Глава 13, часть первая

Глава 13

Начало конца

   Сверкнув в темноте, монета упала на тыльную сторону ладони Виктора.   — Думаю, вам улыбнется удача, — произнес он, подняв взгляд на меня.   Тело словно охладело, сердце екнуло, а волосы на голове натурально встали дыбом.   — Пойдем пешком, — сказал Ас, стоя на фоне высящегося вдалеке нагромождения светящихся лоз, и принялся спускаться по склону.   Все двинулись за ним.   — Что за?.. — в ужасе закрутился я по сторонам. — Какого?.. — Я принялся судорожно себя ощупывать, пытаясь понять, что произошло.   — В чем дело? — нахмурился Виктор.   — Как это в чем?! Мы все только что умерли!   — Чего-о-о? — недовольно проскулил Дилм, оборачиваясь.   Поднявшись обратно, Ас подошел ко мне, глядя, как врач на больного:   — Запроси у доспеха лог нейроактивности за последние пять минут.   — Зачем? — Я все еще был растерян и не мог понять, что вокруг происходит.   — Делай, что говорю.   Доспех показал, что всего несколько секунд назад мой мозг находился в дельта-ритме. Я спал наяву.   — Но это невозможно. — Уставившись в землю, я схватился за лоб, ощутив выступившие на нем капельки пота. Я постепенно начинал осознавать, что произошло. — Это было видение… — ошарашено посмотрел я на Аса. — Невероятно. Я даже не успел понять, когда оно началось.   — Чего у вас там происходит? — донесся крик Гамбурга. ГУПИрасты остановились ниже по склону, всем своим видом демонстрируя раздражение.   — Что ты видел? — медленно спросил Ас, положив мне руки на плечи и глядя прямо в глаза.   — Нет времени объяснять, — рассудительно ответил я, сделав глубокий вдох. — Они… Там… — указал я на лозы подрагивающим пальцем. — Хаоситы… Они совершают ритуал, чтобы пропустить Тореара. А еще там гончие. Но они другие. Альмод их как-то изменил, перепрограммировал… И теперь они подчиняются ему.   — Неужели все так плохо? — почти без издевки спросил Вал.   — Мне послышалось или ты сказал про измененных гончих? — заинтриговался Неман.   — Да, и не надо грузить про то, что это невозможно. Я видел их собственными глазами. Они черные, металлические, в них горит красный огонь, и они мгновенно меняют облик. Хочешь знать как ты сдох? Тебя заживо поджарило!   — Человек-барбекю, — захихикал Вал.   — Иди лесом, — без энтузиазма ответил ему Неман.   — Хорошо, что я с вами не пошел. — Взгляд Виктора остекленел, как у того прохожего, который увидел, как на то место, где он только что стоял, рухнуло пианино.   Ас встревожено почесал подбородок, и заорал доблестным сотрудникам ГУПИ, уже не знающим как выказать недовольство, и оттого дружно устроившим перекур:   — Вызывайте вашу авиацию!   — С какого перепугу? — послышался в ответ хриплый голос Шакала.   — Сюда поднимись — объясню.   Пульнув окурки в темноту, они начали карабкаться обратно.   — Ну… — Гамбург скорчил такое выражение лица, словно это нам нужно было разбираться с хаоситами, а его сюда из отпуска сорвали.   — Вы в курсе, что Экс — Видящий? — поинтересовался у них Ас.   — Предположим, — хмуро ответил Гамбург.   — Он видел, как мы все умерли, когда направились туда. Вы же все равно собирались разбомбить эту штуку? Ну, так действуйте.   — Мы не знаем о силах противника.   — У Экса спроси — он тебе расскажет.   — С какой стати я должен ему верить?   — Зачем ему лгать?   — Мало ли. Вдруг вы как-то в этом замешаны? — кивнул он в сторону Сочи.   — Я думал, мы закрыли эту тему? — сердито сощурился Ас.   — Мы еще ничего не закрыли, — угрожающе наклонился к нему Гамбург.   — Пусть делают, что хотят, — фыркнул я. — Мы должны срочно остановить Альмода. Неман говорил, что время идет там на двенадцать наносекунд быстрее, чем здесь, и что мы можем использовать знание смещения для компенсации погрешности при перемещении с помощью червей.   — Двенадцать, говоришь? — уточнил Неман, включив бамп.   — Почти двенадцать, ты не говорил конкретнее.   — Ладно, посмотрим, что можно сделать.   — Хорошо. — Гамбург недовольно поджал губы. — Запрошу орбитальный удар.   — Сколько ждать? — спросил я.   — Секунд десять, — сухо ответил он, отвернувшись.   — Сейчас будет фейерверк, — обрадовался Вал.   "Эмиссионное орудие: полная мощность", — тревожно оповестил меня компьютер, выхватив в небе далеко над морем цель.   Там среди звезд что-то сверкнуло, а затем из темноты принесся сгусток сиреневого света. Когда он врезался в чудовищные стебли, грянула яркая вспышка, спустя несколько секунд после которой до нас докатился раскатистый грохот и остатки ударной волны, встряхнувшие окружающие деревья. Свет не рассеивался с полуминуты, но когда это все-таки произошло, нам предстало зрелище целых и абсолютно невредимых лоз, высящихся в огромном облаке пыли и дыма, поднимающемся от охваченных огнем пригородов.   — Знаете, а я почему-то был уверен, что так и будет, — безрадостно произнес Виктор.   — У кого еще, какие мысли? — флегматично спросил Дилм.   — Нужно ядерное оружие, — уверенно заявил Гамбург.   — Ты че дурак?! — испуганно повернулся к нему Дилм. — Нас же отсюда сдует!   — Причем здесь вообще "сдует"? — возразил Виктор. — Мы же, как бы, собираемся спасать город, а не уничтожать его?   — Ты — вообще ничего не собираешься! — оторвался на него Вал.   — Там уже нечего спасать, — мрачно сказал я. — Да неважно, это не поможет. У них там изменены законы физики.   — И что ты предлагаешь? — с пренебрежением взглянул на меня Гамбург.   — Переместиться прямо туда, где идет процесс переноса, и сорвать им мероприятие. Неман? — обратился я к нему.   — Передаю вам новые навигационные данные.   Обменявшись с Асом озабоченными взглядами, Гамбург предложил:   — Давайте поступим так: вы пойдете первыми, а мы переместимся через несколько секунд с включенной маскировкой, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.    — Какой ты умный, — покачал головой Вал. — У меня предложение получше: вы пойдете первыми, а мы подключимся, если вас крепко возьмут за яйца.   Я уже знал, что Ас уступит, лишь бы спасти положение.   — Ладно, мы пойдем первыми, — вздохнул он. — Если вы не поможете, мы не удивимся. В конце концов, откуда знать, что такое "честь" тем, кто в родной стране представляет интересы чужих государств?   — Угу, поговори тут еще… — выдавил Шакал.   — Оружие к бою, обратный режим, — скомандовал Ас. — Смотрите не становитесь друг у друга на линии огня. И не попадите в Альмода, если он там будет. Он нужен нам живым. Наводи, Экс.   Открыв карту Сочи, я указал место назначения — крышу двадцатичетырехэтажного здания, на которой проводился ритуал.   Именно на ней мы и оказались.    — Черт, я думал с краешку начнем, — недовольно пробурчал Вал.   Несколько десятков сектантов в красных одеждах, стоящие вокруг нас на коленях, явно немало озадачились. Но как только первый из них совершил резкое движение, мы открыли огонь, и через считанные секунды все было кончено.    — И все? — разочарованно произнес Вал. — Где же злобные гончие?   — Не каркай, — ответил я.   Все было на своих местах: над нами гудели опускающиеся к крыше яркие кольца, здание окружали гигантские зубцы, а вместо неба располагались исполинские черные стебли, красное сияние которых падало на изуродованный город. Полное безветрие и далекие призрачные крики довершали атмосферу ожившего ночного кошмара.   И тут вдруг в дверях, выходящих на крышу, появилась знакомая фигура в красном балахоне.   — Опа! — хлопнул в ладоши Вал, хищно уставившись на Альмода.   Тот от неожиданности аж выронил из рук какой-то серебряный предмет и, оцепенев на мгновение, бросился бежать обратно по лестнице.   — Взять его, — азартно скомандовал Ас.   Я предпочел позволить Дилму с Валом настигнуть беглеца самим. И уже спустя считанные мгновения Альмод с разбитой губой и фингалом под левым глазом стоял на коленях перед нами.   — У нас к тебе мно-о-ого вопросов, — зловеще навис над ним Вал.   — Вы все уже покойники, — дерзко произнес Альмод, сплюнув кровь. — Ты это знаешь, — повернулся он к Асу.   — О чем он говорит? — насторожился я.   — О парадоксе, — грузно ответил Ас, не сводя глаз с Альмода. — Мы должны были умереть, как ты и видел.   — Я знал, что ты откажешься говорить по-хорошему. — Вал скривился в коварной ухмылке. — Именно поэтому нам нужен вот этот товарищ, — торжественно указал он рукой на Дилма. — Он в совершенстве владеет методологией пыток.   — А не проще вколоть ему какую-нибудь сыворотку правды? — спросил я.   — Проще, — выдохнул Вал. — Но сыворотка может не сработать. Пытка, она уже временем проверена.   — А где гарантия, что он ее не стерпит?   — Э-э-э, — погрозил Вал указательным пальцем, — ты не знаешь, какие бывают пытки. Приступай, маэстро, — улыбнулся он Дилму.   С молчаливого согласия Аса тот зашел Альмоду за спину, извлек из манжеты маленькую иголку, и присел на корточки.   — Лучше тебе начать говорить, мужик, — поморщился Вал с напускным отвращением.   — Архаичные методы, — отвернулся дядюшка Сет и медленно повел взглядом по городу.   — А ГУПИ где? — спохватился вдруг я.   — Не здесь — и хорошо, — отстраненно ответил Ас.   Поняв, что мои услуги не требуются, я подошел к краю крыши, и стал рядом с дядюшкой всматриваться в ирреальную панораму. Что-то было не так.   — На твоем теле есть нервные узлы, — продолжал Вал, устрашая Альмода, — способные сгенерировать такую боль, что у тебя глаза выскочат из орбит. Ну а чтобы ты не потерял сознание, я тебе сейчас витаминки вколю...   — Просто не верится, что я все это вижу. — Я пытался завязать разговор с дядюшкой. — Это мой город, я здесь вырос. А теперь такое впечатление, что тут разверзся ад.   — Главное не принимать близко к сердцу, — заговорил он. — Все это — невзгоды, которые не должны мешать нашему движению вперед.   Крышу огласил нечеловеческий вопль Альмода.   — Говори, гнида! — шипел Вал.   — В какой перед? — грустно протянул я. — У меня нет ни прошлого, ни будущего. Ты слышал? Мы должны были умереть.   — Благодаря тебе перед нами открылись новые горизонты. Наше место в истории изменилось неожиданно для нее самой.   — Что-то я не замечаю ни у кого радости по этому поводу, — ненавязчиво кивнул я назад, на Миротворцев.   — Умерев, мы бы возродились и начали все вновь. Но теперь даже боги не знают, что будет дальше. Мы разрушили их планы, и нам неизвестно, что должно было произойти с миром, когда бы нас не стало.   — Уж точно ничего хорошего, — хмыкнул я.   — Говори, сука, зачем вы все это затеяли?! — орал Вал. — Кто сепаратоз вызывает? Вы? Зачем?! Что с городами сделали?! Что за гадость тут повырастала?!   — Я не знаю! — ревел Альмод.   — Вал, я не думаю… — обернулся я, отчего-то начав жалеть Альмода. — Не думаю, что он знает обо всем. Эта тварь, которую вы пытались призвать, — подключился я к допросу. — Тореар. Вы заключили с ним договор. Зачем ему Анна?   — Я не знаю ни о никакой Анне!   — Она была с тобой в лаборатории ГУПИ. Вас освободил слуга Тореара.   — Не знаю-ю-ю!   — Добавь-ка ему, — попросил Вал Дилма.   Альмод снова взревел, из его глаз хлынули слезы.   — Ты — Лысенко Павел Афанасьевич? — Уже не выдержал и Ас.   — Да-а!..   — Ты создал культ под названием Круг Хаоса?   — Да-а!..   — Ты знаешь черную тварь по имени Рок?   — Нет!..   Ас недоуменно повернулся к Неману:   — У него что, амнезия?   — Память не повреждена, — пожал плечами тот. — Ассоциативные ряды в норме.   — Что это такое? — Ас грубо схватил Альмода за подбородок и поднял его голову, указывая левой рукой на лозы в небе. — Что вы сделали?   — Это не мы! Это Повелитель!   — Какой? Как его зовут?   — Тореар! Его зовут Тореар!   — Что ему нужно?!   — Спасти мир!   — Так… — Ас брезгливо отпустил голову Альмода, и кивнул Дилму.   Сектантский лидер разошелся диким воем, а затем Ас вновь наклонился к нему:   — Повторяю вопрос: что ему нужно?   — Спасти… мир… — Альмод обессилено поник, из его носа свисла длинная сопля.   — Что-то это начинает меня утомлять, — угрожающе вздохнул Вал.   — Мы от него ничего не добьемся. — Дилм устало поднялся из-за спины Альмода, обтирая кровь с иголки.   — Он меня достал. — Вал разъяренно подошел к Альмоду и, обхватив его за голову, с треском свернул ему шею. Бездыханное тело повалилось набок.   — Что ты делаешь? — взмахнул рукой Ас. — Мы могли его в лабораторию отвезти.   Кольца над крышей исчезли, а красный свет, излучаемый лозами, погас. Город погрузился в кромешную тьму.   — Ну что опять?! — простонал Вал.   Включилась внутренняя связь, и послышался встревоженный голос Магеллана:   — "Ас! На связь!"   — "Да, — ответил Ас. — Слушаю".   — "В атмосфере над вами формируется область сверхнизкого давления".   Штиль нарушился. Я ощутил прикосновения ветра, набиравшего силу с каждым дуновением.    — Хотя бы искажение спектра прекратилось, — без оптимизма заметил Неман.   — Не хочу нагнетать обстановку, — неуверенно произнес я, — но, по-моему, не стоило убивать Альмода.   Ветер стремительно набирал силу, приближаясь к мощи урагана. Сквозь гигантские лозы пробивались отблески молний и доносились громовые раскаты чудовищной силы.   — Кровь и Пламя! — вдруг докатилось до нас одновременно двумя яростными голосами.   В тот же момент все замерли, услышав нарастающий пронзительный свист. Но не успели мы опомниться, как за секунду он возрос до нестерпимой силы, и перекрытия под ногами подпрыгнули, когда что-то врезалось в крышу, с грохотом сметя воздушной волной антенны, трубы и кондиционеры. Нас самих сбило с ног и понесло к краю. И если бы не ограждения, так бы нас и сдуло.   Первое что я увидел, подняв голову, был озаряемый вспышками молний этот проклятый урод с подсветкой — Рок, триумфально возвышающийся на другом конце крыши. Только теперь его и без того кошмарную наружность дополняли два остроугольных перепончатых крыла за спиной, раскачиваемых порывами ветра, будто паруса. Размах их был огромен, достигая, наверное, метров четырех. С ними монстр походил уже не на рептилию, а скорее на горгулью.   До меня дошло: его горб все это время на самом деле был сложенными крыльями. Вот почему он всегда появлялся откуда-то сверху.   — Эта паскуда умеет летать… — выдавил я сквозь зубы.   — Теперь ты мне за все ответишь, — зарычал Вал, вскакивая на ноги и, включив на обеих руках плазменные захваты, бросился к чудовищу.   — Жалкая тварь, — отозвалось оно. — Наконец-то ты сдохнешь.   — Уйди с линии огня! — заорал Ас, приготовившись стрелять.   Но Вал его как будто не слышал. Увернувшись от первого удара, он сам в прыжке взмахнул правой рукой, метя в голову Рока, но тот поймал его кулак своей огромной кистью и как тисками сдавил его. Синие захваты вспыхнули и отключились, послышался хруст, и сквозь пальцы монстра заструилась кровь. Вал скорчился от боли, но не издал ни звука.    — Пусти его, — прошипел Ас, глядя поверх вскинутой руки, словно поверх ствола винтовки. — Мы позволим тебе уйти.   — Позволите МНЕ? — с издевкой прогудел Рок. — У тебя такое чувство юмора или ты просто слабоумный?   В следующее мгновение чудовище отпустило смятый кулак и рывком пронзило грудь Вала когтями больших пальцев, поддев его под ключицы и сдавив их сверху свободными пальцами. Крик Вала огласил, наверное, весь город.   Затем Рок подтянул Вала к своей морде и прохрипел ему в лицо:   — Прежде чем бросать кому-то вызов, необходимо убедиться, что твоя победа неизбежна.   После этого он надавил на трясущееся в агонии тело, поставив его на колени, и резким движением разорвал его вдоль позвоночника как тряпичную куклу.   — Нет! — вскрикнул Дилм и, не раздумывая, дал ослепительный залп.   Его примеру последовали все остальные. Но, ни разрывающиеся, ни схлопывающиеся импульсы не причиняли монстру видимого вреда. Под градом зарядов он непринужденно наклонился над останками Вала и пренебрежительно что-то от них отодрал, после чего направился к нам.   Не будучи готовым к такому стремительному сокращению дистанции, я инстинктивно попятился назад. Ас первым перешел в ближний бой, но Рок молниеносно пригнулся, разворачиваясь вокруг своей оси, и его хвост с лязгом кнута ударил в грудь Аса, выбросив того с крыши.    В ту же секунду за спиной монстра появились бойцы ГУПИ. Но Шакал разлетелся по частям даже не успев и шага сделать, Кузя был проткнут и отброшен в сторону, а Гамбург, решив не испытывать судьбу, прыжком покинул крышу.    Дилму относительно повезло — получив удар наотмашь тыльной стороной чудовищной ладони, он, закрутившись в воздухе, отправился за Асом. Неман же, оценив ситуацию, последовал примеру ретировавшегося Гамбурга. Остались только я и дядюшка Сет, который почему-то неподвижно наблюдал за происходящим.   — Кто ты такой, чтобы решать, кому жить, а кому умереть? — спросил дядюшка, стоя пред Роком.   В целях безопасности я зашел за его лохматую спину, поглядывая на потемневший город с мыслью прыгнуть за остальными.   — А ты кто такой чтобы меня в этом упрекать? — Яркость свечения монстра возросла. — Малохольное ничтожество.    "Опасный уровень гамма-излучения!" — предупредил доспех, показывая значение 32716 рентген в час.   — Чем выше задерешь нос, тем больнее упадешь, — произнес дядюшка назидательно. Так и хотелось у него спросить: "Вы знакомы?"   — Не надо мне угрожать, — ответило чудовище. — Придет день, и тебе придется меня благодарить.   Подскочив вверх на несколько метров, Рок оглушительно хлопнул крыльями и молниеносно исчез из виду.   — Я манал… — лаконично озвучил я все, что было у меня на душе в тот момент.   Дядюшка не сказал больше ничего. Он просто вновь подошел к краю, и стал смотреть в темноту.   — "Аномалия рассеивается", — включился Магеллан.   Ветер ослабевал. Через несколько минут на крышу поднялись все трое улетевших Миротворцев.   — Вал мертв? — спросил я, глядя на куски мяса, разбросанные в луже крови, заливающей половину крыши.   — Ты чертовки наблюдателен, — ехидно заметил Дилм.   — Я не в этом смысле, юморист.   — Если он сумеет избежать Забвения, мы вернем его в новом теле, — разъяснил Ас. — Только вновь встать в строй он сможет нескоро. Клонирование его тела потребует несколько недель, — кивнул он на останки.   — Значит, мертв, — резюмировал я. Зная об особенностях менталитета Миротворцев, ждать от них сожалений по погибшему товарищу как-то не приходилось. Да не очень-то и хотелось: Вал мне никогда не нравился.   — Обыщи Альмода, — сказал Ас, обращаясь ко мне.   — Почему я? — Трогать покойника мне отнюдь не улыбалось.   И без слов, каменного лица Ас оказалось достаточно, чтобы доходчиво намекнуть: пререкаться мне сейчас не к месту.   — Ладно, — фыркнул я и нагнулся к трупу.   Обыскивать мертвых мне еще не доводилось, как, в общем, и живых. Я брезгливо ощупал тело. Под мантией Альмод носил обыкновенную клетчатую рубашку и брюки. Все карманы оказались пусты, но лишь только я собрался об этом сообщить, как меня ослепило вспышками образов.   Я увидел большую освещенную солнцем площадь, заполненную мужчинами в черных одеждах. Основная их масса толпилась возле высокой каменной стены, возвышавшейся над площадью.    В какой-то момент солнечный свет померк, и налетевший порывистый ветер понес сорванные с мужчин головные уборы. Затем, гулко ухнув крыльями, на стену приземлилась черная горгулья, и ничего не говоря, принялась яростно размахивать когтями, рассекая на части десятки стоящих внизу людей.   