2.Свет небес в ее глазах.

Доки Центра.

Если бы корабли имели волю и разум, как векторы, то они старались делать все на отлично. Они выкладывались бы по полной не жалея своих двигателей и реакторов, одним словом, они бы изо всех сил рвались сюда, потому что только командиры самых лучших кораблей космического флота Федерации имели право "ставить на якорь" свои машины в этих местах.

Зейн, являвшийся одним из командиров подобных кораблей, уже в своей капитанской форме, стоял в сторонке от основной взлетной площадки и каждые несколько минут поглядывал на встроенные в хендком часы. Они продолжали свой неспешный ход, а Натана, собиравшегося лететь с ним на учения, все не было. Видать, архивариус передумал лететь, побоялся дальней дороги.

Ладно, пускай. И обижаться на друга нет повода — не каждый готов бросить планету, на которой вырос, и лететь в другой мир, находившийся в нескольких десятках световых лет от дома. Зейн двинулся в сторону ближайшего ангара, наслаждаясь картиной впереди.

Доки вообще были красивым местом. Несколько десятков километров стального пола с встроенными прямо в него гравитационными захватами сейчас пустовали, ибо большая часть кораблей в данный момент патрулировала пространство терранского сектора космоса. Но все-таки несколько титанических ангаров сейчас не пустовали — их можно было увидеть издалека. Громадные дверцы были наглухо закрыты, защищая стоявшие на приколе корабли от нежелательных посетителей, и только в одном из ангаров, небольшом, не способным вместить в себя даже старый тральщик, ворота были открыты. Там-то и находился "Персифаль", которому давно было пора становиться на крыло.

Еще издалека Зейн увидел, как вокруг корабля туда-сюда шныряли фигуры корабельных техников в серых комбинезонах. За ходом их работы наблюдал невысокий старик в такой же спецовке и двое парней, один, темноволосый, в форме пилота, как и положено по уставу, а второй, весь накаченный и с волосами песочного цвета, в серой майке и шортах.

Старичок, который для своих шестидесяти девяти лет обладал поразительным слухом, обернулся на звук шагов капитана и с довольной улыбкой взял под козырек. Зейн тоже улыбнулся ему в ответ — Сикорский, а именно так звали старого инженера, так и не отучился от привычки козырять капитану при каждой встрече, хотя сам Винсент не раз говорил тому, что этот жест не обязательно делать при виде его персоны.

Парни, заметив необычную реакцию Сикорского, тоже обернулись.

— Гляньте-ка, кто это тут нарисовался?! — Аншель по старому обычаю решил начать приветствие со стандартной подковырки. — Здоров будешь, Винсент. Готов к приключениям?

— Думаю, он спросит тебя совсем по другому поводу, Ким, — толкнул товарища в плечо Николай.

— Нет, Колян, он прав, — Зейн пожал руки друзьям. — Я готов к приключениям, которых, надеюсь, не будет. А еще мне интересно, почему единственный сержант на моем корабле стоит передо мной в гражданском прикиде, а не в отглаженной форме, как господин Орлов?

— У-у, кэп включил суровую пластинку! — шутливо затряс руками Аншель, покатываясь от смеха.

— Ким, ну в самом деле, не солидно, — Зейн решил пояснить причину своего занудства. — Ты внимательно посмотри вокруг: другие младшие офицеры на аэродроме все в форме, а ты — нет. Как посмотрят на тебя — ржать будут до потери пульса.

— Да неужели? Пускай смотрят на меня и завидуют, салаги зеленые. Не для них красоту делал.

— Уж о Хитоми и думать забудь, — буркнул на сержанта Николай. — Мне кажется, что наша малышка-снайпер еще не отошла сами знаете от чего. Да и ты, Ким, тоже.

— Да, — кивнул вместо Кимбольта Зейн, — мы все до сих пор не отошли от гибели Братана. Все-таки он был частью нашей маленькой семьи. И Хитоми за него волновалась.

— Вот потому я и говорю тебе, Аншель, чтобы не лез к Хитоми. Ясненько? — исподлобья посмотрел на него Николай.

— Да понял я, понял, — пробурчал в ответ Аншель. — Колямба, ты только не обижайся, но временами ты становишься похож на влюбленного плойтарийца, охраняющего свою подружку от посягательств других мужиков на нее же. Тебе такой стиль не идет, знаешь ли.

— Просто я переживаю за Хитоми. Пускай она делает вид, что с ней все хорошо, но я-то знаю, что с ней что-то не так. Не хочу, чтобы ей было плохо.

— Ну, то есть, ведешь себя как плойтариец.

Совсем рядом с Кимбольтом пролетел гаечный ключ. Сам не ожидавший появления данного снаряда в области своего поражения, Кимбольт рефлекторно отскачил в сторону и плюхнулся в лужу машинного масла.

— Интересное сравнение заботливого человека с плойтарийцем, Ким. Но только это выпирает за кое-какие рамки, — с ехидной улыбкой на лице и озорным взглядом изумрудных глаз произнесла Хитоми, появившаяся из люка для шасси в сером инженерном комбезе. Ее длинные каштановые волосы были завязаны в хвост, а в правой руке был зажат еще один гаечный ключ. — И, кстати, это был предупредительный "выстрел". Следующий прилетит точно в цель.

— И тогда на твоем счету появится еще один труп, Сагара, — Кимбольт, то и дело скользя в луже масла, еле смог подняться на ноги. — Такой хреновиной и убить можно. Вот черт, по твоей милости я изгваздал новые штаны.

— Зато у тебя появился еще один стимул для того, чтобы поменять гражданку на военную форму, так что в раздевалку — шагом марш! — скомандовал Зейн, и Кимбольт с глухим "Есть, господин капитан!" поплелся на корабль.

Когда Кимбольт исчез внутри, послышалась недолгая возня рядом с трапом, затем удивленный интеллигентный голос, следом послышалось невнятное объяснение, и спустя пару секунд по трапу на землю спустился Тайфус Сервиус, трехрогий арктос, работавший бортовым врачом на корабле и временами сопровождавший Зейна в качестве еще одного стрелка на заданиях. Заметной чертой был крестовидный шрам над левой бровью, полученный Тайфусом во времена службы в арктосском спецназе. Как и всегда, он предстал перед терранами в своей криоброне с надетым поверх нее белым халатом.

— Я слышал, Хитоми только что пробовала убить Аншеля. Никто кроме выше названного лица не пострадал? — взгляд аметистовых глаз арктоса прошелся по группе терранов.

— Не-е, — протянул Сикорский, — кроме сержанта и его штанов никто не пострадал, господин Сервиус.

— Просто из положения вниз головой неудобно целиться, и, если бы не небольшая погрешность в расчетах, то не сносить ему головы, — хихикнула Хитоми.

— Надеюсь, это была шутка. — Тайфус наконец приблизился к терранам и пожал каждому руку. Для него это был странный жест приветствия даже спустя два года работы на этом корабле. Гораздо привычнее ему было стукнуть себя в грудь и громко рявкнуть :"Тайроод, ризо'хан", что в переводе с арктосского значит: "Приветствую, воин".

Внезапно его взгляд остановился на Хитоми. Точнее, на ее нынешней одежде.

— А как давно ты устроилась в бортовые инженеры? — спросил ее арктос.

— А, это, — Хитоми, наконец, спрыгнула на землю, отряхнула комбез, уперла руки в бока, и Винсент заметил, как лицо Николая изменила еле заметная улыбка. — Джозефина, бортмеханик, отвечающий за шасси, недавно ушла в декрет, а в люк для фиксации болтов могла пролезть только она. Мои параметры вполне подходили под это дело, я и полезла.

— И как, справилась? — решил осведомиться капитан.

— Обижаешь, Зеня. Девиз даже бывшего оперативника "Глаза сокола": "Нет такой задачи, какую я не смогу выполнить".

Зейн печально вздохнул. Кажется, что его сержантское прозвище, которым Хитоми наградила его во время первой встречи три года назад, так и не вышло из памяти девушки.

— Гарма найти сможешь? — поинтересовался Николай у девушки, и, увидев непонимание в ее взгляде, решил пояснить. — Хочу, чтобы он тоже подготавливал корабль к полету, а не отлынивал от работы.

— Не надо! — ахнул Сикорский. — Не надо тащить его сюда.

— Сикорский, — Зейн удивленно посмотрел на главного механика, — неужели ты до сих пор боишься его? Два года прошло, как-никак.

