3.Испытатель и надзиратель.

Пять… Четыре… Три… Два… Один!

Привычное завывание сирены нарушило естественную для природы Аэна утреннюю тишину. Позавывав еще полминуты, сирена резко замолчала.

— Утро начинается, — прокряхтел Зейн. Громко вздохнув, капитан пулей вскочил с кровати и принялся одеваться, а заодно пытаться растолкать остальных парней. — Братва, будильник прозвенел, солдатик полетел. Аншель, хватит с подушкой обниматься, давай поднимайся! Мы на службе, народ!

— Киношник.

Зейн, уже успевший надеть штаны и рубашку, обратил свой взгляд на Натана, держащего свой "старенький" хендком включенным. Кажется, что он уже давно не спал.

— Чего тебе?

— Прекрати терроризировать ребят и сам перестань трястись, как оголенный провод. Сирена была не для нас.

— А для кого тогда?

Натан загадочно поднял правую руку и выставил три пальца, после чего начал их поочередно загибать. Когда последний палец согнулся, архивариус звучно щелкнул пальцами на другой руке и указал на радиовышку, установленную на середине улицы.

— Дорогие гости городка Найфпойнт, — раздались из динамиков вышки голоса двух девушек, операторов радиовышки. — Рады приветствовать вас этим солнечным утром. Господа гости, пожалуйста, пройдите в столовую, горячие завтраки уже ждут вас. Господа надзиратели, просим вас проследовать к пятому аэродрому после отведенного на завтрак времени, там вас будут ждать господа генералы и курсанты. Еще мы хотим передать слова благодарности господину Энигме за превосходный подарок. А теперь о погоде на сегодня...

— А ты, я смотрю, времени зря не терял, — сказал Зейн довольно улыбающемуся архивариусу.

— Ты бы так не говорил, если бы увидел их. — Дженсен откинулся на спинку кровати и мечтательно забормотал себе под нос. — Две брюнетки, близняшки, обе симпатичные до невозможности, девочки в самом соку!

— И чего ты такой довольный, как кот? Думаешь, чего обломится?

— Я бы выразился не так прямо, как ты, но думаю да.

— Мечтать не вредно. Все, парни, хватит дрыхнуть! Подъем! — крикнул Зейн, застегивая серый с красными полосами мундир на все пуговицы и надевая наручи.

К тому времени, как он уже привел свою форму в порядок, остальные успели только продрать глаза и перестать зевать. Один Тайфус оказался достаточно расторопным и вышел из блока вместе с капитаном, и то благодаря тому, что он не снимал своей криоброни на ночь.

Когда они шли по уже заполненному коридору как терранами, так и другими представителями разных народов, Винсент заметил, что его друг-арктос оказался сегодня совсем неразговорчивым, можно сказать, слегка подавленным или растерянным. В другой день он мог часами трепаться не о чем и даже надоесть кому-либо, например, Гарму, который однажды пообещал вытряхнуть арктоса из его криоброни и как следует отдубасить. К счастью, бывший спецназовец не затаил зла на дейноса. Дейносы они такие, вспыльчивые ребята.

— Тай, чего молчишь? — позвал его Зейн. — Молчишь из-за того, что вчера продул Натану в карты на желание?

— Я бы предпочел не вспоминать вчерашнего проигрыша, ибо он был ужасно унизительным для меня, — холодно отозвался Тайфус.

— На щелбаны играли, да? — не унимался Зейн. — Помню, что это был любимый спор Натана в детские годы. Значит, он никуда не делся.

— Да что ты?! — осклабился было Тайфус, но уже в следующий момент он говорил рассудительно и спокойно. — Мне бы удалось обыграть этого архивариуса, если бы не отсутствие пиковой дамы у меня. Понимаете, какая ерунда. С женщинами у меня не ладится ни в картах, ни в реальной жизни. Прямо парадокс вселенского масштаба.

— Не расстраивайся, Тай. Со временем все наверстаешь. Переживи еще один Арракис, и тогда ни одна арктосска не устоит перед тобой.

— Да, наши женщины любят мужчин в форме. Но, хочу заметить, это неудачная шутка.

— Даже я не безупречен.

Они вышли на улицу. Зейн тут же зажмурился от слепящих солнечных лучей и, желая посмотреть на небо, вдобавок прикрыл глаза рукой. Да, небо Аэна кардинально отличалось от неба над Центром. Если в небе над столицей Федерации буквально каждое утро можно было видеть целые стаи пушистых облаков, то в небе Аэна, не смотря на то, что вчера был настоящий ливень, не было ни облачка, и Альтаир, местное светило, нещадно палил поверхность планеты.

Зейн услышал громкий хрип арктоса. Капитан поспешил поинтересоваться, что случилось с ним. "Батарейка кончается", — ответил ему Тайфус, указывая большим пальцем на утолщение брони на спине, являющееся портативной криокамерой с охладителем.

— Может, поменяешь элемент до его полной разрядки? Так, от греха подальше, — предложил ему Зейн.

— Не бойтесь, кэп. Остатков охладителя хватит еще на полчаса. Этого времени мне хватит на то, чтобы перехватить свой ледяной завтрак и заодно пробежать километра три по бездорожью.

— Не сильно-то стройте из себя крутого перца перед здешними арктоссками-медсестрами, господин Сервиус. А то не хотелось бы, чтоб главный медик на корабле схватил тепловой удар и отлеживался в морозильнике до конца учений.

— Принято к сведению, капитан. До скорого.

Тайфус направился к соседнему зданию, из дверей которого валил густой пар. Это и была столовая для арктосов, к которой был пристроен пункт первой помощи солдатам Милитократии.

Хотя интерес посмотреть, что именно выкинет Тайфус внутри, оставался, Зейн не отважился просидеть вместе с инопланетным другом полчаса в морозилке. Холод Зейн еще со времен детдома не любил, поэтому он пошел прямо в столовую для тех, кому мороз под минус тридцать не был жизненно необходим.

Внутри было через чур людно, если данное выражение можно было отнести к кершанитским и плойтарийским курсантам и военным. На сайлокианцев, которых можно было пересчитать по пальцам, Зейн не обращал особого внимания, считая их терранами.

Взяв со шведского стола все, что было нужно, капитан отыскал свободный стол и сел за него. Стоило ему взяться за еду, как он тут же уловил на себе целую тучу взглядов молодежи. Они тихонько перешептывались между собой и временами тыкали на него пальцами. Парни смотрели на него с уважением, называя "Командиром полосатой акулы" или "Оруженосцем", девчонки мечтательно вздыхали, а их кавалеры поглядывали на капитана с нескрываемой ревностью. А он невозмутимо уплетал картошку фри и старался не обращать на это внимания. Восхищенных взглядов и всего прочего, что связано с популярностью, ему хватит с головой во время выполнения тренировочной миссии. Эх, если бы они знали всю правду...

— Чего заскучал, генацвале? — появившийся будто из воздуха Николай, одетый в серую форму с красными полосами, хлопнул Зейна по плечу и устроился рядом. С другой стороны стола сели Дженсен и Аншель, последний был в той же одежде, что и пилот. И только Дженсен выделялся из группы своим белым плащом архивариуса.

— Да не скучаю я. Просто задумался.

— Это, позволь узнать, о чем? Или, может быть, ком? Неужели о той беловолосой сайлокианке, которая удалилась отсюда пару минут назад в сопровождении еще одной очаровательной девушки из вашего экипажа?

— Что это за допрос с пристрастием, Дженсен? Дай пожрать спокойно последний раз перед марш-броском. Ты все равно будешь тут балду гонять.

— Да не горячись ты, Винсент. Я же просто шучу, — развел руками Дженсен. — Мне было интересно, как ты отреагируешь.

— Узнал? Молодец! Возьми с полки пирожок.

— А теперь ты прекращай. Я терпеть не мог этой присказки от нашей старой поварихи из детдома.

— Привыкай, Энигма, теперь я буду долго тебя этим травить.

— Капитан, вы чудовище!

— Нет, я благородный пират. — Винсент отправил последний кусок картошки в рот и, отодвинув поднос, положил локти на стол.

— Ты забыл добавить, что он мстительный, — ткнул Зейна обратным концом вилки Аншель. — Слушай, Винсент, если мой пока что туманный мозг все правильно помнит, то ты уходил из блока вместе с Тайфусом...

— Постой, забудем о Тайфусе. Мне гораздо интересней узнать, где Гарм. Кто-нибудь его видел?

— Не увидеть трехсоткилограммовую рептилию, пускай она напялит на себя броню с встроенной системой камуфляжа, очень сложно, — Николай открыл бутылку газировки, сделал пару глотков, передал Аншелю. — Он потопал в арктосский сектор базы, хотел познакомиться с сородичем.

— Тут присутствует еще один дейнос? На арктосской территории?! — удивленно посмотрел на пилота Винсент. Тот кивнул. — Господь всемилостивый, что же они устроят, если встретятся?

— Могут просто поговорить. А могут устроить дебош на радостях, и тогда база превратится в один огромный госпиталь, — привел пару вариантов дальнейшего развития событий Аншель.

— Не, — покачал головой Николай, — этого он не сделает. Все-таки на базе находится Тесса.

— А с этой сайлокианкой у него что-то вроде дружеских отношений? — поинтересовался Натан, предварительно распаковав захваченный со стола сендвич и надкусив его.

— Я бы так не сказал, — покачал головой Винсент. — Просто пару лет назад Гарм с Тессой попали к кершанитским работорговцам, ну и, чтобы выжить, заключили союз. Правда, Гарм привязался к ней сильнее, чем к союзнику. Возможно, он видит в ней кого-то вроде дочки, потому и охраняет.

— Вот это поворот. Большой Папочка и Младшая Сестричка, блин, — усмехнулся в кулак Дженсен и поднял взгляд на Зейна. — Так куда делся этот недоверчивый арктос?

— Пошел к своим братьям по оружию. — сообщил Зейн. — Сказал, что криоблок скоро разрядится окончательно и что нужна замена. Все как обычно.

— Погоди-ка, — поднял руку Дженсен, — я видел, как он вчера во время нашей игры сменил картридж и снова уселся играть.

— Ах ты, хитрозадый милитократ! — пораженно воскликнул Зейн. Теперь до него дошло, что задумал его бортовой врач. — То-то он так внезапно завел разговор о арктосских женщинах и тепловых ударах. А я и не догадался поначалу.

— Ха, действительно хитрый, — произнес Аншель и задумчиво добавил. — А правда, неплохая идея с тепловым ударом и арктоссками. Может быть...

— Я тебе голову оторву и скажу, что так оно и было, если ты применишь план Тайфуса к Нине, Кимбольт. — сказал Николай, изо всех сил стараясь скрыть свой гнев.

— Да успокойся ты! Ни о чем таком я не думал! Хотя в теории...

— Сержант Кимбольт, — Дженсен вскочил с места, и, приставив руку к виску, с улыбкой на лице отчеканил. — Если при попытке исполнения плана господина Сервиуса вы погибнете смертью храбрых от руки своего бывшего друга, то, клянусь своей зарплатой, я продолжу ваше дело.

— И отправишься следом за ним, — угрюмо произнес Николай.

— Да успокойтесь вы, парни, — решил разрядить создавшуюся за столом обстановку Зейн. — Что это за неконтролируемый всплеск тестостерона среди нас? Вчера вы двое, сегодня Тайфус. Кто станет следующим?

— Неужели не понятно, почему мы такие активные? Осмотрись вокруг.

Зейн внял совету Аншеля, осмотрелся. Кроме кучи молодой петрушки за столами ему больше никто не попался.

— Дети, — коротко ответил он.

— Не правильно, потому что это подростки, и некоторые из них крайне озабочены.

— В плане?

