24

В лицо тыкалось что-то влажное, теплое и шершавое. Попытался отвернуть голову, но движение вызвало фейерверки под закрытыми веками, и я решил полежать еще.

— Говорил же я, — послышалось откуда-то сверху ворчание Динеша, — надо было подождать, пока выедем из-под деревьев.

— Легко вам, ди-существам, рассуждать, — защищался Ла Керт, тщетно пытаясь скрыть нотки тревоги в голосе. — Это же высшая магия, тут каждое мгновение на счету! Еще бы секунда, и… Думаешь, легко тянуть двоих против Ветра Времени?!

— Ну, раз вы такой искусный маг, — наезжал саттардец дальше, — так давайте, приведите парня в чувство. А то с чем мы на конвент явимся — с дохлым демиургом?

— Это называется кома, — мрачным голосом прогундосила Машура и пихнула меня носком сапога.

Вот, мля, умная стала! Я размышлял, стоит ли сразу восстать из мертвых или погодить и послушать, что планируют со мной сотворить дорогие соратнички. Но тут что-то начало настойчиво пощипывать ухо, и Ла Керт раздраженно пробасил:

— Да уберите же этого зверя, он моего подопечного живым сожрет!

Я дернулся и распахнул глаза. Клюв квадрупега ткнулся в лицо, обдав теплым воздухом из ноздрей. Длинный черный язык выстрелил изо рта и мазнул по щеке — так вот что было то теплое и шершавое! Я еще раз дернулся, теперь уже от отвращения.

— Уда-ак! — обиженнно сказало животное и понурило голову.

— Вамдам! — неожиданно узнал я верную скотинку. Вот и неровно сросшиеся чешуйки на лбу, и ухо одно обвислое… — Соскучился по мне, бедолага? — почесал я длинную морду.

Квадрупег немедленно воспрял духом и снова потянулся ко мне языком.

— А уж мы-то как по тебе соскучились! — громко заявил Динеш, протягивая мне руку. Фраза была смазана иронией, как ломоть хлеба — маслом. Я изобразил кривую улыбку и встал сам. Впрочем, принимая во внимание события, вызванные моим появлением в Среднем мире, я саттардца понимал.

— Как ты? — тут же засуетился вокруг меня Ла Керт.

— Башка трещит, — лаконично сообщил я.

— Ты о корень ударился, — понимающе закивал вампир. — Хочешь, помогу? — с готовностью выставил он посох.

— Само пройдет, — махнул я рукой, произведя экспресс-осмотр повреждений. В общем, легко отделался — царапина на руке, да шишка на загривке. Хорошо хоть, Женетт могла народ между мирами в одежде перекидывать, а то бы еще не так ободрался.

— А это что у тебя, — ткнул Динеш куда-то в район моего лба, — птичка какнула?

Я вспомнил про свою новую прическу:

— Не, дракон чмакнула… То есть, чмокнула, — поправился я.

— А ее что, за волосья оттаскала? — палец саттардца перекочевал в направлении сестриной изысканной укладки. Машура так и задохнулась от возмущения, а я поспешил перевести беседу на другие рельсы:

— Не важно. Скажите лучше, какой у нас план?

Ла Керт с Динешем переглянулись, а потом вместе уставились на меня. Их взгляды мне не понравились — наверное, так смотрел папаша на Мальчика-с-пальчик, заводя его в лес.

— Может, лучше сперва выехать на открытую местность, — слегка откашлявшись, предложил вэазар, — чтобы ты сам увидел… хм, ситуацию.

На том и порешили. Хоть квадрупег вампира был выше всех остальных, он все равно просел под весом всадника: если бы не стремена, ноги Ла Керта, наверное, волочились бы по земле. Заметив мой взгляд, вэазар пожал плечами:

— Конечно, я бы предпочел дуффа, но при теперешнем положении дел раздобыть их почти невозможно.

— А каково это самое положение? — поинтересовался я, старась рысить рядом с вампиром. Машура сзади перестала развлекать брата историями о самолетах, лифтах и айфонах — прислушивалась. И хорошо — до истории с бабочкой она пока не дошла, а как среагируют соратники на мой статус молекулы я даже подумать боялся.