— Да хоть целая вечность, — старик взял старую рваную тряпку и принялся вытирать руки. — Я в жизни не привыкну к виду здоровенной ящерицы на борту корабля Федерации. Пусть уж дальше дрыхнет в трюме или рядом с охлаждающей системой реактора, где похолоднее, лишь бы по палубе не шатался.

Механик с неразборчивым бурчанием отошел от них и вернулся к выполнению своих обязанностей.

— Мне кажется, или это банальная ксенофобия? — посмотрел в сторону старика Зейн.

— Но ведь меня он не боится, хотя я тоже далеко не терран, — заметил Тайфус.

— А, — махнула рукой Хитоми, — не забивай себе голову всякой ерундой, Тайфус. Просто со старостью вместе с опытом приходит желание на кого-нибудь поворчать, как в случае с Гармом. Это пройдет.

— И все-таки я планирую провести серьезное исследование данного случая, хочу узнать причину неприязни Сикорского к Гарму, — при этих словах Тайфуса остальные тихо захихикали над невероятно серьезным лицом арктоса. Естественно, это не ускользнуло от его сверхчувствительных ушей. — И не надо смеяться — я делаю это не из личных интересов, а только ради слаженной работы экипажа на случай внезапного происшествия. Экипаж ведь подобен механизму в часах: одна бракованная шестеренка, и механизм в скором времени покатится в тартарары.

— Ладно тебе, психоаналитик, — похлопал арктоса по плечу Николай. — Пошли на борт, пора взлетать. Вита уже, небось, соскучилась по этому знакомому давлению вакуума на стены "Персифаля".

Когда все остальные направились к трапу корабля, Зейн остался стоять на месте.

— Что-то не так, капитан? — оглянулся Тайфус.

— Еще рано лететь.

— Не понял. Зейн, часики тикают, и если мы хотим успеть прилететь на учения вовремя, то выдвигаться нужно прямо сейчас, — запричитал первый пилот.

— Коля дело говорит, Зейн. — согласно кивнула Хитоми. — И вообще, почему мы должны задерживаться? Разве у нас появились незапланированные попутчики?

— Что-то вроде того, — подтвердил догадку девушки Зейн. — Один из моих знакомых напрашивался полететь с нами. Я дал добро, да только этот господин запамятовал.

— Ну и хрен с ним, — как ни в чем не бывало произнес Николай, при этом разведя руки в стороны. — Как говорится, семеро одного не ждут, а учитывая то, что всего народа на корабле около пятидесяти человек, то и подавно. Вот такая не хитрая правда жизни, да.

— Согласен, — был вынужден признать Зейн. Он повернулся к консоли, установленной в стене корабля, и громко позвал. — Вита.

Пространство перед капитаном заискрилось, потом произошла яркая вспышка, и спустя мгновение перед ним предстал голографическский аватар Виты — ныне покойная госпожа Алана Джарвис. Стоит заметить, что при жизни аватар ИИ была очень красивой женщиной с черными волосами до пояса, добрыми чертами лица и с выразительными глазами цвета ореха.

— С возвращением на борт, гуляка, — улыбнулась Вита капитану. — Хочешь дать разрешение на взлет?

— Так точно, Вита. Запускай двигатели, пора лететь. Альтаир ждет нас.

Все остались стоять перед опущенным трапом фрегата. Винсент знал, что сейчас чувствуют ребята, ибо он чувствовал то же самое — тоску по дому. Он уже слышал, как заработали две пары турбин, почувствовал уже ставшее привычной дрожь пола, какое бывает перед взлетом, когда втягиваются шасси и запускается антигравитационнное поле под кораблем. Последний взгляд капитана был брошен на воздушную столицу Федерации. Прощай величественный Центр с его шумной и суетливой жизнью, прощай Тони и его забегаловка, прощай Доннован, надеюсь, к моему следующему прилету домой я не обнаружу свою квартиру в руинах.

Шум турбин стал уже нестерпимо громким, и трап начал медленно подниматься. В этот самый момент, когда до полного поднятия трапа осталось меньше одной трети, Винсент увидел бегущего во весь опор Дженсена. Тот на бегу махал руками и что-то кричал, но ничего не было слышно.

Зейн заметил, что друг детства даже не обращал внимания на то, что двигатели начали разворачиваться назад для дачи начального импульса. "Давай живее, черт тебя дери", — крикнул тому Винсент, но тот ничего не услышал. Тогда Зейн выскочил на край трапа и протянул бегущему другу руку. Тот, наконец, заметив, что турбины могут поджарить его, припустил ходу и в прыжке схватился за протянутую ему руку. Одним мощным рывком Зейн втащил незадачливого друга на борт фрегата. В этот момент трап резко захлопнулся, и резкий толчок возвестил о том, что корабль вырвался из ангара.

— Ну ты не нормальный, Дженсен, — пропыхтел зло Зейн. — Ты бы в ядерный реактор сиганул бы или под каток, чего уж мелочиться? Совсем крышей не пользуешься.

— Эй, дружбан, не бурчи, ведь все живы и здоровы. О, — взгляд Дженсена остановился на Хитоми, изумрудные глаза которой были широко раскрыты, — а у вас тут миленько. Хитоми Сагара, если не ошибаюсь?

— Да...

— Так, паря, не приставай к девушке. Лучше скажи, чьих родов войск будешь? — уголки губ Тайфуса мелко дрожали — очевидно, этот терран ему не нравился. И это была не ксенофобия.

— А интересная у вас манера разговаривать с гостями, господин Сервиус.

— Зейн, может, объяснишь, что это за крендель такой? — чувство неприязни Тайфуса передалось Николаю.

— Спокойно, ребята, все в порядке, это...

— Киношник, давай я сам буду за себя говорить, ладно? — перебил капитана Дженсен.

— Киношник? — переспросила Хитоми. Она еще не пришла в себя от увиденного ею.

— Да, Киношник, но это долгая история. Я лучше представлюсь. Звать меня Натан Дженсен, я старый друг капитана Зейна. И да, я — государственный архивариус.

* * *

Доклады, доклады и еще раз доклады.

Хоэнхайм Джарвис, неженатый голубоглазый мужчина лет шестидесяти, волосы которого уже начали седеть, а на лице появились глубокие ломаные линии старческих морщин, уже несколько часов сидел в компании своих коллег, тоже военных, но только других народов и званий. Все они вот уже который час выслушивал рапорты от то и дело появлявшихся и исчезающих сержантов и капитанов самых разных мастей. Это дельце уже порядком поднадоело старику-генералу, но что поделаешь? Работа есть работа. В конце концов, устроить финальную подготовку к учениям, запланированным только через две недели, было его идеей.

Вот и сейчас перед ним и еще несколькими пришельцами стоял арктосский сержант и, чеканя каждое свое слово, докладывал о последних изменениях в работах снаружи стен здания штаба.

— На данный момент на нашу базу прибыли несколько танковых подразделений полковника Пронфуса Халиса. Из-за обещанного дождя техника уже загнана в ангары и укрыта брезентом. Солдаты под командованием полковника вызвались добровольцами в деле пехотинцев и отправились на запад помогать им, копать траншеи. В скором времени прибудет плойтарийская флотилия под командованием генерал-лейтенанта Киты Гевар с несколькими подразделениями сигнальщиков на бортах, — сержант запнулся, приложил палец к наушнику, затем возобновил доклад. — Только что поступило сообщение о прибытии на планету корабля Сайлокианской Меритократии "Стремительный" с командиром кадетского корпуса на борту. Расчетное время прибытия — пять минут...

— Разрешите ненадолго прервать вашего подчиненного, господин Керифус. — попросил Хоэнхайм сидевшего рядом с ним арктоса с офицерскими погонами на плечах. Тот, немного помедлив, сдержанно кивнул.

— Благодарю, — Хоэнхайм перевел взгляд с майора на сержанта. — Флотилия Федерации прибыла в почти полном составе. Для участия в учениях терранским солдатам не хватает капитана Зейна и его людей, который прибудет на фрегате "Персифаль". Нет ли каких вестей об этом корабле?

— Боюсь, что нет, — ответил ему сержант спустя несколько секунд, — об этом корабле пока не было никаких известий. Но сводка новостей у меня всегда при себе — если появится какая информация, я тут же сообщу об этом вам.

— Спасибо, но лучше всего сообщать об этом моему адъютанту, — Джарвис кивком головы указал на стоявшую позади него девушку. Ей было около двадцати лет, волосы цвета смолы плавно опускались на плечи, а поверх карих глаз были надвинуты линзы очков в тонкой оправе, которые совершенно не портили еще юного лица, а наоборот, придавали ему более взрослый вид и прибавляли шарма.

