26

На конвент мы летели в мрачном молчании. Только из пилотской кабины доносилось радостное мурлыканье Машуры: кажется, это было что-то из «Виагры».

— Все равно ее в Чертог, наверняка, не пустят, — пробормотал Динеш в свое утешение.

— Пилота самого демиурга и не пустят? Ха! — задорно донеслось от штурвала. Все-таки слух у девчонки был феноменальный.

— Не демиурга, а кандидата, — скромно поправил я. Признаться, меня брали сомнения, пропустят ли на конвент меня самого.

— А что это за стражи, про которых вы рассказывали? — повернулся я к Ла Керту. — Ну вроде как они и Ноала прижучить могут...

— Скорее присобачить, — вампир пригнул меня за плечо к иллюминатору. — Смотри.

Первое, что бросилось в глаза — призма алмазного замка, выросшая действительно до размеров хорошей горы. Наша «восьмерка» сейчас находилась у ее острия. Навряд ли можно было назвать это вершиной, поскольку в пику законам природы, резиденция Женетт болталась в воздухе вверх тормашками.

Гигантская, косо уходившая в высь стена оказалась совершенно зеркальной — что объясняло затмевавший солнце блеск. Отражение «сушки» божьей коровкой ползло по ее поверхности. Внезапно две крылатые тени метнулись ему навстречу. Сначала я принял их за исуркхов, но вскоре стало ясно, что эти летуны гораздо больше, крылья у них без перьев, а рогатые длиннолицые головы напоминают песьи. Я оценил юмор вэазара.

— Это что еще за клоуны? — прилип к иллюминатору напротив Динеш.

— Фер-диананды, — значительно произнес Ла Керт, будто это объясняло все.

— Дети Хаоса? — фыркнул саттардец. — А может еще птица Рокх собственной персоной?

— Что еще за дети? — влез я, недоумевающе переводя взгляд с одного спутника на другого.

Но тут нас резко мотнуло вперед, потом дернуло назад, и если бы не ремни безопасности, мы бы уже вполвалку валялись в хвосте Сушки.

— Смерти нашей хочешь, недоучка? — простонал Динеш в сторону пилотской кабины, ощупывая себя на предмет повреждений. — Дала бы лучше штурвал профессионалу...

— Да пожалуйста! — раздраженно донеслось из кабины, где Машура вовсю возилась с приборами. — Все равно никуда не полетим — машина в воздухе завязла.

— Ма… чего? — длинная рожа братца вытянулась еще больше.

Мы с Ла Кертом, не сговариваясь, одновременно приникли к иллюминаторам. И верно: крылья «божьей коровки», одно алое в крапинку, а другое недомазанное голубое, без движения торчали по сторонам. «Восьмерка», однако, не падала, а будто парила в воздухе, поддерживаемая неведомой силой. Рядом зависли, помахивая кожистыми крыльями, собакоголовые. У одного в лапах покоилась здоровенная секира, какой и махайра была не чета, а у второго — кистень с тремя усаженными шипами гирьками, размером с пушечное ядро каждая. Честно говоря, вся эта демонстрация холодного оружия произвела на меня мало впечатления. Я не сомневался — захоти загадочные фер-ди-как-их-там расправиться с нами, они могли просто дать Сушке хорошего пенделя. При трехметровом росте и мощных конечностях тиранозавтра это было бы наиболее экономичным решением.

— Кто? — внезапно наполнил салон «сушки» бесплотный глубокий голос.

В горле у меня мгновенно пересохло. Я глянул на бледненькую Машуру, развернувшую к нам кресло, на Динеша, в глазах которого так и читалось «говорил-же-я-вам»...

Спас нас вампир:

— Ла Керт, вэазар, люди Машура и Динеш из Саттарда, и Лиан из иной вселенной.

— Зачем? — бесстрастно прозвучал следующий вопрос.

Три пары глаз выжидающе обратились на меня. Эх, водички бы сейчас! Я откашлялся и просипел:

— Мы на конвент. Я демиург… то есть хочу им стать… то есть… — я наткнулся на отчаянный взгляд Машуры, и откуда-то нашлись силы заорать, — я пришел бросить вызов Ноалу!

Фер-ди-как-дальше-не-помню в иллюминаторах призадумались. Челюсти их шевелились, но если они и переговаривались, звука в «сушке» слышно не было. Наконец, чудища снова включили трансляцию:

— По какому праву? — наполнил салон равнодушный голос.

Я невольно почесал шевелюру там, где торчала седая прядь, и заявил:

— Меня избрала дракон Женетт.