— Стефы объявили всеобщую мобилизацию, — ввел меня в курс дела вэазар. — Это значит, они полным ходом готовятся к войне. Примерно то же — на стороне людей. Официально пока еще мир, но то и дело между вампирами и ди-существами происходят мелкие стычки.

— Если считать мелкими нападения на деревни и убийства людей и хагов, — зло вставил Динеш. — А стефам при этом хоть бы хны — только магией от них и отобьешься. Так в последнее время они на магов стали охотиться...

— Стоп-стоп! — прервал я рассказчиков, чувствуя, что что-то здесь не сходится. — Одну минуточку. И все это случилось за пару дней?! В Саттарде-то все спокойно? И почему ты, — ткнул я пальцем в Машурина брата, — тут, а не там?

— Пару дней?! — взвился Динеш. — Это что, шутка? Да вас месяц носило неизвестно где, пока мы… — парень сглотнул, едва справляясь с эмоциями. — Хорошо, что я не потерял надежду, не вернулся домой. Думал, где Ла Керт, там и Лиан, а где Лиан, там и… Вэазар позволил сопровождать себя.

— Какой героизм, — фыркнула Машура. — А может, ты побоялся в Саттарде без сестры показаться? Тогда бы тебя уж точно никогда к полетам не допустили...

Тут сзади началась настоящая свара, выслушивать которую у меня не было ни времени, ни желания.

— Ти-хо! — рявкнул я. Деревья, до сих пор сопровождавшие наш выезд любопытными взглядами, позажмуривались, прикинувшись обычными стволами. Пара листочков испуганно спикировала мне на плечи. Воцарилась блаженная тишина — только сбруя на квадрупегах позвякивала. Копыта ступали по мху мягко, как в тапочках. — Ну и кто хочет объяснить мне про месяц? — обратился я к замолкшим спутникам. — Для нас с Машурой на Земле прошло всего два дня, а ведь в Среднем мире время обычно течет медленнее.

— Как долго вы находились в Верхнем мире? — прорезался Ла Керт, осторожно отводя рукой низко растущую ветку.

— Ну, минут десять от силы, — задумался я. — Трудно точно сказать, там так странно все было, никаких ориентиров, одни облака и вроде как вода...

— Облака — это бороды великанов, — мягко пояснил вэазар. — А вода — сгущенное время. Так высоко по оси Ветер Времени охлаждается и застывает, практически, переходит в иную форму.

— Это как пар конденсируется, что ли? — припомнил я физику.

— Верно, — просиял Ла Керт, вытащил из седельной сумки крошечную записную книжку и что-то там пометил, — «конденсируется» — замечательное слово!

— Поэтому праведники, герои и великаны, населяющие Верхний мир, вечны? — подала голос Машура. — Потому что их время… не течет?

— Оно все-таки течет, — поправил вампир, — только очень медленно и бесконечно.

— Как сгущенка из рога изобилия, — пробормотал я, заслужив удивленные взгляды спутников и осмелевших деревьев. Значит, вот почему мы с Машурой не видели никаких великанов — скакали по их бородам, словно блохи… И сколько же месяцев прошло в моем мире? Неужели я по неведению пообещал Сашке невыполнимое?..

Я тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и заключил вслух:

— Выходит, хорошо, что то облако под нами прохудилось, а то приперлись бы в Чертог к шапочному разбору.

— Кстати, о Чертоге, — поднял палец Ла Керт.

Сначала я не среагировал на жест, но тут между ветвей редеющих деревьев что-то блеснуло. Я пришпорил Вамдама, и тот бодро вынес меня на лесную опушку. От открывшейся картины я слишком резко натянул удила, и квадрупег недовольно «у-дакнул». Но мне стало не до него. Открытая местность впереди понижалась ступенями-террасами, каждая из которых была окрашена в свой цвет — лимонно-желтый, насыщенный синий, алый, белый, зеленый… В самом далеке из зелени вырастали стены сказочного города-крепости — нежно-розовые, переливающиеся и хрупкие на вид, будто выстроенные из перламутра. А над всем этим великолепием с неба лился затмевающий солнце блеск — алмазная призма висела в бирюзе, как сверкающая елочная игрушка.