— Если вы будете не против, госпожа адъютант, то я буду отправлять новые известия из сводки на ваш хендком. Продиктуйте частоту, пожалуйста.

— Частота отправлена, — совсем еще девчачьим голосом произнесла девушка, постучав пальцами по голографической клавиатуре микрокомпьютера.

— Благодарю вас, — учтиво поклонился ей арктосский сержант. — Господа, на этом мой отчет окончен. Благодарю вас всех за внимание. Рала Эдес хезар!

— Аксиос толар, — хором произнесли сидящие за столом военные.

— Господа, — обратился к остальным сидевший с самого края стола кершанит-адъютант с экзоскелетом алого оттенка, рядом с которым сидел кершанитский майор-капитан, — господин Аклар хотел задать несколько вопросов, касающихся планов по обустройства полигона и...

Дальше Хоэнхайм слушал разговоры своих коллег не так внимательно, как до этого, ибо он знал, как, что и где будет размещено на полигоне еще со вчера, а эти ребята с усиками немного припозднились и пропустили вчерашнее совещание. Все, что ему теперь оставалось делать, это молчать в тряпочку, что у него не получалось, ибо его то и дело спрашивали о чем-то, и потому ему приходилось кивать головой или отпускать короткие реплики касательно того, о чем шел разговор. Дабы хоть как-то разогнать навалившуюся на него скуку, Хоэнхайм принялся рассматривать собравшихся тут представителей Единых Рас.

Кто бы мог подумать, что люди смогут познакомиться с таким количеством других разумных видов? Арктосы, воинственные киноиды, чем-то похожие на помесь собаки и рогатой ящерицы. Сайлокианцы — человекоподобные гуманоиды-демократы, обладающие огромным потенциалом пси-способностей и предпочитающие использовать в бою не огнестрельное оружие, а лин'хары — мечи с телескопическим термическим лезвием и разнообразными рукоятками. Плойтарийцы — орнитоиды, ведомые своей верой в Триаду Легендарных и видящие смысл своей жизни в самосовершенствовании и искусстве боя. Кершаниты — инсектоиды-бюрократы, чей вид делится на два самостоятельных подвида — простолюдины (кершаниты с красным экзоскелетом, как, например, адъютант майора-капитана) и элита (с зеленым экзоскелетом, как сам господин майор-капитан). Представителей Дейносской Диархии в зале не было, ибо их представители просто не захотели тратить свое время на такое мероприятие, опасаясь появления в своем секторе космоса векторов — еще одной разумной расы, как и дейносы, не состоявшей в Единых Расах. Их представители — старые военные ИИ в механизированных экзоскелетах, возненавидели органиков за предательство своей расы своими же создателями, каанганами. Данный народ перестал существовать больше половины века назад.

Да, народов много, но об одном древнем народе никто из них не знает. Кроме самого Джарвиса, Зейна и экипажа "Персифаля".

Талик'сараны. Самый настоящий живой кошмар для всей жизни в пространстве Единых Рас. Высокие, в полтора раза превышающие рост среднестатистического человека, эти создания будто выбрались из головы какого-то серийного маньяка, чтобы помогать своему создателю вершить его кровавые убийства. Сам Хоэнхайм не видел их, но со слов Зейна представлял их самыми настоящими дьяволами. Зейн рассказывал, что один из них смог силой мысли проломить Сириусу грудную клетку и сильно повредить внутренние органы. Так же Винсент рассказывал о своих видениях, в которых талик'сараны без причины уничтожили часть населения древнего города, затем уничтожили бункер-ковчег с остатками жителей, и под конец выслали целую армаду для уничтожения единственного выжившего эс'кейлу'нари. Безжалостная армия убийц — вот как кратко можно было охарактеризовать эту древнюю расу, представители которой два года назад попробовали вторгнуться в пространство Единых Рас. Благо, попытка провалилась, а единственный путь сюда — пространственный мост — был уничтожен.

Хоэнхайм услышал, как девушка-адъютант тихонько позвала его и попросила выйти из зала совещаний. Хоэнхайм встал, извинился перед остальными командирами и вышел за пределы зала.

— Что вы хотели сообщить мне, Нинель? — спросил девушку Джарвис, стоило ему закрыть за собой дверь.

— Господин Джарвис...

— Просто Хоэнхайм.

— Хоэнхайм, на мой хендком только что пришло сообщение.

— О "Персифале"? — перебил ее Джарвис.

— Нет, о той, что прибыла сюда под вашим присмотром. Как вы и просили, я установила на ней жучок. И сейчас она вышла за пределы здания.

— Ох, что же ее так на улицу тянет? Дождь ведь обещали.

— Может, вашей гостье нравится дождливая погода? — предположила Нинель.

— Но мне из-за ее предпочтений может прилететь нагоняй сами знаете откуда, если с ней что-нибудь случится. — Хоэнхайм быстрым шагом направился к лестнице на первый этаж.

— Господин Джарвис, зонт!

Услышав голос Нинель, Хоэнхайм вернулся, взял зонт, поблагодарил девушку за внимательность и возобновил движение по старому маршруту.

Уже на улице Хоэнхайм встретил двух пехотинцев, возвращавшихся с "раскопок". На вопрос, не встречали ли они по пути к казармам девушку, те ответили, что вот, мол, встречали, прошла мимо в сторону посадочной площадки для кораблей Федерации и даже не обратила на них внимания. Хоэнхайм сетью узких проходов между домами направился к космодрому, располагавшемуся на самом краю военной базы.

Подняв голову к небу, Хоэнхайм обнаружил, что мелкий дождь уже начался — маленькая капелька упала на лицо генерала. Понимая, что скоро начнется настоящий ливень, генерал ускорил шаг, в мыслях то и дело повторяя: "Куда же ты собралась в такую погоду"?

Впереди, наконец, показались гигантские остовы кораблей Федерации, оставленные под грустным серым небом один на один с дождем из-за отсутствия ангаров, на строительство которых не было ни времени, ни финансов. Хоэнхайм, позволив себе небольшую передышку, принялся внимательно осматривать площадку. Вот он увидел маленькую фигурку девушки с белыми, как горный снег, волосами, заплетенными в свободный хвост. Это и был объект его поисков.

Хоэнхайм направился к ней, и при каждом новом его шаге грязь под его ботинком отзывалась зычным чавканьем. "Эх, будь я сейчас на задании в окрестностях лагеря противника, то враги давно бы услышали меня", — думал про себя генерал, вместе с тем не сводя взгляда с тонкой фигурки в платье с серыми и черными полосами, которая никак не реагировала на чавканье грязи позади себя. Наверно, полностью растворилась в разглядывании стальных космических титанов.

— Госпожа Вериг'хан, — окликнул ее Хоэнхайм, и девушка тут же повернулась к нему лицом.

Хоэнхайм отчетливо помнил рассказы Зейна о своей сайлокианской подруге Тессе, с которой они познакомились больше двух лет назад. Тогда, светлыми летними вечерами, когда они сидели дома у Зейна и пили крепкий кофе (ничего крепче него ни один, ни другой не любили), Винсент рассказывал своему приемному отцу о ней как о доброй, чуткой и необыкновенно красивой девушке, как о настоящем ангеле, решившем спуститься с небес на землю. Тогда Хоэнхайм считал, что молодой капитан просто оказался под впечатлением от новой инопланетной знакомой. Но он и предположить не мог, что слова о красоте, доброте и всем остальном, что было в этой девушке, окажутся до того правдоподобными. Признаться, генерал раньше не встречал таких созданий. Вот и сейчас старый космический волк, считавший себя непробиваемым для любых представительниц прекрасного пола во всем пространстве Единых Рас, стоял и таял, как двадцатилетний парень, под пристальным взглядом небесно синих глаз молодой сайлокианки.

— Господин Хоэнхайм! Вы меня слышите? — спросила сайлокианка воистину ангельским голоском.

— Да, госпожа, я слышу вас, — поспешно произнес Хоэнхайм, стараясь выкрутиться из неловкого положения. — Вам не стоит тут находиться, можете заболеть.

— Как вы нашли меня? — снова спросила она.

— Солдаты подсказали.

— Зачем вы врете, господин Хоэнхайм? Вы же специально попросили ту девушку-адъютанта прикрепить на меня жучок. Вот, возьмите его, — сайлокианка протянула Хоэнхайму маленькое устройство слежения, спокойно умещавшегося на ее тоненьком пальчике. Хоэнхайм нехотя взял миниатюрную машинку. — Пожалуйста, не делайте так больше.

