комнате, я бы даже сказал зале, богато обставленном различными предметами роскоши.   Дверь вылетела с петель, и в зал вошел шипастый монстр — Рок. За собой он влачил за шкирку бородатого человека в очках и черной монашеской рясе. Дотащив человека до середины зала, он перебросил его через письменный стол, запулив в кресло.   — Ну что, обезьяна? — обратился к человеку Рок. — Скажешь мне чего-нибудь? Это же твое любимое занятие — молоть языком.   Но человек только мычал, выпучив глаза. Его можно было понять — я сам бы на его месте не нашелся что ответить.   — Твой длинный язык больше тебе не оружие. Ты так долго дразнил меня, так долго вводил людей в заблуждение. — Рок нагнулся к человеку через стол. — Где же теперь твоя смелость? Где твоя дерзость?   Трясущейся рукой человек начал креститься, не отрывая взгляд от чудовища.   — Почему ты можешь мести своим поганым языком, как гнилым помелом, только когда никто не может тебе достойно ответить? Что за крысиная наклонность? Ты ведь себя возомнил гласом истины. Решил, что можешь людей на Путь наставлять. Говорил им, что лишь Бог может тайнами мира владеть, что лишь ему все позволено. Ты и тебе подобные — вы так долго убеждали людей, что они должны высшей силе поклоняться. Вы внушали людям, что они — рабы!   — Господи, спаси и сохрани, — наконец произнес человек дрожащими губами.   — Почему ты не отстаиваешь свое мнение сейчас, когда перед тобой тот, кто может призвать тебя к ответу? Почему ты так боишься? Эпоха вашей власти подходит к концу. Религии захлебнутся собственной кровью и пойдут на растопку нашей печи. Не будет мучеников, не будет восстания из пепла. Вы просто исчезните, как страшный сон.   — Передаю себя в руки Твои! — прошептал человек, зажмурившись.   — Не торопись так просто умирать! — расхохотался монстр. — Слишком многих людей ты ввел в заблуждение, слишком много судеб было загублено по твоей вине. Знаешь, что я хочу? Я хочу, чтобы ты хотя бы частично компенсировал причиненный ущерб. Люди должны увидеть, что ты — всего лишь тщедушная, трусливая тварь, не достойная жизни, и в твоем лице разочароваться в твоей религии. В храме Христа Спасителя я взял в заложники тысячу человек, и разметил там пятитонную авиационную бомбу с дистанционно управляемым детонатором. Мне нет проку в их смерти, но и от живых от них толку не много. Как скот живут, как скот и умрут. Но ты же у нас Глас Господень, язык церкви. Ты идеальный человек, и не можешь допустить, чтобы погибло столько людей. Поэтому я даю тебе шанс их спасти. — Рок швырнул человеку пистолет. — Бомба взорвется через семь минут, но если ты пристрелишь себя до этого времени — я отключу детонатор. — Пасть Рока скривилась в ухмылке.   — Я не доставлю тебе удовольствия, зверь, сыграв в твою игру. Господь меня поймет, когда предстану перед ним.   — Да ты, я смотрю, юморист, — выдавил монстр сквозь обрывистый смех. — В отличие от некоторых, я не испражняюсь, не совокупляюсь и не убиваю ради еды. Так кто из нас больший зверь, гамадрил? К тому же, ты явно что-то неправильно понял. Я не буду тебя убивать, если ты не нажмешь на курок. Все должны увидеть твою ничтожность. Умрешь либо ты, либо эти люди — в этом весь смысл моей акции.   Человек побледнел.   Я открыл глаза. Мы все еще падали навстречу темным водам Москвы-реки.   — Простите ребята, но я не могу здесь оставаться! — оповестил я всех, и приказал доспеху переместить меня внутрь храма. Насколько это опрометчивое решение я не подумал, поскольку решил почему-то, что товарищи последуют за мной. Или хотя бы кто-то из них. Но в храме я оказался в гордом одиночестве.   