— В плане общения с противоположным полом. — Аншель внимательно осмотрелся по сторонам, затем придвинулся поближе к Зейну и шепотом произнес. — Когда искали тебя, совершенно случайно столкнулись с Ниной.

— Передал ей обещанное?

— Передал, а как же иначе? Но суть разговора не об этом. В общем, вчера ночью какая-то пузатая мелочь приперлась к окну блока наших девочек и в наглую пялилась на них. Прикинь?

— Прикинул, и уже сильно захотел посмотреть этой мелочи в глаза ее честные, — с легкой раздраженностью в голосе произнес Зейн. — Вы, парни, — обратился он к Николаю и Аншелю, — уже придумали план действий по этому поводу?

— Обижаешь, Зейн. Мысля уже появилась и готова вырваться наружу потоками праведного гнева. Ты как, не против поохотиться на малолетнего нарушителя спокойствия? Нам всем есть, за кого ему навалять.

— Мне, в частности, за двоих дорогих мне девушек, — поддакнул Николай.

Зейн ухмыльнулся. Все-таки, сколько времени не прошло с момента гибели Братана, а что-то небольшое, возможно, частичка его пацанской безбашенности, что осталось от него, продолжало жить в них даже сейчас. Пример Сириуса заразителен. И неуничтожим.

— Извините, парни, но я пас, — встал из-за стола Винсент. — Из-за обязанностей инструктора не смогу присоединиться к вашей охоте. Но ограничивать вас не стану. Можете устроить любительское расследование. Натан, твой статус архивариуса равноценен рангу конкорда, а значит...

— Я знаю, что это значит. Тем более, я уже придумал небольшую операцию по выявлению этого любознательного товарища. Так что иди, отдавай долг родине и не волнуйся — к твоему возвращению он будет пойман.

— Рад это слышать. Но только без рукоприкладства. И ни слова Гарму.

— Боишься, что мое предсказание о огромном госпитале сбудется? — хохотнул Аншель.

— И это тоже.

Поставив пустые подносы на специально подготовленном для этого столе, терраны выбрались из прохладной столовки обратно под лучи беспощадно жгущего землю и воздух Альтаира. Зейн, еще со вчерашнего дня знавший о плане проведения мероприятия, скорым шагом побрел в сторону плаца, на котором уже должны были собраться курсанты и их надзиратели. Остальные вызвались сопровождать его.

— Эй, Винсент, — нагнал его Аншель. — Как думаешь, какой отряд тебе выпадет честь вести на задание? Интернациональный или чисто терранский?

— А какая разница?

— Как какая? — вмешался Николай. — В интернационале много представителей разных рас, и характеры с предпочтениями у них разные.

— Думаешь, в терранском отряде нет разнохарактерных курсантов? Колян, понимаешь, расы и народы, да и внешность, — это все мнимые черты, разделяющие нас. На самом деле все мы — и кершаниты, и арктосы, и терраны, — очень похожи. Форма разная, а содержимое почти одинаковое.

— Кажется, что за исключением способности трансформировать глаза в нашем кэпе проснулась жажда к философии, — подшутил Аншель.

— Это не философия, а правда жизни, Ким. — поправил друга Зейн.

— Да, но это похоже на философию, согласись.

— Прошу капитана Денсалагана Байриса выйти из строя! — громкий голос Джарвиса, многократно усиленный рупором, сотряс окрестности подобно грому.

— Вот черт! Началось! Бегом, пацаны!

Впереди, посреди нескольких холмов, покрытых желтоватым ковром из аэнских степных трав, показалось широкое скошенное поле, большую часть которого занимали несколько построенных рядов курсантов. Между этих рядов проглядывала сцена, на которой перед плойтарийской генеральшей стоял сайлокианский капитан, получавший последние напутствия. Позади была видна серая полоса маленького аэродрома с расположенными на нем пузатыми терранскими вертолетами типа "Боевик", достаточно крупными машинами с двумя мощными турбинами на крыльях, предназначенными для транспортировки десанта в среде, богатой кислородом. Ему было известно, что именно эти машины доставят курсантов вместе с их инструкторами к местам проведения операций.

Взяв чуть правее, Зейн вместе с остальными незаметно проскочил мимо рядов курсантов. Сбоку от сцены было расположено несколько тентов, возле которых копошились другие инструкторы и провожающие их солдаты. Там, среди десятков представителей разных народов, Зейн заметил тонкую, еле заметную фигурку Нины. Последняя, заметив его, помахала рукой.

— Надо же, пацаны, нас уже встречают, — довольно произнес Аншель, махая Нине в ответ.

Предъявив двум солдатам свой пропуск надзирателя, Зейн вместе с парнями прошел дальше и сблизился с девушкой.

— Давно нас ждете? — спросил он, стараясь не слишком сильно галантничать.

— Полчаса, капитан Зейн. — сказала Нина. — Я слышала, что вы, наоборот, через чур пунктуальны. Ой, — вдруг сконфузилась адъютант, — я совсем забыла вам рассказать. Тесса просила передать вам, что она будет присутствовать здесь, но чуть позже. Ей нужно найти кое-что важное для вас.

— Я не идеален. А за информацию отдельное спасибо. Кстати, зовите меня по имени.

— Вас поняла. — шутливо отдала честь Нина.

Капитан Эммануил Гонсалес, прошу на сцену!

— И чего это ты скрывал от нас существование своей сестры? — толкнул в плечо Николая Винсент. — Обворожительная девушка.

— Не могу не согласиться, — подмигнул ей Аншель, и Нина коротко улыбнулась.

— И где же вы видели оружие лучше СР-90 "Ксистон"? — раздался громкий возглас Хитоми из соседнего шатра.

— Что там творится? — посмотрел на сестру пилота Винсент.

— Да так, спор между двумя снайперами, ничего особенного, — ответила та.

Зейн, очень заинтересованный происходящим, сделал несколько шагов по направлению к шатру. Раздвинув пластмассовые дверцы, он прошел внутрь. Там, среди других терранских солдат, он заметил каштановую «гриву» Хитоми. Ее обладательница, вся при военном параде, вела громкий спор с высоким, кажется, даже выше Натана, рыжеволосым парнем, который подбоченясь и приложив руку к несущей балке, при этом нагловато улыбаясь, говорил ей что-то, что ввергало бывалую снайпершу чуть ли не в шоковое состояние. Жаль, что с такого расстояния почти ничего не слышно, придется подойти поближе.

— Господин, — обратился Зейн к рыжему, — что вы такое говорите, от чего единственная женщина-снайпер на моем фрегате начинает голосить почище оперной певицы?

Рыжий перевел взгляд красных (да-да, кроваво-красных) глаз со своей собеседницы на внезапно появившегося перед ним капитана. Помимо необычного для террана цвета глаз у него была еще одна заметная черта — серебряная серьга в ухе с изображением какого-то символа, очень похожего на три пары крыльев разного размера, закрепленных на маленьком кругляше. А еще на его синем с желтыми полосами кителе была нашивка с изображением ворона.

— Странно, — прищурил красные глаза парень, — мне кажется, или я уже видел ваше лицо?

"Интересно, где", — мысленно произнес Винсент, не спуская глаз с рыжего.

— Ну точно, вспомнил! — сорвался крик ликования с его губ. — Вы же Винсент Зейн! Человек-легенда среди космопехов всех народов и родов войск! Извините, что сразу не признал и позвольте представиться. Капитан терранского спецподразделения "Морские вороны" Ганс Вайнштайн, ваш преданный фанат.

— Не помню, чтобы был создан фан-клуб в мою честь, но все равно рад знакомству. — Зейн пожал протянутую ему крепкую руку. Хитоми недовольно фыркнула. — Что с тобой? — удивился Винсент.

— Ты только что пожал руку моему злейшему врагу, — гневно произнесла она.

— Вы раньше были знакомы?

— Лично — нет, но наши подразделения давно знакомы. Это из-за "Воронов" были расформированы "Глаза сокола".

— Не держи на меня зла, сестренка, — все с тою же напыщенной улыбкой развел руками Ганс. — Просто армии всегда нужен приток свежих сил и технологий, чтобы работать слаженно, как швейцарские часы. Никто не виноват, что со временем в негодность приходит как оборудование, так и люди. Ну, то есть, вы.

— Ганс!

— Постойте, капитан, я сама. — Хитоми отстранила разозленного Зейна в сторону и сама приблизилась к Гансу. — А теперь послушай меня, апельсинчик. Твои слова вполне годятся и для тебя самого. Не пройдет и десяти лет, как твое подразделение расформируют подобно моему. И запомни, что я скажу. Если ты еще хоть раз посмеешь попрекать "Глаза сокола", то я с большим удовольствием оборву твою военную карьеру.

— Сделаю вид, что не слышал этого детского лепета. — Ганс усмехнулся. — Если ты хочешь прострелить мне руку или ногу со своей рухляди...

— Нет винтовки смертоносней и точнее "Ксистона". — оборвала его Хитоми.

— Дорогуша, твой "Ксистон" — прошлый век. Наше подразделение оснащено винтовками настолько мощными, что перед их огнем не устоит даже танковая броня. Можно сказать, я держу в своем блоке портативный рельсотрон.

— Кончай выеживаться, вороненок, — Зейн больше не собирался отмалчиваться. — Я готов поспорить на что угодно, что Хитоми — лучший снайпер, чем ты. И, раз ты так хорошо осведомлен обо мне, хочу внести небольшую ясность: я терпеть не могу, когда члена моей команды тыкают лицом в грязь, тем более, в моем присутствии. Поэтому или ты просишь прощения, или получишь по своей рыжей морде прямо тут. Можешь просто слинять, поджав хвост, как и положено любителю выпендриваться. Выбирай.

Капитан Ториус Вардаж, поднимитесь на сцену!

— Ага, вот как вы говорите со своим братом по оружию, — загадочно произнес Вайнштайн, делая ударение на последнее слово, потом глянул на часы и зычно зацокал языком. — Как быстро летит время. Мне пора идти. До скорой встречи, леди Прошлый Век. А с вами, капитан, — наглец посмотрел на Зейна, — я не прощаюсь. Возможно, наши отряды встретятся во время миссии.

— С нетерпением жду, — грозно посмотрел вслед удаляющемуся Вайнштайну Зейн. Когда тот исчез за дверью шатра, он посмотрел на стоявшую рядом Хитоми. Ее вид ему сразу не понравился. — Ты как? Держишься?

— Да. Но, клянусь, еще пара секунд, и я бы выцарапала ему глаза. Спасибо, что был рядом. О черт!

— В чем дело?

— Глаза. Они снова трансформировались! Можешь вернуть их в прежнюю форму?

— Я даже не знаю, как это делается. И что делать будем?

— Прятать, ясное дело. — Хитоми протянула ему руку. — Хватайся и прикрой глаза. Сегодня я твой поводырь.

— Как-то я не в восторге от этой затеи...

— Другого предложить не могу. Так что давай!

Схватив капитана за руку, снайпер потащила его через весь шатер следом за собой к выходу. Винсент чуть ли не кожей ощущал на себе все новые и новые взгляды вояк, которые временами даже негромко посмеивались. Но что делать? Светиться перед медкомиссией не очень хотелось, а другого выхода не было.

Прохлада шатра снова сменилась на уличную жару.

Капитан Ганс Вайнштайн, поднимитесь на сцену!

— Ребята, у кого-нибудь есть фуражка с длинным козырьком? — крикнула Хитоми, стоило ей выскочить на улицу с Зейном позади.

— Ну, у меня есть.

Николай, так и не дождавшись слов благодарности от подруги, тут же лишился головного убора, который перекочевал на голову Винсента.