— Прошу прощения, госпожа Вериг'хан, я делал это из соображений о вашей безопасности. Клянусь, что больше такого не повторится.

— Не нужно клясться, господин Хоэнхайм. Я вижу, что вы хороший человек, и сделали это ради моего блага. Я благодарна вам. Только я хочу попросить вас кое-о-чем, — она подошла поближе. — Не надо произносить титулов, я смущаюсь.

— Простите, но по-другому я не могу обращаться к персоне вашего рода. Я должен соблюдать четкую субординацию.

— Почему же? Разве от того, что вы будете звать меня по имени, с вами может что-то случиться?

Такая, можно сказать, взрослая, а задает такие вопросы. Разве она забыла о том, что она — дочь покойного главы Магистрата, и за неуважительное общение с ней может прийти записка с самыми неприятными новостями для того, кто говорит с ней неподобающим образом?

— Я кое-что придумала, — произнесла она с озорной, почти детской, улыбкой на лице. — Давайте условимся так: вы будете называть меня по имени, а если кто-то будет на вас сердиться, то я буду говорить, что разрешила вам называть меня терранским именем. Зовите меня Тессой. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул ей Хоэнхайм. Обычно он не сильно жаловал детишек более высоких шишек, чем он сам: капризные, умеют только тусоваться в клубах и напиваться в хлам. А эта девочка, что и говорить, ему нравилась. И дело не во врожденной очаровательности.

— Тогда вы можете звать меня просто Джарвисом.

— Нет, — резко отказалась она, — я так не могу. Вы намного старше меня, а я для вас просто ребенок.

— А сколько тебе лет? — поинтересовался Хоэнхайм.

— Девятнадцать с хвостиком.

— И какой же ты ребенок? Самая настоящая взрослая юная леди. И я не преувеличиваю. — Хоэнхайм протянул девушке принесенный с собой зонт. — Возьми, а то простудишься, и тогда Зейн меня точно...

Услышав имя его приемного сына, Тесса тихонько ахнула, и, прикрыв рот ручкой, отвернулась. Хоэнхайм испугался, как бы ни обидел чуткую инопланетную девочку такими словами. Ведь если так, то не только Винсент, но и кто покруче не пожалеет его.

— Прости, если обидел, Тесса, — поспешил извиниться генерал.

— За что вы просите прощения? — удивилась сайлокианка. — Ведь я не на вас обиделась, а на себя.

— Из-за чего?

— Винсент, — коротко отозвалась она, и пальчики ее левой руки тут же вцепились в кулон в виде скрипичного ключа на серебряной цепочке. — Два года назад я просила его пообещать, чтобы он помог мне добраться до Саи. Я даже не слышала, согласился он или нет. А он, оказывается, согласился, и помог мне. А я как ему отплатила? Пропала на два года и даже ни разу не позвонила ему. Даже не поддержала после смерти Сириуса. Он, наверно, и знать меня после этого не хочет.

— Постой, Тесса, ты зря так говоришь, — успокоил ее Хоэнхайм. — Не забывай, что я заменяю родителей Зейну, и потому знаю о нем все. Даже то, о чем он предпочитает никому не рассказывать. А он ни о чем, что связано с тобой, мне не говорил. Поэтому что?

— Нет повода для волнений, — закончила фразу вместо генерала Тесса с заметно повеселевшим лицом. — Спасибо, господин Хоэнхайм, вы действительно умеете утешать.

— Работа у меня такая, — скромно отозвался Джарвис. Вспомнив, что он так и не расстался со своей ношей, Хоэнхайм снова предложил девушке зонт.

— Оставьте его себе. Вам он понадобится больше, чем мне. Я и без него обойдусь, — мягко произнесла Тесса, указывая пальцем вверх.

Хоэнхайм, только интереса ради, поднял голову вверх, но ничего не увидел над собой. Зато он заметил тонкую прозрачную пленку псионного поля, слабо искрящегося от попаданий успевших увеличиться дождевых капель.

Если честно, то стареющий генерал сильно завидовал сайлокианцам из-за их способности создавать кинетические щиты, какой держала Тесса, или сражаться с врагами при помощи энергетических зарядов, вроде псионных пуль или сопряженных сфер. Ладно, последний и самый разрушительный прием кинетики он видел только однажды, но все равно остался под впечатлением. Ведь не каждый день увидишь, как от одного маленького шарика на воздух взлетает целый холм с расположенными на нем тренировочными манекенами.

Хоэнхайм перевел взгляд с остова крейсера на Тессу. Девушка спокойно стояла, сложив руки на груди, и неотрывно смотрела на огромные машины вдали. Серебристое сияние над ее головой теперь ходило рябью от частых попаданий капель по псионному барьеру.

— Любишь смотреть на корабли? — решил разнообразить обстановку Хоэнхайм.

— Да, — кивнула Тесса. — А еще я люблю дождь. На Сае он всегда такой теплый. Знаете, — она повернулась лицом к Хоэнхайму, — на родине я всегда гуляла в это время. А еще я люблю рисовать Гансен во время дождя. Город, можно сказать, расцветает.

— Не знал, что ты умеешь рисовать. В наше время, сама знаешь, художники стали редкостью. — Хоэнхайм сдержанно улыбнулся. — Но ты стоишь тут не только ради прогулки, так?

— Как вы узнали?

— Со старостью приходят не только морщины и болезни, Тесса. Старость и время — два самых лучших учителя для любого разумного существа. — Хоэнхайм заложил руки за спину и косо посмотрел на девушку. — Ты ведь Зейна ждешь, я правильно понял?

— Да, — робко ответила та.

— А зачем?

— Хочу извиниться перед ним за такое долгое отсутствие. Я действительно нехорошо поступила с ним, хоть и ненамеренно. Господин Хоэнхайм, мне, правда, очень стыдно перед Винсентом. — она замолчала, но рука с зажатым в ней кулоном так и не убралась от ее груди.

Джарвис помнил слова своего приемного сына об этой необычной привычке девушки. Так она делала, когда сильно волновалась.

— Господин Хоэнхайм, — вдруг позвала Тесса.

— Да?

— Как вы думаете, узнает ли меня Винсент? Все-таки два года прошло. Он изменился, я тоже немного подросла. Как вы думаете, узнаю ли я его?

— Думаю, что да, он узнает тебя. И ты его тоже. Все же трудно забыть человека, с которым ты провела целых два дня в Зубах Кайбара и оба умудрились выжить.

— Бррр! — поежилась Тесса.

— Ты чего?

— Вспомнила, как тогда было холодно. А еще вспомнила Зейна и то, как он держался во время снежных бурь и подбадривал меня.

Джарвис вздохнул. Острый ум этой девушки пока не полностью осознает, как сильно его обладательница привязалась к не совсем обычному парню-террану. Но это только пока. Будущее покажет силу связи между ними.

— По поводу разлуки. Если ты отсутствовала ненамеренно, то злиться на себя нет смысла. Что поделаешь, раз обстоятельства так распорядились. Уверен, что Зейн поймет тебя. — генерал повернулся в сторону военной базы. — Если ты так сильно ждешь Винсента, то, может, дождешься его в более теплом месте? Уверяю, как только "Персифаль" появится на экранах радаров, я немедленно сообщу тебе.

— Благодарю вас, господин Хоэнхайм, но в этом уже нет необходимости, — Тесса с яркой улыбкой на лице вскинула палец вверх, к суровому серому небу, часто рассекаемому яркими вспышками молний.

Хоэнхайм отследил направление ее перста взглядом, он заметил, как через темную пелену облаков прорвался белый с красными полосами корпус "Персифаля", сопровождаемый двумя разрядами молний. Генерал сильно пожалел, что не взял с собой фотоаппарата, дабы запечатлеть этот момент.

Этим временем корабль достиг высоты в пятьдесят метров над уровнем земли и начал медленно опускаться, выпуская маленькие струи пламени из маневровых двигателей.

— Не волнуйтесь, господин Хоэнхайм, — услышал он голос Тессы, приглушаемый ревом двигателей корабля. — Я запомнила этот момент до мельчайших подробностей. Если хотите, я могу нарисовать картину специально для вас.

— Не хочу утруждать дочь покойного магистра подобной просьбой, если она сама того не желает.

— Поверьте, еще как желаю.

"Персифаль" с натужным гудением приземлился, и синее пламя, вырывающееся из турбин корабля, тут же исчезло.