— Илламеда, столица Рокханской империи, — ткнул в розовый город Ла Керт, останавливая квадрупега рядом с моим. — А это — резиденция дракона Женетт, — когтистый палец снова указал в небеса.

— Не маловата ли для повелителя вселенной? — скептически протянул я. Сияющая бирюлька над головой была с ноготь моего большого пальца.

— Что, на себя примеряешь? — хмыкнул Динеш, подъезжая к Вамдаму слева. — Уже не терпится?

— Кончай задираться, — одернула брата Машура и повернулась ко мне. — Это из-за расстояния. На самом деле, алмаз величиной с гору.

— Ты-то откуда знаешь? — не унимался саттардец. — Госпожа шепнула?

Видно, сестра успела поведать ему о своих «родственных» отношениях с драконом.

— А тебе завидно?! — ехидно улыбнулась девчонка, и все чуть было снова не понеслось по кругу, но на сей раз родственничков прервал Ла Керт:

— Я понимаю, что человеческую радость от воссоединения с семьей трудно выразить словами, но у нас есть дело, требующее неотложного внимания.

Вот, мля, наука дипломатия — вроде, все вежливо сказал, а сестренка с братишкой покраснели.

— Как видишь, Лиан, — обратился ко мне вэазар, — нам необходимо транспортное средство, — и зачем-то уточнил, — летающее.

Я виновато вздохнул:

— Если вы ожидаете, что я су-бонг наколдую, то это… Я не могу. Без волчка — не могу. В смысле, если вы еще не знаете...

— Мы знаем, — когтистая лапа Ла Керта легла на мое плечо, и я вздрогнул, удивленно выпучившись на вампира. — Торбук у Ноала — иначе он никогда не смог бы созвать конвент.

От сердца чуть отлегло. Вот как бы еще намекнуть Машуре, чтоб она погодила сообщать, что без подарка Женетт я — полный ноль?

— Кстати, интересно, а как это у тебя получилось? — Динеш потеснил квадрупега сестры, наезжая на меня широкой грудью своего Вепса. — Отдать Торбук врагу в самый ответственный момент! И чем ты в этот самый момент думал — левой пяткой?

— Отвяжись от него! — Машура дернула повод, и ее пятнистый квадрупег цапнул Вепса за плечо. — Лиан меня спасал, ясно?! Может, он и свалял дурака, но из благородных побуждений. Только для тебя ведь это пустое слово, так?!

Вот кем-кем, а благородным дураком меня еще не называли!

— Спасибо тебе, Маш, на добром слове, — вмешался я в перепалку, пытаясь изящно развернуть Вандама мордой к обоим спорщикам, — но может, перейдем к делу? Нельзя ли раздобыть какое-нибудь летающее средство в Илламеде? Все-таки, столица-а-а? — проклятый квадрупег не остановился, закончив поворот, а продолжил движение по кругу. Некоторое время я сражался с поводьями и пинал тварь пятками, но животное-таки упорно изображало карусель со мной на месте центрального столбика. Спутники, сперва недоуменно взиравшие на мою вольтажировку, начали похихикивать, а потом разразились откровенным хохотом. Наконец, Ла Керт, сжалившись, перехватил поводья, и Вамдам встал как вкопанный.

Я утер пот со лба и подозрительно уставился на Динеша:

— Что это на него нашло?

— Может, по музыке соскучился? — пожал плечами тот. — Откуда мне знать. Это ты у нас заклинатель квадрупегов. Но насчет Илламеды ты прав, Сушки там должны быть. По случаю чрезвычайного положения император расширяет воздушный флот. Саттард недавно получил большой заказ на транспортные суда для переброски десанта...

— Еще ходят слухи, что армейские реквизируют все летсредства у гражданского населения в оборонных целях, — добавил Ла Керт. — Так что раздобыть Сушку в городе будет нелегко. Даже если бы у нас были деньги, солдаты ее не продадут.

Я призадумался, щурясь на кажущийся недосягаемым Чертог.

