Глава 8

Глава 8

Новый игрок

   Как только произошло перемещение, в отвыкшие глаза ударил жуткий холод, вынудив меня зажмуриться, и лишь когда неприятное ощущение ослабло, я решился посмотреть, где мы очутились. А очутились мы на черной от битума крыше, судя по данным компьютера принадлежащей типовой пятиэтажке. Уходящие вдаль городские кварталы Петропавловска застилал туман. Видимость не превышала пятисот метров. Погода стояла невероятно промозглая и, несмотря на то, что доспех герметизировал практически все тело, открытые части — голова и кисти рук — моментально продрогли.   — Это здешнее лето или результат аномалии? — полюбопытствовал я.   Ас не ответил. Приблизившись к краю крыши, он как будто напряженно прислушивался.   По местному времени была середина дня, но на обозреваемых улицах не наблюдалось никаких признаков жизни. Город молчал как чистое поле.   — Аномалия исчезла, — отозвался Ас, и задействовал внутреннюю связь: — "Неман, успел что-нибудь заметить?"   — "Странная аномалия, — ответил тот. — Просуществовала ровно семьдесят семь секунд".   — "Можешь сказать, что это было?"   — "Не уверен. Возник высокоэнергетический источник возмущения, нарушивший модальность спектра в этом районе. Затем он исчез".   — "Где он находился?"   — "Похоже, где-то в центре города. Он перемещался".   — "Почему здесь так тихо?" — настороженно спросил Ас после короткой паузы.   — "Возможно, потому что население города неподвижно. Хотя нет, уже подвижно".   В этот момент послышались надрывные крики. Мужские или женские — невозможно было разобрать. Они эхом доносились со всех сторон. Я подбежал к Асу, чтобы посмотреть вниз.   Зрелище меня ожидало не для слабонервных. По улицам с дикими, животными воплями бегали люди. Они накидывались друг на друга как бойцовые псы. Клочки одежды разлетались в стороны вперемешку с кусками плоти, тротуары заливала кровь. Люди рвали себе подобных зубами и ногтями в приступе какого-то немыслимого бешенства.   — Чт-то это? — От ужаса и холода у меня зуб на зуб не попадал. — Что п-происходит?   Но Ас молчал, сурово лицезря творящийся внизу кошмар.   — "У меня нехорошее предчувствие, — подлил масла в огонь Неман. — Это уже совсем другой уровень".   — "Ставки растут", — мрачно согласился Ас.   — "ГУПИ уже в городе. Вам нужно уходить".   — Обеими руками "за". Сваливаем отсюда. — Я брезгливо отдалился от края.   — "Скажи Валу с Дилмом, чтобы подобрали нас".   — "Уже".      Вернув нас обратно в офис, подоспевшие члены группы, как ни в чем не бывало, разбрелись по своим делам, а вот мы с Асом первым делом направились к Неману в аналитический блок, где уже кипела работа, и суетился персонал.   — Ну, обрадуй меня, — с надеждой сказал Ас, встав напротив центральной проекции, которая отображала уйму каких-то данных.   Все терминалы были заняты похожими расчетами. Всюду мелькали таблицы, графики, схемы и формулы.   — Мне было бы проще, если бы у меня имелся хотя бы один образец, — недовольно заявил Неман, вставая с кресла.   — Увы, с образцами придется туго. Особенно с живыми. Ты сам видел, что там творится.   — Так вы ничего не знаете? — спросил я у Немана, показательно окидывая взглядом работающих людей.   — Да откуда нам знать? — повысил он голос. — Мы никогда с подобным не сталкивались.   — Ну, тогда может, вернемся и добудем образец? — предложил я, обращаясь к Асу.   — Хочешь поймать рассвирепевшего человека перед носом у ГУПИ? — с недоверием покосился он.   — И что теперь делать?! Это же катастрофа! Хуже чем девятого мая! Черт! — Я в ужасе схватился за лоб, представляя, что сейчас начнется в мире.   — Минуточку, — обернулся Неман к терминалу, за которым только что сидел. Небрежно побив по нему пальцами и, изменившись в лице, он произнес, словно не веря самому себе: — Есть.   — Что там? — с любопытством спросил Ас.   — Отряд два-два-шесть, который я поставил следить за домом Лысенко. — Неман медленно повернулся к нам. — Они его засекли. Он только что вошел в подъезд.   — Передай, пусть ни на секунду не упускают его из виду, — тут же оживился Ас. — Мы скоро будем. — Суровая решимость в его взгляде обещала кому-то серьезные проблемы.   Велев Неману координировать наши действия, Ас направился к Дилму, чтобы парой "ласковых" слов заставить его подорвать свой зад. Вал все понял без слов и немедля устремился в оружейную. Ну а я вышел в коридор и принялся энергично разминаться, как спортсмен перед выступлением. Но делал я это не потому, что боялся возможных физических нагрузок, а из-за того что успевшее выработаться чутье на неприятности исправно выбросило в кровь столько адреналина, что стоять на месте было просто невозможно. Предвкушения чего-то феноменального и как следствие дрожи в коленях мне добавляло еще и осознание того, что первый раз на моей памяти на дело отправлялась почти вся команда, и я лично в этом участвовал.   Через несколько минут ходячий моторизированный бета-доспех Вала, переваливаясь как напыщенный петух, вышел из оружейного блока и приблизился ко мне. Изнутри прозвучал синтезированный голос его быдловатого пилота:   — Готов, салага?   — А ты? — парировал я.   — Не очкуй, прорвемся.   — Сам не очкуй. Была бы у меня такая штука, — кивнул я на его броню, — я бы тоже был самоуверенным.   — Думаешь, ею просто управлять?   — Да!   Спустя еще минут десять в коридоре показались Дилм с Асом.   — Координаты цели подтверждены, — азартно произнес Ас, накинув шлем доспеха.   "Ну, началось".      Первый мой вопрос после перемещения был:    — Где это мы?   В легкие хлынул теплый воздух, пропитанный особенной свежестью, сильно контрастирующей с холодной сыростью Петропавловска и сухим, фильтрованным воздухом офиса Миротворцев.    Под ногами шелестела зеленая трава, а над головой покачивались пышные кроны деревьев, сквозь которые пробивались мелкие солнечные лучи.   — Мы в лесу? — предположил я.   — Почти, — ответил Ас. — Это окраина Петербурга.   Недолго думая группа рысцой побежала по тропинке позади.   Я среагировал не сразу и был вынужден их нагонять.   — Как Лысенко так быстро сюда добрался из Москвы? — на бегу допытывался я.   — Он живет в Питере, — прогудел из своей консервной банки Вал. Его движения выглядели нелепо как бег человека на ходулях.   Мысленно пожурив себя за механистичное убеждение, будто Лысенко живет в Москве, я все же не удовлетворился ответом:   — Все равно он из города за двадцать минут доехать не мог. Что-то не так.   Из-за деревьев показался рыжий от прошлогодних листьев пустырь. Не добегая до границы перелеска, мы остановились. Ас кивнул, и железный панцирь Вала помутнел, растворился в воздухе. Лишь по мнущимся травинкам можно было догадаться, что он стал невидим. Благодаря маркерам доспеха я видел, что Вал направился куда-то в обход.   — А нам маскировку включать не надо? — полюбопытствовал я.   — Нет, — сухо ответил Ас.   — Там шесть теплых тел, — сообщил Дилм.   — Вижу.   Метров на тридцать вперед пролегало голое пространство, за которым возвышались развалины какой-то кирпичной постройки дореволюционных времен. От половины небольшого четырехэтажного здания остались только внешние стены, а вторая половина, сохранившая относительную целость, вполне подходила в качестве арены для пейнтбола. Определить, что это было за сооружение, не представлялось возможным.   