Собакоголовые снова беззвучно посовещались и, наконец, объявили:

— Ты можешь войти. Один.

Выходит, прокатил поцелуйчик-то? Или просто анубисы эти доморощенные такие доверчивые? Наглея, я потребовал:

— Я не могу один. Ла Керт — мой маг. Машура — пилот. А Динеш… э-э...

— Телохранитель! — уверенно заявил саттардец, кладя ладонь на рукоять факара.

— Во-во, — подтвердил я. — Короче, без свиты демиургу никак не полагается.

Мы замерли, ожидая решения фер-ди. В напряженной тишине Динеш мрачно прошипел:

— Значит, свита, да?

Я только руками развел: а что мне еще было сказать?

Трубный глас заставил всех вздрогнуть:

— Вы допускаетесь на конвент. Следуйте за нами. Поторопитесь.

Нас тут же дернуло в ремнях: «сушка» рванула с места в карьер, будто ею из рогатки выстрелили. Машура едва успела крутануться в кресле, чтобы схватиться за штурвал. В зеркальной стене впереди открылась дыра, способная поглотить не только нашу «божью коровку», но и увесистый аэробус. Собакоголовые исчезли в ней первые. На всякий случай я в последний раз глянул в иллюминатор, стараясь запомнить небесную бирюзу и облачное кружево, сквозь которое виднелись цветные квадратики полей внизу. Кто знает, увижу ли я все это снова?

Сушка нырнула в алмазный зев, и в салоне стало темно.

Я выпрыгнул из машины вслед за Ла Кертом, и тут же с воплем попытался вцепиться в трап. Пола не было. Казалось, выпустившая шесть лап «божья коровка», фер-ди и вэазар стояли прямо в воздухе в паре километров над землей. Машура споткнулась о мои скрюченные ужасом пальцы, ойкнула и рухнула прямо вниз. Я зажмурился.

— Псих! Это же просто прозрачный пол!

Я припомнил слова одноглазого о стеклянном горшке и отважился приоткрыть веки. Машура сидела в голубой пустоте, с гримасой на лице потирая спину:

— У меня из-за тебя теперь синяки повсюду!

Красные глаза собакоголовых, казалось, говорили без слов: «И это — новый демиург?» Динеш стоял на верхней ступеньке трапа, нетерпеливо притопывая носком сапога. Чувствуя, как полыхают щеки, я нашарил кроссовком предательский пол. Он был вполне твердым.

— Оставтье все оружие в машине, — велел один из фер-ди, указывая когтем на саттардца и вэазара. — Оно вам здесь не понадобится.

Динеш неохотно отстегнул с пояса факар. Разоружился и вампир — заняло у него это, правда, минут десять. И как он только таскал на себе столько железа?

— Следуйте за нами, — пригласил второй монстр, и оба устремились в направлении коридора, прятавшегося в дальней стене ангара.

Признаться, ступал я на подгибающихся ногах. Ужасно хотелось схватить вампира за руку, но вместо этого спрятал оба дрожащих кулака в карманы: демиург я все-таки или кто? Вместо того, чтобы смотреть под ноги, стал озираться по сторонам. Помещение размерами напоминало то ли подземную парковку, то ли гараж для самолетов. Фасеточный потолок и стены излучали мягкий «дневной» свет, в котором купались Сушки всех форм и размеров, включая «гарпий» стефов: очевидно, все участники конвента уже собрались. Похоже, нам повезло, успели в самый последний момент. Вот только «выезда» Ноала нигде не видно — или для него нашлось отдельное стойло?

Топая по коридору, я украдкой рассматривал необычных проводников, едва не задевающих крыльями многогранные стены. Шукра у фер-ди была фиолетовая, рога на башках оказались не родные, а вроде как бронзовые и служили украшением для боевых шлемов. Длинные голые хвосты оканчивались острым шипом, как я предположил, ядовитым. По крайней мере, шедший первым Ла Керт старался держаться от собакоголовых подальше. Я шепотом поинтересовался насчет хвостов.

— Дело не в них, — пригнулся ко мне вэазар. — Ни в коем случае не прикасайся к фер-дианандам — это мгновенная смерть.

Я содрогнулся:

— У них что — все ядовитое?

Вампир покачал головой:

— Это не яд, это броня хаоса. Фер-ди приносят ее из своего мира, где законы физики совсем иные. Без нее они не могут выжить у нас, но и мы не выносим соприкосновения с чужой средой. Видишь, пространство вокруг воинов будто мерцает?