— Отлично, — сказала Хитоми, нахлобучивая несоразмерно большую фуражку на голову капитана. — Теперь все в ажуре. Осталось дождаться Тессу.

— Боюсь спросить: она принесет с собой визор, какой носил Маска? А, может, выломаем модуль СТМ из брони Тайфуса и приделаем его на китель Зейна? — продолжал глумиться Аншель над капитаном, который совершенно нелепо выглядел в этой фуражке.

— Кончай балагурить, Аншель. И, ради всего святого, сделай вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, — посоветовал ему Николай.

— Над таким сложно не смеяться.

"Ну, погоди, Аншель. После задания я куплю вторую такую же фуражку, намажу ее клеем и напялю на тебя. Вот смеху-то будет", — мстительно посмотрел на до сих пор смеющегося сержанта из-под козырька убора Винсент.

Капитан Сенан Гловисский, прошу вас.

— Блин, — Хитоми с тревогой посмотрела на часы, — скоро на сцену станут подниматься капитаны с буквой "З" в фамилии. И ведь без уборов потребуют подняться. Е мое, где же Тесса? Ведь обо всем ей напомнила с самого утра. А вдруг забыла? Нина?

— Я в столовой дважды ей напомнила. Она сказала, что все прекрасно помнит.

— Тогда где же она?

— Стойте, — внезапно подала голос Нина, вместе с этим вглядываясь куда-то вдаль. — Кажется, это она. Да, точно! Госпожа Вериг'хан, мы здесь! — что есть сил, крикнула адъютант.

Стараясь держать козырек фуражки так, чтобы другим солдатам не были видны его глаза, Винсент посмотрел туда, куда смотрела машущая руками Нина. По протоптанной тропинке на пологом холме действительно бежала Тесса. И бежала она неловко, балансируя на невысоких каблуках, так и норовя упасть. Только каким-то чудом, или же благодаря тренировкам в Магистрате, она удерживалась на ногах.

Двое кершанитских солдат в броне, что стояли на входе, козырнули ей. Та, не снижая скорости, в свою очередь спешно помахала им ручкой, случайно налетела в толпе на рослого террана, быстро извинилась и по образовавшемуся проходу между группами солдат-зевак, этакой финишной прямой, рванула к знакомым ей людям. На последних метрах ей встретился небольшой камешек, о который носок ее туфли не упустил возможности зацепиться. Потеряв равновесие, она чуть было не упала на землю, однако Винсент, чьи рефлексы были обострены до предела, вылетел вперед и в подкате ловко поймал ее в объятия.

— Шикарно приземлилась, — волной прокатилась по толпе одобряющая реплика наравне со вздохами умиления.

Уперев руки в грудь Зейна, Тесса подняла торс и неловко уставилась на него. Он улыбался ей.

— Спасибо, — пролепетала она.

— Не то слово, что я хотел услышать при встрече, но всегда пожалуйста.

— Ой, извини. Привет.

— Привет, — просто из вежливости улыбнулся Зейн, понимая, что здороваться теперь не было особой нужды. А девушка так и продолжала лежать на нем, будто и не собиралась вставать. — Так и будем лежать на земле в обнимку? Хотя я не против. Тут даже очень хорошо, прохладно. И пусть на нас смотрит вся военная мощь базы...

— О, Т’хала! — вскрикнула она и спешно начала подниматься, что никак ей не удавалось. Она снова упала на него, теперь уже во второй раз выбивая воздух из груди Зейна. — Прости. Я сейчас. — Тесса, всем телом дрожа от волнения, наконец, поднялась сначала на колени, потом на ноги. — Мне ужасно неловко от предоставленных тебе неприятностей. Ты же не злишься, правда?

— Нет, не за что.

— Хорошо, — еще одна смущенная улыбка озарила ее лицо. Заметив валяющуюся в пыли фуражку, упавшую с головы капитана во время падения, сайлокианка наспех ее отряхнула и вернула ее на место, спросив. — Тебе не кажется, что она немного великовата для тебя?

— Она не моя, это Николай одолжил. Но другой в сложившейся ситуации я не нашел.

— Какой ситуации?

— Умеете вы эффектно появляться, госпожа Вериг'хан, — раздался веселый голос Дженсена, а спустя секунду его руки упали парочке на плечи. — Это, несомненно, талант. А еще один ваш талант — это способность приземляться удачнее любой кошки или пилота ВКС.

— Не издевайся над ней, Дженсен. — Хитоми смело схватила его за воротник и оттащила назад. — Ты же знаешь, что за этим следует.

— Ну не могу я, госпожа Сагара, поверить в то, что такое милое создание может причинить кому-то вред.

— Она — не может, а вот ее настоящие телохранители могут сделать с тобой все, что угодно. Среди них встречаются и настоящие садисты. Вспомни хотя бы Сириуса, да упокоится он с миром, что он вытворял за год до своей смерти, — печально вздохнула Хитоми. Все-таки, память о сайлокианском конкорде-балагуре до сих пор оставалась живой в ее душе.

— Да, засунуть в штаны арктосского наркобарона гранату без взрывателя — это был самый страшный его поступок. — крякнул Аншель. — Одно только лицо этого упыря чего стоило.

Звук сигнала вызова прервал дружескую беседу. Николай (а именно его микрокомпьютер издал этот звук) посмотрел на экран.

— Во дела! — воскликнул он. — Винсент, тут такое дело: Хоэнхайм послал мне сообщение, просил прийти к ангару бронетехники, сказал, нашлась подходящая для меня халтурка. Ты уж извиняй, но присутствовать на церемонии я не смогу.

— О чем речь, Колян? Если нужно — значит нужно.

— Рад, что среди нас есть понимающий человек. Буду болеть за тебя вместе с остальными. До скорого!

Фигура первого пилота мгновенно растворилась в толпе.

Капитан Освальд Грегори, прошу вас!

— Винсент, сними фуражку. На сцену в уборах…

— Не могу. — оборвал Тессу на полуслове Винсент.

— А в чем дело?

— А ты загляни ему в глаза его честные. Все поймешь. — посоветовал ей Кимбольт.

Тесса, решившая воспользоваться данным ей советом, осторожно подняла козырек фуражки и тут же выпрямилась. Схватив Зейна за руку и опустив козырек еще сильнее, чем он был раньше, она со словами "Я скоро верну его" потащила его за шатер.

— Ребята, если я не вернусь, скажите Хоэнхайму, что я умер с честью! — крикнул друзьям Зейн перед тем, как исчез за шатром.

Отсмеявшись, Винсент со все еще играющей на лице улыбкой посмотрел на стоявшую рядом с ним сайлокианку. Та, с по-девичьи надутыми губками, нахмуренными тонкими линиями бровей и сложенными на груди изящными руками, как-то обиженно смотрела на него. "Блин, неужели ляпнул лишнего?"

— Ты чего так резко посерьезнела, Тесса? — решил сразу узнать причину ее недовольства капитан.

— Зачем ты так сказал, будто я собираюсь тебя убить? — спросила она.

— Я просто пошутил.

— Не смешная шутка.

— Знаю, что шутник из меня никудышный. Но зато солдат хороший.

Ноль эмоций. В смысле, положительных.

— Тесса, не дуйся. Хмурый вид тебе не идет. Улыбнись!

— Хм, ну ладно. — Вдруг взгляд девушки будто просиял, и в следующее мгновение она оказалась рядом с Зейном. — Снимай шляпу!

Решила подшутить, что ли? Ан нет, настойчиво тянет руки к фуражке, которая даже не его. Зейн ловко увернулся, при этом пряча свои глаза от девушки. Он помнил, как она испугалась его взгляда пару лет назад.

— Зачем она тебе?

— Просто сними шляпу! — новая попытка так же не увенчалась успехом.

— Тесса, — он снова отскочил — в этот раз она почти схватила его за мундир, — если это игра такая, то я в ней не участвую!

— Это не игра. Снимай!

— Тесса!

— На сцену в головном уборе подниматься нельзя, забыл что ли? А без него твои глаза увидят все. Поэтому позволь мне помочь.

В этот раз ему увернуться не удалось. Ловкий взмах руки девушки, и фуражка упала на земле.

— А теперь стой спокойно, — предупредила она, извлекая из нагрудного кармашка белоснежной блузки маленькую коробочку.

— Что там?

— Страховка на данный случай и на случай новой трансформации в людном месте. — она откинула крышку и протянула коробочку Зейну, что бы он мог видеть ее содержимое. Содержимым оказались два тоненьких стеклышка на шелковой подушечке. — Это не простые линзы. Они сохраняют стандартные цвет и структуру глаз, то есть, вместо измененных глаз другие будут видеть твои обыкновенные глаза. Раньше такие линзы носили сайлокианские исследователи вашего народа, чтобы не выделяться из массы, если вдруг придется использовать сейджен. Думаю, они должны помочь. Давай помогу.

Она, такая хрупкая в своей блузке, утянутой зеленым корсетом, и оранжевой юбке, вплотную подошла к нему. Зейн, желая облегчить задачу девушки, опустил голову. Но даже этого оказалось мало. Девушка встала на цыпочки, вытягиваясь в струнку, припала к его груди и вставила первую линзу.

Пока Тесса возилась с линзой для правого глаза, левый глаз, теперь уже нормальный, изучал девушку. Плавные черты лица стали еще более женственными, глаза цвета ясного неба смотрели на него все с тою же неземной нежностью и заботой, что и два года назад. Волосы, сейчас завязанные в свободный хвост с зачесанной направо длинной челкой, стали еще красивее, чем раньше. Губы нежные, как лепестки розы, и такие сладкие.

— Не смотри на меня так, пожалуйста, — требовательный голосок девушки вырвал капитана из внезапно напавшего на него дурмана.

— Хорошо, не буду. Ай!

— Тебе больно? Прости.

— Ерунда, от пуль и лезвий больнее.

— Все, я закончила.

Зейн проморгался. Было чуток неприятно, когда веки скользили по стеклу линз, но что делать? Нужно привыкать. Другого выхода нет.

— Теперь общественная огласка по поводу этой аномалии тебе не грозит. Можешь со спокойной совестью идти на сцену. Только дождись, когда тебя позовут, ладно?

Новая волна необъяснимого влечения к этому белокурому ангелу накрыла сознание террана. Поддавшись этому чувству, он взял ее руку. Тесса не сопротивлялась. Тогда он прижал ее ладонь к своей щеке, ловя каждое мгновение проведенного так времени. Ему невероятно сильно хотелось запомнить ее прикосновение, будто оно было жизненно необходимым. Такое теплое, приятное, нужное ему.

Капитан Винсент Зейн, поднимитесь на сцену!

— Винсент, тебя вызвали. Пора идти.

— Как прикажете, метрисс Вериг'хан. — совершенно случайно вырвалось у него, и лицо девушки тут же залилось краской. — Обещаю скоро вернуться.

— Давай, мужик! Мы верим в тебя! — услышал Зейн вопль Аншеля, когда он уже поднимался по лестнице.

Оказавшись на сцене, необъяснимое чувство эйфории тут же куда-то улетучилось, а кислая толика волнения, наоборот, появилась и стала расти. В голове теперь звучала одна-единственная фраза:"Иди вперед и не ударь в грязь лицом". А теперь как учили — вдох, выдох, пошел!

Солнечный свет неприятно ударил в глаза, и перед ними запрыгали красные и фиолетовые пятна. Щурясь от света, капитан, вытянувшись во весь рост, чеканным шагом пошел на середину сцены, где его ждали Хоэнхайм и плойтарийская генерал-лейтенант. Последняя сфокусировала взгляд своих орлиных глаз на фигуре приближающегося капитана. Подойдя к ней на расстояние вытянутой руки, Винсент остановился и отдал ей честь. Сейчас на него смотрели не только глаза плойтарийки — на него смотрели все: солдаты, курсанты, отчим, друзья и Тесса. От этого на душе становилось тепло и хорошо, страх перед плойтарийским генералом окончательно исчез.