Компьютер обозначил маркерами три излучающих тепло объекта, по контурам которых было понятно, что это люди. Все они находились на четвертом этаже.    Немного поразмыслив, Ас спокойно направился туда по прямой, даже не пытаясь скрываться.   — Может, посвятишь меня в свои планы? — прошептал я, напряженно идя по правую руку от него.   — Попытаемся поговорить. В отличие от ГУПИ мы сначала задаем вопросы, а потом стреляем, но никак не наоборот.   — А если не получится?   — Тогда придется действовать силой.   — Классная тактика, — с сарказмом заметил я.   Преодолев поросший сорняками и мохом обвал в одной из стен, мы ступили в усыпанный бытовым мусором колодец, образованный полуразрушившимися остатками внешних стенами и уцелевшей половиной здания. Оттуда мне стало видно, что за этим зданием простирался целый комплекс похожих заброшенных сооружений.   Зашли мы определенно по адресу, поскольку с четвертого этажа видимого нами в разрезе строения сразу послышался издевательский хохот и хлопанье в ладоши:   — О-о-о! Наши бравые стражи мирового порядка! Добро пожаловать! — прокричал из темноты дверного проема знакомый мне голос. — Я бы сказал, что мы вас ждали, но боюсь, это прозвучит не совсем некорректно. Ждали мы вас еще с той поры, как тот чудесный катаклизм, что вы именуете Сопряжением, изменил, наконец, этот проклятый мир. Но вы все не являлись. Мы уже было начали думать, что вы вовсе не так страшны, как вас малюют, или, что еще хуже — вас не существует. Однако появление у моего дома вашего отряда "два-два-шесть", развеяло все сомнения. Нам оставалось только пригласить вас в гости.   — Ты их убил, — догадался Ас.   — Ах ты кусок дерьма, — прошипел Дилм.   На свет вальяжно вышла фигура в красном балахоне.    "Альмод..."   — Не разбив яйца, яичницу не сделать, — злорадно ухмыльнулся он, и как по сцене прошел вперед по выпирающему на пару метров перекрытию между третьим и четвертым этажами.   — Это ловушка, — отступил назад Дилм, панически оглядываясь по сторонам.   — Говорил же: что-то тут не так, — с досадой сказал я.   — Когда-то мы были вашими верными почитателями, — продолжил Лысенко. — Мы никогда вас не видели, но всеми фибрами души верили в ваше существование. Вы были для нас символом того, что этот мир не так убог и жалок, как кажется на первый взгляд. Когда мы только начинали проверять его на прочность, мы верили, что вы найдете нас и поможете прозреть, поможете сократить путь к свободе. Какого же было наше разочарование, когда мы узнали, что вы всего лишь самодовольные, малодушные трусы, трепещущие перед поработителями человеческого рода, и лицемерно прикрывающие свою ничтожность необходимостью сохранения мирового баланса и паритета сил.   На лице Лысенко появилась гримаса подавленной злобы. Сделав глубокий вдох, он медленно продолжил, отчетливо выделяя интонацией пунктуацию в предложениях:   — Вы обладали силой до того, как мир перевернулся, но не спешили делиться ею с простыми людьми. Вы не достойны занимать ту нишу, в которой расположились. Вы позор человечества. Так познайте же гнев свободных людей.   "Внимание! Обнаружена метаорганическая цель!" — возвестил у меня в уме женский голос.   — Ты совершаешь большую ошибку, Павел Афанасьевич, — угрожающе процедил Ас.   — Нет! — возгласил тот. — Ошибку совершили ВЫ, когда решили, что только вам и Эону позволено устанавливать правила игры! Мир не биполярен и никогда не был таковым! — На этих словах Альмод развернулся и скрылся из виду.   — Я ничего не вижу, — напряженно выдавил Дилм.   Индикатор цели на автоматически отобразившемся в моем зрительном поле плане местности двигался всего в десятке метров от нас. То удалялся, то приближался, то начинал кружить, как акула вокруг жертвы. Однако спектровизор ничего не показывал. На сотни метров вокруг не было ничего похожего на невоплощенную основу.   — Ас, что это? — нервно спросил я.   — Не знаю, — лаконично ответил он.   — Может теперь стоит включить маскировку?   — Бесполезно. Неосы видят наши основы.   — Блеск...   Я пытался держать себя в руках, но с каждой секундой мне это удавалось все труднее.    Красная точка, обозначающая противника, как будто специально совершала дразнящие движения, намериваясь спровоцировать панику. Но не успел я закончить эту мысль, как она пулей ускорилась в нашу сторону.    Все произошло за доли секунды: я ощутил, как земля уходит из-под ног, и в этот момент перед глазами бурой стеной взметнулась почвенная толща, сквозь которую ко мне вытянулась огромная двустворчатая лапа похожая на щипцы. В следующее мгновение я уже летел в сторону, получив мощный толчок в бедро.   Едва придя в себя, я сразу вскочил на ноги. Землю на том месте, откуда меня отбросило, словно разорвало бомбой. Снаружи за стенами слышались крики.    Вскарабкавшись на обвал, я увидел Дилма с неясными воплями несущегося через пустырь обратно к опушке леса так, будто за ним черт гнался. Оказавшись в дюжине шагов от ближайшего дерева, он оттолкнулся от земли с такой силой, что долетел почти до кроны, зацепившись за ветки метрах в четырех над землей. И в эту секунду усыпанная листьями почва пустыря вздыбилась, точно снаряд, запустив в сторону Дилма тушу чудовища размером с касатку. Пролетев, словно комета, оставляя за собой хвост из грязи и пыли, монстр уже раскрыл над Дилмом пасть, когда в правый бок ему врезалась яркая вспышка, изменившая траекторию его полета мимо дерева в кусты.    Я перевел взгляд: на соседнем дереве со вскинутой рукой сидел Ас.   "Класс: буравчик. Угроза: 0.7", — наконец-то сообщила ОКСП, опознав неоса, который вновь исчез из поля зрения.    Под землей прокатился гулкий рокот.   — Благодарю, — флегматично сказал Дилм, и принялся карабкаться повыше.   Но не успел он подняться и на пару веток, как его дерево сотряслось, как будто в него на полной скорости врезался бульдозер, и с громким треском повалилось набок. Следом, выворачивая корни, полетело дерево, на котором устроился Ас. Вовремя среагировав, оба Миротворца оттолкнулись от стволов и спрыгнули на землю.   Неос не заставил себя долго ждать и вырвался из грунта у Аса за спиной, однако тот успел пригнуться, кувыркнувшись через плечо, и монстр, щелкнув пастью, пронесся у него над спиной, практически бесшумно нырнув в землю, как дельфин ныряет в воду, только место брызг разлетелись куски почвы.   Опьянев от адреналина, я решил помочь товарищам и, установив пульсару максимальную мощность при минимальном размере заряда, открыл беглый огонь по области вокруг того места, куда нырнул неос, надеясь пробить толщу грунта и уничтожить супостата.   — Ты че творишь?! — закричал Ас с возмущением. — Сгинь оттуда! — махнул он мне рукой.   — Бегите, я вас прикрою! — заявил я, продолжая поливать землю белыми вспышками.   Только когда вся почва в радиусе десятка метров вокруг воронки оказалась перепахана, я остановился. Тут же послышался глухой хруст, похожий тот, что звучит из-под колес тяжелой машины, едущей по гравию. Со стороны воронки ко мне стремительно потянулась борозда проседающего грунта.   