Архидемон

Бар был заполнен кофеманами. Многие сущности забегали сюда за утренней дозой кофеина. Двигаясь к стойке, Моро с любопытством разглядывал посетителей, так что его взгляд упал на бармена только тогда, когда он заказывал эспрессо.

На высоком брюнете сияла корона — чистым белым светом. Моро замер, не смея поверить в удачу: сам Люцифер подал ему чашку.

— Доброе утро!

— Здесь не бывает ни утра, ни добра, — зловеще ответил бармен.

— Простите… Господин Люцифер? — тот обратил к нему взгляд, полный гнева.

— Ваше сиятельство, — исправился Моро, торопливо доставая из папки заявление, — мне очень нужна Ваша подпись, — положил заявление на стойку, — это по поводу…

— Пшёл, быдло, — равнодушно ответил архидемон и отвернулся.

Шокированный Моро забрал листок и чашку с кофе, ушел за столик и задумался. Сменялись соседи по столику — допивали свои напитки, перекусывали домашними бутербродами, троица помятых ангелов даже успела похмелиться из маленького пузырька мутной зеленой жидкостью с сильным незнакомым запахом, а Моро все сидел над нетронутой чашкой.

Заплаканная официантка собрала пустые чашки и завозила по крышке стола тряпкой.

— Девушка, — мягко спросил Моро, — это же сам Люцифер, Свет Несущий?

Девушка кивнула, бросив опасливый взгляд на бармена, заправлявшего кофе-машину.

— Вы же его секретарь, так? Вас как зовут? Я Серёжа.

— Да, секретарь. Я Агнева. А раньше была Снежаной…

— Снежана, а как вы оказались здесь, что случилось?

— Ой, — девица снова покосилась на шефа, — лучше не спрашивайте. Небесная канцелярия добилась своего. Давно охотились, сутяги, и вот…

— Снежаночка, — Моро включил режим «герой-любовник», — мне так нужна ваша помощь, моя дорогая, ну что же мне делать? Вся судьба моя в ваших прелестных ручках. Мне нужна подпись Его сиятельства на важном документе. Он меня послал, договорить не дал даже. Я буду очень обязан, очень, все, что хотите… Простенькое заявление на отпуск его сотрудницы. Пожалуйста…

Снежана-Агнева яростно замотала головой.

— Не-не-не… Ни за Райские Кýщи… Посмертие мне дороже вашей… — выговорила, как что-то отвратительное и не вполне приличное, — бумажки, — и убежала.

Моро еще посидел, потом, решившись, одним глотком выпил противный холодный кофе — не потому что хотелось, а потому что по уровню своих доходов так привык: оплачено — должно быть израсходовано. Возникло вдруг смутное желание перекреститься, но он его отбросил. Чуть себе улыбнувшись, Моро двинулся обратно к стойке. Ноги не несли. «Не страшно, не сдохнешь, а сдохнешь — не страшно», — шептал он сам себе.

— Бармен! — нагло окликнул он падшего архангела, и, пока Люцифер хищно двигался к нему от дальнего края стойки, неспешно выложил заявление. Еще более неспешно отстегнул от шлёвки кепку с самодельным логотипом НК, надел её, глядя в глаза подошедшему Люциферу, и положил на заявление ручку.

— Подпишите, пожалуйста, это срочно.

Люцифер стремительно перемахнул через стойку, опершись на нее всего двумя пальцами, и угрожающе навис над Моро. От огромного тела архидемона, вторгшегося в личное пространство, шли ощутимые волны жара и подавляющей мощи. Величие зла заставило Моро, охваченного ужасом доселе неиспытанного уровня, оцепенеть.

— Жалкая, неприкаянная душонка, — шипящий шепот оглушал, — понимаешь ли ты, что именно я могу тебе сделать? Я тебе обещаю развлечения, уникальные по своей неприятности. Как же это будет невыносимо, как же долго… предвкушаю!

— Вряд ли, Ваше сиятельство. Я не под Вашей юрисдикцией.

— Получить твою душечку — дело трёх минут. Ты не мой пока лишь потому, что мне невыгодно. А вот теперь выгодно. Можешь считать себя моей игрушкой.