Кита Гевар, сверкающая в своих золотых одеждах как второй Альтаир, одобрительно кивнула и подняла правую руку. Один взмах, и длинные перья, до этого плотно прижатые к руке, потому и незаметные, явили себя миру, загораживая Зейна от посторонних взглядов. Стоя под прикрытием гигантского крыла, Зейн невольно повернул глаза, изучая маховые перья. Они были через чур длинными, возможно, до полутора метра в длину, а их кончики были острыми и твердыми. Ну, совсем как наконечники у стрел. Капитану тут же вспомнился миф о Стимфалийских птицах, рассказанный ему Хоэнхаймом в далеком детстве. Кто знает, вдруг древние плойтарийцы посещали Землю во времена крито-микенской цивилизации?

— Капитан, рада видеть вас в добром здравии, — заговорила генерал Гевар. — Помнится мне, что это вы участвовали в разрушении кершанитской находки вместе с ныне покойным Ситайрикерусом Навой, тем самым защищая пространство Единых Рас от планов сайлокианского террориста, именующего себя Маской...

Зейн через силу кивнул. Делая этот жест, он ощущал себя последней сволочью по отношению к Маске. Два года назад Винсент вместе с Джарвисом лично отчитывались перед Главнокомандующим Волковым за произошедшее в Арракисе. Тогда Хоэнхайм, знающий, что словам его приемного сына о дьявольских тварях из далекого космоса никто не поверит, списал разрушение станции на Маску, который собирался использовать ее для своих темных целей. Расследование по этому делу зашло в тупик, ибо после взрыва установки ничего не осталось, и командование ВКС приняло решение придерживаться слов Джарвиса, подчеркнутых его авторитетом.

— Мне очень жаль, что ваш напарник погиб в ходе той операции.

— Спасибо. Уверен, что он слышит ваши слова.

— Мне известны подробности вашей операции в Сигме Октанта. Как лидер вы проявили себя безрассудно и напрочь игнорировали все законы военной стратегии и тактики, взяв с собой только пару бойцов вместо положенных десяти. Но каким-то невероятным образом вам удалось завершить операцию без потерь среди членов своего отряда, а также спасти тайного агента Магистрата. Жаль, что имени я не знаю.

"Вы бы ужасно удивились, узнав, что этот агент находится прямо под сценой, там, среди простой солдатни", — мысленно сказал Винсент, глядя прямо на плойтарийку.

— Именно из-за вашего везения я хочу поручить вам командование седьмым интернациональным отрядом курсантов "Мордред", члены которого сильно отстают от своих сверстников в плане теории и практики. Ваша задача — сорокакилометровый марш-бросок, в завершающей части которого вам предстоит захватить кейс с документами из бункера находящегося под контролем отряда солдат капитана Ганса Вайнштайна. Срок выполнения операции и координаты бункера будут отправлены на ваш хендком по прибытии в заданный квадрат. Теперь прошу вас направиться к десантным кораблям, ваш отряд уже там.

Зейн снова козырнул, затем гаркнул: "Служу военно-космическим силам Единых Рас!", и только потом направился к спуску со сцены. Хоэнхайм, находившийся неподалеку, остановил его и, положив руку на плечо, с улыбкой сказал:

— Удачи, сынок.

— Спасибо, папа, — козырнул Винсент, после чего спустился со сцены.

Когда он уже брел по залитому солнцем полю к взлетной площадке с оставленными на ней челноками, в его голове появилось давно забытое щекочущее чувство, какое он испытывал во время ментальных разговоров с Братаном. Он очистил разум от посторонних мыслей и приготовился "слушать" сообщение.

" — Винсент, — раздался голос Тессы, — из-за поставленных вокруг сцены ограждений мы не сможем прийти к тебе, потому ребята попросили передать тебе их пожелания через меня:"Удачи тебе, Командир белой акулы. Покажи малышне, из чего сделаны настоящие космопехи. Только не спались перед ними со своим дьявольским взглядом, не травмируй им психику". Последнее сказал Аншель".

" — А ты ничего не хотела сказать мне?"

" — Хочу, — короткая пауза. — Будь осторожен, Винсент. Не поранься".

Зейн только легко улыбнулся. Что ни говори, а манера беспокоиться за остальных у Тессы никуда не делась.

" — Даю тебе слово. До связи".

* * *

Одинокая фигура террана в серой форме с красными эполетами медленно шла по пыльной дороге к небольшой группе строений в форме полуцилиндров. Временами мимо нее проползали автопогрузчики с закрепленными в гравитационных захватах контейнерами, водители которых вели оживленные беседы с инженерами, ждущих, когда им наконец доставят необходимые детали от той или иной бронемашины.

Вот только Николай не сильно хотел вслушиваться в разговоры персонала базы. Если честно, то его глодали досада и огромное чувство вины. Как так-то? Он, самый первый друг Зейна после Сириуса, и просмотрел чуть ли не самый важный на данный отрезок времени момент в его жизни. И пускай он, Винсент, не обиделся на него, но сам Николай чувствовал себя последней сволочью перед Винсентом. А еще друг называется.

— Эй, паря, освободи место для большегрузного транспорта! — грубый окрик заставил Николая оглянуться назад.

Позади него с черепашьей скоростью полз гусеничный транспортер с прицепом, при этом издающий страшный рев и грохот, который можно было услышать за целые километры. "Странно, как это я его раньше не услышал?", — почесал затылок пилот, теперь рассматривающий многотонную чадящую дымом и гарью громадину с почтительного расстояния. Этим временем стальной пережиток прошлого продолжил свой неспешный путь, волоча за собой прицеп с неимоверно большим контейнером.

Однако не зря говорят, что в пилоте первого класса все должно соответствовать эквиваленту в сто процентов. Даже сквозь грохотание гусениц и тарахтение двигателя Николай смог услышать иной, менее резкий звук. То был звук турбин взлетевших "Боевиков", стартующих с далекого от нынешнего местоположения Николая летного поля. Николай принялся наблюдать за этим.

Вот с аэродрома взлетел первый вертолет, за ним второй, третий, — теперь в воздухе висело семь боевых машин, в одной из которых находился Винсент вместе с его курсантами. Какое-то время вертолеты летели клином, пока ведущий резко не набрал скорость и не полетел направо от эскадрильи, а следом за ним таким же образом разлетелись в разные стороны и остальные машины.

"Удачи тебе, кэп", — помахал рукой удаляющимся вертолетам Николай даже не надеясь, что тот его увидит. Но все равно с другом нужно попрощаться.

Когда вертолеты превратились в микроскопические точки на фоне красно-желтого неба, Николай вновь обратил свой взгляд на дребезжащее металлическое чудовище, до сих пор ползущее по полю. Желая немного скрасить и облегчить свой путь до ангаров, Николай догнал монстра, запрыгнул ему на "спину", и, балансируя на ней, чтобы не дай Бог не упасть под гусеницы, добрался до кабины.

— Хаюшки, начальник, — крикнул он сидящему в кресле водителю. Водитель, судя по фигуре низенький, но крепко сбитый бородатый мужчина в рубашке в красную клетку, обернулся на голос.

— Ух ты ж мать в Бога душу! Ты какого хрена сюда залез, поехавший?! Сначала чуть под гусеницы не угодил, теперь чуть не проделал ту же процедуру, но с высоты. Жить надоело? — принялся осыпать ругательствами внезапного попутчика бородач.

— Ты уж не сердись, отец, — совершенно спокойно отозвался Николай, хотя кто-то другой мог жестко послать водилу, если не хуже. — Давно я не катался на таких машинках, только истребители да фрегаты, никакого разнообразия. Летчик я, о существовании наземной техники уже и позабыл давно. — Над ухом пилота раздался резкий хлопок, и из выхлопной трубы вышло облако едкого черного дыма. — Двигатель — атас, с огоньком!

— Да ну на хрен! — водила пощелкал какими-то рычажками, и дым перестал идти. — По сравнению с этой колымагой плойтарийский автопром совершил квантовый скачок на двести лет вперед. Ну, не будем о грустном. Ты вообще что тут забыл?

— Прокатиться охота. А еще охота узнать, что же такое запечатано в этом контейнере.

— А хрен его знает, что в этом контейнере, — махнул рукой бородач. — Погрузили его мне пару часов назад, сказали, мол, секретная разработка огромной важности, везти осторожно, не лихачить и курсантам не болтать. Ну, ты-то не курсант, потому и рассказываю. Вот я и тащусь уже час от самого центра до этих треклятых ангаров. Весь мокрый, рубашка — хоть выжимай.

— Да, не весело тебе.

— Это уж точно. Веселья никакого. Одна морока и адская жарища.

— Тебя хоть как звать?

— Альфонс, можно просто Ал.

— Николай, — протянул руку пилот.

— Ты, это, извиняй. Рад бы пожать, да не могу, сам понимаешь.

— Ага, знакомая ситуация. Слышь, Ал, а давай музычку врубим? Все же веселей.

— Так ведь нету.

— Так ведь есть, — продемонстрировал бородачу свой хендком Николай.

Остаток долгого пути в духоте и запахе гари они провели под самые разные музыкальные композиции. Наконец, их старенький транспортер дополз до ангаров, в которых уже вовсю шла работа по подготовке одного из них к их прибытию. Точнее, прибытию привезенного ими груза.

— Спрыгивай, Николай, сейчас начнется разгрузка. Не хватало, чтобы тебя пришлепнуло этой хреновиной, чем бы она там ни была.

Послушавшись совета Ала, Николай дождался, когда транспортер въедет задом в ангар и остановится, и только потом спешился. Тут же раздался протяжный гул управляемой виртуальным интеллектом кабины подъемного крана, чья установка магнитного захвата зависла над многотонным контейнером. Два магнита на длинных тросах опустились на уровень верхней панели гигантского ящика, и, прикрепившись к ней, подняли многотонный контейнер с прицепа. Протащив его пару метров, кран опустил его на пол, после чего вернулся в исходное положение.

— Ну что, Николай, видал, какого нам, придавленным гравитацией к земле, батрачить приходится? — высунулось из кабины транспортера косматое лицо Ала, а вскоре и вся его фигура оказалась на земле. Он и вправду был невысокого роста. — Опасная работа. Хорошо на кранах люди больше не работают, несчастных случаев стало меньше. Хотя и ВИ тоже иногда дают сбой. Ну да ладно. Пошли, присядем в теньке, погутарим.

Они отошли в сторону от все еще пыщащего жаром старого транспортера вглубь ангара и сели на деревянные ящики, наставленных целой горой около дальней стены.

— И все-таки меня не оставляет интерес узнать, что же там такое спрятано.

— Я же сказал тебе — секретная разработка. Может, рельсотрон повышенной убойности. А может и новая аннигиляционная боеголовка. Кто знает.

— Наверно страшновато бывает, когда не знаешь, что ты везешь.

— Страшновато? — рассмеялся Ал, но потом его лицо стало мрачнее вчерашней тучи. — "Страшновато" — это тогда, когда ты являешься новеньким наркокурьером, на которого подозрительно смотрит полицейский. Вот это страшновато. А когда ты на своей спине тащишь то, что, неважно, через сколько лет, будет убивать десятки, а то и тысячи живых существ, вот это называется охренительно страшно. Помню рассказы моей исторички в школе: она рассказывала о каком-то ученом, который помогал создавать первую в мире аннигиляционную бомбу. Не знаю, почему он не остановился раньше и не забросил все это. Наверно, из-за денег. Я не знаю также о чем он думал, создавая это устройство. И вот, когда эту самую малышку сбросили на Н-31, когда он увидел, что это именно он убил десятки тысяч людей своим детищем, он просто покончил с собой. Что стало с теми, кто доставил это чудище к бомбардировщику, я не знаю, но уверен, что при сильном желании они могли это остановить. Утопить в море, зарыть в карьере — да что угодно, — водила обмахнул лицо таким же мокрым, как и рубашка, платком. — Но я всем сердцем надеюсь, что это оружие будет применено против векторов. И сожалеть об их "жизнях" я не стану.