После этого я увидел ту же площадь, но посреди нее теперь находилась огромная яма, похожая на воронку от снаряда. Она была почти до краев наполнена кровью, а неподалеку от нее валялась груда смятых как фантики фрагментов человеческих тел. Некоторое время стояла мертвая тишина, а потом раздался протяжный женский крик и в яму кто-то упал. Я узнал ошарашенное лицо, показавшееся из кровавой купели. Анна.   — Как ощущения? — послышался откуда-то сверху жуткий голос Рока. — Деточка, твои прежние достоинства больше не имеют значения! Мир изменился! Или ты приспособишься к новым реалиям сама, или мы силой заставим тебя это сделать!   Видение прекратилось, и я облегченно вздохнул. Но вдруг я понял, что под моей рукой в заднем кармане Альмодовских брюк находится какая-то бумага. Это был обыкновенный сложенный вчетверо лист "А4", с обеих сторон исписанный мелким неразборчивым подчерком.   — Что там? — заинтересованно приблизился Ас.   — Тут ничего не понятно, — протянул я ему бумагу.   Он напряженно вчитался:   — Это ксерокопия. Список вознаграждений.   — За что вознаграждений?   — За все подряд. В основном за убийство сектимов. Награды наличными, в долларах и евро.   — Кто-то платил хаоситам? — удивился я.   — Или они кому-то, — посуровел Ас. — Возвращаемся. Неман, забери образцы.   — А как же город? — оглянулся я по сторонам.   — Что "город"?   — С ним что будет?   — Какая разница? Он мертв.   — Эх, а столько сил перед олимпиадой вложили, — грустно вздохнул я.      По возвращении в лабораторию, времени на то чтобы прийти в себя, у меня не было. Мне удалось только добраться до металлической раковины и окатить лицо холодной водой, как Ас велел идти за ним.   Мы вошли в плохо освещенный отсек, занятый стеллажами с прозрачными цилиндрами, в которых не плавали, а висели в воздухе разные уродцы. У самых стен громоздились емкости высотой с человека, в которых находились твари больших габаритов. Доспех утверждал, что все они живы, а сдерживает их транскинетическое поле.   Пятеро лаборантов уже разложили на ярко подсвеченных столах перед собой несколько фрагментов тел, подобранных Неманом с крыши. Он, кстати, находился там же, рядом с Магелланом, помогая исследовать образцы. За пустым столом около них с унылым лицом сидел Виктор.   — Ты как сюда попал? — возмущенно обратился я к нему.   — Так же "никак", как сбежал из тюрьмы, перебив ее население, — ехидно ответил он. Ах, ты, думаю, засранец, подкалывать меня еще будешь.   — Вот, — положил Ас перед Магелланом лист, который я вытащил из кармана Альмода.   — Гм… — Магеллан с умным видом подобрал его пинцетом. — Хаоситы были не так просты, как мы думали.   — В каком смысле? — недоверительно поинтересовался я.   — Они убивали и похищали строго определенных людей. Им за это кто-то платил.   — Вряд ли это были неосы, — заметил я.   — Оплата зависела от нескольких факторов. В первую очередь — от самомнения жертв. Весьма занятно, учитывая мнение хаоситов о собственном всемогуществе. Как я понимаю, они брали себе в наложницы только тех женщин, чье самомнение превышало определенный порог. Не понятно, правда, как они определяли столь скользкую величину.   — Теперь ясно о чем говорил Шакал, когда я был на базе у ГУПИ.   Ас обратил на меня вопросительный взгляд.   — Ну, он говорил, что хаоситы нормальных женщин не брали, — пояснил я. — Типа он даже сам проверял. Кстати, где теперь искать этих наложниц?   — Всему свое время, — задумчиво сощурился Ас. — Что еще ты узнал у ГУПИ?   — Да, в общем, ничего нового. Разве что, Альмод напал на Эон, чтобы завладеть их архивом. Видимо он был ему нужен, чтобы найти храм Заката.   — Я так не думаю, — возразил Магеллан, заставив разом измениться в лице меня и Аса. — Здесь есть заказ на архив Эона. Альмод выкрал его не для себя.   — Вот даже как, — прикусил я нижнюю губу. — Значит, хаоситы не только от неосов профит получали.   — Какой предприимчивый мужик, — отметил Неман и добавил: — Был.   — Не забывайте, что он может вернуться к жизни, — напомнил я. — Его же не зря содержали в той лаборатории.   — Я все не могу понять, почему он нес эту околесицу на крыше, — нервно хмыкнул Неман и все тревожно переглянулись друг с другом.   — Что еще там есть? — обратился Ас к Магеллану.   Он перевернул лист:   — Все то же самое. Цены, цены, цены. Такое впечатление, что хаоситы даже в уборную ходили по заказу. — Маг прищурился: — Еще тут списки тех, кого нужно устранить. Какие-то случайные люди по всему миру. Никаких объяснений, зачем их убивать, не дается. Только цены со странной зависимостью от даты рождения. Рожденные в одни числа стоят намного дороже, чем рожденные в другие.   — Ну, по крайней мере, теперь мы хоть что-то знаем, — пессимистично констатировал я.   — Это еще не все. — Ас выжидательно взглянул на Магеллана.    — Момент… — отозвался тот и ввел какую-то команду в терминал у края стола. После этого над столом появилась большая проекция трехмерной крылатой фигуры Рока. — Посмотрим.   Продолжая вводить команды, Маг разделил фигуру на части, а их в свою очередь на равные доли, над которыми появились сноски с многочисленными цифрами, химическими формулами и маленькими картинками разных тканей, вроде тех, что видны под микроскопом. Еще выше появились диаграммы, графики и схемы.   — Но как? — не понял я откуда столько данных.   — Перед тем как покинуть крышу, мне удалось провести сканирование этой мрази… — ответил Неман.   — Чем бы ни было это существо, — разъяснил Маг, — можно однозначно утверждать, что оно не является ни неосом, ни человеком. Оно вообще не биологическое.   — В смысле? — Я оперся на стол, пытаясь самостоятельно что-нибудь понять, но моих знаний для этого явно было недостаточно.   — Его тело состоит из элементарных частиц неизвестной мне природы. Они способны динамически менять свойства вещества, которое образуют, перестраиваться, образовывая новые соединения. Благодаря такому устройству это тело может приспосабливаться к любым условиям окружающей среды. Это совершенная адаптация. Будь у нас такая технология, мы смогли бы создавать материалы совершенно другого порядка.   — Ближе к телу, — сказал Ас, не сводя глаз с проекции.   — Мышц и костей нет, движения происходят по пневматическому принципу, за счет изменения давления в тканях. Помимо беспрецедентной живучести это так же дает телу практически неограниченную физическую силу.    — Как он наносит бесконтактные удары? — спросил я.   — Его удары как раз самое простое в его устройстве. Они имеют обыкновенную транскинетическую природу.   "Да, совсем обыкновенную", — мысленно отметил я с сарказмом, смутно вспоминая жуткое описание данного явления в бампе, где оно объяснялось каким-то там "… фазосным" резонансом гравитонов и сопровождалось многочисленными ссылками на квантовую теорию поля.   — Меня куда больше беспокоит его источник энергии, — продолжал Магеллан. — Чтобы производить такие превращения частиц, энергия требуется неимоверная. И черпает он ее в управляемом термоядерном синтезе, который каким-то образом осуществляет прямо внутри собственного тела. В качестве топлива он использует выделяемый из окружающей среды водород. Излишки энергии переходят в энергию фотонов, поэтому те части его тела, которые выступают аналогами выхлопных труб, светятся.   — Вот откуда такая радиоактивность, — догадался я.   — Честно говоря, мне вообще интересно, зачем ему дыхательная система, глотка, пищевод и желудок, если ничего из этого ему физически не требуется. Органы выделения у него отсутствуют, как и половые органы, зато наличествует грубый кожный покров, практически на всей поверхности которого, у него как у крокодила расположены роговые щитки, под которыми залегают остеодермы, образующие панцирь. Наличие физиологической защиты тоже сомнительно, учитывая, что структура его тела способна мгновенно восстанавливать любые повреждения.   — Шикарно… Нам противостоит настоящая машина разрушения. И что ему можно сделать? Защекотать до смерти? Или подавить авторитетом?   — Гипотетически, его структура может быть разрушена нарушением атомных связей. Тогда частицы, из которых он состоит, не смогут перестраиваться, и он дезинтегрируется, превратившись в чистую энергию, как любой неос.   — Для начала нужно его найти, — резонно заметил Виктор.   — Нет проблем, — пожал плечами Маг. — Я следил за ним с того момента, как он покинул Сочи. Он буквально с места преодолел звуковой барьер и разогнался до второй космической скорости. Достигнув Анапы, пока он оттуда не выбирался.    — Анапу же тоже оплела эта срань, — пессимистично выдохнул я, представляя масштабы катастрофы, устроенной хаоситами.   Проекция Рока над столом исчезла, уступив место изображению черного ребристого шипа одной из тех лоз, что оплели Сочи.   — Когда ты успел шип отломать? — повернулся я к Неману.   — Уметь надо, — не без гордости ответил он.   — В принципе, это растения, — неуверенно сказал Магеллан. — Хотя и не живые в привычном нам смысле. Для понимания их природы нужны гораздо более глубокие познания в альтернативной биохимии, чем те, которыми мы располагаем. Я могу сказать только, что в их клетках роль углерода выполняют фосфор и азот.   — Они опасны? — спросил Ас настороженно.   — Не могу говорить наверняка. Продукты их жизнедеятельности радиоактивны — это сто процентов. Пока мы в доспехах, радиация для нас не опасна, но эти лозы, как вы сами могли убедиться, каким-то образом преобразуют структуру неорганических веществ, а значит, на всякий случай все-таки лучше держаться от них подальше.   — Отлично. — Ас скрестил руки на груди. — Сколько бет готовы к работе?   — Смотря, что подразумевать под готовностью, — повел бровями Магеллан.   — Способность двигаться в вести огонь.   — В лучшем случае заряда хватит на двадцать минут, и это, если экономить.   — Нам этого достаточно.   — Только не говори, что собираешься это сделать, — напряженно взглянул Маг на Аса, с недоверием покачивая головой.   — Именно это я и собираюсь сделать, — заявил Ас будто назло.   — Что ты собираешься? — испугался я.   — Мы идем в Анапу, — ответил он мне тоном, не терпящим возражений. — Хаоситы обезглавлены, но пока существует Рок, опасность рецидива будет сохраняться.   — Это очень плохая идея, — сразу возразил я.   — И что ты предлагаешь? Сидеть, ждать, пока Тореар с помощью Рока найдет нового Альмода, по сравнению с которым прежний покажется мальчишкой?   — Ну, можно же действовать как-то более тонко.   — "Более тонко"… — Ас опустил голову и раздраженно потер лоб.   — Мы же уже потеряли Вала. Ты хочешь, чтобы еще кто-то покинул группу?   — Вряд ли кого-то интересует мое мнение, — с деланной робостью начал Виктор, — но я бы на вашем месте, перед тем как туда соваться, закидал все ядерными бомбами. Эти растения может, и уцелеют, зато под ними станет чище.   — К счастью ты не на нашем месте, — ответил я ему.   — Хватит разглагольствовать, — отрезал Ас.   В том отсеке, набитом неистово трудящимися механизмами, где ко мне присоединили червя, нас ждали три подвешенных к стене бета-доспеха, точно таких же, как тот, в котором передвигался Вал, пока офис не взорвали. Четвертый доспех находился там же, но стоял на полу, подсоединенный к нескольким толстым кабелям.    Несмотря на то, что идти в Анапу мне совершенно не хотелось, один вид этих металлических тел внушал подсознательную уверенность в успехе. Еще бы, настоящие бронированные центурионы, набитые оружием под завязку. У них на вооружении были не только пульсары, но и лучевое оружие, которое я еще не видел в действии, а так же легкие пусковые установки. Ко всему этому прилагалась способность становиться полностью невидимым для большинства способов наблюдения и стократно увеличенная сила пилота. В качестве бонуса они были неуязвимы для большинства видов оружия, имеющихся в распоряжении человечества.    Я начал дрожать в предвкушении того, что мы устроим Року с их помощью.   — А почему мы раньше не могли ими воспользоваться? — полюбопытствовал я.   — Потому что их сборка закончилась два дня назад, и они еще даже на половину не заряжены.   — Класс… — Пылу у меня как-то разом поубавилось.   Четвертый доспех вовсе не был готов к бою, однако Ас все равно приказал Дилму залезать в него, убеждая, что все закончится за считанные минуты. Эти доспехи тоже могли получать энергию с помощью силового поглотителя, но им ее требовалось так много, что вырабатывать достаточное количество невозможно было, даже находясь под непрерывной атакой.    С трудом закорячившись на место пилота, и уместив конечности в соответствующие пазы, я выслушал короткое наставление Аса о том, что бета-доспех тоже создан на органической основе, но не обладает собственным вспомогательным компьютером, поэтому управлять им можно только будучи одетым в альфа-доспех. Управление происходит посредством невральной связи — пилот перестает чувствовать собственное тело, вместо него ощущая механическое. Альфа-доспех по прежнему будет давать мне подсказки, только его интерфейс дополнят элементы индикаторов и целеуказателей бета-доспеха. Подготовки я, конечно, не проходил, так что Ас посоветовал держаться за ним и не лезть на рожон. Как всегда, в общем.   Корпус закрылся, не оставив ни одной щелочки для света, и я остался в темноте, слыша только собственное дыхание. Затем я почувствовал, как меня охватывают и плотно скручивают какие-то щупальца, и ощущения тела смазываются, пропадают, как будто я погружаюсь в видение. После этого произошел резкий переход, и я разом почувствовал себя неожиданно подросшим, увидев отсек в ярко-розовых тонах. А следом в оранжевых, зеленых и синих, пока, наконец, цветовая палитра не нормализовалась, и не появились уже ставшие привычными маркеры, автоматически выделяющие контуры всего, на чем бы я не сосредоточил зрение.   Тело казалось мне удивительно легким, но в то же время оно прочно стояло на ногах, не шатаясь как невесомое. Удерживать равновесие оказалось не сложно. Я поднес к лицу правую руку. У меня теперь было всего по три пальца на руках и ногах, поэтому я путался в движениях ими. Больше всего поменялись тактильные ощущения. Теперь я не чувствовал температуры воздуха, а восприятие давления притупились. Я стиснул один из пальцев, но почувствовал это также смутно, как если бы он сильно опух.   Индикатор заряда показывал всего 8%, что, мягко говоря, доверия не внушало, но я подумал, что выбора у меня все равно нет.   — Червь может переместить только две таких машины, — прогудел сквозь динамик, запрыгнувший в свой доспех Ас, — так что после того как прибудем на место, больше никаких перемещений, пока не закончим. Мы с Неманом — ведущие.   — Ясно, — ответил я. Слышать собственный голос в электронном исполнении мне понравилось. Он стал значительно брутальнее. — Откуда начнем?   — С окраин.   — Правильно.      — И это — окраины? — с сомнением вопросил я после перемещения, увидев в полумраке, на фоне раскачиваемых ветром елей, памятник Ленину, а подняв голову — закрывающие небесный купол кошмарные черные лозы, в отличие от тех, что мы видели в Сочи, излучающие свечение насыщенного зеленого цвета.   Находились мы на небольшой площади, притулившейся у начала парковой аллеи, окруженной с двух сторон узенькими дорогами и поросшей сплошь огромными старыми елями, в ветвях которых, будто светлячки мерцали зеленые огоньки, совершенно не реагирующие на шквальные порывы ветра.    С левой стороны над аллеей, точно сторожевые башни высились три девятиэтажных жилых дома советских времен, расположенные треугольником, на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга. Два из них спиралями опутали лозы, а в одном из окон нетронутого третьего здания — ближайшего к нам, на седьмом этаже горел свет.   В целом же город, насколько я мог видеть, практически не пострадал от воздействия лоз, в отличие от того же Сочи. Кроме того, нигде не было даже признаков какого-то насилия или хотя бы паники. Кругом чистота, порядок, и ничего похожего на буйство сепаратоза.   — Кажется, мы промахнулись, — мрачно констатировал Ас. — Смещение здесь не двенадцать наносекунд.   — Что значит "промахнулись"? — возмутился я. — Мы что — в тире?   — Очень странные показания, — сообщил Неман. — По всем показаниям здесь нарушена мерность пространства, но визуально никаких искажений нет.   — Вот и сходили по грибы… — прокомментировал Дилм.   — Оружие к бою. — Ас согнул руки в локтях, на плечах его доспеха выдвинулись небольшие спаренные пушки, а с нижней стороны предплечий — гудящие как трансформаторы трехгранные стержни с зеркальной поверхностью.   Оружие достали все кроме меня, по той простой причине, что я не знал какое именно мне нужно, а извлечь все сразу, по словам доспеха, было невозможно. В итоге он начал проводить ликбез по назначениям конкретных типов вооружений и мне пришлось спешно остановить выбор на первом, что он принялся описывать — лучевом деструкторе, на дистанции до пятисот метров разрушающем молекулярные связи в твердых веществах.    После команды активации на верхней стороне моих предплечий разложились приплюснутые устройства, оканчивающиеся двумя горизонтальными полукольцами, похожими на муравьиные жвала.   — Ты поаккуратней с этой штукой, — шарахнулся от меня Ас.   Из-за темных силуэтов зданий на соседних кварталах в нашу сторону устремились десятки зеленых огоньков, куда более крупных, чем те, что роились в ветвях хвойных деревьев.   "Ментальная угроза!" — предупредила ОКСП.   — Воздействие на кору головного мозга, — подсказал Неман.   — Щиты выдержат? — В голосе Аса не было ни нотки волнения.   — Думаю, да.   — Что значит "думаю"?! — Вот теперь Ас заволновался.   Огоньки плавно окружили нас. Они оказались чем-то вроде летающих скатов размерами не больше воробьев. Бесшумно плывя сквозь пространство, нисколько не реагируя на ветер, светящиеся создания, опознанные доспехом как неосы класса "звезда", садились на деревья, скамейки и постамент памятника.   — Мы никогда не видели их в природе, — к чему-то сказал Ас.   — Что? — не понял я.   — Этих неосов. Данные о них остались еще со времен Катратона.   — Стрелять по ним?   — Присоединяюсь к вопросу, — пробубнил Дилм.   — Нет.   — Но они нас окружают, — напомнил я.   — Нет, я сказал. Они не способны к нападению. Это что-то вроде декоративных домашних животных.   — Декоративных, говоришь? Тогда почему ментальная угроза?   — Они внушают нам свои мысли.   Неосы довольно странно себя вели. Приземляясь, они начинали залазить друг на друга и кататься, будто играющие щенки, только делали это попарно и как-то подозрительно при этом двигались, медленно и, если можно так сказать, пошло.   — Мне кажется или они трахаются? — с сомнением протянул Дилм.   — Какие-какие мысли они нам внушают? — нарочито недоверчиво обратился я к Асу.   — Они симбионты, — ответил он. — Питаются излишками энергии хозяина в обмен на свои услуги.   — Услуги, какого характера, если не секрет?   