Бар опустел как-то совсем незаметно и бесшумно. Только секретарша-официантка замерла на входе в кухню, прижав ладонь к губам.

— Меня вам не заполучить.

Люцифер оскалился. Если б разговор шел на иную тему, это могло бы сойти за улыбку.

— У тебя что, четыре туза в руках?

— И джокер ещё.

Откуда брались ответы, Моро и сам не понимал. Мозг, подстегнутый непереносимым ужасом, продуктивно работал в автономном режиме.

Люцифер сгреб Моро за грудки, пропоров ткань и кожу под ней длинными когтями, и поднял парня на уровень своих глаз.

— Я сделаю из тебя чучело и повешу на стене своей каминной!

— Ух ты! Украшать собой каминную комнату самого Люцифера! Какая честь для меня, простого смертного! — нагло ответил Моро, не стремясь высвободиться и скрывая, насколько ему больно. — Господин Люцифер, я душа живого еще человека.

Люцифер еще минуту смотрел в глаза Моро, осмысливая сказанное, а потом швырнул его через весь бар. Полет был длинным, Моро успел сгруппироваться, комком ударился в стену, отрикошетил на ближайший столик и уже с него на пол. Полежал чуток, пробормотал «Убился апстену в натуре», кряхтя, поднялся, стряхнул с себя осколки чашек и потёки кофейной гущи, и медленно пошел обратно к Люциферу. Боль уже почти прошла, а раны от когтей начали затягиваться.

Люцифер дочитал заявление, обернулся. Опять схватил Моро, запустив когти уже поглубже, прорычал в лицо:

— Не указано, кто вместо нее работать будет!

— Сменщика я найду, кандидатура уже есть, — полузадушенно прохрипел Моро, прежде чем снова улететь в стену.

С трудом собираясь в кучку, пережидая боль и переводя дыхание, он заметил, что Снежана-Агнева одобрительно ему кивает, сидя рядом с шефом на высокой стойке, закинув одну красивую ногу на другую красивую ногу и улыбаясь. Люцифер деловито рассматривал другие бумаги из папки Моро.

— Это что? — спросил Люцифер, когда Моро дохромал обратно к стойке. Моро взглянул. «Это» было его эскизом к новой вывеске бара.

— Да так… шкоду одну хотел сделать.

— Западлист, да? Это кто?

— Это мой ангел-хранитель.

Агнева захихикала. Люцифер одобрительно ухмыльнулся, уже привычным жестом сгреб Моро, поднял и начал рассматривать, чуть наклонив голову, как рассматривает птичка возможно съедобную букашку.

— Ты, смертный, сильно ли грешил при жизни?

— Я вообще живой пока, — морщась, ответил Моро. — Больно, кидайте уже, бог любит троицу.

— Оч смешно! Шутничок! — Люцифер аккуратно поставил парня, стряхнул кровь с когтей и перетёк из демонической формы в человеческую. Взглянул на часы.

— Будешь работать в баре до полуночи. В полночь вернусь, подпишу. Может быть. Если все будет в лучшем виде. Идем, Агнешка, — Люцифер подхватил секретаршу на руки (та счастливо засмеялась) и исчез.

Моро с трудом влез на высокий барный стул, положил руки на стойку, а голову на руки. Переживший подобное когда-нибудь будет бесполезно пытаться рассказать, что случилось с ним. Соврет потом. Нечаянно и без умысла, просто-напросто его разум подберет такие слова, которые может вынести. Стёб в сторону преуменьшения, отыщется смешное… Не отыщется — придумаем. Такие пережитые эмоции нужно забывать, иначе они разъедят душу и выпьют мозг.

— Спасибо Господу за маленькие милости!

Истовая благодарность послышалась сбоку, с верха лестницы, ведущей на второй этаж. Всадник Бледный стоял на верхней ступени и выглядел Щастливым — с большой буквы «Щ».

— Сподобился! Душа простеца отымела Люцифера! А-аллилуйя! За такое удовольствие стоит платить. Эй, пацан! Что я могу для тебя сделать?