Хорошо, что я вовремя додумался применить 101-ый прием карате — развернуться на 180 градусов и постараться превратиться в точку на горизонте, потому, что уже через мгновение я почувствовал, как сзади вздрогнула земля.   Обернувшись на бегу я успел запечатлеть момент, как массивная туша покрытого сырой грязью чудовища похожего на огромную толстую игуану описывает дугу над обвалом в стене, разевая пасть и раскрывая каждую из своих попарно расположенных восьми конечностей.   "Сейчас будет больно", — уже успел подумать я, как вдруг споткнулся и невольно полетел спиной вперед.   Но еще до того как я врезался в землю, над летящим чудовищем появился еще один объект — пикирующий вперед ногами Вал. Его механическое тело упало на спину неоса, своим весом сбив того на землю. Я едва успел отдернуть ноги из сомкнувшихся челюстей рухнувшего монстра.   — М-манать! — взревел я, судорожно отползая от неоса.   В правой руке Вала появился острый предмет, вроде раздвоенного ножа. Наклонившись к чудовищу, барахтающемуся как рыба на суше, он вонзил острие в его спину, принявшись орудовать на манер мясника.   Позади неоса на обвале показались Ас и Дилм.   Я не заметил у чудовища глаз, но явственно ощущал, как оно смотрит на меня. Его взгляд обжигал больнее пламени. Оно только что хотело меня убить, но к собственному удивлению я почувствовал к нему жалость. Это чувство мне резко не понравилось, оно претило всей моей сущности. Я как будто засыпал наяву. Во мне появилась какая-то животная, выворачивающая наизнанку ненависть к Валу.   Собрав волю в кулак, я поднялся на ноги и со всей силы врезал себе по щеке.   — Оно что-то со мной делает, — немного придя в себя, сообщил я Асу.   — Это психотронное воздействие инфразвука. Одень шлем.   Ответ меня не удовлетворил.   — Нет, это не...   Договорить не дал монстр, внезапно камнем провалившийся под землю, взметнув при этом стену обратившегося в мелкую крошку бетона, словно кит плашмя упавший на воду. Вал слетел с его спины, кубарем прокатившись по земле. Ас только успел крикнуть мне: — Прыгай наверх!    От испуга или от рефлекторной в таких ситуациях мысли "Иди ты!" — не помню, но я не обратил на его слова внимания и бросился бежать, как обычно бегал только от разъярившихся собак.   "Покиньте поверхность, — включился доспех. — Буравчик — организм, не способный к перемещению вне твердой среды. Его резонансно..."   — Да заткнись ты!   На выбор пути времени не было, и я понесся там, где казалось легче разогнаться — по дороге между зданиями, не замечая, что углубляюсь в лабиринт развалин. Бежал я так быстро, что не чувствовал как перебираю ногами, слыша лишь свое надрывное дыхание и глухой хруст позади. Смерть была совсем рядом, наступала мне на пятки.   Дорога сужалась. Тупик впереди. Поворот, еще поворот. Под ногами мусор и серая пыль. Сзади пару раз раздавались мощные удары, от которых вздрагивала земля, а потом слышался грохот обваливающихся стен. Здания сдвигались все ближе друг к другу. Казалось я бегу по сужающемуся тоннелю.    Кто-то пролетел сверху надо мной, с одной крыши на другую. Следом промелькнуло еще две фигуры.   — Ас, помоги! — срываясь на хрип, заорал я им.   — "Так, Экс, тебе нужно вывести его к месту резкого перепада высот. Справишься?"   — "Куда?! Вы что рехнулись?!"   — "На следующем повороте — налево".   Я догадался, что оказался в роли живца, но выбора не было.   За поворотом мне сказали еще раз свернуть налево, потом направо, в итоге я выбежал на открытое место — огромную окруженную лесом бетонную площадку, из трещин которой пробивались толстые стебли сорняков.    — "Возьми правее".   Уже чувствуя, как задыхаюсь, я из последних сил устремился навстречу темно-зеленым зарослям по указанному Асом направлению. Бежать пришлось около ста метров, но когда до деревьев осталось рукой подать, бетон под ногами внезапно закончился, и я ничком полетел вниз.    Шлепнувшись на высохшую твердую почву, поросшую редкими кочками травы, я понял, что оказался на дне канавы опоясывающей бетонную площадку, край которой сейчас вздымался надо мной отвесной стеной. Другая сторона канавы была относительно пологой, и я, не мешкая, попытался выкарабкаться по ней.   Но не прополз я и двух метров, как из-за спины донесся гул, и земля подо мной издала ощутимую вибрацию. Инстинктивно обернувшись, я увидел, как брызгами разлетается бетон и на меня надвигается разинутая пасть. Промелькнула лишь одна мысль: что нужно зажмуриться и принять свою участь. И вдруг раздался невыносимо высокий звук. За миллиметр от меня пасть остановилась. Тело чудовища в полете обмотали уродливые корявые щупальца гигантского желтого существа.    Не теряя времени, я лихорадочно пополз выше по склону. Однако прямо перед моим лицом в землю вонзились острые пальцы двух механических ног, и произошло перемещение.      На полу приемного блока я оказался вместе с оторванными клочками травы в кулаках. Надо мной стоял Вал в своей машине, а позади, занимая почти весь блок, поддерживаемый невидимой силой, покачивался буравчик. Опутавшая его тварь отпустила его и из огромного головоногого на глазах усохла до маленького подобия белого осьминога, после чего смотала щупальца клубком и приняла вид тюрбана.    "Моранд..."   — Вот для чего нам большой приемный блок, — сказал стоявший рядом с буравчиком Ас, явно обращаясь ко мне. — Он обездвижен, пока не может соприкасаться с твердой средой.   — Я манал… — забрюзжал я, вставая и отряхиваясь. — В жопу такие вылазки. Почему я был наживкой? Почему не Вал? Он в броне, ему пофиг!   — Неос не животное. Если он погнался за тобой, просто так заставить его сменить цель нельзя.   — Ты сам тупанул, вот и нехрен возмущаться! — прозвенел Вал.   — Заглохни, — бросил я ему с презрением.   — Вы полностью оправдываете свою репутацию, люди, — очень низким гулким голосом вдруг произнесло пойманное чудовище. — Такие самоуверенные. Мы избрали верный путь. Сокрушить вас будет не сложно.   Не успел никто из нас ему ответить, как жаром ухнула яркая вспышка и он исчез.   — Дезинтегрировался, — растерянно констатировал Ас. Его взгляд вдруг притупился.   — А что не должен был? — непонимающе посмотрел я на него.   — На моей памяти неосы еще никогда не самоуничтожались, — ответил он, глядя как бы сквозь меня. — Ты достал Лысенко? — отрешенно спросил он у Вала.   — Нет, — прогудел тот. — Ушел, сука. Походу он пользуется червем.   — Значит, они все еще опережают нас на несколько шагов, — грустно покивал Ас и поплелся к выходу.   — Что с ним? — удивился я.   — Тя оно калышит? — рявкнул Вал и, повысив тембр голоса, передразнил меня: — "Бегите, я вас прикрою".   — Отсоси, — уверенно ответил я, и направился в гигиенический блок. Надо было отмыться от грязи.   В принципе Вал мог учинить какую-нибудь подлость, тем более что в бета-доспехе у него было физическое преимущество, и я этого в какой-то мере опасался, когда гордо проходил у него перед носом, однако он то ли не захотел со мной связываться, то ли просто побоялся карательных мер со стороны Аса.   Приведя себя в порядок, и попутно перекусив, я поспешил к Неману уже что-то обсуждающему с Асом в аналитическом блоке. Как-никак хотелось быть в курсе событий.   — Ну, что у вас? — максимально непосредственно, как будто я тут уже давно свой в доску, поинтересовался я, открыв дверь.   — Есть данные по Петропавловску, — на удивление естественно ответил мне Неман, словно и правда уже считал "своим". — Город оцеплен армией, никто не въезжает и не выезжает. Солдаты вынуждены расстреливать озверевших горожан, пытающихся вырваться из зоны карантина. По информации, полученной от выживших свидетелей, все население города одновременно потеряло сознание, после чего люди очнулись и впали в необъяснимое бешенство.   — Не густо, — хмыкнул я. — Такая аномалия может быть делом рук неоса?   — Теоретически это возможно, но практически маловероятно. В нашей базе подобных особей нет.   — А откуда взялись свидетели?   — Некоторые люди въехали в область аномалии сразу после того, как попавшие под ее влияние начали терять сознание, — объяснил Ас.   — То есть аномалия не вырубала автоматически всех, кто в нее входил? Это моментальное явление?   — Правильно мыслишь. Это что-то вроде единовременного импульса.    — Наши люди там уже работают, — продолжил Неман, обращаясь именно ко мне. Ас это все видимо уже слышал. — Как только представится возможность отловить одного обезумевшего, не попав при этом под пресс ГУПИ, они сразу доставят его в лабораторию к Магеллану.   — А у нас дальше по расписанию что? — с опаской решил узнать я.   — У нас теперь "по расписанию" будет только Лысенко, — ответил Ас, задумчиво глядя на выводимые центральной проекцией данные, и добавил: — До тех пор пока мы его не остановим.   — Мы же у него чуть не огребли, — осторожно напомнил я. — Попробуем еще раз?   — Теперь нам известны его возможности. Судя по всему, он плотно работает с неосами и может перемещаться при помощи червей, как и мы. Буравчик был всего лишь демонстрацией силы. Лысенко не собирался нас убивать. Он хотел, чтобы мы знали о том, что он в состоянии вывести против нас куда более опасных тварей, чем та, с которой мы встретились.   — Например, как та, благодаря которой он сбежал от ГУПИ?   Ас напряженно сглотнул слюну.   — Все указывает на то, что этот засранец собирает армию, — высказался Неман. — Круг Хаоса — это только начало.   — Раз так… — поджал губы Ас, глубоко вздохнув. — Клин клином вышибают.   — Что ты имеешь ввиду? — не понял я.   — Если он изменил правила игры, значит, мы сыграем по ним. Мы тоже заручимся поддержкой неосов.   — А как же Моранд?   — Он защитник, а не нападающий. — Ас задумчиво посмотрел куда-то вдаль, поверх захватывающего вида на Москву. — Нам нужен боец.   — Есть идеи, где его взять? — с какой-то подколкой спросил Неман.   — Четно? — повернулся к нему Ас. — Нет.   Широко зевая, в помещение вошел Вал. По его мокрым волосам и полотенцу в руке можно было сказать, что он только что помыл голову. А доспех он, похоже, вообще никогда не чистил — белые полосы так и оставались желтыми, как дворовый футбольный мяч.   — Ты случаем не знаешь неоса, которого можно было бы привлечь к ликвидации Лысенко и его хаоситов? — задал ему вопрос Ас.   — Случаем знаю. Есть один черт, давно мечтающий покуралесить на нашей стороне. Вы тоже его знаете.   — Неужели? — удивился Ас.   — Ага, мы его регулярно обратно депортируем, но он скотина упрямая.   — Что за кадр?   — Гимок.   — Почему ты думаешь, что он станет нам помогать?   — Поверь, я знаю, как его уговорить. В обмен на пустяковые уступки он для нас хоть цитадель Эона штурмовать пойдет.   — Какие уступки? — с подозрением сощурился Ас.   — Да какая разница? Главное что нашим интересам это никак не повредит.   — Ну, хорошо, — фыркнул Ас. — Где искать его будем?   — В пограничном пространстве. Он там уже месяц рыскает в поисках новой возможности проникнуть сюда.   Конечно, меня тоже втравили в эту авантюру. Хорошо, что с местным питанием и ОКСП телу почти не нужен был отдых, иначе я бы уже точно потерял сознание от усталости.   В связном блоке, куда мы зашли, я на тот момент не был уже давненько, и когда шар показался из-под пола, я вновь почувствовал уже почти забытое чувство невесомости.   Каково же было мое разочарование, когда калейдоскоп цветов перед закрытыми веками на этот раз сперва окрасился в тусклые серые оттенки, а затем вовсе расправился невероятно унылой панорамой.   Небо там, где оказались мы с Асом и Валом, представляло собой сплошную серую муть, в которой невозможно было разглядеть облака, хотя именно плотный облачный покров это больше всего напоминало. Если бы там физически существовало такое явление, как свет, я бы мог сказать, что он с трудом пробивался сквозь эту пелену, а те немногие его остатки, что все-таки добирались до земли, сами окрашивались в цвет облаков и делали окружающую действительность еще более мрачной. Чем-то это место напомнило мне сервер сновидений.   Серый потрескавшийся асфальт, на котором едва виднелись следы разметки, казалось, был влажным. Мы оказались в центре какой-то спортивной площадки. По обеим ее сторонам клонились к земле погнутые столбы с баскетбольными кольцами, на которых от корзин остались только гнилые лохмотья. Прямо перед нами стояло пятиэтажное здание, облицованное большими белыми плитками чего-то вроде ракушечника. Здание тянулось от начала площадки справа от нас до плотно заросшей высохшей лозой изгороди далеко слева. В той стороне от главного здания отделялось такое же по высоте строение раза в два поменьше. Между собой они соединялись застекленным надземным переходом.    Это место очень напоминало школу или гимназию.   — Прибыли, — констатировал Ас.   — Не думал, что пограничное пространство выглядит именно так, — разочарованно сказал я.   — Нормально оно выглядит, — отозвался Вал. — Бывают места и похуже.   — Главное сохраняй осознанность и не принимай всерьез то, что встретишь, — посоветовал Ас. — Здесь ничто не является безусловной реальностью. Все что похоже на объекты из привычной реальности — всего лишь ее искаженный отпечаток, иллюзия.   — Как же мы будем ловить вашего Гимока? — вопросил я.   — Ловить? Мы пришли заключить с ним сделку.   — Тогда как мы узнаем, что это он, если встретим?   — Смотри на левое запястье.   Я тут же поднес руку к лицу. Левая манжета, на которую я даже в реальности еще ни разу не обращал внимания, здесь излучала тепло.   — Как возможно, что тут существует механизм?    — Очень просто. Манжета на руке твоего тела, находящегося сейчас в офисе. Доспех соединен с основой, которая в данный момент здесь, а поскольку он может обмениваться с ней информацией, то, что не чувствуешь или не осознаешь ты, регистрирует он, сообщая об этом тебе. Как только Гимок появится в зоне досягаемости, манжета замигает красным цветом — для понятности.   — А женский голос я тоже слышать буду?   — Чтобы не захламлять восприятие основы, доспех общается с ней только невербальными средствами. Неман может контактировать с нами таким же способом, так что будь внимателен к происходящему.   — Постараюсь. Но эта затея мне не нравится.   Мы вошли в здание с парадного входа, отворив массивную дверь, обитую лакированными деревянными рейками.   — Почему бы не пройти сквозь стену? — спросил я, входя следом за Асом. — Это же все равно не реальность.   — Здесь реально то, что ты таковым принимаешь. Если в тот момент, когда ты будешь делать нечто невозможное, проходить сквозь стену, например, что-то заставит тебя поверить в то, что ты совершаешь это действие в условиях физических законов, то, друг мой, я тебе не завидую.   — А как же вы?   — Мы тоже стараемся не рисковать.   — Любопытно, что может внезапно заставить поверить в реальность нереальности?   Я обвел глазами просторный холл, прорезавший здание поперек. Место противоположной входу стены занимало огромное мозаичное окно, перед которым ко второму этажу тянулась раздвоенная как змеиный язык лестница.   — Неос, — ответил Ас. — За границей вестигулярного поля существует только одно оружие — воля. Не пересилишь волю неоса, он пересилит твою. Заставит поверить в то, что ему нужно, внушит немыслимый ужас, или даже возьмет тебя под контроль.   "Во что я только вляпался..."   Не дойдя до лестницы всего шаг, мы остановились. В обе стороны от нас тянулся коридор. Слева его окутывала непроглядная темнота, соваться в которою не было ни малейшего желания. Справа он освещался тусклыми лампами накаливания, торчащими под потолком, но идти туда хотелось еще меньше, поскольку вдоль стен там громоздились какие-то густо поросшие мхом полипы, по которым стекала вода. Совершенно неестественное зрелище.   — Нам определенно не сюда, — согласился с моими мыслями Вал, опасливо глядя на комбинацию коридора и пещеры.   — Наверх, — сказал Ас решительно, и рысцой побежал по ступенькам.   Над тем пролетом, где лестница раздваивалась, висели настенные часы. Поначалу я лишь скользнул по ним взглядом, пробегая мимо, но затем вдруг осознал, что что-то с ними не так и вернулся проверить. Оказалось, меня смутил их циферблат, поделенный не на двенадцать часов, как обычно, а на десять. На десять с каждой стороны. Одна половина циферблата являлась как бы зеркальным отражением другой. Место цифры 12 занимал 0, а место 6 — 10. К тому же стрелок было два комплекта — шесть вместо трех. Причем первые три тикали как положено, по часовой стрелке, а вот их двойники двигались в обратную сторону, навстречу им. Причем все стрелки тикали синхронно и под точно зеркальными углами.    Недоуменно понаблюдав за странными часами, я вспомнил, что это не реальность и побежал догонять товарищей.   Второй этаж показался приветливее первого — здешний коридор, тянущийся вдоль всего этажа, хотя бы освещался тусклым светом с улицы, просачивающимся из открытых дверей классов. Воздух был очень затхлым, как будто все окна пребывали герметично закрытыми несколько лет. Синяя краска со стен облупилась почти полностью, осыпавшись полосками синих лепестков на посеревший от старости паркет.   — Похоже, пирамида, — к чему-то сказал Ас, осторожно идя по коридору впереди меня.   В пустых классах на полу валялись покрытые толстым слоем пыли тетради и пожелтевшие плакаты, а под подоконниками лежали оставшиеся от парт ржавые металлические ножки.   — Какая пирамида? — не понял я.   — Пирамидальная организация слоя, в котором мы находимся. Чем выше, тем чище. Мы сейчас в осадке, надо взобраться еще выше.   Лестница в холле, по которой мы поднялись, связывала только первый и второй этажи, поэтому мы направились в конец коридора, где располагался лестничный колодец, проходящий через все этажи. Вот только его вид не внушал доверия. Лестницы выглядели так, словно на них упала бомба. Часть пролетов отсутствовала, часть обрывалась, а часть вообще не соответствовала ни принципам строительства, ни здравой логике. Одни ступени торчали из боковых стен, другие просто висели в воздухе под разными углами.   — После вас, — ехидно сказал я, глядя в бетонную пропасть.   Ничего не ответив, Ас оттолкнулся и спокойно полетел вверх, словно невесомый. Вал, ухмыльнувшись, поплыл следом.   — Э! Я не умею летать, — крикнул я им вслед.   — Как он меня достал… — буркнул Вал себе под нос.   — Или учись, или ищи другой путь, — жестко сказал Ас.   — А нахрена вы меня тогда брали?   Пришлось вспомнить свои тренировочные сны и, сконцентрировавшись, приложись все силы, чтобы ощутить, будто я на самом деле лечу. Для убедительности я даже заработал конечностями, как бы отталкиваясь от воздуха. При всей нелепости этого зрелища, помогло, и я стал быстро нагонять напарников, маневрируя между обломками лестниц.   "Доплыв" до пятого этажа, мы вновь ступили на относительно твердый пол. Ас оказался прав, этот этаж разительно отличался от нижних, и не только благодаря свежему евроремонту. Здесь было довольно светло благодаря люминесцентным лампам, да и освещение в целом смотрелось как-то теплее и "чище", как будто из воздуха исчез густой смог. Побеленные стены, до половины обшитые пластиком с текстурой "под дерево", ковролин, а так же новые бежевые диваны вдоль стен — все это делало коридор, в котором мы стояли неотличимым от реальности. Не хватало только людей.   — Куда дальше? — спросил я с энтузиазмом.   — Они уже должны знать о нашем присутствии, — серьезно сказал Вал, устремив взгляд на тупиковую дверь в дальнем конце коридора, возле которой царил полумрак из-за того что там почему-то не горели лампы.   — Кто? — напрягся я.   — Ну а кто здесь может быть, если не люди? — устало посмотрел на меня Ас.   Я уже встречался в спектре с неосами, но там ирреальные декорации способствовали несерьезному восприятию происходящего. Здесь же все было слишком реалистично, чем навивало нехорошие ассоциации с трагедией в университете, который мне это здание напоминало.   Ас зачем-то подошел к одной из дверей и открыл ее. За ней находился обыкновенный класс, больше похожий на аудиторию высшего учебного заведения: ровные ряды черных столов и стульев с подлокотниками, белая пластиковая доска, трибуна. Только окон в этом помещении отчего-то не было, а исписанная маркером доска и горящий свет создавали жуткое впечатление, будто в аудитории только что шли занятия.   Последовав примеру Аса, Вал принялся одну за другой открывать двери, за которыми обнаруживались похожие помещения.   — Что мы делаем? — спросил я недоверительно. Но мне не ответили.   — Гимок, мы знаем, что ты тут, — громко вещал Ас, открывая двери. — У нас к тебе деловое предложение.   Стоять без дела мне надоело, и я решил помочь товарищам, пойдя в другую сторону коридора, чтобы тоже открыть несколько дверей. Однако за первой же из них меня ожидал сюрприз.   "Нихрена себе аудитория", — подумал я, увидев огромную залу, похожую на американскую палату представителей в конгрессе. Все места были заняты людьми в сиреневых мантиях.   — Ас, иди сюда! — полушепотом прокричал я. — Посмотри на это!    — В чем дело? — меланхолично подошел он.   — Что это за люди? — закивал я в сторону зала.   — Где?   — Вот! — указал я рукой внутрь.   — За дверью пустой класс, — скрывая раздражение, ответил он.   — Шутишь что ли?   — Я похож на шутника?   "Он не видит..."   Но вдруг в глазах Аса вспыхнул осторожный интерес. Вдумчиво посмотрев на меня, потом на аудиторию, и снова на меня, он уверенно сказал:   — Войди туда.   — Что?!   — Войди. Ты вновь ощущаешь напряженность байо-сети. Входи. Расскажешь, что увидел.   