Загадка и контракт

На созданный рукою спящего рисунок мерила бытия просыплятся крупицы, и смысл жизни лёгким пухом невесомым с проклятой кровью вмиг соединится. Хранителя вкушаемые яства сольются с сим, и разум пробудится, и сильным как и прежде станет тот, кому в миру ином так крепко спится.

Моро сломал и глаза и мозг над этим бредом.

Сегодняшним утром он позвонил улыбчивому чиновнику с вопросом «Почему осталась незамеченной подделанная подпись?». Получил шокирующий ответ «Подпись не подделана, ибо ты есть Бог». Как-то сам собою завязался разговор, сама собой вырвалась просьба о помощи… Вот теперь перед Моро лежал подарок — светло-коричневый пергамент со старинным пророчеством, запутанным и непонятным.

Кроме пергамента и блокнота, на столе перед парнем находились чашка из-под кофе, баночка из-под Пепси, пустой заварочный чайник. Валялись скорлупки орешков и фольга от шоколадки. Чем ещё стимулировать мыслительную деятельность, он не знал.

— Привет!

Моро поднял глаза, обрадованно поднялся сам. Эрато — хорошенькая, весёлая, с лукавой улыбкой.

— Муза-искусительница, рад встрече! Могу я угостить вас чем-нибудь?

— У меня всё с собой, — Эрато села и так стукнула по столу высоким бокалом с оранжевым напитком, что шипящая пена поднялась шапкой. — Опять стишки? И снова не любовные?

— И даже не мои. Какое-то предсказание, явно написанное под мой случай. Но только я не понимаю ничего.

— Дай-ка, — муза прочитала каллиграфические строки, нахмурилась.

— Ну как всегда. Перепутают смысл с фигнёй, а ты расшифровывай. Ты знаешь, что все пророки — неудавшиеся поэты? Есть один вариант… В таких случаях переводят латынь на родной язык, а с родного обратно на латынь. Тогда, может быть, ещё кусочек смысла проявится. Ну вот так примерно будет, если на греческий и с греческого:

Ещё раз вчиталась, подумала пару секунд, морща совершенный лобик, и записала в блокнот:

Сей спелл стихом совсем старинным соткан

Мерила веса времени щепотка

Дыханье смысла жизни невесомо

Никто не хочет выходить из комы

Но если кто и хочет то тогда

Безумного хранителя еда

Зальет недавно созданный рисунок

Кровь про́клятого парками ётуна

— Ну вот смотри теперь: одна загадка разгадана. Щепотка мерила времени — это песок из часов Тима. Есть у него такие песочные часики… Остальное сам.

— Спасибо, Эрато, — сердечно сказал Моро.

— А-а! Спасибом не отделаешься! Хочу стишок, в идеале эротический. Твой. Только не отмазывайся, я, мол не такой! Не поверю, писал же? Читай! Как будто любишь меня…

Моро призадумался, вспоминая.

— Он давненький.

— Давай уже.

Моро читал тихо, почти шепотом, чуть наклонившись к собеседнице, не отводя теплых глаз цвета спелого каштана от сияющих голубых очей замершей во внимании музы. В эту минуту он действительно любил Эрато.

Запах твой в голову бьёт, и под дых, и пониже,

Я и подумать не смел… я боялся — обижу…

Я буду сильным и наглым/ведомым и слабым,

Лёгким пером/распуская нахальные лапы.

Жду поцелуя (пощёчина примется тоже),

Ласки, укуса ли — то всё, что ты мне предложишь,

Все, что ты дашь. «Дашь?» и будет центральным вопросом.

Буду ль обласкан я ангелом светловолосым?

Губы мягки и настойчивы, ласковы очи...

Не провоцируй, ведь видишь — хочу тебя очень.

Запах пьянит и дурманит, вкус сладок и со́лон.

Я заполняю тебя и тобою я полон.

— Ну вполне себе прилично. Даже… уф-ф-ф… горячо. Умничка. А говорил, я тебя пьяная целовала. А вот и нет! Зачем мне пить, у меня своей дури по уши! Мне пора, удачи, мальчик!

Эрато убежала, поцеловав его на прощание в щеку. Моро подвинул бумаги обратно к себе и стал переводить спелл с латыни на украинский.

На строке «Подих сенсу життя невагомий» кто-то выхватил из-под руки пергамент.