— Имеешь зуб на них?

— Что за дурацкий вопрос? Зуб на них имеет куча жителей Единых Рас. И я тоже.

Альфонс зашевелился. Своей пухлой рукой он извлек из кармана джинсов старенький кожаный бумажник, в который давно был пуст. Щелкнув застежкой, он открыл кошелек и, покопавшись в его отделениях, достал небольшую фотокарточку. На прямоугольнике бумаги была фотография молоденькой девушки в легком платьице с розовыми цветами, сидящей на скамейке.

— Дочка моя, Алисия. — произнес Ал, нежно поглаживая карточку. — Славная девчушка, добрая, отзывчивая, ласковая, — чудо, а не ребенок! Я с моей женой души в ней не чаяли, растили ее как настоящую принцессу. Она всегда хотела помогать остальным, потому, когда ей стукнуло восемнадцать, пошла в стажеры к одному врачу на "Олимп". Ну, это станция в системе Ботейн, которую атаковали векторы. Ты же слышал об этом?

— Слышал. Можно сказать, был участником тех событий. Один десантный корабль удалось сбить.

— Молодец. Вот только Алисии это не помогло. Один подбитый истребитель врезался в станцию и проломил обшивку. Кусок металла...

— Неужели?! — Николай пожалел, что брякнул это. — Мне жаль. Соболезную.

— Дурак что ли?! Думай, что говоришь! — зарычал на Николая Альфонс. — Жива моя девочка осталась, вот только ноги лишилась. Год и три месяца ходила на костылях, а полгода назад познакомилась с очень хорошим парнем-сайлокианцем. Он-то ей и помогал держаться.

— Это хорошо, рад за твою дочь. А протез удалось приобрести?

— Если бы. Все это время копили с женой ей на хороший и качественный протез, уже и клинику подыскали, и врача, казалось бы, хорошего, а стоило этой сволочи получить деньги, как тут же ноги в руки и бегом с планеты, а там ищи-свищи его среди звезд. Сейчас опять собираем, теперь Асаган тоже помогает.

Николай снова посмотрел на фотографию, затем на Альфонса. Жалко было и девушку, и ее отца. Вон, вкалывает до седьмого пота, лишь бы подарить своей дочке новую, полноценную жизнь. Правильное дело, достойное мужчины. Что ж, так пусть и младший сержант Орлов поступит по-мужски.

— Держи, — сказал он, протягивая Алу пачку купюр средней толщины, — купишь дочке действительно хороший протез, а от меня передай, чтобы была счастлива.

Альфонс принял пачку, пересчитал, и, удивленно открыв глаза, посмотрел на Николая.

— Тут же восемь тысяч кредитов! Я столько в месяц не зарабатываю!

— Бери, и не отнекивайся. Я же солдат, а долг солдата — защищать и помогать простым людям.

— Не знаю, что и сказать тебе, друг, — голос Альфонса дрогнул. Свободной рукой бородач протер глаза. — Не знал, что в этой чертовой вселенной еще существуют добрые люди.

— Есть люди еще более добрые, чем я. — отмахнулся пилот. — Вот капитан на моем фрегате, Винсент Зейн, хоть и рос в детдоме, а получился кристальной души человек. Возможно, его влияние перешло и на меня.

— Так ты, значит, птица высокого полета. С элитой общаешься?

— Зейн себя элитой никогда не считал, да и вряд ли когда-нибудь станет. Прошлое не дает ему забыть о том, кем он был.

— Слушай, раз ты общаешься с живыми легендами, то, скорее всего, имеешь высокий рейтинг среди слабого пола. У тебя есть подруга?

— Нет, толпы девушек за мной не бегают. А вот насчет подруги я не совсем уверен, — понизил голос Николай. — Вроде и есть, а вроде и нет. С этим у меня сложности.

— Но дамочка на примете все же имеется? — подмигнул ему Альфонс.

Николай не стал долго церемониться. Засучив рукав, вновь показывая свой микрокомпьтер, он моментально вывел на экран фотографию Хитоми на фоне листвы ивы, сделанную им в парке Центра месяца четыре назад. Альфонс одобряюще закивал.

— Хороша, — продолжал кивать он. — И волосы, и лицо, и фигура. Кто она по профессии? Никак модель?

— Ошибочка, Ал, — усмехнулся Николай, переводя взгляд с собеседника обратно на фотографию. — Она такая же боевая девушка, что и я. Только она не пилот. Она снайпер.

— Снайпер?! — поразился бородач. — Да не может такого быть! Женщин в снайперы не особо-то и берут. По большей части им доверяют работу техников, программистов и адъютантов у шишек. Но снайперы — никогда! Плюс, снайперы в силу своей профессии — одиночки и просто малообщительные ребята.

— А вот она такая, упертая и общительная. Сначала проработала в элитном подразделении, а потом, когда подразделение расформировали, перешла в ряды регулярной армии. Там-то и познакомились.

— Да, — протянул Ал, прижавшись спиной к ящику, — интересно у вас. А в чем у тебя состоит проблема с ней?

Перед мысленным взором Николая всплыла их поисковая операция на Аксиосе. Когда две команды под предводительством Сириуса и Тайфуса вернулись на корабль, он, Николай, сидел в кабине пилота и просто смотрел в серое небо родной планеты арктосов, думая над тем, где же сейчас Зейн и сбежавшая с ним Тесса. Внезапное появление фигурки Виты из установленного рядом с креслом пилота проектора отвлекло от этого занятия. ИИ сообщил, что на нижней палубе происходит кое-что интересное, но перед трансляцией он должен был быть уверен, что готов это видеть. Николай не раздумывая дал ей добро на трансляцию видео в кабину. Впоследствии он сильно пожалел об этом. Перед собой он видел изображения разговаривающих Сириуса и Хитоми. На первый взгляд, обычный разговор, ничего особенного. Но вот Хитоми кладет руку ему на плечо, сайлокианец резко оборачивается и целует ее. Для Николая это был совершенно неожиданный удар. Волна ревности и ненависти по отношению к конкорду на секунду затмили его разум, но в следующий момент он снова был спокоен как скала. "Ты не злишься на него?", — спросила его тогда Вита. "Нет, я слишком сильно люблю эту девушку. Если ей хорошо рядом с ним, то пускай. Я не стану им препятствовать. Если любишь, — отпусти", — процитировал он ей Пушкина и отключил видеонаблюдение.

Николай хотел поведать эту историю новому другу, но именно в этот момент Альфонс подпрыгнул как ужаленный, и, приложив палец к наушнику в ухе, принялся ходить в зад и вперед, изредка отвечая короткими репликами кому-то на другом конце провода. Николай решил не вмешиваться. А Альфонс все болтал и болтал.

— Да, груз в третьем ангаре… Да, все прошло гладко, на контейнере ни царапинки, значит, груз в сохранности… Угу… Угу… А? Что?! Да, со мной в ангаре сидит пилот ВКС. Говоришь, еще гости едут? И кто? Не может быть! Сам Белый Волк? Одну минуту!

Альфонс отключил связь и опрометью бросился к Николаю. Тот, в свою очередь, удивленно вытаращился на внезапно оживившегося друга.

— Что еще за Белый Волк?

— Это мы так генерала Джарвиса зовем, но сейчас речь не об этом. Николай, он сюда едет!

Последняя фраза бородача заставила Николая напрочь выкинуть из головы мирские заботы и снова включить несгибаемый армейский стержень в душе. Стоило им обоим выскочить из ангара, как до их ушей донесся приближающийся гул моторов аэромашин. Этим временем из других зданий на божий свет высыпали остальные механики. Они, суетясь и толкаясь, построились в две шеренги по краям дороги и замерли по стойке смирно. "Странно, Хоэнхайм не стал бы так терроризировать простой народ из-за своего визита. Значит, с ним едет кто-то более влиятельный, чем он сам. Хреново", — смекнул Николай, и, следом за техниками, вытянулся по струнке.

Наконец, далеко в поле вместе со столбом пыли показались очертания четырех аэроциклов и одной легковой машины между ними. Все машины имели гладкие корпуса с округлыми носами, что говорило о их плойтарийском происхождении.

Процессия въехала на территорию ангаров. Всадники на мотоциклах, плойтарийские сигнальщики в шлемах с маленькой прорезью для красного хохолка, спешились, схватили привезенные с собой ПМГ-65 "Алебарда", достаточно громоздкие ПП с прикладом, и тоже замерли. Из машины показалась фигура Хоэнхайма в белом кителе, а следом за ним вышла и Кита Гевар собственной персоной.

Обслуживающий персонал вместе с Николаем отдал прибывшим честь.

— Вольно, господа, — глаза Джарвиса остановились на Николае. — Младший сержант Орлов.

— Я!

— Пройдемте с нами. Не зря же я заставил вас ждать столько времени.

— Есть!

Под пристальным присмотром сигнальщиков троица вошла в ангар, а следом за ними под стальной настил проскочила пара десятков техников, среди которых был и Ал. Сигнальщики остались ждать снаружи.

Генералы остановились. Николай, медленно бредущий следом за ними, тоже встал и для соблюдения военных традиций снова вытянулся во весь рост. Теперь единственным, что ему осталось делать, это внимательно слушать их разговор и по возможности не встревать. Эту процедуру он запомнил с подобных встреч в прошлом.

— Господа-инженеры, прошу вас, вскройте контейнер, — с присущей ему любезностью произнес Джарвис. Техники без лишних разговоров принялись за работу.

— Господин Джарвис, можно задать вопрос? — спросила его плойтарийка, на что старый терран учтиво кивнул. — То, что в контейнере. Это опытный образец, прототип или уже серийная модель, пущенная в массовое производство? И почему мои люди не имеют права войти внутрь?

"Массовое производство? Прототип? Неужели новая аннигиляционная бомба находится прямо здесь, на виду у всех? — пораженно открыл карие глаза пилот и навострил свой слух до предела. — Что же скажет Джарвис?"

— Нет, госпожа Гевар, это один из прототипов. — заложил руки за спину Хоэнхайм, наблюдая за ходом работы. — Понимаете, это экспериментальный образец терранской техники, все люди, что работают с этим, находятся под строгой подпиской о неразглашении. Вы, кстати, тоже дали согласие на данную процедуру.

— Я знаю, — недовольно каркнула генерал-лейтенант.

— Рад этому. Так вот, нашим ученым удалось достать малое количество образцов технологии векторов из разрушенных кораблей, которым удалось уцелеть после взрыва кершанитской находки, от которой, к сожалению, ничего не осталось. Из соображений безопасности большая часть образцов была уничтожена, но остатков нам хватило на реализацию данного проекта. — Джарвис откашлялся и продолжил. — Всем известно, что простой вектор на поле боя — смертельно опасный противник, говорить что-то о поздних версиях векторов типа "вега" и "безликий" нет смысла. Помимо этого они опасны не столько из-за численности, сколько из-за технического превосходства. Плазменные клинки, лазерные винтовки, гравитационные мины — все это оружие векторов-пехотинцев. Но хуже векторской пехоты есть векторская техника. В частности, мехатанки класса "Метаскорпион". Они составляют костяк векторской боевой машины и на поле боя становятся настоящей проблемой для любого вида войск. Быстрые, смертоносные, маневренные. Да, эти машины были проблемой даже для специально разработанных для борьбы с ними гиров. Но только до сей поры. На основе образцов из Арракиса нашим ученым удалось создать новую мобильную единицу, способную сражаться с "Метаскорпионами". Госпожа Гевар, представляю вашему вниманию терранскую боевую разработку и новую ступень в эволюции механизированных экзоскелетов… — Джарвис сделал многозначительную паузу, и, указав рукой на открытый контейнер, с гордостью произнес:

— Боевой доспех ВКС Федерации БМ-10 "Темплар"!