— Ох, — ручка девушки еще сильнее сжала кулон, — я ужасно волнуюсь. Даже с военными Киромаруса такого не было. Как же он отреагирует? Что я должна сказать? Т'хала!

— Делай только то, что нужно, — дал ей напутствие Хоэнхайм, после чего приковал свой взгляд к трапу фрегата, ожидая дальнейшего развития событий.

Гул механизмов раздался из стального брюха машины, и трап начал постепенно опускаться. Наконец, когда стальная конструкция опустилась на залитый дождевой водой пол, вниз по ней спустились трое — двое парней и девушка. Все они были в военной форме.

Джарвис заметил, как взгляд сайлокианки забегал по этой троице. Вот девушка увидела того, кого она ждала весь вечер, но никаких ярких действий с ее стороны не последовало — она просто стояла в нерешительности.

Один из троицы, парень в фуражке, пораженно вытаращил глаза и указал своим друзьям на ждущую их сайлокианку, при этом что-то сказав обоим. "Гляньте, ребята, кто нас встречает", — прочитал по губам Хоэнхайм. Девушка, сопровождавшая парней, радостно заулыбалась при виде давней подруги и тут же ускорила шаг. А вот капитан данного судна как-то поубавил скорость своего передвижения.

— Здравствуйте, Хоэнхайм. Тереза, дорогая моя! — Хитоми обняла подругу, потом, немного отстранившись, произнесла. — Где же ты пропадала целых два года? Прямо ни слуху, ни духу.

— Я была на Сае.

— А что же ты не звонила, Снежинка? — с улыбкой спросил ее Николай.

— Служители Магистрата запрещают мне носить с собой программируемые средства связи вроде хендкомов. — ответила она совершенно спокойным голосом, что удивило Хоэнхайма. — Это все правила, установленные моим папой.

— Ну и странный же папаша у тебя был, — задумчиво произнес Николай. — Чего это он решил фактически полностью отрезать тебя от мира? Прямо как в терранском средневековье.

— Коль, давай без ненужных расспросов, — попросила пилота Хитоми и снова перевела все свое внимание на Тессу. — Подруга, мы же с тобой два года не виделись. Повернись, дай на тебя посмотреть как следует. Красавица, просто красавица! И это только два года прошло!

— Самая настоящая невеста, только фаты не хватает. — подмигнул сайлокианке Николай. Та моментально покраснела.

Пока двое ребят расспрашивали Тессу о ее жизни за прошедшее время, Хоэнхайм неотрывно следил за своим приемным сыном. Тот стоял в сторонке и, кажется, даже не собирался заводить разговора с давней подругой. Нет, это дело нужно исправлять, и быстро.

— Винсент, — окликнула капитана Хитоми и тем самым опередила Джарвиса. Зейн услышал ее. — Не стой, как на параде, хоть поздоровайся. Два года все-таки не виделись.

Капитан нерешительно приблизился к девушке, и опять не произнес ни одного слова. Сайлокианка тоже молчала.

— Здравствуй, — первым произнес Зейн.

— Здравствуй, — эхом отозвалась Тесса. Она внимательно, но ненавязчиво, осмотрела его и остановила взгляд на его непривычно длинных для солдата волосах. — Длинные волосы тебе идут, — улыбнулась она.

— Неожиданно, но все равно спасибо.

— Ты злишься на меня за то, что я пропала?

— Злюсь? — переспросил Винсент. — Мне не за что на тебя злиться, Тесса.

— Не за что?! Не за что… Тогда почему ты не сразу заговорил со мной?

— Мне было сложно поверить в то, что передо мною стоишь действительно ты. В моей памяти ты осталась семнадцатилетним подростком, а сейчас ты стала настоящей взрослой девушкой. Поэтому я и не заговорил. Растерялся малость.

"Складно говоришь, Винсент, вот только что она ответит тебе", — мысленно произнес Джарвис, наблюдавший за этой сценой.

Сайлокианка улыбнулась капитану своей лучезарной улыбкой. Сделав пару осторожных шажков, она нежно обвила руками его шею и, прижавшись лицом к мокрой материи кителя, закрыла глаза. Капитан ответил ей тем же, обняв ее за талию.

— Рада, что ты не в обиде на меня, — тихим голоском произнесла она, и затем, еще более тихим тоном, который смог услышать только Джарвис, добавила. — Я скучала по тебе.

* * *

— Живее, народ, живее! Скоро начнется настоящий ураган, и тогда до ваших вещичек не будет никому дела.

— Да не ори ты, Бертран, сами разберемся! — крикнул самому говорливому инженеру Кимбольт, хватая свои чемоданы и в припрыжку отправляясь за идущими впереди Гармом и Николаем. — Братва, подождите, не дайте помереть страшной смертью.

— Давай живее, салага-терран, я не собираюсь торчать на холоде еще несколько часов, — прорычал тому в ответ Гарм, огромный, под три метра в высоту дейнос с красно-коричневым оттенком чешуи. Все это время, пока Аншель догонял их, его желтые глаза с вертикальным зрачком не сходили с дверей здания казармы, внутри которой было сухо и тепло. От уличного сквозняка Гарм уже начинал испытывать легкую сонливость, как и все рептилии, когда им не хватает тепла.

— Да ладно тебе, не заснешь, — парировал Аншель, побросав чемоданы на пол и выгнув спину. — Ух, ну и погодка нынче выдалась. И зачем, интересно, господа генералы решили замутить учения именно на этой планете и именно в сезон дождей?

— Все просто, Ким, — Николай тоже решил сделать короткую передышку. К сильному неудовольствию камрада дейноса, вынужденному торчать здесь вместе с остальными. — Господа генералы сделали так, чтобы нынешним курсантам, корабли которых ты видел на подлете к Аэну, было сложнее выполнять поставленные перед ними задачи. Так они, путем похода по топким болотам и влажным лесам, проверят, кто из свежей петрушки готов к служению в рядах ВКС той или иной расы.

— Ерунда эти ваши учения, — Гарм, которому надоело мерзнуть, подцепил пальцами с острыми когтями четыре увесистых чемодана и пошел к входу в казармы. — Вот где проводить настоящие военные учения, в которых, как ты выразился, свежая петрушка сможет по-настоящему проверить себя, так это на Тиранусе. Там тебе и суровый климат, и труднопроходимые места, и бандиты-дейносы, и зверье недружелюбное водится. Тиранус — вот самый лучший полигон, а не эта топкая трясина с комарами-переростками и змеями.

— Извините!

Троица обернулась на голос. Позади них стояла хрупкая девушка в очках. Ее стройное тело было облачено в необычную для курсанта или солдата ВКС форму — короткое облегающее платье чуть выше колен, разделенное на два цветовых сектора: плечи, рукава и грудь платья имели темно-зеленый оттенок, все остальное было белого цвета. И если для Гарма и Аншеля (последний смотрел на нее с ярким интересом и уже готовил в голове план дальнейшего знакомства) данная молодая особа была чем-то новым на этой планете, то для Николая эта девушка была довольно-таки знакомой.

— Может, поздороваетесь со мной, господин первый пилот Орлов? — с озорной искоркой в глазах спросила она.

— Нина? — неуверенно произнес Николай, но в следующий момент на его лице появилась улыбка. — Нинель!

— Наконец-то узнал.

Девушка бросилась к Николаю. Когда он уже стиснул фигурку девушки в объятиях, она быстро осмелела и в открытую поцеловала того в щеку. Челюсть Аншеля мгновенно отвисла, стоило ему это увидеть. Для него это был совершенно неожиданный поворот.

— Что, выкрутас ходячий, обломали тебе малину, да?

— Завались, — буркнул ухмыляющумуся дейносу Аншель и направился к обнимающейся парочке. — Молодец, Колямба, просто молодец! Ты, значит, и за Хитоми ухлестываешь, и тут поспеваешь? Не ожидал я подобного от тебя, брат.

— Ким, ты сейчас вообще о чем? — с недоумением посмотрел на товарища Николай.

— Так у тебя две кандидатки в подружки. Это, по-твоему, нормально?

— Сержант, — обратилась девушка к Аншелю, предварительно высвободившись из объятий Николая, — а кто вы такой?

— Я кто? Я — Аншель Кимбольт, сержант ВКС Федерации, член экипажа фрегата пятого поколения "Персифаль", один из тех, кто вернулся из Арракиса два года назад, а также друг вот этого бабника.