Моро поднял голову… и отшатнулся вместе со стулом, чуть не свалившись, неловко замахал руками, восстанавливая равновесие. Со скучающим видом пророчество читал Люцифер.

— Бред, — резюмировал он, отложил пергамент, взял блокнот, прочитал вариант Эрато и три строки варианта Моро.

— Тот же бред, к тому же серьезная ошибка перевода, нивелирующая всё заклятие, — блокнот шмякнулся на пол.

— Это не сработает. А сработает знаешь что? Стандартный контракт. Сто лет жизни в полном здравии плюс несколько пунктов по твоему выбору — деньги, власть, здоровье близких, мир во всём мире…

Неслышно подошедший Могомби поставил перед Моро чашку шоколада, перед Люцифером пылающий бокал. Выглядел ангел помятым — крылья висели серыми тряпками, ирокез потерял вид и нелепо свисал набок. Поймав взгляд Моро, Могомби чуть заметно покачал головой. В круглых глазах плескалось отчаяние.

— Я могу подумать? — спросил Моро, когда его ангел отошёл.

— Да, конечно. В бесконечной своей доброте я дам тебе пять минут.

С потолка спланировал лист мелованной бумаги. Приземляясь на стол, чуть подпалил уголок в огне Люциферова горящего напитка, лёг прямо перед Моро. Тот пробежал его глазами. «…свою бессмертную душу, взамен получая сто лет полноценной жизни, совершенное здоровье, а также…» — и далее три пустых строки. Уже знакомая подпись Люцифера пылала в левом нижнем углу.

Моро обхватил голову руками, закрыл глаза и включил мозги на полную мощность.

Невидимым метрономом отщёлкивались секунды. Могомби тихо копошился рядом слева, то ли протирая, то ли настраивая музыкальный автомат. Таясь, достал комм, дважды нажал «Алярм» — на несколько номеров ушло сообщение «Проблема, помощи» и координаты.

Люцифер достал из воздуха сигариллу, прикурил от бокала, из него же отхлебнул и придвинул к Моро перо, больше похожее на скарификатор.

Еще через пару долгих бестолковых минут с громким глухим «Тук!» посреди бара возник взъерошенный Локи, не с блёстками и брызгами, как обычно, скорее со злыми колючими искрами, охватил всю картину быстрым взглядом, чуть кивнул Могомби и властно крикнул Моро «Не сметь!». Окрик сработал с точностью до наоборот: Моро схватил перо, кольнул большой палец и поставил на контракте подпись: высокая угловатая «М», по нисходящей «оро» и завитушка вокруг.

Синяя молния сверкнула под высоким потолком, осветив и на мгновение ослепив присутствующих.

Почти сразу со вспышкой появились Время, Смерть, Жизнь и Ангел, растерянные и агрессивные одновременно

— Придурок, чё творишь! — закричала Симка Моро, а Жека, не сказав худого слова, угрожающе шагнул к Люциферу и толкнул его в грудь обеими руками.

Стул отлетел в стену, ударившись об нее с грохотом, а архидемон непонятным образом остался стоять у стола, скрестив руки на груди. Подвинул к себе соседний стул, неторопливо присел.

Локи читал контракт, быстро-быстро бегая глазами по строкам. Дочитав, сморщился, прошептал «темна вода во облацех», безуспешно попытался разорвать плотный блестящий лист. Подёргал-подёргал, да и бросил его откуда взял — на стол.

— Люк. Нафига? Давай договоримся по-хорошему, а? Всё, что хочешь за отмену контракта. Слово.

Люцифер покачал головой. Выражение его лица не было злорадным или торжествующим, нет. Спокойное, немного даже сочувствующее.

— Я меньше всего хочу с тобой ссориться, Локи. Но это принципиально. Моро мой мальчик.

Локи закусил губу, задумался.

Анька читала пергамент, придерживая обтекающего Жеку за рукав. Симка шепталась с Могомби.

В Моро медленно поднималась ярость. Он встал, оглядел всех присутствующих: смущённого Жеку, читающую Аньку, Локи в позе «рука-лицо», Симку, отчитывающую Могомби, Тима, раз в секунду касающегося пальцем контракта (листок отказывался стареть и рассыпаться прахом).