Из глубины контейнера на собравшихся перед ним крохотными существами смотрел настоящий стальной гигант. Корпусом машина больше походила на старенький шагоход, вот только его ноги были деформированы и выгнуты назад, как у арктосов, а голова просто отсутствовала. На ее месте была небольшая выдвижная башенка с глазом-сенсором. Возможный пилот мог следить за происходящим на поле битвы не только через башенку, но и через голографический интерфейс в груди доспеха, где и располагалась кабина управления. Правая конечность доспеха была оснащена тридцатимиллиметровым трехствольным пулеметом, из-под которого выглядывало лезвие термоклинка невиданных размеров, а на противоположном плече была приделана ракетная установка с ленточным питанием. Что ни говори, а машина была действительно необыкновенной.

— Поразительно, — еле выговорила генерал Гевар. — За два года вам, терранам, удалось проделать то, чего не удавалось сделать представителям моего народа многие десятилетия. А этот "Темплар" уже испытан? У него есть пилот?

— Испытаний в боевых условиях еще не было, а его пилот стоит прямо за вашей спиной.

Николай чуть не сел. И это ему выпала честь тестировать данное чудо инженерной мысли? Стать первым пилотом этого пятиметрового великана? Да он о таком и мечтать не мог! Ни во сне, ни только что. На радостях ему захотелось заорать, запрыгать на месте, как первоклассник, который получил свою первую пятерку, но с помощью колоссального усилия он смог сдержать порыв радости, ограничившись только кривенькой улыбкой. Эх, видели бы его сейчас остальные.

— Так это вы? — оценивающим взглядом окинула его плойтарийка и сдержанно кивнула. — Поздравляю.

— Благодарю, госпожа генерал-лейтенант! — он обернулся к Джарвису. — Благодарю за оказанное доверие!

— Не стоит благодарности, младший сержант Орлов. Вы заслужили это. Испытание "Темплара" на полигоне назначаю на завтра. Пока вы свободны.

Николай отдал честь и чеканным шагом направился к выходу. Внутри все пело, сердце бешено колотилось от предвкушения завтрашнего испытания доспеха. Подобное он ощущал и пять лет назад, когда впервые сел за штурвал "Персифаля", самого лучшего фрегата ВКС. И кто бы мог подумать, что спустя пять лет ему выпадет честь запустить "Темплара", стального первопроходца в своем виде боевой техники. И теперь ничто не способно заставить его огорчиться или впасть в уныние, даже его проблемы в отношениях с Хитоми. Даже это.

— Поздравляю вас, господин Орлов.

Обернувшись на голос, Николай обнаружил идущую в метре от него огневолосую девушку с васильковыми глазами. Вместо инженерского комбинезона на ее спортивном теле были надеты черные пиджачок и шорты, что говорило о непринадлежности данной особы к обслуживающему персоналу базы. На ногах были высокие элегантные сапожки. Две пряди огненно-рыжих волос, подвязанные красной повязкой с изображением шести крыльев, красиво обрамляли молоденькую мордашку незнакомки.

— Здрасьте, а вы кто?

— Не все ли равно, кто я? — пожала плечиками красотка. — Мне гораздо интереснее узнать, кто вы такой.

— Я не могу открываться человеку, даже такой красивой девушке, как вы, если не знаю, кто она. А вдруг вы тайный агент какой-нибудь организации? Или террористка?

— Вы обидеть меня хотите? — со слезами в глазах посмотрела она на Николая.

— Что вы! Совсем не хотел! И в мыслях такого не было!

— Успокойтесь, я просто шучу, — она залилась тихим смехом, кокетливо поглядывая на него. — Мне кажется, что вы совсем не понимаете шуток.

— Это не удивительно. Особенно если на твоем корабле служит человек, который о нормальном юморе никогда не слышал.

— Так вы пилот?! — восторженно спросила она, и в ее глазах появился блеск. — Я обожаю людей за штурвалом. Особенно удачливых людей. Вы ведь пилот первого класса?

— Как вы угадали?

— Только пилотам первого класса разрешают управлять экспериментальными образцами. Это написано в шестьдесят третьей статье кодекса ВКС.

Николай резко остановился около грузового корабля, уже опустошенного грузчиками. Девушка тоже встала.

— Значит, вы все-таки военная. А одеты совсем не по уставу.

— Это моя домашняя одежда, решила погулять вот так пару часиков перед возвращением на вахту. Скажите, только честно: я не слишком вызывающе одета? А то все косятся на меня. Даже неудобно.

Она сделала пару шажков вперед и застыла в позе скромницы. Николай невольно прошелся взглядом по ее телу. Болезненный укол совести был еще более сильным, чем радость от тестирования боевого доспеха. "У тебя же есть Хитоми, она тебе нравится, а не эта молодка!", — разгневанно загудел в голове ее голос.

— Все с вами хорошо, только шортики стоит сменить хотя бы на юбку или брюки.

— В них я подвижнее. Но раз вы считаете...

— Ничего я не считаю! И перестаньте выкать! Зовите меня просто Николай.

— А можно Коля?

— Как хотите.

— Коля, — огневолосая заложила руки за спину и посмотрела на него исподлобья, — а как вы смотрите на то, чтобы мы обменялись частотами наших хендкомов для переписки? Если только ты не против.

— Хорошо, диктуйте. Но на близкое знакомство не рассчитывайте, я уже занят, — произнося эту фразу, Николай чувствовал легкое головокружение. "Наверно, от сильного шока", — решил он, не видя других причин.

Девушка быстро записала его номер в свой хендком. Николай проделал ту же операцию.

— Послушай, Коля, — она одернула свой рукав, — а можно я завтра приду посмотреть на твое выступление?

— Приходи, если будет время. Так как мне тебя звать по телефону?

Девушка обернулась и кокетливо произнесла:

— Зови меня Инной.

* * *

Шум двигателей и редкое потряхивание корпуса при попадании в воздушные ямы стали уже привычными. Желание выпустить завтрак наружу тоже пропало.

"Эх, слава Богу, что эти старинные агрегаты не используют в космических баталиях, иначе бы все солдаты на их бортах раз десять могли проблеваться, а потом идти на убой", — думал Зейн, стоя в кабине челнока и разглядывая открывающийся в смотровое стекло пейзаж. Он сам только недавно поборол в себе это чувство, потому и стоял прижавшись к стене и держась одной рукой за поручень, а второй — за живот. А пилоту, кажется, все было нипочем: то ли он давно привык к тряске, то ли просто пока не завтракал, дабы избежать возможного конфуза на рабочем месте.

— Начальник, далеко еще до пункта назначения? — решил-таки поинтересоваться Винсент, заодно внося разнообразие в какофонию из воя двигателей и свиста ветра снаружи.

— А что, космонавтик, уже устал? Или к звездам потянуло со страшной силой? — ехидно посмотрел на него пилот сквозь линзы маски.

— Перестань паясничать и ответь на вопрос по-человечески: сколько еще лететь?

— Не кипешуй. Еще десять километров и будем на месте. Кстати, по времени это будет составлять минут пять, так что сходи и предупреди своих пацанят, что скоро покатушки на вертушке закончатся. Короче, проведи краткий инструктаж.

"Сам знаю", — хотел огрызнуться капитан, но переборов этот позыв души, открыл дверь кабины пилота и вошел в десантный отсек, где его ждала его подчиненные.

Отряд "Мордред", состоящий из шести членов, тихонько сидел в хвостовой части челнока. При появлении капитана курсанты машинально откозыряли ему и вернулись каждый к своему делу.

— Капитан, — позвал его паренек-блондин, что сидел рядом с иллюминатором, — послушайте, какую хорошую песню отыскали. Давайте, ребята!

Плойтарийский курсант с зажатой в когтистой руке гитарой ударил по ее струнам, и сидящая рядом девушка запела чистым голоском старую, несправедливо забытую песню. Винсент с довольным выражением лица сел на скамейку и, медленно поворачивая голову, осмотрел своих временных подчиненных, попутно вспоминая их по имени.

Максвелл Алистер. Крепкий и высокий для своих лет терран с наполовину побритой головой с крутым вихром волос желтоватого оттенка. Родом он был из Нью-Мехико, и на данный момент являлся командиром отряда после самого Винсента. В своем личном досье описывался как через чур вспыльчивый молодой человек с неблагополучным прошлым — часто получал нагоняи от отца-пьяницы за малейшие оплошности, из-за чего и подался в панки. В детстве попадался на воровстве, был отправлен в ВКС по блату, и, кажется против своего согласия. Из положительных характеристик можно было назвать крайнюю резвость в бою и сильную целеустремленность к выполнению приказа начальства. За это он с гордостью носил свою панковскую кличку "Гром". Таких в ВКС называли уличными пацанами.

Аманда Ростовская. Семнадцатилетняя черноволосая девушка приятной наружности из Ярославля, дочь оперной певицы Оливии Блад и прокурора Ивана Ростовского, на счету которого была поимка особо опасного плойтарийского оружейного барона. В отряде занимает должность связиста. Несмотря на грандиозную карьеру своей матери, всегда равнялась на своего отца, от которого она унаследовала сильную логику и стремление защищать слабых. От матери унаследовала неотразимую внешность, главными атрибутами которой были шелковистые волосы и миловидное лицо. Вторым ее внешним качеством была способность необычайно красиво петь, за что она получила прозвище "Сирена". Сейчас она демонстрировала свою одаренность в полной мере, исполняя песню "Повезет в любви" под аккомпанемент играющего на гитаре плойтарийца. Помимо своей роли связиста в отряде она играла роль миротворца между Громом и тем самым блондином, что пригласил Зейна в их скромную компанию.

На соседней скамейке сидел представитель арктосской Милитократии Тарквиус Келиус, временно исполнявший в "Мордреде" обязанности снайпера. Он был уроженцем Аксиоса с рождения, и потому всеми силами стремился попасть в ВКС с самого детства. В пять лет он с интересом наблюдал за работой отца в оружейной, в девять лет он прочел свою первую энциклопедию по военной технике, в семнадцать закончил школу с золотой медалью по физике в области баллистики. Теперь Стрелок (таким был его позывной в отряде) был готов показать все свои знания на поле боя, как и положено арктосу.

Плойтарийца с красноватыми перьями, играющего на гитаре, звали Эссексом Терлинским. До поступления в академию ВКС Эссекс учился в музыкальной школе на Электре. Он практиковал свой талант, подрабатывая бродячим музыкантом вместе со своими родителями. А еще он любил сочинять песни. К сожалению, спокойные деньки кончились с возвращением векторов. Эссекс, к тому времени успевший накопить небольшое состояние, отправился в академию, надеясь накопить побольше знаний для защиты своей семьи. В основном он практиковал владение пистолетом-пулеметом и боевыми клинками рахи — парных термических мечей, созданных плойтарийцами на основе сайлокианских лин'харов. Как и в те спокойные времена, среди своих сокурсников Эссекс носил прозвище "Бард", которое в последствии прижилась, и стало его позывным в отряде.