Я пригляделся. Действительно, крылатые фигуры впереди имели слегка нечеткие контуры, словно смотрел я на них через знойное марево.

— И из какого же мира они такие вылезли? — поразился я. — А главное — зачем?

— С одной из граней Запада, — шепотом объяснил Ла Керт, заметив, что левый из собакоголовых развернул острые уши в нашу сторону. — Думаю, их вызвали сюда, чтобы гарантировать порядок на конвенте.

«Да уж, — подумал я. — С такими секьюрити и Ноал особо не рыпнется. Фер-ди-не-бзди даже кистенем махать не надо. Один щелбан — и пипец демиургу».

Тут мы приблизились к закрытым воротам — на вид золотым с алмазными вставками, изображающими всяких чудо-юд. Правый собакоголовый что-то гавкнул, и створки бесшумно распахнулись. Оба тут же воробышками порхнули в проход. Нам ничего не оставалось, как последовать за ними — банально переставляя ноги.

К моему огромному облегчению пол в зале был самый обычный — плотный и матовый, хотя и казался сделанным из какого-то полудрагоценного камня вроде агата. Впрочем, я в них не разбираюсь. Посреди этого самого пола стоял то ли алтарь, то ли пульт в виде необработанного куска розовато-дымчатого кристалла. Возле него терпеливо поджидала нас женщина лет тридцати с длинной русой косой и в простом голубом платье до пят. Неподалеку переминался Ноал, по случаю выборов разодетый в черный шелк и начесавший космы в черный же хвост. По периметру полукруглого зала шли трибуны, громоздясь до куполообразного потолка. Я прикинул, что места тут хватило бы для пары сотен зрителей, но жесткие на вид сиденья давило всего несколько десятков. Зато вот разодеты гости были в пух и прах, а в волосах у некоторых поблескивали берилловые короны.

Хотя я не заметил в расположении рядов какой-либо нумерации или системы, расселись зрители явно по расам. Заросшие синими волосами до глаз хаги, татуированные сиреневые вампы, упакованные в униформу стефы с постными лицами, исуркхи Ноала, занявшие крыльями целых три ряда, Помнящие, которых я опознал по мертвому взгляду, и, наконец, человеческая делегация во главе с императором Илламеды. В проходах между рядами высились то тут, то там собакоголовые — друзья наших стражей.

При появлении новичков по трибунам начал гулять удивленный ропот, но к счастью рогатые провожатые взяли на себя роль церемонеймейстеров.

— Лиан из иной вселенной, — возгласил один из фер-ди, махнув на меня лапищей размером с лопату для снега, — претендент на звание демиурга и властителя Среднего мира.

Ахи и охи зрителей потонули в зычном басе второго летучего пса:

— Ла Керт, его маг, Динеш, телохранитель, и пилот...

— Машурочка!

Возглас с человеческой трибуны заставил всех зрителей обернуться. Худощавый мужчина, ужасно похожий на Арамиса из совкового сериала про трех мушкетеров, вскочил со своего места и замахал сразу обеими руками, да так рьяно, что чуть не опрокинулся в нижний ряд.

— Папа! Ну зачем же так… — проборотал под нос мой персональный пилот, стремительно наливаясь краской по самые помидоры.

Я понял, что только что лицезрел покинувшего кабинет Чиду. Руки товарищей, в которых я опознал Сконки и Финна, уцепили Машуриного отца за одежду и силком усадили на место. За сим порядок в зале был восстановлен.

Женщина в голубом дежурно улыбнулась и слегка хлопнула в ладоши:

— Добро пожаловать на конвент в Чертоге Дракона. Я — Альфа, первая из Арст ЭРАДа, буду вашей ведущей в отсутствие госпожи Женетт...

Сердце мое упало и закатилось, трепеща, куда-то в левую пятку. Ноал, уже давно нетерпеливо рывший копытом землю, наконец, не выдержал:

— Я требую дисквалификации мальчишки! Во-первых, у него еще молоко на губах не обсохло, во-вторых, он самозванец, а в-третьих, грешник, нарушивший закон о неприменении стрелкового оружия!

По трибунам снова пошел ропот, теперь с угрожающими интонациями. Мне жутко захотелось отлить.

— У меня есть свидетель, — распинался между тем дальше Ноал. — Видите этого исурха с одним глазом? Все видите? Так вот, сей малолетний преступник, — палец демиурга описал дугу, беря меня на прицел, — лишил доблестного воина зрения с помощью запрещенного оружия. Вы сами знаете, какое за это следует наказание!

— Вечная смерть! — рявкнул один из исуркхов с крыльями расцветки а-ля далматин.