Мне никогда не доводилось бывать внутри этого сооружения, и поначалу я оказался ошарашен его циклопическими размерами. Рядом с покрытыми фресками монументальными стенами, вздымающимися на многие десятки метров, люди казались букашками. Купол, арки, даже дверные проемы — все было слишком большим. Создавалось впечатление, что храм намеренно был построен так, чтобы находясь в нем, люди чувствовали себя мелкими.   Все заложники находились в дальнем углу храма. Перед ними, точно по центру под проломленным куполом, в полу торчала огромная темно-зеленая бочка, обмотанная какими-то гирляндами с лампочками сиреневого цвета. Компьютер сказал, что это пятитонная авиационная бомба, дополненная поражающими элементами из тилидиевого марганца. Сглотнув слюну, я направился к бомбе, настороженно косясь по сторонам.   "Опасный уровень гамма излучения!" — предупредил доспех, выведя значение "1856 рентген в час", что, в общем-то, мне мало о чем говорило.    Неожиданно со мной связался Ас:   — "Экс, голиаф движется к тебе! Уходи оттуда!"   Храм вздрогнул, снаружи послышался разъяренный рев голиафа. Обернувшись, я увидел, как лапа неоса пробила стену храма и обрушила ее наружу. Нанеся еще три удара следом, голиаф просунул голову в образовавшийся пролом, зарычал, и направился ко мне. Под сводами колоссального сооружения он смотрелся как у себя дома.   "Сегодня не мой день..." — подумал я, как вдруг меня подхватили под руки Ас и Неман, после чего мы вновь оказались в рубке пикирующего трамвайчика, только вот летел он на этот раз над Патриаршим мостом.    Я успел увидеть лишь, как задница голиафа скрывается в проломе, когда изнутри сверкнула вспышка, и храм моментально превратился в гигантское облако пыли, а через мгновение наше корыто ударила чудовищная сила, смешав небо с землей в безумном водовороте. Зажмурившись и крепко стиснув все, за что успел схватиться, я чувствовал, как меня носит из стороны в сторону, ударяя о твердые предметы. Индикатор доспеха только успевал отсчитывать поглощение энергии смертельных ударов. Когда же все закончилось, меня охватило ощущение полета, но открыв глаза, я тотчас пожалел, что это сделал. Стремительно надвигающаяся земля и свист в ушах сменились новой кашей перед глазами и еще чредой ударов. Только после этого я почувствовал, что, наконец, лежу, хотя вестибулярный аппарат настаивал, что меня все еще крутит и кидает.   Качаясь, будто после литра водки, я приподнялся. В радиусе полусотни метров во дворе перед каким-то промышленным зданием с двумя торчащими из крыши длинными трубами валялись остальные Миротворцы, а вдалеке, поперек полуразрушенного строения, лежал помятый речной трамвайчик, охваченный огнем, источающим клубы густого черного дыма. Еще дальше, из-за домов в небо поднимался громадный столб дыма и пыли, заворачивающийся подобно шляпке гриба. Все стекла в обозреваемых зданиях были выбиты, а землю усыпали мелкие камешки.   — Вы нас убедили, — произнес стоявший неподалеку человек в доспехе ГУПИ, и сразу исчез.   — Они что, тоже червей используют? — удивился я.   — Не совсем, — прокряхтел встававший Ас, держась за спину. — Их способ перемещений основан на благосклонности к ним богов. Но большинство технологий они "позаимствовали" у нас.   — Правильно, — согласился Неман. — Своих-то мозгов нету.   — Что он хотел сказать? — рассеянно спросил Дилм.   — Полагаю, он имел ввиду, что они следили за нами, и все видели, — высказался Неман. — Вы не поверите, но спутник показывает, что голиаф уничтожен. Как и храм.   — Поп сдрейфил, — тяжело выдохнул я.   — Ладно, возвращаемся, — сказал Ас, суровым взглядом дав мне понять, что отчитаться придется по каждому пункту.