Глава 13

За рапорты меня похвалили — правда, сказали, что слишком сильно художественные, но это не недостаток, так что продолжаю наблюдение (сейчас как раз агенты Патруля должны попасть в этот мир).

Смотрю на местное Межвремение…

Обними друга.

Много лет прошло,

Но мы ничего не забыли.

По дороге в Межвремении ехал наземный черный джип — летающие машины в этой странной области по большей части запрещены, всегда есть риск нарушить хрупкое равновесие в аномальной зоне, поэтому, во избежание попадания передовых технологий в прошлое, разрешены только примитивные машины.

Элли аккуратно вжала педаль в пол, извечная привычка космолетчика передвигаться быстро и осторожно одновременно владела ею и сейчас, но капитан хорошо помнила, что на заднем сидении ее дочь. Эва Куин так обрадовалась тому, что мама заглянула к ней на практику в XXI век, что почти сразу согласилась поехать в Межвремение к тете Джанет (девочка прекрасно помнила эту замечательную ортизанку, близкую подругу и бывшего старшего помощника мамы). К тому же в том месте, где размещается штаб Пространственно-Временного Патруля, всегда интересно.

Капитан Куин все думала о названной сестре: в последней стычке командир звездолета «Эгида» получила достаточно серьезное ранение, экипаж даже сильно испугался за ее жизнь, а теперь Джанет выздоравливает, но ее следует встряхнуть.

— Мам!

Элли резковато вывернула руль, сворачивая в коттеджный поселок.

— Что, мое сердечко?

— Мама, а тетя Джанет знает, что мы к ней едем?

— Нет, звездочка, мы сделаем ей сюрприз.

«Хорошо бы я не ошибалась, хорошо бы и правда поднять ей этим настроение…». Если не получится, в Патруле точно скажут, что капитан Джанет превратилась в психологическую развалину в неполные сорок лет, и ее надо списать из командиров кораблей… Что они вообще в этом понимают, сухопутные крысы?!

Эва почти физически ощутила злость матери, поэтому девочка решила промолчать.

Джанет еще достаточно трудно было двигаться, тело ныло и болело от большинства усилий, но она каждый день старалась ходить как можно больше и подольше оставаться на свежем воздухе — раны зажили. Капитан ощущала только усталость. Старший помощник, командор Артём Болотный, справлялся с обязанностями, патрулирование не останавливалась, а вот базы Синдиката пока искать прекратили; да уж, поболеть дадут спокойно, но как же надоело!

Ее размышления нарушил притормозивший возле обочины джип, и Джанет удивленно приподнялась с кресла, не понимая, кто бы это мог быть. Тем временем из машины выпрыгнула изящная женская фигурка — сердце ортизанки радостно забилось, потому что узнала темно-синюю форму и светлые волосы прибывшей, а уж ее плавные движения и подавно убедили в том, что капитан не обозналась. Прибывшая открыла заднюю дверь и протянула руки, ловя подростка в джинсовом костюмчике, и сердце запело окончательно.

Обе приблизились к калитке, и хозяйка особняка поползла с заднего двора к веранде — ее уже окликали.

— Джанет!

— Тетя Джанет!

Возникло жуткое искушение бросить трость и бежать им навстречу, но увы, подобный способ передвижения пока что не светил; зато побежали обе гостьи, и вскоре ортизанка оказалась в их объятиях.

— Как давно мы не виделись, — Джанет целовала названную сестру, — а Эви… как же ты выросла! Совсем девушка…

Полукровка восторженно засияла голубыми, но уже начавшими сереть глазами — единственным наследством от отца — и выдала:

— Ты такая красивая!

Джанет улыбнулась, живо представив себя со стороны в своем голубом халатике, сейчас весьма сочетающемуся с цветом побледневшей за время болезни кожи; Элли же, заглянув в карие глаза подруги, успокоилась — те ярко сияли как прежде, в дни их службы на «Арбинаде», а значит, болван психолог солгал, оптимизм ортизанки никуда не делся. Не была бы еще с тростью, так совсем здоровой казалась бы.

Рассказывать друг другу подробности флотской жизни не хотелось, поэтому решили просто поболтать как две совершенно обыкновенные женщины, а Эва в восторге вцепилась в венерианского ящера, повзрослевшего и степенного, но так и не утратившего задорную кличку Варанчик.

Оказалось, что Джанет навещал Акира Сакаи, некий начальник пустынной исследовательской базы «Агава» (он помнил, что, именно под командованием Джанет, тогда еще командора, арбинадцы спасли население разрушенной базы «Саксаул» от верной гибели в пустыне). На стене теперь красовался невиданный красоты журавль, выполненный по всем традиция японских картин акварелью.

— Ты ему нравишься, я почти уверена, — заметила Элли, — и ты ведь и сама к этому самураю неровно дышишь.

На месте Джанет землянка была бы уже красной как рак. Элли решила закрепить успех.

— Твой дом не покину

Пока не увижу, как ты

Вдруг улыбнулась солнцу, — негромко произнесла она.

Лучшие традиции японского литературного поединка когда-то восхитили прекрасную Странницу, а теперь подобные поединки вовсю устраивали Эва и ее телохранитель, молодой и красивый маг-японец… Дайсу, так, кажется, зовут этого талантливого мальчика, который сейчас выполняет спецзадание того же Патруля.