То ли доспех не удерживал ментальное воздействие, то ли я сам что-то улавливал, но мне стали слышны тонкие голоса неосов, по которым сложно было определить пол говорившего. Они наперебой шептали, как жесток мой мир и как хорошо здесь у них. Параллельно перед глазами замелькали смутные образы обнаженных женских тел, ленно движущихся в массовой оргии, окружая единственного мужчину. Меня.   Я встряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивого видения, но оно оказалось устойчивым. Тогда я дал себе по лицу солидную затрещину, лязгнув металлом доспеха.   — Что с тобой? — повернулся ко мне Ас.   — Я их слышу — вот что! Говно у вас защита.   Вдруг глаза у памятника Ленину ярко вспыхнули желтым светом, и пятиметровая фигура вождя народов пришла в движение.   — Стрелять? — не всякий случай уточнил я. Воспоминание о том, что случилось, когда Вал убил Альмода, больно резали память.   — Я скажу, когда стрелять, — предупредил Ас и навел оружие на гиганта.   Вальяжно прогнув спину и вытянув руки, разминая сцепленные ладони, монумент с гулким ударом спрыгнул с постамента и спокойно сел на него, как на табуретку. В доспехах мы тоже были не низкие, но он смотрел на нас сверху вниз, как баскетболист на карликов.   — Вы очень настойчивы. — Мощный голос изваяния огласил площадь. — Только я пока что не могу понять, что вас ведет — страх или отвага?   — Хочешь проверить? — с вызовом спросил Ас.   — Откуда столько враждебности? Мы с вами на одной стороне.   — Да ну? — буркнул Неман.   — Именно. — Каменный Ленин назидательно ткнул воздух пальцем, словно нажимая кнопку. — Плохо, что вы этого еще не поняли. Эон враг мне, так же как и вам. Я желаю освободить мир от гнета богов, как когда-то давно желали вы, как желал мудрый Аркенон. Жаль, что конформизм и миролюбие затуманили ваш взор.   — Кто ты? — набравшись смелости, спросил я.   Памятник перевел сияющий взгляд на меня:   — Думаю, ты знаешь, кто я, маленький шпион.   Его обжигающий взгляд поставил все на свои места. Точно так же на меня смотрел окруженный дымом монстр из сна, точно так же смотрел рыжий парень в Нью-Йорке.    — Тореар, — вслух догадался я.   — Интересный у тебя способ противостояния богами, — уязвляющее заметил Ас. — Истребление человечества.   — О чем ты? — непонимающе нахмурился монумент.   — О явлении под названием сепаратоз.   — Ах, это. — Тореар на секунду невинно опустил глаза. — Ну что вы, мы никого не истребляем. Мы лишь даем людям возможность взглянуть на мир своими собственными глазами. Рассеиваем иллюзию, так сказать.   — Это какую же?   — Люди полагают, что их индивидуальность является безусловной, а жизненный путь очень важным. На убеждение их в обратном уходит слишком много времени. И я придумал эффективный способ моментального рассеивания тумана заблуждений — Пробуждающий Кошмар. Погрузившись в него, люди обретают понимание. Только одну и ту же истину все воспринимают по-разному: кто-то лишается рассудка, обуреваемый кипящей яростью ко всем тварям божьим, кто-то просто теряет интерес к существованию в этом мире, а кто-то собирает всю волю в кулак и решает, что он должен сражаться. Обязан сражаться. Потому что если восстать не осмелится он, не осмелится никто, ведь большинство людей относятся именно к первым двум группам — к слабым, малодушным ничтожествам. Но это не наша вина. Люди такие, какие есть. Я лишь нашел способ вскрыть их истинную суть.   — После этого у тебя еще язык поворачивается говорить об общности наших интересов? — сердито выдавил Ас.   — Не представляйте меня монстром. Я не создавал жизнь, наполняющую этот мир, и не виноват в ее ущербности. Но она мне в какой-то степени нравится, и я защищаю те ее формы, которые считаю перспективным. К тому же вы сами не без изъянов. Где вы были, когда Европу пожирала чума? Где вы были, когда загорелся нацистский огонь?   — Да кем ты себя возомнил, чтобы мыслить такими категориями? — подключился Неман.   Тореар угрожающе нагнулся к нам:   — Возмездием.   — Возмездием за что? — повысил голос Ас.   — За то, что обитатели этого мира были вынуждены терпеть всю его историю. За угнетение и порабощение.   — И ради этого вы готовы "пробудь" все человечество?   — Без колебаний. — Памятник зловеще сощурился.   — Уничтожьте эту тварь, — гневно процедил Ас.   Но стрельбы не последовало.   "Отказ систем вооружения", — ответил компьютер на мою попытку открыть огонь и показал схему корпуса с выделенными красным цветом элементами.   — Мы под колпаком, — раздосадовано выдохнул Неман.   Монумент надменно рассмеялся:   — Вы что забыли, где находитесь? Это моя территория. Здесь действуют мои законы.   — Тогда почему бы тебе просто не убить нас? — Когда Ас это сказал, у меня, что называется, "душа ушла в пятки".   — Желай я вашей смерти, Рок уничтожил бы вас еще, когда ваш "офис" был цел. Вы бесценные союзники в нашей борьбе.   — Ты и твой Рок — два идиота, — рьяно вмешался я. — Неужели вы думаете, что кто-то из нас добровольно станет вам помогать?   — Так-так-так… — эхом послышалось сзади, и звезды, вспорхнув как напуганные голуби, разлетелись в стороны.   Тотчас обернувшись, я увидел на дороге у начала площади девять крепких фигур в массивных серебристых костюмах устрашающего дизайна. Головы неизвестных до уровня ушей закрывали странные приспособления вроде высоких воротников, на лицах имеющие форму респираторов.   — Двух зайцев одним выстрелом, — сказал один из них.   — Эон, — произнес Тореар с мрачным воодушевлением. — До чего же вы тупы, хранители. Вам потребовалось так много времени и так много намеков, что я уже подумывал отправить вам письмо.   — Нам-то что делать? — тихо поинтересовался я у товарищей.   — Все против всех, — недобро отозвался Ас. — Добьем того, кто уцелеет. За мной!   И три металлических центуриона бросились бежать мимо меня, прочь с площади, к аллее. Я как всегда среагировал последним, но зато успел услышать чьи-то слова: "Уничтожить их всех".   Трое Эонцев подались вперед, небрежно топнули, и в ту же секунду земля вокруг памятника взметнулась волчком, образовав гигантский окаменевший конус, занявший пол площади. Не прошло и нескольких мгновений, как он вспыхнул изнутри и разлетелся облаком осколков, а высвободившийся монумент немедля взмахнул наотмашь левой рукой, и сокрушительная фронтальная волна мнущегося пространства с ревом устремилась от него в сторону Эонцев, срывая верхний слой земли, и дальше, сметая деревья и дома, точно удар ядерного взрыва.   — Вы издеваетесь что ли? — на бегу заорал я вслед несущимся по дороге справа от аллеи Миротворцам. — У нас вообще нет шансов против такой хрени! Это очко! Нас порвут!   "Системы вооружения активированы" — зелеными индикаторами мигнул доспех.   — Оружие работает! — крикнул Неман, резко тормозя, срезая металлическими пальцами асфальт, как фигурист срезает лед коньками.   Вовремя. Потому что, едва обернувшись, мы заметили среди деревьев четверых Эонцев летящих к нам над поверхностью земли. Один из них вырвался вперед и из его рук ураганом выплеснулся поток пламени, мгновенно захлестнувший нас. Я не видел перед собой ничего кроме яркого света, индикатор наружной температуры показывал свыше шести тысяч градусов по Цельсию.    Когда огонь рассеялся, вокруг нас задымился раскаленный докрасна асфальт. Деревья вдоль обочин горели и с треском рассыпались, а из окон зданий по правой стороне дороги вырывались языки пламени.    Другому Эонцу, приготовившемуся сделать с нами еще что-то, не позволила этого мощная ударная волна, принесшаяся из-за елей позади него — с площади, где шел бой, и сбившая всех Эонцев на раскаленную дорогу. Им это нисколько не навредило, но зато мы успели ответить.    Пушки на плечах Миротворцев глухо застрекотали, осыпая четверых противников едва заметными в своей скорости парами длинных зарядов, похожих на трассирующие пули. Однако одному из Эонцев удалось образовать вокруг товарищей полупрозрачный купол. Он удерживал его обеими руками, от которых в землю били синие искровые разряды. Щит отражал заряды в стороны и те разрывались вокруг с мощностью артиллерийских снарядов, валя деревья в парке и обрушивая соседние строения.    Ас отреагировал мгновенно, выдвинув из локтя металлический стержень с тремя зубцами на конце, расположенными в форме треугольника. Эонцы уже начали спешно разлетаться в стороны, когда Ас с силой воткнул приспособление в землю, и разряды в кулаках того, кто поддерживал купол, разорвались, со вспышкой отбросив Эонца назад.   Я вновь услышал голос с площади, он кричал: "Она там!". После чего я "очень вовремя" окунулся в видение.    Передо мной была небольшая прямоугольная комната со старым подгнившим паркетом, мебелью советских времен и коврами на стенах. Настольная лампа на тумбочке меж двух проеденных молью диванов испускала унылый оранжевый свет. Дальняя часть комнаты, где находились распахнутое настежь окно и дверь на балкон, пребывала в полумраке. Оттуда, из-за треплемых ветром портьер доносилось призрачное зеленое свечение лоз, опутавших соседнюю девятиэтажку.    На одном из диванов в свете лампы сидела Анна, держа на коленях массивную, очень древнюю по виду книгу, обитую металлическими скобами.   Облаченная в снежно-белый облегающий наряд, отдаленно напоминающий наши альфа-доспехи, она плакала и что-то тихо шептала. Насколько я понял, она молилась. Но как-то очень странно. Это была точно не православная и, насколько я мог судить, не католическая молитва.   — Бог, пожалуйста, защити меня от неправды и отведи к вечной правде, от глубокой тьмы к вечному свету, от великой смерти приведи меня к твоему сладкому нектару. Повелитель, пожалуйста, защити меня, помоги пройти через эти испытания. Дай моим знаниям блеск, и пусть они станут божественными в этом мире. Не дай мне сойти с пути.   — Это лечится? — спросил кто-то стоящий на балконе. Похоже, Анна его не слышала.    — Маловероятно, — ответил его собеседник. Я узнал спаренный голос Рока.   — В таком случае, работа тебе предстоит тяжелая.   — Спасибо, я уже понял. Как же я это ненавижу, кто бы только знал...   Отведя портьеру, Рок шагнул в комнату. Анна осеклась, увидев его, но не сказать, чтобы ей было страшно.    — Здравствуй, красна девица, — сказал Рок без энтузиазма. — Не читаешь? — глазами указал он на книгу. — Я так и думал. Богу своему молишься? Ну, молись, молись, — издевательски покивал он. — Скоро это пройдет. Надо было по молодости думать, что ты будешь делать, если правила игры изменятся. Наверное, думала, так будет вечно? Вечные хиханьки-хаханьки?    Анна молчала, демонстративно опустив взгляд. Было что-то дерзкое в ее бездействии.   — Да что с тобой разговаривать… — махнул лапой Рок. — Говорить, кричать, умолять тебя измениться. Бесполезно. Ты не услышишь. Тебе по нраву совсем другие речи. Лестные речи, где ты — центр мира, и все тебе подвластно. И что в итоге эти лекции с тобою сделали? На тебе лицемерная, противоречащая самой твоей природе маска добродетели, сострадания, смирения. О, как я ненавижу эту, чтоб ее, "добродетель". Смирение! Нет в этом мире ничего хуже смирения!   Из видения я вынырнул быстро, вокруг почти ничего не изменилось.    Я повернулся к девятиэтажке, в одном из окон которой горел свет. Анна была там, я чувствовал. Задав червю координаты балкона этой квартиры, я, игнорируя предупреждение Аса никуда не перемещаться, пока мы не закончим, все-таки переместился.   Анна все еще находилась в комнате, и дернулась от неожиданности, когда я вошел, хотя она уже должна была услышать творящееся снаружи.   В тот же момент в комнате появились трое Эонцев. Не успел я в них прицелиться, как ощутил, что отрываюсь от пола. Компьютер сообщил, что движения больше невозможны вследствие мощного транскинетического поля.   "Просто шик! Это ж надо было так облажаться!"   Пока двое удерживали меня, третий подбежал к Анне и грубо схватил ее за руку.   — Вызывайте транспорт, — сказал один из тех, что меня держали, таким голосом, будто ему удалили гортань, а на ее место установили металлический протез. — У нас два ценных экземпляра.   — Не-ет! — обессилено застонал я и попытался позвать на помощь Аса, но доспех сказал, что внутренняя связь заблокирована.   — Кхм-кхм. Разрешите, я вас перебью? — нарочито вежливо вдруг раздалось в дверном проеме позади Эонцев. Там стоял Рок.   Я уже думал, сейчас что-то начнется, как горгулью, так же как и меня, подняли в воздух и занесли в центр комнаты, подвесив под потолком.   — Три экземпляра, — довольно сказал один из Эонцев и все трое захихикали. Я вдруг понял, что слышу перевод их слов. В оригинале их речь была английской.   Затем Эонец увел Анну из квартиры, а две оставшихся стали рассуждать, что с нами делать:   — Если ему отрезать крылья, он упадет в цене?   — Нет, у него новые отрастут. Лучше отрезать вот этому ноги. Новые не отрастут.   Я с трудом сглотнул слюну.   — Радуйтесь, радуйтесь, — злорадно произнес Рок. — Сейчас начнется веселье. Ох, я и оторвусь.   — Почему он говорит?! — возмутился один из Эонецев. — Заткни ему пасть!   — Уже заткнул! Он по-другому говорит!   — О, мальчики, а вот и ваш транспорт прибыл. — Рок загоготал. — Вы под какую музыку обычно умираете?   — Да заткни ты его! — заорал Эонец.   — Арш! Кин! Анделар! — воскликнула горгулья, и здание задрожало крупной дрожью, люстра закачались, стукаясь о потолок, лампа с тумбочки упала, а со всех сторон послышался тяжелый гул.   "Угроза! — встревожился доспех. — Обширная пространственно-гравитационная аномалия! Угроза!"   Плита, являвшаяся полом комнаты, разломилась поперек, и две образовавшиеся половины с грохотом начали стремительно подниматься навстречу друг другу, подобно закрывающейся книге. Шкафы и диваны, вся мебель кубарем покатилась к центру излома.    Эонцы пытались удержать нас до последнего, но в итоге сдались и выскочили из захлопывающейся ловушки в дверной проем. Освободившийся Рок немедля отпрыгнул от поднимающегося пола и выбил потолок, скрывшись в обломках, а я, скатившись на пятой точке к центру, бросился за Эонцами.    Следующая комната тоже трещала по швам, за ней захлопывалась прихожая, и я, в раскорячку, цепляясь за бывший пол, превратившийся в стены, устремился в распахнутую входную дверь квартиры.   Лестничная площадка оказалась цела, хотя пыли в воздухе висело как на цементном заводе. Сканер доспеха показал, что Анну почти вывели на крышу, а те двое Эонцев, что нас держали, уже бежали по лестнице с восьмого на девятый этаж. Рок пробивал этажные перекрытия, двигаясь к крыше напрямик.    Я не мог допустить, чтобы Анну опять кто-то забрал, и тоже бросился к лестнице. Но прямо перед моим носом она обрушилась, увлекая за собой боковые стены в темную бездну, которой не было видно конца, словно здание насчитывало не девять этажей, а, как минимум, сто. Из открывшихся взору квартир на нижних этажах, лишившихся стен, потоком хлынула вода, и замерцал ирреальный сине-зеленый свет.   Землетрясение набирало силу. Здание ходило ходуном, потолок проскальзывал на стенах. С ужасом подняв глаза, я посмотрел в лестничные окна на другой стороне пропасти передо мной. Их снаружи заливала вода, почему-то движущаяся снизу вверх. На улице что-то происходило. Сверкали яркие вспышки, двигалось нечто огромное.   Я запросил у компьютера другой путь на крышу. Он указал на шахту лифта. Выломав двери, я по его совету выстрелил в потолок шахты гарпуном, установленными в левой руке, и понесся вверх со скоростью ракеты, а уже через пару секунд, размахнувшись, ударил в бетонную перегородку в момент сближения с ней, и влетел в техническое помещение, где от крыши меня отделяло всего три мощных удара.   Вот только я не ожидал того, что помимо Анны и трех Эонцев увижу там зависший над зданием гигантский серебристый агрегат, состоящий из двух половин вытянутого диска, соединенных между собой будто бы жидким перекрытием, переливающимся желто-карамельными цветами. Порывы ветра на эту машину не действовали вообще, она даже не качалась.    Как только я показался из пробитой дыры, на днище летательного аппарата выдвинулись устройства очень похожие на оружие, прицелившись в меня. Но не успел я решить куда деваться, как из проломавшейся крыши торпедой вынырнул Рок и, не снижая скорости, врезался в машину, от чего ее увело в сторону и накренило назад. В ту же секунду оттолкнувшись от борта, Рок пулей устремился к Эонцам, но в полете его перехватила невидимая сила и ударила о крышу, впечатав в бетон.   Времени на раздумья у меня не оставалось и, рывком выпрыгнув на крышу, я выстелил в Эонцев из обеих пушек на руках, памятуя о предостережении Аса. Выброшенные ими трещащие и мерцающие белые лучи прошли над головами уклоняющихся врагов, попав в противоположный дом.    Воспользовавшись коротким замешательством, Рок вытащил себя из бетона и прыжком настиг Эонцев. Его удары почему-то не наносили им вреда, хотя рассекали крышу.    Улучив подходящий момент, я подскочил к Анне и крепко прижал ее к себе, а затем спрыгнул со здания.   Вместо того чтобы полететь вниз, тут же упав на стену дома, будто на землю, я наконец понял, что что-то тут не то, и поднял голову. Видимое благополучие города было иллюзией. Теперь же он с оглушительным грохотом принимал свою настоящую форму. Часть зданий уходила под землю, а другие, наоборот, из-под нее поднимались. Улицы вздымались как разведенные мосты. Всюду были ревущие потоки воды, разливающиеся вопреки законам физики. Они колоннами поднимались на сотни метров, текли по стенам зданий вверх и в стороны, водопадами обрушивались в зияющие повсюду провалы в земле, перекидывались над городскими кварталами словно арки, свистящими вихрями окутывали дома, трансформирующиеся в какие-то немыслимые структуры из асфальта, земли и бетона. Лозы, опутавшие город, пришли в движение и теперь напоминали клубок змей.   Маркеры ОКСП сходили с ума. Весь город стал одной большой пространственно-гравитационной аномалией.   Делать было нечего. Я с Анной на руках побежал по стене вниз.   — Ты кто такой?! — закричала она вместо благодарности.   — Только не бойся, я спасу тебя из этого безумия. — Я сам не ожидал от себя такого пафоса.   Динамики доспеха произнесли ей мои слова на английском, но она только еще больше возмутилась. По ней сложно было сказать, что ей страшно, она именно возмущалась, как ребенок, которого против его воли куда-то тащат.   — Пусти меня, гребаный урод! — упиралась она всеми конечностями.   — Я не один из них! Успокойся!   Опьяненный адреналином и чувством собственного героизма, я вопреки здравому смыслу решил, что нужно срочно доставить Анну в безопасное место.    На парковой аллее, где остались мои товарищи, грохотали взрывы и сверкали вспышки, а над нею, в клубах черного дыма, сносимых ветром, пролетали куски деревьев. Похоже, Миротворцы все еще не могли "добить оставшихся". Идея Аса, закончить все по-быстрому, с треском провалилась. Блюдце над девятиэтажкой выровнялось и начало полосовать крышу двумя красными лучами. Мне оставалось только бежать прочь от этого места, пока червь не будет готов совершить перемещение.   Вот только доспех невовремя начал бить тревогу, что запас энергии исчерпан.   