— А я, в таком случае, Нинель Андреевна Орлова, младший лейтенант ВКС Федерации, а также временный адъютант генерала Хоэнхайма Джарвиса и младшая сестра вот этого бабника, как вы соизволили выразиться. Надеюсь, что теперь инцидент исчерпан.

Аншель на пару секунд впал в ступор. Зато из ступора вышел Гарм, оглашая окрестности ревущим гоготом. Николай и Нина поддержали ящера менее громкими смешками.

— Ну ты даешь, Аншель. С такими номерами тебе нужно было топать не в ВКС, а прямиком в цирк шапито, — сквозь громогласный гогот проговорил дейнос.

— И над чем вы ржете? Я, между прочим, тоже беспокоюсь за Хитоми, и потому не хочу ее расстраивать. Может, я тоже питаю к ней близкие дружеские чувства?

— Да кому нужны твои чувства, клоун? — не унимался дейнос.

— Завались! — фыркнул на него Аншель, чувствуя, как пламя стыда медленно рвется изнутри наружу.

Они побрели к казармам.

— Ну все, посмеялись, и хватит, — Нина немного убавила длину шага, приближаясь к Аншелю. — Он ведь действительно не знал, что я никакая не девушка для Коли.

— Я вообще о твоем существовании не подозревал! Я даже не знал, что у вас такая, вот, боевая семейка, — отстранился от нее Кимбольт. — Ты почему мне о ней ничего не рассказывал?

— Потому что я очень хорошо знаю тебя, Ким, и со времен академии ты ничуточки не изменился, — пожал плечами Николай.

— В каком плане?!

— В плане того, что ты работаешь равносильно тактической боеголовке с системой самонаведения — видишь цель, летишь к цели. Стоит тебе увидеть привлекательную девушку и все, — крыша слетает моментом, и ты начинаешь долгий процесс захвата цели. Ну, а дальше ты в курсе, что происходит.

— Неужели, господин Кимбольт имеет на столько сильную тягу по отношению к девушкам? — Нина с подозрением посмотрела на плетущегося позади всех сержанта.

— Да не имею я ничего подобного, — Аншель начал судорожно искать выходы из неприятной ситуации. Нашел. — Может, примите от меня мой китель? В вашей-то одежке холодновато, небось?

— Даже не пытайся, Кимбольт. — косо и с явным неудовольствием посмотрел на него Николай.

— Коля, не будь букой по отношению к Аншелю. Он просто не хочет, чтобы я замерзла. В отличие от тебя. Ты даже китель для меня пожалел. Спасибо, Аншель, — кивнула ему Нина, — но мне не холодно.

— Нина, ты его не знаешь.

— А, по-моему, он вполне нормальный и даже галантный молодой человек. Просто ты, Коля, как обычно, преувеличиваешь.

— А ты, как обычно, права, сестренка.

— Любишь преувеличивать, значит? — исподлобья посмотрел на пилота сержант. — Тогда спорим, что рассказы про твои небывалые успехи в летной академии такое же фуфло, как и твои россказни обо мне.

— Вы, Аншель, даже не представляете, как вы сейчас оказались правы, — хитренько улыбнулась Нина. Вот только Николай изменился в лице, и наблюдательный дейнос, который вроде бы и не слушал разговоров терранов, не упустил шанса подколоть его.

— Надо же, крылатый, уже и до тебя правда-матка добралась, — пробасил он и снова разразился громоподобным смехом.

Они, негромко переговариваясь между собой, вошли в казарму, и влажный воздух, спутник ночной погоды Аэна, отступил перед теплом, вырабатываемым мощными батареями, встроенными в стены коридоров здания.

— Ой, как тут хорошо! — проговорила девушка, потирая плечи.

— А я говорил тебе взять мой китель, — напомнил о своем предложении Кимбольт. — Но ты отказалась, хотя и мерзла. Почему ты такая упрямая?

— Это у нас с Колей семейное, — Нина протерла платочком стекла очков от скопившихся на них дождевых капель и снова надела их. — Вот тебе пример: Коля "сражался" до конца, пока не получил звание пилота первого класса.

— Нина, — толкнул сестру в плечо Николай, едва до его ушей донесся клокочущий звук из горла дейноса, — не надо больше о летной академии в присутствии Гарма. Он злопамятный.

— Не надо было задаваться, — отметил Аншель.

— И то верно.

Получив на контрольно-пропускном пункте ключи-карты с кодами доступа, они направились к своим отсекам по просторным ярко освещенным коридорам здания. К удивлению терранов, в данное время суток в коридорах было через чур людно. Вместе с ними по коридору бегали военные инженеры в зеленых комбинезонах, повсюду таскающие с собой кейсы с инструментами. От них не отставали и программисты, ведущие процесс обновления программ в интерфейсе виртуального интеллекта. Временами встречались фигуры надзирателей в серьезных черных кителях, сопровождаемые парочкой солдат в боевой броне. Но больше всего здесь было курсантов самых разных народов. Одеты они были в белые кителя с красными наплечниками и перемещались небольшими группками по три-пять представителей в каждой. Что касается их занятости, то каждый был занят тем, что считал для себя важным: некоторые из них обсуждали предстоящие им испытания, некоторые возвращались из столовой с полными карманами всякой еды, кто-то просто слонялся по коридорам, общался с сокурсниками или был занят охмурением особы противоположного пола. Да-да, последнего дела, способствующего улучшению международных отношений и демографической обстановки того или иного народа в будущем, никто не отменял.

— Не думала, что в такое время здесь будет так много курсантов, — произнесла Нина, осматриваясь по сторонам.

— Это наверно Хоэнхайм, добрая душа, устроил. Небось, сказал, что пусть, мол, ребятишки вздохнут полной грудью перед погружением в опасный и недружелюбный для вояки мир, — предположил Гарм. — Ха, понимаю его, сам в годы службы в армии Тирануса делал такие вечеринки для подрастающего поколения. Хоть как-то удавалось разрядить обстановку, а то новички страсть какие вспыльчивые.

— Наверно, тебе было трудно удержать их в узде, старичок. Не то, что нашим надзирателям.

— Так ведь на учения курсантов поведут не приезжие надзиратели, — сказала Нина.

— Тогда кто?

— Младшие офицеры.

— Да ну тебя! — резко выдохнул Николай. — Они же еще совсем зеленые, считай, даже не подрумянились. Мы-то с инструкторами проходили всю программу. Представить себе не могу, как эта мелочь будет бегать под гарканье капитанов или кого покруче. А не скажешь, с чем это связано?

— Векторы, — коротко произнесла Нина. — В связи с увеличением столкновений флотилий Единых Рас на границах секторов с кораблями киберов господин Волков лично принял решение привлечь к обучению курсантов младших офицеров. Для улучшения военной подготовленности подрастающего поколения на случай атаки, так сказать.

— И хорошо, и малышню жалко. Капитаны же их загоняют в край. — Аншель остановился, сменил чемоданы в руках и снова присоединился к группе.

— Не боись. — махнул рукой Николай. — Тем, кто попадет к Зейну, страшные задания не грозят.

— Извините, вы были генералом, как господин Хоэнхайм? — с неожиданным интересом спросила дейноса Нина.

— Да, Искорка, был. Потом ушел в отставку. А почему ты спрашиваешь меня об этом? Разве некого больше?

— Полегче, Гарм, — попросил его Николай.

— Ладно.

— Вообще-то я интересуюсь военным прошлым представителей разных народов, — пояснила суть своего интереса Нина. — Со многими разговаривала, а с дейносами — никогда. Правда, на этой базе есть еще один дейнос кроме вас, но он страшно неразговорчивый, я бы даже сказала, замкнутый.

— Сородич? — внезапно оживился Гарм. — А на каком корабле он прибыл? Где сейчас находится?

— Боюсь, что сейчас вас не пустят туда. Казарма, в которой он остановилась его команда, находится на территории арктосского сектора, а с охраной у них строго.

— Жаль, — вздохнул Гарм, после перевел взгляд на Нину. — А ты мне нравишься, Искорка. Прозвище тебе под стать. Если захочешь, могу в свободную минутку рассказать о своем прошлом. Только, чур, вглубь не копать.

— Как скажете, Гарм.

— Нина, — позвал сестру Николай, — а что за корабль, на котором прилетел дейнос? Тоже пятерка, как "Персифаль"?

— Не знаю, Коль, про тот корабль мне мало что известно. Поговаривают, что этот корабль — прототип фрегата шестого поколения. Вот только один нюанс — в размерах машина превосходит пятерку в полтора раза. Больше похоже на эсминец или легкий крейсер. Слышала от прибывших вчера курсанток, что капитан этого корабля — настоящий красавец. Высокий, широкоплечий, черноволосый, с такой симпатичной бородкой. Ну вылитый барон или граф.