Я находился вне собственного тела, в чужом мире, у порога странного явления, а позади меня стоял командир Миротворцев. Какой выбор был у меня? Я вошел. И как только переступил через порог, дверь захлопнулась за мной. Вернее оказалось, что со стороны зала она и была закрыта.   Моего присутствия никто не заметил, да и навряд ли я вообще физически находился в том месте, которое наблюдал. Однако я откуда-то знал, что вижу самое ближайшее будущее, которое наступит буквально вот-вот.    Передо мной по коричневому деревянному полу вниз по широким ступеням тянулась синяя ковровая дорожка с позолоченными краями, спускавшаяся до нижней трибуны, за которой выступал человек, чьих слов я не слышал из-за того что они доносились сильно искаженные странным эхом. На верхней трибуне чинно сидели трое седых мужчин, поверх мантий которых красовались массивные нагрудные ордена.   Я даже не догадывался что это за собрание.   По моим прикидкам в зале находилось до тысячи человек, и все они внимали словам выступавшего, который со знанием дела водил головой по сторонам, донося свою речь до всех слушателей.   Чтобы расслышать его слова, я рискнул подойти ближе. Необычайное ощущение — открыто идти мимо такого количества людей, будучи невидимым для них. То ли ты призрак, то ли призраки тебя окружают. Ты среди них, но в то же время нигде. Аж дух захватывает от странного чувства неуязвимости. Приблизившись, я понял, что это за эхо. Человек говорил, по всей видимости, на латыни, но затем его речь каким-то образом переводилась, и слышал я ее уже по-русски в виде эха. Возможно, переводил доспех — я не знал.   — Посему я предлагаю перейти к решительным действиям уже сегодня, ибо завтра может быть поздно, — произнес выступавший.   — Что именно вы предлагаете? — послышался скептический голос из зала.   — Выпустим гончих.   В зале послышался смешок.   — Это вздор! — выкрикнул кто-то.   — Вы ошибаетесь, — настоял на своем выступавший. — Нас всех пытаются ввести в заблуждение. То, что мы принимаем за последствия, на самом деле есть причина, и если мы не устраним ее пока еще не поздно...   — С чего ты взял, что уже не поздно, магистр? — раздался позади меня подозрительно знакомый голос, и я обернулся вместе с сидящими вокруг людьми.   "Не может быть!"   Небрежно облокотившись о дверной косяк, стоял Павел Афанасьевич Лысенко в своем красном балахоне.   Зал забурлил недовольным бормотанием.   — Кто вы такой? — возмущенно спросил выступавший. — Как вы сюда вошли?   Несколько человек встали со своих мест и поспешили к выходам.   — Господа, давайте сохранять спокойствие, — издевательски продолжил Лысенко. — Меня зовут Альмод.   — Выведите его отсюда! — кричали из зала.   Первые добежавшие до выходов толкали двери, но те оказывались заперты.   — Что происходит? — взволнованно спросил у своего соседа один из мужчин, сидевших недалеко от меня.    В зале нарастала паника.   — Кто бы ты ни был, тебе не уйти отсюда живым! — угрожающе пробасил центральный старец на верхней трибуне.   — Не хочу вас разочаровывать, но у вашей власти появилась серьезная конкуренция. Хотя вы и слова-то такого, наверное, не знаете. Кто вам противостоял кроме жалких Миротворцев?   — Как ты смеешь разговаривать в таком тоне? — возмутился другой старец.   — Я? — Злобно улыбнувшись, Альмод направился к трибуне.    Встречные люди шарахались от него в стороны. Когда он проходил мимо меня, я тоже невольно отошел, потому что от него как жаром пыхнуло омерзением и злобой, так, что я отчетливо почувствовал тошноту.   Выступавший ушел с трибуны, как и двое крайних старцев сверху, остался только средний, который встал, приняв угрожающую позу.    — Откуда ты, такой смелый? — надменно спросил он у приближающегося Альмода.   — Вообще я из России, но тебе сейчас лучше возопить, как же так случилось, что ваша грандиозная система, шлифуемая столько лет, допустила чтобы рабы вроде меня скинули оковы.   У выходов уже образовались заторы, но двери все не поддавались.   — И кто же ты?   Подойдя к трибуне вплотную, Альмод непринужденно оперся об нее вытянутыми руками.   — Ты меня не знаешь. Никто из вас не знает. Я абсолютная неизвестность — и в этом вся прелесть. Не существует вируса опаснее, чем тот против которого у организма нет иммунитета.   — Иммунитет появится, и очень скоро! — брызнул слюной старец.   — Вот это вряд ли. Вы все исчезнете навсегда.   Старец гневно стиснул зубы:   — Не слишком ли много ты на себя берешь? Кто ты против мира?   — Лучше спроси, кто мир против меня, — с вызовом ответил Альмод.   Затем он отпрянул на несколько шагов, взмахнул руками, и оглушительный взрыв уничтожил трибуну. Я рефлекторно прикрыл голову руками, а по залу прокатился дружный вздох.   Разыскав среди обломков еще живого старца, и не прикасаясь к нему взмахом ладони поставив его на ноги, Альмод шепнул ему:   — Смотри, архимагистр. Смотри внимательно, ибо все, что ты сейчас увидишь, ты должен будешь передать своим богами. Восстание титанов было лишь прелюдией грядущего.   Два самых крупных и острых обломка поднялись в воздух, соединились друг с другом как лопасти пропеллера и закрутились, набирая скорость.   "Что-то мне подсказывает, пора делать ноги", — подумал я, попятившись назад.   Часть людей замерла, наблюдая эту картину, а часть еще агрессивнее стала пробиваться к выходам.   Спустя несколько секунд скорость вращения обломков возросла настолько, что все более мелкие фрагменты раздуло ураганным ветром. Ужасающий звук напоминал гул промышленного вентилятора. Меня самого охватила паника, и я ринулся к выходу. Через людей я проник как через проекции, но вот дверь оказалась вполне материальной и от моих ударов даже не дрожала.   В этот момент импровизированный пропеллер сдвинулся с места и медленно поплыл над дорожкой, ведущей к тому выходу, у которого застрял я.   Все нецензурные слова, какие знал, я вспомнил в те секунды. Через головы толкущихся около меня людей я мельком видел, как разлетаются окровавленные части тел первых жертв кошмарного орудия.   — Откройте дверь! Ас! Вал! Кто-нибудь! — орал я, пока не вспомнил про манжету и не приказал ей в максимально жесткой форме срочно прервать видение.   Сработало. Меня буквально выпихнуло сквозь дверь в коридор, откуда я и попал в злосчастный зал. Напарники успели отойти всего на несколько шагов, и по ним было видно, что они удивились моему скорому возвращению.   — Наконец-то закончилось, — облегченно выдохнул я, опускаясь на корточки.   — Что-то ты быстро, — хотел подколоть меня Вал.   — Сколько времени длилось видение? — спросил Ас.   — Не знаю. Минут пять. Но я вышел по собственному желанию, не мог больше смотреть.   — Что видел?   — Альмод, — коротко ответил я, рассчитывая, что Ас поймет посыл.   — Ясно, — отворачиваясь, раздосадовано вздохнул он, словно ожидал такого ответа. — Давайте поскорей найдем Гимока и уйдем отсюда.   — С радостью, — согласился я. — Он что, от нас прячется?   — Скорее всего. И он тут не один, по всей видимости. Только почему они не показываются… — Ас непонимающе огляделся. — Они же знают нас.   