Васар Прана, кершанитка-простолюдинка с красным цветом хитинового панциря, издавала редкие стрекочущие звуки, ловя своими слуховыми перепонками новые звуки гитары. Именно из-за этой кершанитской особы Винсент чувствовал себя не в своей тарелке. Дело было в том, что Васар была почти немой. Стрекотать, как сейчас, она могла без проблем, а вот говорить — нет. Плохо иметь на линии фронта бойца, который понимает только язык жестов. Пока ты слово скажешь, его уже нашпигуют свинцом или плазмой, как в случае с векторами. Да, такой трюк мог прокатить с терраном, но не с кершанитом. Из-за болезни она почти ни с кем не общалась, кроме самых серьезных случаев, а в бою пользовалась только языком спецназа. Ее позывной в отряде — "Голос". Немного иронично, но это кершанитку мало волновало.

Наконец, последний и самый молодой представитель отряда. Звали его Джереми Ламберт, желтоглазый блондин лет восемнадцати с хвостиком, который по непонятной причине носил белую перчатку на левой руке. Насколько Винсенту было известно, Джереми происходил из богатой семьи, но, как и сам Винсент, рано потерял своих родителей. Вот только вместо жизни в детдоме он унаследовал круглое состояние и большой особняк в центре Лондона. Из-за своего происхождения и состояния он часто сходился в словесной перепалке с Алистером, которая временами чуть не доходила до драки. В отряде он состоял всего пару недель на должности штурмовика, но, судя по записям в досье, умел превосходно обращаться с любым видом оружия, включая и термические ножи. Более никакими полезными для военного дела способностями он не обладал. Ну, разве что, не считая той его особенности, когда Винсент находился рядом с ним. В те моменты капитан чувствовал сильное жжение в глазах, появляющееся по необъяснимой причине. Винсент сильно удивлялся этим приступам, ведь Ламберт был совсем не опасным для него, а, наоборот, учтивым и послушным. Он первым среди всего отряда подошел к нему и смело пожал руку, чего не сделал даже, казалось бы, бесстрашный Алистер. Почему-то именно к нему Винсент испытывал наибольшую симпатию, чем к остальным детям. Может, из-за их схожей судьбы?

Эссекс доиграл последний аккорд и вскинул руку к верху, готовясь слушать овации.

— Сыграл — как медом помазал, — довольно промурлыкал Алистер. — И ты тоже неплохо спела, Аманда.

— Как-то слабовато ты отозвался о наших трудах, Максвелл, — недовольно пробубнил Эссекс, дернув своим хохолком.

— Уж извиняй, но тебе тут не Большой театр или что-то в этом роде, чтобы слушать овации со всего зала.

— А мне по душе военный марш. — Тарквиус поднял палец вверх.

— Тарквиус, красавчик.

— Ну, чего и стоило ожидать от панка, — надулась Аманда, — никакой тяги к настоящему искусству.

— Чо сказала?

— Успокойтесь, народ, — напомнил о своем присутствии Винсент, и Максвелл быстро угомонился. Зейн обратил взор на игрока и певицу. — Вы отлично справились. Редко в наше время можно услышать такую красивую песню, и, тем более, от юных мастеров своего дела. Лично я доволен.

— Спасибо, капитан, — неловко произнесла Аманда.

— Видишь? Я же говорил, что ему понравится. Он знает, что такое искусство, — чуть ли не светился от счастья Ламберт.

— Чего развеселился, белобрысый? — оскалился Максвелл. — Щас, когда спустимся на землю и попрем марш-бросок делать, посмотрю я на твою веселость. Куда она денется.

Стандартный желтый свет ламп резко потух, и маленькие красные лампочки озарили темноту, предвещая скорую высадку.

— Вот и первая ласточка, — Зейн вскочил с места, поправил навешанную на себе амуницию и повернулся к уже стоявшим на ногах курсантам. — Господа курсанты, час настал. Проверить каждый свою броню и вооружение, если сосед увидит недочет, пусть укажет на него или исправит сам. На все про все у вас есть одна минута. Шевелитесь!

Курсанты быстро, как и положено, проверили свое обмундирование, ремешки рюкзаков, полноту магазинов и личных боекомплектов, медкомплекты, а также пайки. Закончив проверку, они замерли по стойке смирно.

— Быстрые же вы, салаги, — усмехнулся Зейн. — Страсть, как охота посмотреть на вас в деле.

— Постараемся не разочаровать, капитан Зейн! — завопил Ламберт.

— Говоришь один за всех, Джереми?

— Так точно!

— Молодец, — похвалил его капитан. В этот момент загорелся зеленый свет. — Иду первым я, Максвелл — замыкающий. Вперед!

Зейн вспомнил свое первое задание. Страх, боязнь опозориться перед военными и Хоэнхаймом, бешеный адреналин в крови. Тогда его вместе с другими новобранцами вел капитан Джеймс Мюррей. Теперь он сам ведет своих ребят по той же дороге, не вправе позволить им оступиться. Сегодня он их командир, — тот, от кого они напрямую зависят. И он не позволит им провалиться.

Руки сжимают винтовку все крепче. Вспышка перед глазами — дверь открыта.

— Прыгайте!

Во время прыжка создалось такое чувство, будто желудок подскочил к горлу. Приземлившись, капитан вдобавок к этому кувырнулся, дабы снизить скорость при падении. Его примеру последовали и остальные, за исключением Эссекса — плойтариец осторожно спикировал на своих не приспособленных к настоящему полету крыльях. Вертолет этим временем набрал высоту и рванул в сторону базы.

— Так, — капитан включил хендком и стал ждать сигнала, — координаты цели прибудут спустя мгновения. Воспользуйтесь этим временем с умом и осмотрите окрестности.

Пока курсанты были заняты осмотром местного рельефа, Зейн вернулся к разглядыванию экрана микрокомпьютера в ожидании сообщения. Наконец, красная лампочка трижды мигнула, и он перешел к чтению:

"Командиру отряда "Мордред", вашему отряду поручено задание с наивысшим приоритетом — максимально приближенное к реальным боевым действиям. Задача: марш-бросок на сорок километров с захватом кейса из бункера. Координаты бункера: тридцать один градус С. Ш., девяносто восьмой градус В. Д. Время, данное на выполнение задания: двадцать четыре часа. Желаем удачи вам и вашим курсантам".

— Капитан! — раздался крик Тарквиуса. Винсент подошел к нему, спросил, в чем дело. — Они нам подлянку устроили. Вы осмотритесь вокруг — мы же на плато!

Да, их и в правду забросили на плато, с которого нужно будет спуститься на ровную землю и продолжить движение. Желая выяснить, какова высота этой каменюки, Зейн приблизился к ее краю и посмотрел вниз. Примерно двести метров. Что ж, он рассчитывал на большую высоту, но и эта подойдет для плановой проверки курсантов.

— Етить-колотить! — Максвелл дополнил свою фразу парой крепких слов, но более низким голосом. — Они, наверно, прикалываются над нами. Капитан, какого лешего нас сюда забросили?

— Думаю, что ты сам это понимаешь, Максвелл.

— Капитан, а где находится наша цель? — подлетел к нему Ламберт. — Для составления маршрута нужны координаты цели. Вы ведь уже получили сообщение?

— Да, вот они. — Зейн передал координаты парню, и тот умчался к копошащимися над картой Эссексом и Васар.

— Как интересно, — спустя пару минут снова раздался голос Ламберта. — Капитан, я хочу кое-что сказать по поводу этого задания. Все задание — это большая прогулка в неизвестность. Бункер находится еще в сорока километрах от основной базы в еще неисследованных территориях планеты.

— Классно! — довольно взвизгнула Аманда, пару раз хлопнув в ладоши. — Как только вернемся, сразу приму ванну. Одно только плохо, идти далеко.

— Согласен, — согласился Зейн, в мыслях уже представляя встречу с друзьями, в частности, с Тессой. Так, об этом потом. Сейчас нужно заняться делом. — Наша задача — спуститься с этого плато на землю и начать наш долгий путь домой. Ребята, вы подготовили топографическую карту?

— Так точно, — кивнул Эссекс, затем сел на корточки и развернул голографический рисунок перед остальными. — Мы здесь. Скала, в основном, состоит из известняка, страховки и крюков у нас нет, потому при спуске стоит поосторожней размахивать термоклинками — можете свалиться. Когда спустимся, придется пробежаться полтора десятка километров по равнине, а дальше двигаться лесом. Лес, по первому взгляду, тропический, значит, жара и стаи комаров нам обеспечены. А дальше рукой подать до бункера.

— Отлично поработали, — похвалил Винсент, поднимаясь и подзывая курсантов к себе. — На все про все у нас есть один день, поэтому если начнем движение сейчас, то ночью сможем устроить привал на четыре часа. Надеюсь, вы все умеете вязать узлы.

* * *

Николай с необычайно довольным лицом вошел в свой блок, подобно пуле пролетел мимо сидящих на полу за партией в шахматы Тайфуса и Натана, и плюхнулся в кресло. Игроки вопросительно посмотрели друг на друга, после чего перевели взгляд на пилота. Тот продолжал сидеть с довольной улыбкой, только теперь вдобавок к ней он свесил ногу с подлокотника и то и дело покачивал ей.

— Боже, — вскинул руки к голове Дженсен, — меня накачали галлюциногенами, или я в первый раз вижу довольное лицо этого обычно непрошибаемого и до жути серьезного террана? Никак что-то хорошее случилось.

— Вынужден буду согласиться с вами. — Тайфус сделал ход конем, тем самым загоняя черного слона в безвыходное положение, после посмотрел на знакомого. — Господин Орлов, понимаете, господин Дженсен прав, ведь вы никогда не улыбаетесь без особенной причины. Нет, я даже рад, что у вас хорошее настроение, но уж больно это необычно. Не соизволите удовлетворить мою любознательность?

— Господин Сервиус, говорите как-нибудь попроще, не так витиевато и вкрадчиво, а то весь разговор становиться похож на допрос в отделении, где я работаю. А, кстати, попрощайтесь с вашей лошадкой. — Дженсен издал злобный смешок, сталкивая белую фигуру с доски пешкой.

— Я просто хочу быть вежливым. — Тайфус приложил руку к подбородку. — Если уже элементарная вежливость считается верхом неприличия, то я не знаю, в какую черную дыру катится эта Галактика. И, кстати, господин Дженсен, спасибо за то, что открыли путь к вашей ладье.

— Черт!

— Да не волнуйтесь вы так, все бывает в первый раз.

— Ты хоть знаешь, как это двусмысленно звучит из твоих арктосских челюстей?

— Нет. Хочу сказать вам, что латать оборону слишком поздно. Ваша ситуация абсолютно безвыходная. Потому советую, чтобы вы приняли безоговорочную капитуляцию.

— Терраны так просто не сдаются! — крикнул Натан, снова сосредотачиваясь на игре. — Если понадобится, я буду играть целую вечность, но одержу над тобой победу!

— Да-да, но одним королем вы пробегаете от моих фигур совсем недолго.

— Посмотрим.

Николай издал смешок. Определенно, день сегодня был очень хорошим. Его сделали испытателем футуристической машины. У ребят все налаживается со старым знакомым Зейна. Сам Зейн получил должность надзирателя, а вместе с тем чуток наладил отношения с Тессой, которая не смогла его забыть за такой большой отрезок времени подобно терранской девушке. Все идет как нельзя лучше.

Дверь скользнула в сторону, и на пороге появилась мускулистая фигура Кимбольта. Он, весь мокрый после утренней пробежки, заметил Николая, громко крикнул:

— Здорово, озорной московский гуляка! — Кимбольт прошествовал мимо пилота к своему шкафчику за сменной одеждой. — Слушай, Колян, ты на нашем корабле самый зажиточный член команды после Вальтера и Бертрана, а, значит, и самый добрый. В общем, не дашь в долг полторы тысячи? Через неделю верну с зарплаты.

— Это на какие же нужды?