Джанет, впрочем. тоже эту часть японской культуры постигла легко:

— Шли мы путем

Что нас друг от друга уводит,

Но в конце его встретились вновь.

Элли со смехом сжала ее руки:

— Неет, нашему пути нет конца, мы обе это знаем!

Джанет кивнула, признавая ее правоту.

Единственное, что хотелось сделать прямо сейчас, это обняться и не отпускать друг друга, что они и не замедлили сделать. Крепкая дружба не давала двум капитанам ощутить себя одинокими.

Что б не случилось, зову

Имя твое горит в сердце

Тебя я не брошу, мой друг.

После такого у меня аж в глазах защипало — так пробивает на слезу. Вот это дружба! Очень надеюсь, что в жизни найду таких же друзей, как эти капитаны… хотя у меня уже есть такие — Игорь, Лариска, Миша… льщу себя надеждой, что Скай тоже мой друг, кто бы что ни говорил, а она классная.

Старшие товарищи тоже изумительные, я не устану у них учиться, уж это я могу обещать вполне. Так, а что там дальше?

Джип мягко остановился возле клуба, и сидящая за рулем Элли тотчас спрыгнула на мостовую и обошла машину.

— Тебе помочь? — спросила она сидящую на переднем сидении Джанет.

Ортизанка открыла дверь и отозвалась:

— Пожалуй. Был бы верх идиотизма отказываться, если только-только залечила раны.

Странница подставила подруге обе руки, и та легко оперлась ей на плечи, выпрыгивая из машины на правую, более здоровую ногу, а Эва подала отважному капитану «Эгиды» ее трость — Джанет с улыбкой погладила девочку по щеке, молча опираясь на свой «аксессуар». Длинное платье цвета фуксии скрывало эластичные бинты на теле, в которых она уже почти не нуждалась, но из осторожности соблюдала рекомендации врачей.

Из клуба тем временем вышел субкомандор Коул, бывший второй помощник капитана «Арбинады» — при виде старого друга ортизанка радостно вскрикнула и ринулась ему в объятия (при этом трость совершенно случайно, но весьма чувствительно съездила землчянина пониже спины, но тот даже не дернулся). Элли тем временем обнималась с его женой, известной певицей Каролиной Джонсон с планеты Станислава. Собственно, это должен был быть вечер воспоминаний и встречи старых друзей, так что супружеская чета была с детьми — двенадцатилетним Томасом и крошкой Лилли.

Вечер проходил под негласным девизом «о космосе ни слова».

— Тетя Каро, — потеребила Эва жену Уильяма, — а ты помнишь, что ты мне обещала?

— Да, зайка, а ты уже решила, что мне петь?

— «По ниточке».

Каролина Джонсон с улыбкой кивнула, затем встала, поправляя темное, мерцающее платье, и повела Эву за эстрадные кулисы.

Милая дочь капитана «Арбинады», в силу того, что была внучкой аж двух послов, с самого раннего детства обучалась танцам, и неожиданно полукровке это так понравилось, что она решила танцевать профессионально, и сейчас нередко выходила в финал конкурса Межгалактической школы по бальным или эстрадным танцам. Особенно нравилась девочке эстрада ХХ века.

Догадливый Коул вытащил у старинный, ХХ века выпуска, фотоаппарат.

— Сэр, а видеокамера у вас есть?

— Уже активизирована, — улыбнулся администратор зала.

Тем временем на сцене погас свет, благодаря чему стоящая в углу черноволосая Каролина слилась с тенью благодаря своему мерцающему черному щелку, а единственный кружок света упал на одетую в воздушное белое платьице Эву. На ней были пуанты, густые волосы летели по плечам, а к запястьям, голове и лодыжками тянулись посверкивающие в неровном свете серебристые нити. Зазвучала музыка, влился в невесомую мелодию чистый голос певицы:

— На сцене я жизнью живу настоящей,

И светит в лицо мне живительный луч.

А там, за кулисами — маленький ящик,

В который меня запирают на ключ.

Эва двигалась как сама настоящая кукла — легко, красиво, но при этом немного механически, хотя и очень плавно; приглашенный на вечеринку Джон Ламберт, командир космического десанта, поймал себя на том, что не может оторвать глаз от танца этой милой девочки. Мимолетный роман с ее матерью аж пятнадцать лет тому назад не оставил особого следа в их жизнях, и теперь он немного сожалел о прошлом.

На припеве «кукла» ожила, запорхав, как легендарный белый лебедь.

— Жалко народу мало, — выдохнул Коул, — девочка так выразительна...

— И песни последней последняя нота

Уже прозвучала, и стихнет сейчас.

И тянет меня словно за руки кто-то,

Опять уводя за кулисы от вас.

В финале песни балеринка опустилась на сцену в позе все того же лебедя, который наконец умер, затем поднялась и, на носках, но деревянным «кукольным» шагом, покинула сцену. Все присутствующие разразились бурными аплодисментами.

Обе прекрасные дамы вернулись за столик, и теплый дружеский вечер продолжился.

Да, а я был зритель непрошенный, но это не страшно.