— Кто? Вы? Мне? Такие? Чтобы решать мою судьбу вместо меня?! Это моя жизнь! Это моё решение! Я свое обязательство выполнил! А вы?! Ты, Локи! При всём уважении — я ради этого прошел через такое, чем ты побрезговал бы! И сейчас иду! И дальше готов идти! И такой пустячок, как благоволение ётуна, меня не остановит!

— Вот зараза, — дрогнувшим голосом выдал Тим.

Анька не глядя ткнула пергамент в руки Жеки, обхватила Моро, то ли обнимая, то ли придерживая, прижалась, зашептала:

— Моро-Моро-Моро, тише-тише-тише… Не надо, миленький, не говори так, ты просто злой, всё не так … Ты мой, ты наш, мы тебя знаешь как любим? Серенький, не надо, не обижай нас сейчас…

— Люк, — тихо позвал Локи. — Пойдем на кухню. Сваришь мне кофе? Не из дурной машины, а настоящий, как только ты умеешь: тяжёлый, как Боинг, чёрный, как пиковый туз и горький, как последняя любовь. Поговорим заодно…

— Идём, — согласился Люцифер. — Кофе будет тебе, а говорить… не вижу я темы для беседы.

Жека тем временем дочитал пергамент и полез под стол за блокнотом. Ссора Симки и Могомби перешла в другую плоскость: теперь он вычитывал ей что-то, не жестикулируя, а глядя с неприязнью, исподлобья.

Моро аккуратно высвободился из Анькиных объятий, сел, с отрешенным видом уставился в окно, нервно постукивая пальцами по контракту.

Жека сел рядом, махнул остальным и, не дожидаясь, пока рассядутся, звучно прочёл и пророчество и перевод.

— Мерило бытия это я, да, — согласился Тим. — Щепотку песка дам, чего там, — вынул из-за пазухи маленькие песочные часики в синей пластмассовой оправе; песок в колбе был невзрачно-сероватым. — И «рисунок спящего» мне понятно — это вывеска, пойду принесу.

— А дыханье смысла жизни? — вопросила Симка. — Вообще смысла не вижу в этой фразе. И дыханья тоже. И жи… Жека! В чём смысл, а, Жизнь?

— Опять вы с этим вопросом, — закатил глаза Жека. — Ну как же свежо и остроумно…

— Не-не, Женечка, тут как раз серьёзно всё. Думай.

Жека задумался. Тим принес вывеску, положил посреди стола, прямо на контракт. От стойки подошёл Могомби, тремя пальцами поддерживая поднос с натюрмортом «как всегда» — бутылка текилы, лайм, солонка и стопки, расставил все это прямо поверх рисунка, наполнил стопки, еле слышно спросил «Я почитаю?» и за обугленный уголок вытащил из-под картины контракт.

— Что касается лично меня и именно в этот момент, — замедленно, растягивая слова, сказал Жека, — то смысл моей жизни — Анька.

Анька сжала губы в ниточку, пытаясь скрыть неуместную улыбку, пропищала «ми-ми-ми» и спрятала лицо в плечо Жеки. Но тут же вскинулась с вопросом:

— И чё такое с моим дыханьем? Ну невесомо, ясно, если только мне не с похмелья.

Моро больше не мог изображать отстраненность.

— Люцик сказал, что в переводе Эрато ошибка.

— Эрато?!

— Д-да… это она переводила. «На греческий и с греческого».

Жека заглянул в пергамент.

— Перо. Ань, дашь пёрышко? Только из подпушки, невесомое.

Анька извернулась, забросив руку через плечо на спину, долго шарила под невидимым крылом, дёрнула с тихим «Мля… больно» и подвесила над столом маленькое пушистое пёрышко. Оно плавно колыхалось в воздухе от дыхания сущностей, но вниз планировать не собиралось.

— Знакомый ётун у нас один всего, и к тому же Атропа его недавно прокляла.

— За что? — удивился Моро.

— Ну… в принципе, за тебя, — засмущался Тим. — Да и как прокляла? — сказанула в сердцах «Чтоб ты сдох!» Формально как раз проклятие. Так что добровольным донором объявляем Локи.

— Я так не согласен. Неравноценный обмен выходит. Моя жизнь не стоит жизни Локи. Обескровить его, чтобы жил я — это как-то… Нет. Я на это не пойду.

Пы.Сы. от автора:

Недочитано, блохи ещё ловятся. Продолжение будет завтра-послезавтра.