— Хавчика хочу прикупить.

— А если не будешь брехать?

— Ну, брат, ты должен понимать, на какие.

— А не охренели ли вы часом, господин Кимбольт? — хорошее настроение стало потихоньку улетучиваться. — Парни, вы посмотрите на него, — с упреком сказал Николай, указывая на Кимбольта обеими руками. — И это человек, который пытается подкатить клинья к моей сестре. Причем выпрашивает деньги на подарки ей у ее же брата, не боясь огрести по хитрой морде.

— Грамотно работает, — пробубнил Натан, теперь уже сильно нервничающий по поводу своего положения на шахматной доске. — И девушке приятно делает, и сам не в накладе остается. Молодчина.

— Да пошел ты, — бросил Николай, разочарованный подобными словами архивариуса. Переведя взгляд обратно на Аншеля и обнаружив того с протянутой рукой, он зло посмотрел на него. — Чего вы мне руку тяните, господин сержант? Вы же не архивариусом работаете, чтобы взятки с простого народа драть. Тем более, кому попало на лапу не даю.

— Ишь, как заговорил, друг еще называется, — обиделся Кимбольт. — На день рождения Зейна ты дал Хитоми пару штук на подарок кэпу, а меня кидаешь. Или Хитоми не кто попало?

В мозгу Николая тут же появился образ девушки-снайпера с фотографии, добрый, приветливый, но почему-то размытый. Ее образ перекрывал другой образ — образ огненоволосой красотки Инны прочно стоял у него перед глазами. "Ну и сволочь же ты, Коля, — ехидно произнес внутренний голос, — у тебя с ней только все стало налаживаться, а ты уже на другую глаз воротишь".

— Хитоми — девушка, тем более, причина просить деньги у нее была благородная, — с поникшим видом произнес он.

— А у меня, пардон, причина мордой не вышла?

— Аншель, ты повзрослей для начала стань, ответственности и морали поднаберись, а потом видно будет.

— Колян, не будь кидалой, — произнес Аншель, усаживаясь на свою кровать. — Если говорить по-честному, то ни на какой подарок мне деньги не нужны. У Нины хендком глючит, открывает приложения без данной команды, светит лампочками, как новогодняя елка, а на то, чтобы к мастеру его принести, подлатать, у нее денег не хватает. С возвращением векторов цены до самых небес подпрыгнули. Я сказал, что помогу достать деньжат...

— А у самого дыра в бюджете побольше воронки от аннигиляционной бомбы. Я прав? — закончил за него Николай.

— Да, ты необычайно проницателен. Так, что, выручишь?

Ну что с ним, разгильдяем, еще делать? Не к стенке же ставить. Да и деньги просит не на ерунду там всякую, как раньше, а на благо его, Николая, сестры, родного человека. Заботится о ней. Растешь, Аншель, и быстро растешь. Но до нормального парня тебе еще далеко.

— Ладно, держи, — Николай отсчитал нужную сумму и протянул деньги Аншелю, после чего добавил. — Узнаю, что опять лапшу на уши навешал, вернусь на корабль, возьму автомат и пристрелю без зазрения совести.

— Бросьте, господин Орлов, вы уж слишком суровы к господину Кимбольту. Мат! Партия. — Тайфус с довольным выражением лица подвинул игральную доску к Дженсену, который буравил взглядом ни в чем не повинный кусок дерева. — К вашему сведению, это беспроигрышная тактика игроков моего народа.

— Никак блицкригом называется? — архивариус разочарованно толкнул пальцем валяющуюся на полу фигурку короля.

— А как вы угадали? Словечко мы позаимствовали из вашего лексикона, и оно оказалось достаточно подходящим для этой тактики игры...

— Тайфус, притормози немного, нам с парнями нужно кое-что обсудить. — Николай, до этого следивший за ходом игры, встал с кресла и сел рядом с ними. Аншель, явно не хотевший оставаться в стороне подобно белой вороне, приземлился рядом.

— Итак, господа, — начал пилот, — надеюсь, что пока я выполнял приказ Джарвиса, вам удалось разузнать что-нибудь о сопливом ночном извращенце?

— О чем это вы? — непонимающе посмотрел на него арктос.

— Сегодня ночью один курсант, явно страдающий бессонницей и наголову отмороженный, приперся к окнам женского блока, в котором находились наши девчата. — вкратце пояснил ему Николай, и, потирая руки, добавил. — Мне до ужаса охота погуторить с этим перцем с глазу на глаз.

— Николай, я не спорю, что паренек поступил нехорошо, но рукоприкладство! Вам не кажется, что это слишком?

— Тайфус, в армии твоего народа как поступают с такими озабоченными?

— Девять нарядов вне очереди, чтоб было куда лишнюю энергию девать.

— А у нас за такое уши дерут, и это еще по-божески. Ну, так что, Натан, удалось что-нибудь нарыть?

— Обижаешь, Колян. Все здесь.

Дженсен расстегнул ремни своего хендкома и положил его на то место, где только что лежала доска для шахмат. Он приложил палец к экрану, тем самым разблокировав микрокомпьютер, затем открыл папку со скаченными файлами и запустил видео. На экране появилось изображение с видеокамеры: улица, стены домов в верхнем краю картинки и фонарь с пятном света под ним.

— Я сегодня после отбытия Винсента сбегал к охранникам данного сектора в аппаратную, решил посмотреть, что они наснимали за ночь. Как вы, ребята, пока видите, сейчас двадцать три пятьдесят, в Багдаде все спокойно и на улице ни души. — Дженсен промотал запись. — Ноль тридцать одна. Вот, — он указал на двух вооруженных людей, появившихся в квадратике, — это наша доблестная охрана, обходят отведенный им сектор базы, что делают вовремя.

— Еще бы им не вовремя на точке явиться, — с иронией произнес Кимбольт.

— Ну ладно, с этим мы проехали. Смотрим дальше. — Снова забегали помехи, и снова изображение стабилизировалось. — Теперь на часах ровно два часа.

— Подожди, боцман, а ты уверен, что в этих домах блок наших девочек? Что-то совсем не похожи, — покачал головой Николай.

— Нет, это не их блок.

— Тогда нахрена ты это нам показываешь?

— А показываю я вам это потому, что я откопал в этих метрах киноленты кое-что интересное. Тьфу ты, с вашим трепом проморгали нужный участок. — Натан отмотал запись на полторы минуты назад и снова нажал на "Пуск". — Теперь смотрите внимательно, и, главное не обделайтесь.

Время на таймере шло, а картинка все не менялась. Но вот изображение пошатнула волна помех, за ней вторая, третья, и вскоре весь экран заволокла белая сеть помех.

— Кажется, у них тут аппаратура никакая, — поделился своим мнением Тайфус.

— Ты смотри внимательно. — Дженсен кивнул на картинку.

В ее нижнем правом углу появилась худощавая фигура в черной одежде, похожей на обычный деловой костюм. По строению, вроде, мужская. Фигура двигалась медленно, будто не боялась оказаться застуканной охраной городка. Ну чисто как у себя дома. Помимо странного поведения идущего была еще одна странность: чем ближе он подходил к камере, тем сильнее становились помехи. Вот, некто исчез из поля обзора камеры, и изображение нормализовалось.

— Херня какая-то, — только и произнес пораженный Аншель. — Будто призрака снимали.

— Херня твои призраки, — бросил Николай, не отрывая глаз от экрана, — а это, я думаю, наш ночной гость. Решил погулять, а для того, чтобы на камерах не попасться, взял с собой генератор помех.

— Не, — тут же отмахнулся Дженсен, — я проверял. На камерах с такой мощной защитой от помех, как на этой базе, никакой генератор не сработает. Тут без вариантов. А вот почему он идет так неспешно — вот это действительно интересно.

— Он только на этой камере попался? — спросил Тайфус.

— Нет, господин Сервиус, он засветился на всех камерах этого сектора. Шатался от дома к дому и в окна заглядывал. Активный, не правда ли?

— А не по фигу ли на его активность? Он здешний?

— Нет. Будь он здешним, его бы засекли камеры на выходе из казармы, а тут везде полный нуль.

— Натан, а ты с других секторов записи смотрел? Вдруг он там засветился? — с надеждой посмотрел на архивариуса Аншель.

— И снова нет. В смысле, смотрел, но в других секторах его присутствие вообще не было установлено.

— Вот тебе и раз. Получается, тупик? — с досадой процедил Тайфус.

— Похоже на то. Но, — Дженсен снова постучал по голографической клавиатуре и вывел новую картинку. Теперь это был достаточно темный закуток с окном казармы, из которой мягко струился свет. Фигура находилась на небольшом расстоянии от окна и не двигалась, смотрела прямо внутрь.

— Это блок наших девочек. Камеры засветили гостя как раз в тот момент, когда они его увидели, — архивариус выдержал паузу и загробным голосом продолжил. — А теперь настало время охренительных событий. Смотрите и бойтесь!

В окне забегали тени, спустя секунду за пределы оконного стекла вырвался луч фонаря, устремляясь прямо к таинственной фигуре. Стоило лучу света коснуться ее, как силуэт мгновенно растворился в темноте.

— Хитрый малый, — зло произнес Кимбольт. — Чтобы лишний раз на глаза не попадаться, раздобыл броню со встроенной СТМ. Теперь понятно, почему он не появлялся в других секторах. Основательно подготовился.

— И снова промах, — вздохнул Дженсен.

— Тогда поясни, Робин Гуд хренов! — требовательно произнес Николай.

— Объясняю. Когда я просматривал записи в первый раз, я тоже грешил на СТМ. Потом попробовал посмотреть в разных световых спектрах, начиная инфракрасным и заканчивая ультрафиолетом. Нуль. Решил проверить на электрические импульсы, какие идут от брони во время запуска СТМ. Электрических импульсов и волн не было. Соответственно, опять нуль. Проверил на отпечатки ног и следы принесенной на подошве грязи или других образцов почвы. И снова никаких результатов.

— Ну, вылитый мистер Зеро, мать его так!

— Ага, — опечаленно произнес Натан, возвращая микрокомпьютер обратно на руку. — Извините, парни, но современная криминалистика вместе с наукой в раскрытии данного дела никак не поможет. Эх, пора мне на пенсию.

— Не гони пургу, Дженсен, тебе еще работать и работать, — произнес Аншель, — роста в звании не обещаю, но работать ты будешь.

— Спасибо и на этом. — Архивариус медленно поднялся, хрустнул пальцами и побрел в сторону двери. — Пойду на стрельбище. Говорят, когда смотришь в перекрестие прицела, думать становится проще. Помозгую между сменой мишеней, авось, и додумаюсь до логического объяснения данного феномена.

— А что, это идея. Чур, я с тобой.

Аншель пошел следом за архивариусом. Уже в дверях Аншель схватил Дженсена за плечо и кивнул на оставшихся блоке ребят. Дженсен пожал плечами, мол, не возражаю.

— Эй, пацаны, — обратился к ним Кимбольт. — Хорош вариться в собственном соку. Погнали с нами. Хоть проведете время с пользой. Петрушку полезным финтам научите.

— Как скажешь. — Николай встал с пола. — Но я пойду еще и для того, чтобы быть уверенным, что ты не просадишь деньги в карты.

— Будь спокоен, я с картами завязал. Тайфус, ты как? С нами или нет?

Арктос, немного подумав, кивнул.

— Тогда вперед. Заодно, если повезет, подыщем тебе подружку.

— Боюсь, вы опоздали с предложением, господин Кимбольт. Я уже обо всем позаботился сам.

— Да ладно! И кто она?

— А об этом я расскажу по дороге, — отмахнулся он.

— Тайфус, дорога уже началась. Так что выкладывай, и чтобы все было в красках.