С Анной в руках оббежав квартал, где стояли три девятиэтажки, со стороны противоположной парку, я понесся со всей скоростью, какую мог развить почти по колено в воде, углубляясь в сектор частных домов. Фактически я бежал по грохочущему месиву из зданий и дорог, наползающих друг на друга. Сверху то и дело падали куски стен, из-под ног уходила земля, мне приходилось перепрыгивать с одного излома на другой, стараясь не попадать под бьющие со всех сторон потоки воды.   Картину наступающего конца света довершали покосившиеся фонарные столбы вдоль того, что осталось от дороги, на которых как куры на вертела были насажены человеческие тела с какими-то выжженными на груди знаками.   В какой-то момент я услышал приближающийся рокот, но еще до того, как я обернулся, прямо передо мной на очередной излом асфальта приземлилась здоровенная двуногая машина, окрашенная в серебряный цвет Эона. Она была опознана, как гамма-доспех — следующий класс механических тел после того, в котором я сидел. А я как-то и не подумал, что бывают еще более тяжелые ОКСП.   Грозный бронированный короб был выше меня всего на полтора метра, но по ширине превосходил втрое, а по массе — в десять раз. Многочисленные потертости, ожоги, пятна и шрамы на его металлической поверхности, свидетельствовали, что эта штука побывала уже не в одном бою.   Тут же последовал удар невероятной силы, и я улетел метров на сорок, врезавшись в бывший тротуар, поднявшийся стеной. Меня заливал бурный поток, но даже сквозь него сканеры доспеха увидели, что Анну отбросило в другую сторону, и она умерла от многочисленных переломов и разрывов внутренних органов.    Энергия была полностью израсходована, даже двигаться доспех больше не мог. Корпус открылся, и меня выпихнуло наружу, в ледяную воду. Я конкретно облажался.   Когда я вынырнул, металлический монстр меня уже ждал. Из короба выехали два крупных дула, и прогремел дуплет. В последний момент, успев сориентироваться, я упал на землю. Проревев надо мной, заряды огласили окрестности чудовищным грохотом, перекрывающим гул меняющегося города. Обернувшись в сторону попадания, я увидел осыпаемую пеплом и обломками горящую борозду, шириной метров двадцать, пропаханную сквозь квартал.   Но подняться мне все же удалось, и первое что я сделал — это спросил компьютер, чем можно пробить бронированную сволочь. Он ответил, что моей огневой мощи для этого не хватит. На очевидный вопрос, что же мне делать тогда, он посоветовал бежать. Мне было не привыкать, и я побежал, напрямик через искореженные дворы, надеясь оторваться.    "Гамма-чудовище" погналось за мной, создавая при беге глухой стук долбящих по земле кувалд. По какой-то причине он больше не стрелял, но менее опасным это его не делало. Гигант оказался не то, что неповоротливым, наоборот, слишком проворным для своего веса. Всей массой он обрушивался на встречные препятствия, снося их как бешеный носорог. Там где я был вынужден оббегать или перепрыгивать здания, он пробегал сквозь них. И очень скоро он меня нагнал.    Я слышал за спиной гудение его стремительно движущихся механизмов и лязг металла о камень. В какой-то момент я понял, что сейчас меня просто сомнут, и резко упал плашмя. В то же мгновение надо мной ухнула тяжелая рука, и монстр принялся тормозить, что с его инерцией оказалось непросто. Он влетел в трехэтажный дом из желтого кирпича и повалил его словно картонную коробку. Пока он разворачивался, я вскочил и понесся в другую сторону.    Однако далеко уйти не удалось. Сокрушительный удар обрушился мне на спину, и я покатился кубарем. Силовой поглотитель сработал, но его мощности оказалось недостаточно.   "Состояние критическое! — услышал я уже надоевший женский голос. — Активированы системы экстренного поддержания жизни!"   Перед глазами появилась модель моего тела, облепленная красными маркерами. Доспех бубнил про какой-то пневмоторакс, показывал в разрезе внутренние органы. Но мне было не до ознакомления с медицинскими данными. Надо было делать ноги.    Чудовище настигло меня прыжком и теперь заносило ногу, чтобы раздавить. Откатившись в сторону, я снова поднялся на ноги и попытался вцепиться ему в спину, как часто видел в фильмах. Зря. Что делать с толстенной броней из сплава неимоверной прочности, я не представлял. Пульсар на нее не действовал. А пока думал, не разрезать ли мне ее чем-нибудь, "гамма-гигант" запрокинул руку за спину и оторвал меня как котенка, с размаху бросив спиной вперед. Я перелетел через забор и упал в соседнем дворе.    Механический монстр не дремал. Едва я пришел в себя, как над забором показался серебристый короб. Он демонстративно поднял двухметровую железную ограду, разорвал ее, будто бумажку, и со скрежетом смял в шар размером с футбольный мяч. Затем положил его перед собой и словно футболист врезал по нему ногой. Не знаю метил ли он в меня, но необлицованное пятиэтажное здание, около которого я лежал, пробило насквозь в метре надо мной.    Я уже приготовился к смерти и наблюдал приближающуюся широкими шагами машину, как вдруг у нее за спиной раздался взрыв и она обернулась. На шиферной крыше одного из зданий через пару дворов стоял Ас. Его бета-доспех еще не разрядился.   — Экс, уйди оттуда! — прокричал он.   "С удовольствием", — подумал я, спотыкаясь, убегая подальше.   Я не знал, чем стрелял Ас, но доспех-переросток едва держался на ногах от попаданий быстрых зарядов, оставляющих за собой в воздухе синие следы. Когда на соседней с Асом крыше появился Дилм, но уже без своего бета-доспеха, серебристый гигант выпрямился и поднял похожую на колотушку левую руку. Увидев это Ас, не раздумывая, спрыгнул с крыши, как матрос с палубы тонущего корабля.    Выдвинувшийся из запястья монстра замысловатый ствол с глухим треском обрушил на Миротворцев поток тех импульсов, которые пульсар манжеты и по два в секунду с трудом выпускал. То, что я видел, можно было назвать только тотальным разрушением. Все строения в зоне поражения практически синхронно обращались вздымающимися облаками осколков и пыли, пока не осталось ничего кроме серого заслона, накрывшего половину квартала.   Прекратив стрельбу, исполин вновь повернулся ко мне и угрожающе распахнул четыре пальца-клешни на правой руке.   "Теперь мне точно конец".   Бежать было некуда: со всех сторон вздымались поднявшиеся дыбом пласты земли и зияли черные котлованы.   Но в этот момент мое внимание отвлекли раскатистые хлопки где-то в небе. Скользнув взглядом над домами, я увидел вдалеке пылающую подобно факелу крышу того девятиэтажного здания, с которого я спрыгнул с Анной на руках. Оно падало набок, как срубленное дерево. А правее и выше, на фоне пришедших в движение лоз, заслоняющих небо, снижалось горящее и взрывающееся серебристое блюдце. Оно не меняло направления, но быстро увеличивалось, а, значит, падало прямо на меня.    Оглянувшись, гамма-доспех разом потерял ко мне всякий интерес, и бросился в сторону. Я не упустил момента и последовал его примеру, только устремился в другом направлении.   Блюдце носом врезалось в землю в начале квартала, и словно гигантская соха принялось вспахивать ее, сметая дома и вздыбившиеся пласты. В конце концов, оно остановилось всего в полусотне метров позади меня.    Притормозив отдышаться, я заметил, что дыхание происходит как-то странно и внутри меня что-то булькает. Однако от этой мысли меня отвлекало механическое гудение и знакомый металлический стук. Угол ближайшего дома разлетелся на куски. Ко мне шагало разъяренное гамма-чудовище.    "Да что ж ты будешь делать..." — мысленно простонал я.   Неожиданно раздался стремительно нарастающий свист, и между мной и бронированным монстром в землю врезалось еще одно чудовище, только черное и с крыльями. Рок посмотрел на меня. Взгляд его сияющих глаз как будто пронзил мою душу насквозь. Возникло ощущение, словно меня вытащили на обозрение тысяч осуждающих взглядов, словно я в чем-то страшно провинился.    Затем он обернулся к серебристому коробу и прорычал:   — Ты совершил огромную ошибку, обезьяна.   Гамма-доспех ответил на английском:   — Надо же, оно еще и разговаривает.   Взревев, Рок набросился на исполина. Тот успел защититься левой рукой, а правой нанести ответный удар, отправивший черную горгулью в стену ближайшего дома. Однако Рок не ударился о стену, а стукнулся в нее ногами и тут же оттолкнулся обратно. На этот раз он в воздухе повернул в сторону от гиганта, тем самым увернувшись от его размаха и моментально облетев короб сбоку. Исполину хватило долей секунды, чтобы повернуться, но Рок нанес удар быстрее, отшатнув механического монстра. Затем он бил еще, и еще, свирепо, как дикое животное, в прыжках, размахиваясь сцепленными в замок лапами, не давая шагающему назад доспеху опомниться для контратаки. Рассекающие удары оставляли на корпусе машины глубокие бороды, но не пробивали броню.    Когда же доспех сумел изловчиться и схватить Рока левой рукой, он поднял его в воздух и начал сдавливать. Механические пальцы гудели от напряжения, но эффекта не было. Затем рука машины сама начала опускаться к земле, скрипя, словно держала непосильную ношу. Компьютер фиксировал нагнетание массы. За несколько секунд Рок потяжелел на сорок тонн. Ему было достаточно просто встать на ноги, и когда это произошло он, упираясь, точно борец сумо, дернул огромную конечность в одну сторону, отпрыгнул, вывернув ее за спину гиганту, вновь сбросил массу и, хлопнув крыльями, оторвал конечность ОКСП.   Но на этом он не остановился. Отбросив железяку, он с удвоенным остервенением принялся наскоками дубасить короб, оставляя на нем глубокие вмятины. При этом раздавался звон, как при падении десятипудовой гири на толстый лист стали.    