— Сказано! — Моро закрепил сделку одним из словечек Локи. — Я не придумаю сейчас, моск съеден. Будешь должен? Я много не попрошу.

Работа бармена была не то чтоб сложной — просто с непривычки Моро устал. Но утренний час пик продолжался недолго, постепенно поток клиентов схлынул, и до пяти вечера — второго наплыва посетителей — Моро успел осуществить диверсию с вывеской, полностью перерисовав её. Правда, запутался в хитростях переплетения неоновых трубок, образовывавших надпись. Помогли Всадники, тоже одобрившие идею злой шутки.

В пятом часу, когда потянулись первые жаждущие алкогольного расслабления, обновленная… да что там, совершенно новая вывеска была уже на месте.

С пяти до десяти было невыносимо трудно. Моро совсем умотался. С кофе и чаем сильно помогли Всадники, как оказалось, барристы-любители, переходящие в профессионалы. Сложнее всего оказалось таскать ящики с пивом. Теперь стало понятно, почему кафешка переквалифицировалась в бар: если бы посетители требовали еще и пожрать… Впрочем, человек пять персонала решили бы проблему, но Моро за сегодня убедился, что бар служил не предприятием, доход приносящим, но чьей-то персональной преисподней, местом наказания проштрафившихся.

В баре оставались две многочисленные компании: тринадцать чертей, немножко нелепо выглядящих в классических костюмах, пивом праздновали выгодный контракт, и большая команда воинствующих монашек, откровенно наслаждающихся принесенными с собой тортами и заказанным здесь полным ассортиментом напитков — от чая до крюшона, включая компот из сухофруктов и шоколадное молоко. Подумав, Моро заскочил в кухню, нашел в холодильниках замороженные пироги непонятно с чем, разогрел несколько в микроволновке и вынес в зал, объявив: «Комплимент от заведения!». Еда была встречена аплодисментами. Даже невесты христовы, объевшиеся десертами, благосклонно встретили пироги и решились, наконец-то, на ящик кагора.

Чуть позже, подавая офисным чертятам (уже за оплату) пять разогретых пицц, Моро втихаря расспросил самого дружелюбного из них, почему же Люцифер так странно на него повлиял — напугал до полусмерти, ничего такого страшного не сказав и не сделав. Чёрт снисходительно пояснил, что это есть свойство архидемона — проецировать на окружающих любые эмоции.

— Люцик тебя просто пугал, дурашка. Но вот как ты при всем этом не обгадился — непонятно.

— Ну… почти было, — признался Моро. — Уже готов был в панике бежать до канадской границы.

— А почему именно до канадской? — удивился черт, обнаружив позорное незнание классики, но, не дождавшись ответа, отвлекся на следующий тост коллег: «И чтоб все жучки в ней сами собой сдохли!».

Уже к полуночи бар опустел. Моро, утомленный сложным днем, перекусывал остатками пирога (с почками и цветной капустой, между прочим!), поглядывая на бутылочку «Dunkel», непонятно как затесавшуюся в ящик с «Жигулевским», когда в бар вошел Люцифер. Просто вошел — в двери. Вот скромно так: не объявился с грохотом в клубах черного дыма, с молниями и прочими дешевыми спецэффектами. Осмотрел убранный пустой зал, поднятые стулья, вымытые пепельницы и пол, обратил взгляд и на Моро. Тот проглотил, не жуя, откушенный кусок и встал, судорожно вспоминая, куда в суматохе подевал папку. Вспомнил, точнее, увидел: на столе перед собой, под бутылкой. Вытащил заявление и ненавязчиво положил на свой столик.

— Хорошая вывеска, — дружелюбно похвалил Люцифер, присаживаясь рядом за столик и сковыривая пробку с пива. — Шутка тоже хорошая: злая, циничная, изысканная. Выручка как? — и непринужденно накрыл руку Моро своей.

— В-выше нор…ммм… — Моро попытался выдернуть руку из-под ладони архидемона, но тот прижал пальцы сильнее, наклонился ближе, окутывая чувством защищенности, симпатии и желания. Сильного желания. Совершенно Моро не свойственного.