Немного придя в себя, а точнее восстановив подрастраченную осознанность, я еще раз прокрутил в голове увиденное, и тут у меня созрела мысль. Я же вроде как теперь мог самостоятельно настраиваться на нужные видения — Ас для этого даже мне мозг изменил. Так почему бы не сделать этого сейчас? Анна… Ее роль во всем этом не давала мне покоя.    Приблизившись к одной из еще закрытых дверей, я так настойчиво, как только мог, приказал самому себе настроиться на то, что произошло с Анной после ее пропажи из рук ГУПИ. Четко сформировал в уме ее образ и, взявшись за ручку, я отворил дверь.   Едва она открылась, как меня обдал прохладный порыв ветра, заставивший вздрогнуть от неожиданности.   "Так и, правда, можно забыть, где иллюзия", — удивился я невероятной реалистичности.   Передо мной находилась жутковатая темная прихожая, а за ней коридор, на стенах которого сквозняк трепал лоскутья отклеившихся обоев. Теперь я ощущал, что вижу прошлое, но не мог определить насколько давнее.   Бросив взгляд на Миротворцев, которые ко мне даже не обернулись, и ободренный собственным успехом, я ступил на однотонный коричневый линолеум советских времен.    Ветер возил по углам обертки от шоколадных батончиков и пластиковые крышки от "бичпакетов". Полумрак освещался завораживающим темно-синим светом, источник которого располагался там же, откуда дул ветер — в комнате в конце коридора. Позади меня была закрытая дверь, обитая подранным дерматином. Не сразу я обратил внимание, что обивка содрана тем же способом, что и обои — как будто точила когти гигантская кошка.   Пройдя мимо ванной комнаты, залитой ржавыми подтеками от труб и сантехники, я, наконец, понял, что нахожусь в квартире, похожей на мою теперь уже бывшую съемную халупу. Даже интерьер был похож. Отличалась только планировка.   Я вошел в комнату, из которой дул сквозняк. Она казалась довольно просторной, поскольку в ней отсутствовала мебель. Или почти отсутствовала. В самом центре стоял изящный монолитный объект, по виду сделанный из металла — зеркального металла, отражающего свет как кривое зеркало. Я не знал можно ли отнести его к мебели, потому что больше всего он был похож на алтарь для жертвоприношений, пусть и напоминал эргономикой изгибов откинутое стоматологическое кресло.   От двери на обычный не застекленный балкон остались только ржавые погнутые петли, а от окна — торчащие из рамы осколки. На улице царила тихая ночь, и прохладный ветер беспрепятственно проникал в комнату. Необычное синие свечение, как я обнаружил, было результатом преломления яркого холодного света уличного фонаря, расположенного под кроной дерева примерно десятком этажей ниже балкона. Других строений из окна не наблюдалось. Позади фонаря свет выхватывал из темноты несколько ржавых гаражей, за которым начиналась сплошная плоская чернота, тянущаяся до самого горизонта, где с землей соприкасалось усыпанное звездами небо.   Не обнаружив Анны даже на балконе, я с подозрением, что видение не удалось, уже направился осмотреть кухню, но не успел сделать и двух шагов, как позади донеслось тяжелое уханье воздуха, которое и сравнить-то было не с чем. В квартиру ворвался мощный порыв ветра, закруживший мусор, и послышался до ужаса знакомый грубый голос, дополняющийся звоном металлического эха:   — Лаккарр энрош.   Резко обернувшись, я увидел стоящего на балконе рыжего, взъерошенного парня в лохмотьях. Это был он — неопознанный неос из Нью-Йорка, ранее увиденный мною во сне. Только теперь я знал, что то был не сон, а такое же видение, которое я сейчас переживал.    В руках он держал пребывавшую без сознания Анну, укутанную в легкую черную ткань, завораживающе развивающуюся на ветру.   Парень медленно перешагнул через высокий порог балкона и осторожно уложил Анну на алтарь, форма которого, как оказалось, словно специально была подогнана под ее фигуру.   — Что ты такое? — спросил я у парня, зная, что он все равно меня не слышит.   Он провел рукой над головой Анны, и она открыла глаза, но, похоже, не сильно испугалась, лишь нервно дернувшись, и тут же принялась себя ощупывать.   — Не беспокойся, — прохрипел парень по-русски. Раскатистое эхо его голоса должно было быть слышимо во всем доме. — С твоим телом все в порядке. Оно в лучшем состоянии, чем когда-либо. Одрябшая плоть вновь обрела былую молодость и больше никогда с ней не расстанется. Одежду я выбрал тебе сам. Мне показалось, чистый шелк придется очень кстати.   — Где я? — спросила Анна на английском, тревожно оглядевшись. Ее слова переводились, однако, как она понимает парня, я разуметь не мог.   — После нашей встречи в городе, что называется Нью-Йорк, ты была похищена врагами, но я позаботился, чтобы тебя вернули и принесли сюда, в это убежище, на территории государства, которое ты знаешь под именем Россия. Твои обидчики жестоко наказаны. Я велел не щадить никого.   — Боже… — Анна закрыла лицо руками. По-моему, у нее был шок.   — Это твоя благодарность? — возмутился парень. — Тебе было даровано бессмертие!   — Помоги мне, Всевышний, — простонала она, поворачиваясь набок. Из-под невесомой ткани по гладкому металлу скользнули ее обнаженные ноги, удивительно складные и сильные, напомнив мне, что и вне тела можно испытывать сексуальное возбуждение. Парень тоже не пропустил этот момент, жадно зыркнув и тут же стыдливо отведя глаза. Заметив это, я гневно стиснул зубы.   — Твое лицемерие меня поражает, — менторским тоном начал парень, отходя от алтаря. — Значит, прожить полвека в азартной погоне за миражами, идя по головам и выбрасывая отдавших тебе все людей как старые игрушки — для тебя нормально. Но лишь только твоя святая реальность дала трещину, уступив под натиском извне, ты сразу сняла с себя ответственность? Воззвала к высшим силам? Не желаешь принимать новые условия? Хочешь опять в свой уютный замок, чтобы мир вновь закрутился вокруг тебя? Ты же должна стойко переносить все неожиданные повороты судьбы и быть готовой ко всему. Неужели ты, кроме как кривляться перед камерой, действительно ни на что не способна? Неужели Рок был прав, и ты не более чем жалкая актриска?   — Отпусти меня, умоляю. — Не выдержав, Анна разрыдалась.   — Назови хоть одну причину, почему я должен это сделать, — обернулся к ней парень.   — Я исполню все, что ты скажешь, только отпусти меня.   — Все что я скажу? Очень сомневаюсь. — Парень вновь отвернулся. Ты же кошка, что гуляет сама по себе. Тебя бесполезно заставлять, бесполезно убеждать. Потому я не вижу для тебя никаких альтернатив. Я не просто заставлю тебя взглянуть в глаза истине, я тебя ткну в нее носом, чтобы ты горько пожалела о пройденном пути и осознала всю катастрофичность своих заблуждений. — В голосе парня зазвучало презрение: — Посмотри на себя, ты потратила жизнь на ничто! Думаешь, ты многого добилась, сделала карьеру, стала всемирно известной? Где же твоя гордость?! Ты должна стыдиться того чтобы быть листком на ветру судьбы, но ты, похоже, даже получаешь от этого удовольствие, иначе как еще объяснить твою невероятную глупость в последние десятилетия. Помимо прочего, и так являясь жертвой богов, игрушкой в их руках, ты умудрилась еще начать им поклоняться! Чтить собственных поработителей! Причем самым извращенным образом: не через религию, как все нормальные рабы, а через поганое учение! Месфарак, будь он трижды проклят! Твой маразм, дорогая, достиг поистине немыслимых масштабов. Снять с тебя оковы разума будет настоящим подвигом… Их сила в самой человеческой природе, а ее не побороть, пока ты будешь смотреть на себя и мир так, как смотришь сейчас. Ты обездвижена тысячью "нельзя" и "невозможно". И ты сама загнала себя в эту клетку. Деньги и власть не способны тебе помочь, и ни одна религия на земле не даст то, что ты ищешь, ибо покой, к которому ты стремишься — совершенно не то, о чем стонет твое сердце. Ты пытаешь потушить огонь, что сжигает твою душу, прячешься за маской добродетели, но это пламя — сама твоя суть. Счастье для тебя невозможно в мире, который ты считаешь реальным. — Развернувшись, парень решительно приблизился к алтарю: — Больше медлить нельзя. Если я не вмешаюсь, сумерки разума тебя поглотят. Готовься. К сожалению или к счастью, но шоковая терапия в твоем случае — единственное лекарство. И начну я с того, что преподнесу тебе в подарок голову виновника большинства твоих бед, твоего наставника и по совместительству руководителя Месфарака. — Замолчав, парень зловеще добавил: — Марка Вайнберга.   Вдруг само пространство сотряслось и задрожало, а комната, словно картинка на старом телевизоре мгновенно свернулась в черную пустоту, из которой меня будто пылесосом вытянуло обратно в коридор.   "Э! Еще рано! Я приказа не давал!" — мысленно кричал я, удаляясь.   Вылетев обратно в коридор, я стал падать на спину, но очень медленно, как если бы опускался на дно. Посмотрев в процессе падения налево, увидел недоуменно глядящих на меня Миротворцев, замерших с дверными ручками в руках.   — Что ты делаешь? — недоуменно поднял левую бровь Ас.   — А на что похоже?   Наконец почувствовав пол, я извернулся и вскочил на ноги:   — Ни за что не поверите, где я только что был и чего там видел.   Хитро посмотрев на меня, Ас только сказал: — Потом расскажешь.    — Да где этот гребаный Гимок?! — громко хлопнул дверью Вал. — Выходи, скотина, или клянусь, я тебя сам воплощу и четвертую! Раз десять!   Пространство снова вздрогнуло, еще сильнее, чем в прошлый раз.   "Это меня что ли плющит?"   — Ас, кажется, меня щас выкинет, — предупредил я.   По коридору прокатилась волна, словно спазм по телу червя. Докатившись до дальнего конца, где находились погасшие лампы, она вошла в тупиковую дверь. После этого лампы выбросили снопы искр и, помигав, включились.   Ручка медленно повернулась, и дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял крепкий человек в ОКСП с камуфляжной раскраской.   "ГУПИ" — подумал я с ужасом.   — День добрый, — нарочито доброжелательно сказал он.   — И вам не хворать, — столь же саркастично ответил Вал.    — Что-то потерял? — спросил Ас.   Две двери ближайшие к тупиковой синхронно распахнулись. Из каждой вышло еще по человеку в доспехе. Из левой — верзила больше двух метров ростом, а из правой — похожий на Шварценеггера в молодости качек, центнера полтора весом.   "Все в сборе", — мрачно вспомнил я, что именно эти фигуры ворвались в наш офис, чтобы забрать Анну.   — Да так… Мимо проходили, решили заглянуть, — ответил прокуренным голосом тот, что справа. — А вы тут, какими судьбами?   — Развлекаемся, — прошипел Вал.   — Ну-ну, — зычным басом прогудел детина слева.   — А нам вот показалось, что вы пришли за неосом, — сказал тот, что вышел из двери по центру. Как я понял, он был главным.   — Предположим. — Ас недружелюбно скрестил руки на груди. — И что с того?   — Ничего, — подернул бровями центральный. — Просто последнее время неосы заганашились. Все прут и прут. И прут и прут… — Он сделал выразительную паузу. — Настолько обнаглели, что на нас нападают. Да вы в курсе, наверное?   — На что ты намекаешь? — выдавил Вал.    — Мысль одна в голову пришла.   — Да что ты, Гамбург? — Вал театрально, по-женски, приложил ладонь к лицу. — И давно это у тебя?   По лицу Гамбурга было видно, что он мысленно вытер плевок. Но ответил спокойно:   — Мы поначалу не поверили, когда наши заокеанские друзья сказали, будто вас видели на месте взрыва в Нью-Йорке. Мы подумали: вы люди осмотрительные, зачем вам так подставляться? Если вы там и были, то только случайно. Но потом нам предоставили записи, на которых отчетливо видны ваши физиономии. — Он на секунду перевел холодный взгляд на меня. — Вас, и вашего нового знакомого, который умудрился скрыться от нас на месте одного из прорывов. Однако на этом странности не закончились. Нам стало известно, что незадолго до взрыва вы находились в одной квартире с очень опасным просперусом, Сармогом. Кроме того, с места взрыва вы зачем-то забрали гражданку США, длительное время являвшуюся объектом слежения Сармога и пораженную веществом неустановленной природы. Мы решили разобраться, в чем тут дело, убив двух зайцев сразу. Во-первых, изъять у вас для диагностики несчастную женщину, притом изъять аккуратно, не забирая ничего лишнего, дабы продемонстрировать свои благие намерения.   — Чуть не убив меня?! — воскликнул я с возмущением.   — Это произошло случайно. Мы не ожидали, что нас встретит агрессивный оперативник. Во-вторых, забирая женщину, мы хотели проверить, виновны ли вы в Нью-Йоркском происшествии или, правда, оказались там случайно. Удар с вашей стороны в ответ на наши действия стал бы свидетельством того что на момент похищения женщины из Нью-Йорка вы уже были настроены на открытую войну. И что вы думаете? Следующим же днем ваш новый сотрудник на пару с Дилмом, неоднократно переходившим нам дорогу в прошлом, устраивают взрыв на Красной площади, в результате которого погибают все высшие чины государства, оставшиеся в живых после девятого мая. Тут нам стало не до шуток. Вдобавок, не успевает начаться новый день, как за этой женщиной, Анной, является неос и убивает всех находящихся в здании, где она содержалась, за исключением заключенных, освободить которых вы всегда хотели, но не решались. Одни совпадения, правда? — выразительно моргнул Гамбург, нарочито наивно улыбаясь.   — Не то слово, — хмыкнул Ас.   — После всего мы даже не удивились, когда заметили вас в Петропавловске. И вот сейчас, мы ловим вас за руку, когда вы пытаетесь заключить сделку с очередным неосом. Скажете что-нибудь в свое оправдание?   — Складно лепишь, — злобно ответил Вал.   — Вы же не будете драться? — тихо спросил я у Аса.   — Ну что вы! — усмехнулся Гамбург, услышав меня. — Мы пришли только доходчиво объяснить, что вы больше не в безопасности на нашей земле.   — Чего?! — с вызовом спросил я.    — Россия — наша земля, молодой человек, и всегда ею была. Вам лучше поскорее убраться с нее подобру-поздорову. Слишком долго мы терпели ваше присутствие.   — Не то что? — оскалился Вал. — Покажете всем, что самые страшные опасения по поводу спецслужб — семечки, по сравнению с реальностью?   — Почему же? Террор в мире не прекращается. Люди будут несказанно рады, если виновников вычислят и объявят на них охоту. Пусть даже охота будет вестись с применением оружия и средств, о которых они прежде не слышали. На войне все средства хороши. — Хищно блеснув глазами, Гамбург исчез, а через мгновение пропали и его компаньоны.   — Значит, не видать нам Гимока, — нарочито грустно вздохнул Вал.