— Вечная смерть! — подхватили стефы. Жизнеутверждающий лозунг повторяли все новые и новые голоса, пока, наконец, весь зал не скандировал хором приговор — за исключением, может быть, людей, видимо, размышлявших, что делают в моей компании вполне адекватный парень и дочь известного изобретателя.

— А где тут туалет? — без особой надежды спросил я Ла Керта.

Альфа подняла ладонь, и все вопли мгновенно затихли — видно, пользовалась женщина уважением:

— ЭРАДу известно о преступлении Лиана. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит.

Мои неслучившиеся подданные возликовали — еще бы, новый номер программы, да к тому же нахаляву — изничтожение души. Которая, кстати, из пятки похоже заползла уже в большой палец. Неужели дракон ошиблась?!

— Однако, — повысила голос голубая женщина, заставляя трибуны заткнуться, — мы откладываем исполнение вердикта.

Разочарованный вой.

— Арсты, бывшие до и будущие после, постановили, что приговор о вечной смерти не может быть исполнен до достижения грешником возраста зрелости — а Лиану еще нет шестнадцати.

Душа моя встрепенулась, воспряв до уровня желудка, тут же отозвавшегося жалобой на отсутствие завтрака. Теперь ясно, чего ЭРАД так медлил! Выгляжу я страше своего возраста, но день варенья-то у меня еще только в марте. Вот только… Неужели дракон Женетт знала об этом? И специально умалчивала правду, чтобы посмотреть, не подожму ли я хвост? Но обдумывать новую идею было некогда.

Обескураженный Ноал заюлил, меняя тактику:

— Раз мальчишка несовершеннолетний, то и в испытаниях участвовать у него нет права!

— А вот на этот счет нет никаких писаных регламентаций, — отбрила выскочку Альфа.

Но сдаваться демиург не спешил.

— Неужели вы хотите получить правителя-преступника? — завопил он, протягивая руку к трибунам на манер памятника Ильичу. — Правителя, черную душу которого через пару месяцев сбросят в Бездну?

— Не-е-а-а-а, — согласно пронеслось по рядам. Похоже, общественное мнение склонялось не в мою пользу.

— От преступника слышим! — внезапно выкрикнул из-за моей спины звонкий голос. Машура, подвинув меня плечом, выступила вперед. — Ты шантажом вынудил Лиана отдать Торбук. Вор и вымогатель, вот кто ты!

Страсти на конвенте стремительно накалялись. В рядах публики уже не было единогласия. Исуркхи, стефы и вампы вроде как поддерживали Ноала, тогда как люди и хаги болели за меня. Если бы не фланировавшие в проходах фер-ди, фанаты давно бы уже обменивались отнюдь не словесными оскорблениями. Короче, все это здорово напоминало футбольный матч «Зенит» -«Спартак».

Голубая женщина подняла руку, призывая всех к молчанию:

— Существующие законы не предусматривают такого случая, однако… — Альфа сделала многозначительную паузу, кто-то на задних рядах чихнул и смущенно пробормотал извинения, — логика вещей говорит мне, что, если Лиан пройдет испытание и будет избран народами Среднего мира, он станет демиургом, а значит бессмертным. Он сможет изменять этот мир и его законы. ЭРАД больше не будет иметь над ним власти.

Признаться, моя мотивация утереть нос Ноалу только что подскочила на пару пунктов. Кстати, а про бессмертие — это серьезно?

— Мальчишка не имеет права участвовать в выборах! — перекрыл голос Ноала ропот зрителей. — Я открыл чертог с помошью Торбука. Я созвал конвент. Я был избран драконом Женетт...

— В таком случае, — оборвала его Альфа, — госпожа Женетт нашла себе стразу двух преемников.

Арста махнула в мою сторону изящной кистью, и зал ахнул:

— Поцелуй дракона!

Я удивленно заозирался на спутников, выпучившихся на меня круглыми глазами:

— Эй, а чего происходит-то?

— Твои волосы, — шепнула Машура, прикрывая рукой рот, — они сияют как… как Млечный путь!

Я вздохнул:

— Эка невидаль. В универмаге Катька такой спрей покупала… Все-таки тут сортир есть или как? Хоть поссать перед… бессмертием?

— Попустительство бывшей правительницы не освобождает преступника от отвественности, — тем временем продолжал свой черный пиар Ноал. — Дракон Женетт поняла, что совершила ошибку, а потому и передала свою власть мне, достойнейшему! Не удивительно, что прихлебатели самозванца пытаются запятнать меня ложными обвинениями...