— Я вижу только один выход, — разбила общее молчание Машура. — Придется машину угнать.

— Ага, у тебя-то в этом богатый опыт! — язвительно заметил Динеш.

Но сестру это не смутило:

— Какой-никакой, а есть! И в Илламеде я бывала — с папой. Вот и выходит — за Сушкой отправляться мне!

Без дальнейших колебаний девчонка тронула своего квадрупега, но Вепс заступил ему дорогу.

— Не женское это дело, — нахмурился саттрадец. — К тому же, хватит с тебя уже приключений. Я никуда тебя больше не пущу!

— Да ну?! — сверкнула глазами Машура, наезжая на Вепса своим крапчатым. — Забыл, что ты мне всего лишь брат, а не отец? И что я пока что прекрасно справлялась без тебя?

— Прекрасно справлялась?!.. — вспыхнул Динеш.

Но тут в разборку вмешался Ла Керт:

— Твоя сестра права. Придется нам занять транспорт на время. Всем в город ехать незачем, так что предлагаю разделиться. Без мага тут не обойтись, поэтому назначаю себя руководителем операции. Мне понадобится пилот. Я возьму с собой… — взгляд вэазара перебежал с брата на сестру и обратно, — Машуру.

— Но… почему ее? — отвалил челюсть Динеш.

— Как ты сам сказал, у нее есть опыт, — усмехнулся, блеснув клыками, вампир. — К тому же, Лиану нужна защита — мало ли кто шляется теперь по лесу, времена нынче неспокойные. Предлагаю вам схорониться на опушке. Думаю, мы с Машурой доберемся в Илламеду до закрытия ворот, но за Сушку примемся, когда стемнеет. Если до рассвета не вернемся, — Ла Керт окинул нас с Динешем пронзительными черными глазами, — придется вам действовать на свой страх и риск. И не пытайтесь нам помочь. Помните — главное сейчас, это конвент.

С таким напутствием вампир всадил пятки в бока квадрупега, и тот тяжело порысил в сторону розовых башен. Машура бросила на брата торжествующий взгляд, подняла крапчатого на дыбки и послала вслед за Ла Кертом. Динеш тяжело смотрел всадникам вслед, только желваки на скулах ходили. Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, но подумал, что здоровье дороже, и придержал язык.

Через полчаса мы валялись в густой траве под зрячими деревьями, а квадрупеги блаженно ощипывали какие-то голубые цветочки в их сени. Жара стояла летняя, и я уже давно снял Вовкину куртку, которую подсунул под голову. Саттардец все еще дулся, как мышь на крупу, но меня разбирал естествоиспытательский интерес, и я не выдержал:

— Слышь, а что это за дубы с глазами?

— А? — очнулся от своих мыслей Динеш. — Это драгаи. Их еще называют очами дракона, — неохотно пояснил он. — Говорят, с их помощью госпожа наблюдает за подвластным ей миром.

Я неуютно поежился, ловя на себе лиловый взгляд ближайшего драгая:

— Она что же, и сейчас на нас смотрит?

— Да нет, это просто байки, — пожал плечами саттардец, суя в рот травинку. — Думаю, Женетт и так видит все, что ей надо, на то она и демиург.

Я чуть расслабился.

— А почему поля там, — махнул я рукой в сторону разноцветных терасс, — такие… желто-красно-синие?

— Ну, я не крестьянин, — перекатился на живот Динеш, — но желтое — это рапс, из него масло делают. Синий — лин, его волокна используют ткачи. Красное — коммен, лекарственное растение, также идет на производство духов и всякой ароматической дребедени, которая нравится женщинам. Белое — руя, из нее пекут хлеб. Еще вопросы есть?

— Вообще-то, есть… — начал я.

— Тогда составь список и дождись Ла Керта — уверен, он с удовольствием тебе на них ответит, — с этими словами парень поудобнее устроил голову на сложенных руках и закрыл глаза.

Немного подождав для вежливости, я заметил:

— Между прочим, ты должен меня охранять...

— Мы с вампиром с рассвета в седле были, спешили добраться до столицы. Так что теперь твоя очередь нести караул. Что заметишь, разбудишь, — буркнул Динеш, не открывая глаз.