— Та-ак, сдается мне, что тебе, Аншель, ловить здесь абсолютно нечего. Наша Нина уже сохнет по таинственному бородачу с ручным дейносом. Не в обиду, Гарм.

— Остер на язык, братец.

— Не так остер, как наш бортовой ИИ. Ты же интересуешься неограниченными ИИ? — Аншель решил попробовать склонить чашу весов внимания девушки к своей персоне, и это ему удалось.

К тому времени, когда они добрались до мужского отсека, Нина буквально выжала из него почти всю информацию о Вите. Уже прощаясь, Нина сообщила Аншелю, чтобы тот передал ее слова незнакомому ей Винсенту, чтобы капитан морально настроился на знакомство с курсантами. Также она попросила Аншеля взять автограф Зейна для нее. Когда Нина направилась в женский блок, Аншель, рассматривающий девушку со спины, довольно улыбнулся. "Все-таки неплохо иметь в своем послужном списке такой пунктик, как Арракисская мясорубка, — подумал он про себя. — Ей нравится Зейн, но у него есть чувства к Тессе, а значит, вариант нулевой. А из незанятых ребят на "Персифале" остался только я. Отлично! Но Николай же убьет меня, стоит мне оступиться. Да и фиг с ним, пусть хоть гильотину прикатит или четвертует меня — меня ему не остановить. Я стану достойным этой девушки!"

* * *

Тесса, сидевшая в новеньком креслице в зеленой обивке, и, буквально на секунду отвлекшаяся на доносящийся из ванной шум воды, перелистнула страницу видавшей виды книги в выцветшей обложке. По правде говоря, именно такие книги ей нравились больше, нежели их современные варианты на электронных носителях. Их, по крайней мере, можно было потрогать и даже уловить запах старых страниц. Но с другой стороны, эти книги были созданы из древесины когда-то живых деревьев, и это огорчало ее чуткую сайлокианскую натуру. Странное это чувство, когда и рада, и огорчена одновременно. Совсем как в ситуации с Винсентом.

Вспомнив о терранском капитане, Тесса почувствовала, как двойное чувство резко усилилось. Почему? Она же была рада его прилету всем своим сердцем, чуть не задушила его в объятиях. Он тоже был рад ее видеть, даже не вспомнил того, что ее не было в эфире целых два года. Что же изменилось?

Тесса отложила старый томик на край подлокотника кресла, развязала узел надетого на голову полотенца и распушила шелковистые локоны своих волос, и, дожидаясь, пока они полностью высохнут, бросила случайный взгляд на свое отражение в висящем на стене зеркале. С такой прической на голове она была два года назад, когда шпионила для арктосов. Не самое приятное время в ее жизни, но, тем не менее, очень важное. Без этих данных, что она достала тогда, остановить Пришествие Немезиды было бы невозможно. Да и не только поэтому это время было важным — именно на этом задании она познакомилась с Зейном. Два года назад.

Стараясь как-то отвлечь себя от воспоминаний, Тесса взяла со своей кровати маленькую длинную коробочку, оставленную там подругой-снайпером до того, как та скрылась в ванной. Открыв крышку, сайлокианка достала оттуда две длинные спицы с наконечниками в форме роз и шелковую ленту из черного шелка. "Раздобыла аккурат перед взлетом фрегата. Хотела оставить их себе, но посчитала, что тебе они пойдут в самый раз. Примерь завтра перед выходом на улицу, страсть как интересно увидеть глаза наших ребят, когда они увидят твой новый имидж. Будут трудности с хвостом — обращайся, помогу", — вспомнила она слова Хитоми. Ради интереса сайлокианка собрала свои волосы в хвост и воткнула в его основание спицы, ленту она решила пока не трогать.

Новый внимательный взгляд в зеркало, и настроение упало еще ниже прошлой отметки. Хвост распался, а спицы с лентой отправились обратно в коробку.

Воспоминания нахлынули с новой силой. Да, с тех пор многое изменилось. И изменились многие. Зейн, Хитоми, Тайфус. Даже Вита, которая по идее никак не может измениться. Но и она теперь выглядит совершенно по-новому. А сама Тесса за эти два года не изменилась ни капельки. Она оставалась все тою же девчонкой, дочкой покойного главы Магистрата, над которой все трясутся, как над пятилетним ребенком.

А всего этого она не хотела. Не хотела, чтобы за ней все время следили, не хотела, чтобы ее ото всего оберегали. Она хотела самостоятельно исполнять свои желания и добиваться поставленных перед ней целей. Она хотела изменяться, как остальные. Как изменился Винсент.

Шум воды в ванной внезапно затих, а спустя минуту в комнате появилась Хитоми в белом халате, какой был надет на Тессе.

— Ах, — потянулась Хитоми, — ничто так не расслабляет после прогулки под дождем, как это делает горячий душ. Как тебе подарочек?

— Правда очень красивый, Хитоми. Спасибо, — благодарно кивнула подруге Тесса. — Хитоми.

— Да?

— Напомни мне завтра отдать Зейну мой подарок. Запомнишь?

— Непременно, сестренка. — улыбнулась ей Хитоми и снова вернулась к своему делу.

Заметив, что Хитоми что-то высматривает рядом с тумбочкой Нины (Тессу вместе с Хитоми поселили в блоке адъютанта), любопытная сайлокианка не упустила возможности заглянуть ей через плечо.

— Надеюсь, ты не собираешься заглянуть мне в декольте халата? — с ухмылкой посмотрела на нее Хитоми, и сайлокианка тут же отпрянула от нее со смущенным лицом. — Да я пошутила, глупая.

— Хитоми, пускай прошла пара лет, но я осталась такою же, как и раньше. Я не понимаю терранских шуток.

— Не обижайся на меня, ладно?

— Хорошо, не буду. Так что ты ищешь?

— Мне просто интересно, что хранят в своих тумбочках адъютанты. Вдруг там спрятаны планы адмиралтейства на последние несколько десятков лет? — заговорщицки посмотрела на сайлокианку Хитоми.

— Думаешь, это законно?

— Еще бы. Ну, разумеется, пока никто не видит.

Снаружи входной двери раздался писклявый звук отпирающегося замка. Тесса с проворством кошки отскочила от тумбочки Нины и тут же оказалась в кресле.

— Что вы делаете, лейтенант Сагара? — Нина буквально оторопела от вида Хитоми, что-то ищущей в ее тумбочке. — Это же частная собственность!

— Простите, Нина, — Тесса встала на защиту подруги. — Хитоми искала свой гребень, я предложила ей свой, но она отказалась. Хитоми подумала, что он лежит у тебя...

— Ладно вам, госпожа Вериг'хан, не нужно извинений, тем более, таких простеньких.

— Нинель!

— Просто Нина, Тесса. — поправила сайлокианку девушка, и, как-то странно посмотрев на Тессу, добавила. — Затяните, пожалуйста, пояс вашего халата, а то...

— О, простите ради Т'халы! — сайлокианка мгновенно запахнула свой халат, пряча от посторонних глаз обнаженные участки тела. — Я не хотела!

— Все нормально, Тесса, успокойся. В твои годы у меня тоже в ускоренном темпе шла перестройка тела. Тоже случались подобные, кхм, случаи. Но, уверяю тебя, это абсолютно нормально для твоего возраста. Согласись, Нина?

— Я сама, считайте, только что вышла из этого возраста, — Нина, устроившись на своей кровати, подтянула ноги под себя и наклонилась вперед.

Воцарившуюся на секунду тишину нарушил протяжный свист. "Чайник!", — вспомнила Хитоми, и, сбросив с головы полотенце, бросилась на кухню. Спустя мгновение глаз сокола вернулась с дымящимся чайником и тремя чашками на подносе. Она решила сразу извиниться перед хозяйкой блока за самодеятельность в ее отсутствие, но Нина была совершенно не против такой самодеятельности. Она сказала, что сама собиралась "сообразить на троих", как только ее соседки освободятся от дел.

Тесса приняла протянутую ей Хитоми чашку, поблагодарила подругу и только потом сделала осторожный глоток. Напитком был терранский зеленый чай с фруктами. Было очень вкусно, кстати.

— Нина, может, примешь душ, пока нагреватели не отключили? — предложила младшей Орловой Хитоми.

— Нет, я только что из-под ливня пришла. Эта планета редко посещаемая, поэтому атмосфера и облака тут кристально чистые. Можно мыться хоть под дождем.