Зал взволновался: исуркхи одобрительно хлопали крыльями, а хаги топотали в знак протеста. Наконец, голубая женщина снова подняла ладонь, и шум улегся, как прибой, послушный движению луны.

— Конвент собрал все расы Среднего мира не для того, чтобы судить. Никто из нас здесь не безгрешен — будь то ди-существо, моно-существо или бессмертный арст. Мы здесь, чтобы избрать нового правителя мира. Пусть ипытание покажет, достоин ли хоть один из претендентов этого титула.

Трибуны взорвались одобрительным ревом, даже эхо под потолком заметалось. Наши крылатые проводники стали потихоньку теснить моих спутников к зрительным рядам. Я понял, что скоро останусь один. Рука Машуры сунулась в мою, когда девушка проходила мимо, и я сжал холодную лапку изо всех сил, будто хотел заверить — все будет хорошо.

Повинуясь мановению голубой дамы, я вышел на центр залы, заняв место рядом с Ноалом. Признаться, сравнение с демиургом было явно не в мою пользу: парень выглядел безупречно, как оживший герой анимешки, а я в рэперских штанах путался, да и в зеркало себя в последний раз видел в Вовкиной ванной… Короче, я и сам себя ни за что бы не выбрал, чего уж об иномирянах говорить.

— Итак, — мелодично пропела представительница ЭРАДа, — я напомню наш распорядок дня. Первый тур — квалификационное испытание. Прошедшие его переходят во второй тур, на основании результатов которого участники конвента принимают решение о выборе правителя — или не-выборе.

— А что с не прошедшими первый тур? — робко заметил я, переминаясь с ноги на ногу. Ссать хотелось все больше и больше. А ведь и пил вроде утром не много...

Альфа взглянула на меня жалостливыми голубыми глазами:

— Боюсь, им придется заплатить фер-дианандам за их услуги.

— У меня нет денег, — решил сразу предупредить я.

— Мы принимаем только души, — усмехнулся ближайший собакоголовый. Зубы у него были, как у акулы, в два ряда. Если у меня и оставались еще вопросы, я их тут же забыл.

Голубая дама между тем продолжала:

— После завершения испытаний мы прервемся на обед. В начале второго тура кандидатам в правители предоставится возможность ознакомить избирателей со своей выборной программой. Затем мы перейдем к приношению даров и, наконец, к голосованию. У кого-нибудь есть вопросы?

Вопрос возник у меня. Если я не стану обедом для крылатого монстра, мне придется состязаться в красноречии с Ноалом, у которого не язык, а оливка в масле. Может, мне сразу снять свою кандидатуру и попросту отправиться на поиски толчка? Ноал гаденько улыбнулся, будто прочитав мои мысли, и звуки умерли у меня в глотке, так и не родившись. А вот хрен тебе! Будем надеяться, что на испытании, чем бы оно ни было, я сотру красавчика в порошок.

— Прошу прощения, высочайшая Аста, но не огласите ли вы меню? — донесся в это время голос из сектора вампов.

Альфа слегка нахмурилась:

— Бюджет конвента, к сожалению, не предусматривает общего банкета.

Зал огласился разочарованными возгласами, но тут один из хагов, отличавшийся заплетенными в мелкие косички бровями, поднял руку:

— Позволю себе сообщить, что в гостевом покое в перерыве откроется палатка, где можно будет за умеренную плату приобрести сандвичи и прохладительные напитки, включая свежую кровь.

— И сколько же ты сдерешь за литр, барыга? — выкрикнул красноглазый стеф с многочисленными нашивками на кителе.

— Всего полберилла. За сто грамм, — ничуть не смутился хаг. — Учитывая первоклассное качество продукта и расходы на транспортировку и консервацию, это совсем не дорого...

Теперь возмущенно затопали стефы, вампы засвистали, засунув пальцы в рот, но ближайшие фер-ди расправили крылья, и в зале мгновенно воцарилось спокойствие.

— Как вижу, вопросов ни у кого больше нет, — как ни в чем не бывало промурлыкала дама в голубом. — Тогда позвольте начать испытание. Пусть Торбук определит достойнейшего.

Трибуны взорвались апплодисментами, под высоким потолком заметалось эхо. Ноал изящно раскланялся, сверкая улыбкой и явно играя на публику. Я топтался на месте, избегая делать резких движений. Если первый пункт программы не займет много времени, я успею отыскать сортир в перерыве. Если же все дело растянется… Надеюсь, в резиденции дракона найдется укромный угол.