Я понял, что разговор на этом закончен, и, вздохнув, повалился в траву. Понаблюдал за мурашками-букашками, поиграл в гляделки с ближайшим деревом — оно продуло. Потом выяснил, что если закрыть правый глаз, то резиденция Женетт красиво мерцает сквозь изумрудную листву; а если закрыть левый и глянуть правым в просвет между ветвями, то алмазный блеск заставляет жмуриться, и под веками вспыхивают ярко-зеленые мотыльки.

Убив четверть часа этим упражнением, я призадумался. Интересно, а когда Ноал отпер Чертог? И сколько у нас времени до открытия конвента? Ла Керт почему-то был уверен, что мы успеем, если раздобудем Сушку сегодня ночью. Значит ли это, что вся бодяга начнется в определенный срок? Или когда прибудут все участники? Кстати, а кто-нибудь, вообще, уже прибыл?

Люди, хаги и вампы.

Я вздрогнул и перекатился на бок. Динеш, по-прежнему, валялся в теньке на пузе, только морду от меня отвернул.

— Ты что-то сказал? — громко спросил я.

В ответ раздалось невнятное ворчание, сменившееся храпом. Я в тревоге заозирался по сторонам. Неужели я прозевал-таки опасность? Или шелестящий голос мне просто почудился?

Тебе не почудилось. Мы здесь.

Я так и подскочил на месте:

— Кто это — мы?

Вокруг — никого, только колыхалась под мягким ветерком трава, да бросали живое кружево теней ветви драгаев.

Мы — Смотрящие.

Я зажал руками уши: казалось, странный голос исходил отовсюду и ниоткуда. Или он раздавался прямо в моей голове? Да и был ли он один? Скорее это звучало, будто множество существ, старых и молодых, шептали вместе, подчиняясь ритму невидимого хормейстера.

— Где вы?! Я никого не вижу! — я вскочил на ноги, но куда бежать, было непонятно. Да и Динеша тогда надо бы разбудить. Только что, если это просто глюк? Ну, скажем, цветочки какие-нибудь местные на меня напахли...

Мы вокруг тебя. Мы везде.

Я крутанулся на месте в центре поляны. Точно глюк. Ведь нету тут никого. Одни деревья глазастые… Стоп! Смотрящие! Неужели… драгаи?! Я судорожно выпучился на стену серых стволов, покрытых зенками, как бородавками.

Да, это мы. Не бойся. Мы не причиним тебе вреда.

Все. Долетался. Уже с деревьями разговариваю. Кстати, а чего это они такие болтливые? И почему Динеш дрыхнет и ничего не слышит?

Только ты можешь слышать нас. В твоих мыслях.

Мамочки! Дубы-телепаты! Вот этого мне и не хватало для полного счастья...

— Почему только я?

Ты отмечен. Ты избран Госпожой.

— Откуда вы знаете?

Ее поцелуй.

Вот так бабочка, вот так молекула! Я обратил внимание, что пару последних вопросов задал уже про себя, не произнося их вслух. Признаться, обмен мыслями происходил гораздо быстрее обычной беседы, практически молниеносно. Я подошел поближе к драгаям. Интересно, все деревья говорят со мной одновременно — или только некоторые?

Вопрос не имеет смыла. Мы — одно.

Я пробежал взглядом по разноцветным глазищам вокруг. Что значит — одно? Коллективный разум у них, что ли? Поэтому говорят хором?

Драгаи — одно. Мы смотрим, мы видим, мы помним.

— Шпионите на Женетт? — подозрительно прищурился я на стволы.

Госпоже не нужны шпионы. Люди приходят, рассказывают нам тайны. Мы их храним. Ты доверишь нам свою тайну, Лиан?

— Что значит: «рассказывают тайны»?! Вы же только что сказали, что слышу вас только я?

Это так. Но люди верят, что мы — очи дракона. Они приходят к нам, когда неоткуда ждать помощи. Когда то, что они носят внутри, слишком велико для человечьих ушей. Тогда они шепчут в наши уши.