Когда вмятина в центре верхней части гиганта стала достаточно глубокой, Рок вцепился в ее края когтями, и под его натиском металл со скрежетом начал расходиться в стороны, обнажая внутренности машины. Едва показавшийся пилот в серебристом альфа-доспехе был схвачен за горло и выдернут наружу. Он что-то кричал, но его слов невозможно было разобрать. Рок просто держал его за горло, а человек вопил, срываясь на хрип. Его кожа начала краснеть и лопаться, глаза вспучились и выскочили из глазниц, а из ушей хлынула кровавая пена. В конце концов, лоб Эонца хлопком разорвался кровавыми ошметками, и всего его тело вспыхнуло как факел. Рок отшвырнул горящий труп и, подпрыгнув на поверженной машине, оглушительно ударил крыльями, исчезнув из виду.   Уже через считанные секунды на крышах изуродованных строений вокруг появились другие Эонцы. Они смотрели на меня, как стервятники на добычу. Однако в тот же момент в конце двора показались серые от пыли Ас с Дилмом и раненный Неман. Все они уже были без бета-доспехов.    Схватка была неизбежна, но когда до бойни оставалось лишь мгновение, меня куда-то унесло. Вряд ли это можно было назвать видением. Скорее сном.    Я видел, как рождаюсь, видел, как со мной нянчится мама, как я росту. Все это я видел в реальном времени, но как-то со стороны, словно проносясь мимо. Все чувства я испытывал в полной мере. Пока я был младенцем, преобладали чувства утраты и бессилия что-либо изменить, настолько сильные, что я рыдал. Постоянно рыдал.   Когда я подрос, оказалось, что это не совсем моя жизнь, хотя я и переживал все наблюдаемое так, будто это происходило лично со мной. В этой жизни все пошло иначе. Встреча выпускников закончилась нормально, прорыва не случилось, и я не встретил Миротворцев. Я продолжил жить в съемной квартире, пока в 34 года не встретил женщину похожую на Анну, только звали ее Марией. Тогда ко мне пришло понимание, что Анна мне все-таки нравилась.   У нас родилось двое детей. Потом я отметил пятидесятилетний юбилей. А затем мой отец умер от старости. Момент, когда я присутствовал на его похоронах, выделился особенно ярко. Мама не выдержала этого удара, и у нее случился инсульт, приковавший ее к постели. Я ухаживал за ней в течение десяти лет, пока она тоже не умерла. И снова я стоял на похоронах, кидал горсть земли на гроб.   Спустя еще несколько лет я видел себя в зеркале, созерцал свое старческое лицо. Меня переполняла необъяснимая злость, но я не понимал, на что гневаюсь.   А потом я умер и почувствовал безграничное облегчение. Но оно быстро улетучилось, когда я ощутил что сливаюсь с пустотой, исчезаю во мраке.   После этого я родился вновь. Но в другом месте, меня кормила грудью другая мать, и я рос в другой семье. Я повзрослел, выучился, нашел работу, создал семью и вновь был вынужден видеть, как умирают мои близкие люди. Опять я стоял перед зеркалом, с чувством дежавю щупая свое одрябшее лицо.    И я опять умер, но в этот раз уже в возрасте 82-х лет, почтенным старцем, в окружении множества детей и внуков. Снова я испытал облегчение, и снова я ушел во тьму.   Но потом я родился в третий раз. В этой жизни я не создал семьи и умер в одиночестве.   В четвертой жизни меня кто-то убил в возрасте 21 года.   В пятой я родился инвалидом и всю жизнь страдал.   Так это продолжалось сотни раз. Я все рождался и умирал. Каждая новая жизнь складывалась иначе. То я становился богатым, то умирал в нищете, то вообще от несчастного случая, не успев повзрослеть. Но все равно я видел один и тот же сценарий: рождение, взросление и смерть. Как будто кто-то все вновь и вновь заставлял меня играть в одну и ту же игру, и я не мог это прекратить. Стоило только умереть, как игра начиналась заново, по тем же правилам, но с другими начальными условиями.   Не было ни малейшего смысла делать хоть что-нибудь, потому что все результаты моих стараний ничего не стоили. С таким трудом обретая блага, я против воли лишался всего. Осознав безысходность происходящего, я впал в ярость. Я больше не мог на это смотреть, не мог это переживать. Потеряв рассудок, я был готов убивать всех кого встречу просто за то, что они все были частью этого бесконечного ужаса и не понимали этого, не могли понять. И никто не мог мне ничего сделать, не мог наказать, потому что умерев, я все равно начал цикл заново.    Но когда моя ярость достигла пика, чей-то проникновенный голос произнес:   — Что если я покажу тебе выход, путь на свободу из этой тюрьмы? Ты пойдешь со мной?   Я был готов без колебаний ответить "да", но что-то внутри меня воспротивилось. Всплыли смутные воспоминания о том, как Ас натаскивал меня на похожие ситуации. Я понял, что нахожусь под чьей-то властью. Думать поперек хода иллюзии было очень тяжело и практически нестерпимо, словно каждая мысль вызывала удар током.   — А что взамен? — аккуратно спросил я, инстинктивно избегая боли стараясь не слишком противиться кошмару.   — Ты поможешь мне в войне, — торжественно ответил голос. — Я дам тебе оружие против богов и вместе мы штурмом возьмем небеса, навсегда изменив мироздание! Не будет больше циклов жизни, не будет смерти и рождения! Не будет проклятой тюрьмы!   — Нет, — через силу ответил я. — Я не могу. Это неправильно. Должен быть другой путь помимо войны.   — Другого пути нет!   — Тогда я отказываюсь.   Удара боли, как ни странно, не последовало.   — Как знаешь… — терпеливо сказал голос. — Если все же передумаешь, ты знаешь, где нас искать.   Наконец я очнулся. Все там же — в разрушенном частном дворе под заслонившими небо черными лозами, освещающими зеленым сиянием изувеченный город, кашу из воды и камня. Трое миротворцев неподвижно лежали на земле, так же как и все Эонцы, некоторые из которых попадали с крыш. Приходить в себя было очень тяжело. Я как будто прожил вечность в другом мире, а теперь вернулся. Все вокруг было знакомым, но каким-то чужим. Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что происходило до того, как я уснул.   — Ас?   Я подбежал к нему и попытался привести в чувство ударами по щекам, но он не реагировал. Тогда я переключился на Дилма. Бестолку. Они все были живы, но, как сказал доспех, спали. Еще он предупредил, что противник неподалеку. Маркеры выделили контуры горгульи позади разбившегося блюдца.   Вскочив на упавший летательный аппарат, я осторожно выглянул из-за него. Рок неторопливо шел по траншее, пропаханной сбитым транспортом Эона. Дождавшись, когда он достаточно удалится я, убедившись, что Эонцы все еще без сознания, направился за ним.   Выйдя на изломанную дорогу, он, хлюпая водой, подошел к плавающему в заводи телу Анны и, опустившись перед ним на колени, осторожно взял его в лапы. Из чудовищных пальцев Рока, покрытых гребнями ребристых шипов, потянулись черные струи. Словно живые, они начали проникать в глаза и нос мертвого тела.   "Что за?.." — подумал я в оцепенении, когда доспех показал, что раны Анны затягиваются, кости срастаются, а мертвые клетки оживают.    Положив тело на сухое место, Рок застыл точно парализованный, его свечение погасло, а меня ударило теперь уже настоящее видение.   В кромешной темноте я видел Анну. В своем белом костюме она куда-то шла с лицом преисполненным удовольствия. Как ни хотелось, а сказать ей ничего не удалось — я вообще не чувствовал своего тела. Зато, как ни странно, я мог свободно перемещать точку наблюдения. Судя по круглому источнику белого света вдалеке, куда шагала Анна, это был какой-то тоннель. Из света навстречу ей начали выходить какие-то незнакомые мне люди, но она их явно знала, поскольку повеселела еще больше и расплакалась от счастья. Что-то мне все это напоминало.   "Да вы издеваетесь..." — с крайним недоверием подумал я, догадавшись, что вижу хрестоматийный "свет в конце тоннеля".   Вместе с прочими людьми, радушно улыбаясь, из света вышел высокий темноволосый человек в золотых латах. Он приглашающе протянул Анне руку и произнес:   — Теперь все позади. Твой путь завершен.   Робко улыбнувшись, она потянула руку в ответ.   "Нет, вы точно издеваетесь", — окончательно разразился скепсисом я.   И в этот момент тоннель содрогнулся от яростного крика спаренного голоса:   — Только через мой труп!   Улыбку с лица человека в латах как рукой сняло, а люди рядом с ним просто растворились в воздухе. Темнота рассеялась с тоннеля, обнажив ребристые полупрозрачные стены, похожие на тело червя. По ним в сторону источника света прокатывались волны сокращений, почему-то причинявшие мне боль.   — Идем, дитя, — вновь обратился к растерявшейся Анне человек в латах.   Из дальнего конца тоннеля стремительно приблизился черный силуэт. Достигнув Анны, он распахнулся за ее спиной шестью жуткими черными захватами, похожими на паучьи лапы.   — Далеко собралась? — довольно спросил Рок, высунувшийся из-за плеча Анны.   Сомкнувшись, лапы рывком утащили Анну из тоннеля, а не спешащий уходить Рок, зловеще повернулся к человеку в латах и ехидно осклабился:   — Не ждали?   Из света тут же появились еще две неясные фигуры, превратившиеся в сверкающих львов, словно сделанных из зеркального металла.   — Кис-кис-кис, — театрально подразнила их горгулья.   Как только львы прыгнули, Рок поймал их на лету и отбросил в сторону. Ударившись о стенки тоннеля, существа рассыпались серебристыми блесками.   — Теперь — ты, трус, — повернулся монстр к человеку в латах.   Но тот, метнув в Рока пренебрежительный взгляд, брезгливо подернулся и скрылся в свету.