— Но ты сказала, что пошла к Хоэнхайму за каким-то приказом.

— Да, я так сказала. Я сходила к генералу, взяла приказ, и только потом пошла на улицу. Кстати, по чистой случайности встретила там ваших бравых мужчин.

— Можете конкретно назвать — кого? — руки Тессы сжали ткань халата.

— Их было только трое: мой брат, Гарм и Аншель. Остальные, наверно, уже спали в мужском отделении или слушали инструктаж от господина Хоэнхайма о завтрашнем задании. — кратко поведала Нина, потом улыбнулась. — Если честно между нами, то Аншель показался мне забавным человеком. А еще он симпатичный.

— Симпатизируешь Кимбольту? — приподняла тонкие брови Хитоми. — Смотрите, госпожа адъютант, он главный хохмач на корабле, любит прикалываться; а еще он очень совестливый. А во всем остальном — самый обычный космопех.

— Мне как раз нравятся яркие ребята с живой совестью, — произнесла адъютант, прикрыв на половину карие глаза, сфокусированные на Хитоми. — Если ты так отзываешься о нем, то почему еще не составила с ним пары?

— В моем вкусе более спокойные мужчины.

— Вроде Николая?

— Да… Стоп, а чего это я отчитываюсь перед тобой? Насколько я помню, ты говорила о задании для ребят на завтра. Так что за задание уготовлено нашим парням? — теперь, после резкой смены темы, острый интерес к этой теме возник и у Хитоми.

— Будут ребятишек выгуливать. — адъютант резко тряхнула головой. — Пардон за мой французский, ошибочные сведения. Все будут заниматься абсолютно другими делами. Кроме Зейна — жребий по прогулке с курсантами пал на него.

Тесса при упоминании имени капитана неожиданно поперхнулась, закашлялась. Хитоми тут же подлетела к ней и принялась постукивать по спине.

— Ты чего, подруга? — взволнованно посмотрела ей в лицо снайпер. — Впервые вижу, чтобы имя Зейна вызывало у тебя такую бурную реакцию.

— Кхе-кхе, прости, Хитоми, сама не знаю, чего это я? Наверно, меня сильно удивил факт выдвижения Винсента в инструкторы. Разве он практиковался на ком-то для выполнения этой миссии? Почему господин Хоэнхайм избрал именно его?

— Ну, — задумчиво подняла взгляд к потолку Хитоми, — у него была пару лет назад практика с одной юной особой в горах на планете-столице Милитократии. Не припомнишь, кто это была?

— Ты обо мне?

— Так точно, — улыбнулась ей снайпер. — Тогда он справился просто на ура, и это в условиях сорокаградусного мороза, наличии крупных хищников и того, кто был пострашнее любого зверя. Что помешает ему справиться теперь?

— Повезло вам с капитаном. — мечтательно проговорила Нина. — Мало того, что он такой симпатичный для вояки, так он еще справляется с должностью образцового охранника и просто хорошего человека. Завидую вам по-черному.

Пока две терранки разговаривали друг с дружкой, Тесса задумчиво рассматривала содержимое своей чашки и временами легонько его взбалтывала. В ее памяти опять проносились образы двухлетней давности: Аксиос, горная цепь Зубы Кайбара, их с Винсентом путешествие по ней к базе генерала Киромаруса, та ночь, когда Зейн пообещал ей добраться домой, прогулка по лесу из колоний микроорганизмов, поглощающих снег. На этом хорошие моменты путешествия заканчивались: дальше она помнила суровые снежные бури, стаю сумрачных котов, Маску и его отряд векторов. А еще она помнила самый страшный момент, который пугал ее сильнее хищников и сайлокианского террориста. Это были глаза Винсента, неведомым образом становившихся похожими своими радужками на глаза самого дьявола — два огненных круга, в центре которых обсидианом пылал зрачок.

— Хитоми. — позвала подругу Тесса.

— Да?

— Винсент ведь рассказывал вам о нашем побеге от Маски и изменении своих глаз в тот момент. Я хотела спросить: с его глазами теперь все хорошо?

— А что с его глазами? — удивилась Нина. — Неужели роговицу повредил?

— Ну, как вам сказать? — Хитоми старалась рассказать правду, но только такую, в которой каждое слово должно было быть тщательно взвешенным. — С его глазами вроде как все в порядке, трансформации не несут с собой каких-то отрицательных эффектов. Тайфус проверял этот феномен и выяснил, что они, трансформации, несут положительные эффекты вроде ускорения реакции на энное количество процентов, а также увеличение выносливости и силы. И все эти "бонусы" активируются совершенно спонтанно, и, обычно, во время сражений, или при сильном выбросе норадреналина.

— Так он у вас еще и суперспособностями обладает? — хихикнула Нина, но тут же поспешила сменить шутливый тон на серьезный из-за обиженного взгляда Тессы. — Нет, не подумайте ничего такого, но это действительно странно. Хотя в наш век сверхтехнологий удивляться ничему не стоит.

— Это не технологии, Нина, — лицо Тессы оставалось все таким же серьезным. — Хочешь сказать, что псионика сайлокианцев, моя псионика — тоже технология? Нет, это заложено в нас природой. Галактикой. И нечто подобное природа вложила и в Винсента. Возможно, это единичная случайная мутация, а возможно, это будущее вашего народа. Что, если этот случай проявится у всех терранов со временем? Что, если это ваша судьба? Стать такими, каким стал Винсент.

— Тесса, осади немного, — Хитоми положила руку ей на плечо. — Ты чего это завелась? Как Гарм, ей-богу.

— О, простите меня, я не хотела, это случилось совершенно случайно. — Тесса резко замолчала, ее напряженный немигающий взгляд был направлен на стену, тело будто окаменело от напряжения. — Мы здесь не одни.

— В каком смысле? — терранки переглянулись.

— Окно.

Девушки как по команде посмотрели за единственную в блоке оконную раму, прямо в темноту ночи, царившей за стеклом. Там, прячась от света ламп, стояла худощавая фигура, мужского телосложения. И пускай ее всю окутывала темнота, но свет лампы вырывал из мрака белобрысую макушку ночного гостя. Это был курсант.

— Пацан? — Хитоми с зажатым в кулаке фонариком направилась к окну. — Совсем уже малышня оборзела! Эй ты! Стоять!

Луч фонаря за долю секунды разрезал мрак ночи за окном, но не смог выхватить оттуда лица курсанта. Тот будто растворился во тьме. Поводив лучом по окрестностям, Хитоми, наконец, успокоилась и выключила фонарь.

— Извращенец мелкий! Своих девчонок мало, так они лезут подглядывать за теми, кто им в старшие сестры годится. Жаль только бегает быстро, подлец! Я бы его в момент Джарвису сдала.

— Давайте тогда закроем окно и завесим шторы, чтобы им не повадно было, — предложила Нина Хитоми, на что та тут же согласилась. — Только форточку оставь открытой, а то задохнемся за ночь. Да, Тесса? Тесса? — Нина легонько толкнула сайлокианку, пребывающую до этого в неком подобии транса и следящей за окном. — Он напугал тебя, да?

— Нет, не напугал, — покачала та головой. — Они же еще дети. Зачем им это?

— Гонора до хрена, мозгов ни хрена, — отозвалась Хитоми, завешивающая окна. — Тесса, — снайпер повернулась к сайлокианке, — ты ведь псиджит. Можешь одновременно спать и следить за окрестностями сенсорикой?

— Нет, я так не умею. Но я сплю очень чутко, — поспешила добавить та.

— Отлично. Тогда, если кого услышишь, сообщи мне. На этот раз этому белобрысому точно хана. Не волнуйся, это в переносном значении. А теперь давайте спать. — Хитоми погасила свет, и уже в

темноте добавила. — Завтра предстоит сложный день.

Лежа в своей кровати в обнимку с одеялом, Тесса никак не могла выкинуть из головы изображения той фигуры за окном. Странное, давно забытое чувство проснулось в ней с новой силой. То был страх, который она испытала при виде глаз Зейна. Но даже тот взгляд не шел ни в какое сравнение с взглядом фигуры за окном. Снова прокручивая этот отрывок вечера в голове, она невольно вспоминала заинтересованно наклоненную набок голову, желтые глаза с крестообразным зрачком смотрящей на нее тени, а так же ее голос, радостный, но все равно страшный, звучал в ее памяти одной-единственной фразой, произнесенной без помощи слов:

"Это действительно ты?"