— У деревьев нет ушей! — усмехнулся я и тут же прикусил язык. Вообще-то, глаз у них тоже быть не должно...

Ты смотришь на одно.

Я критически оглядел серые стволы. Все, как полагается деревьям, за исключением гляделок, конечно. Никаких ушей.

Дупло.

Ага, точно. Есть такое, на драгае потолще слева. Внезапно яркая картинка наполнила мое зрение — молодая рыжеволосая девушка, покрасневшие веки, дрожащие руки, прикрывающие губы, соединяющие их и шершавую кору у дупла… Звука не слышно. Видение скользнуло по краю сетчатки и пропало.

— Что она сказала? — девчонка была симпатичная, и меня разобрали жалость и любопытство.

Ее слова предназначены демиургу. Ты еще не демиург. Ты сам пока не знаешь, кто ты.

— А вы знаете?!

Мы смотрим. Мы видим. Мы помним.

— И что же, интересно, вы видите? — меня начало раздражать умничанье драгаев.

Мгновенно перед глазами закрутился фильм почти цифрового качества. Вот низко над макушками драгаев промчалась целая эскадрилья исуркхов — каждая пара ангелов тащила в специальной сбруе до зубов вооруженного человеческого воина. Я инстинктивно хопнулся на пузо в траву, но тут же чуть не рассмеялся. Небо надо мной было совершенно чистым: драгаи снова показывали прошлое.

Видение скользило по поверхности реальности, как отражение выглядывающего в окно — по стеклу. В центре процессии упряжных исуркхов махали огромные крылья, чешуйки серебристо сверкали на солнце. Строй ангелов на мгновение сломался, облетая косяк птиц, и я увидел, что это… нет, не каннам, а змей, снабженный всем, необходимым для полета. Значит, все-таки в этом мире дракон — не только титул!

Это не дракон. Это аспид. Дитя исуркха и кадер.

— Что еще за кадер? — наморщил я лоб. Показалось мне, или у загадочного аспида действительно был всадник?

Змеиный человек. Есть такая раса на Западе.

В голове у меня забрезжило смутное воспоминание.

— Гибрид? Разве они не переходят за грань сразу после рождения?

Переходят. Но этого, как видишь, вернули обратно.

— Но кто? И зачем?

Картинка чуть сместилась, словно камера искала лучший ракурс. Теперь я разглядел всадника. Определенно человек, молодой, с летящими по ветру длинными черными волосами. Вот он щелкнул бичом, аспид взвизнул и поднялся над стаей исуркхов, вырвался вперед и вдруг замер, трепеща крыльями в воздухе. Небесная голубизна вспыхнула нестерпимым блеском, заставив меня зажмуриться, хоть сияние и было фантомным. Не требовалось открывать глаза, чтобы понять, что случится дальше. Аспидом правил Ноал. Он собирался отворить Чертог.

— Значит, новый демиург любит запускать воздушных змеев, — протянул я, пока драгаи крутили кино дальше: алмазный замок, Сушки с делегацией из Илламеды, исчезающие в его недрах...

Возможно, он и демиург, но не для нас.

— А вам-то что Ноал сделал? — изумился я. — На коре «Здесь был Н.» вырезал?

Нам рассказали его тайну.

— Что?! — я так и сел. — Кто?!

Отчаявшийся.

Я лихорадочно размышлял. Если выведать, в чем слабость врага, это наверняка повысит мои шансы на победу в испытании. Только ведь деревья противные без топора не расколются!

— Слушайте! Я уверен, если вы расскажете, что знаете, это поможет мне стать демиургом и победить Ноала. Ваша информация может спасти мир от ужасных бед, от… — я запнулся в поисках слов, способных убедить мыслящие деревья, —… от пожара войны!

Мы расскажем. Хотя мы и не горим.

Я выпучился на стволы, в свою очередь рассматривавшие меня в упор. Внезапно я понял, что чувствет актер, забывший реплику перед полным залом. Медленно выдохнув сквозь сжатые зубы, чтобы не спугнуть удачу, я неловко изобразил поклон:

— Благодарю. За ваше доверие.

Не стоит. Отчаявшийся оставил сообщение для тебя.