Глава 6

Связи с «Тантрой» по-прежнему не было, Дик или же его птичка так и не нашлись, так что дядя Вова отвел нас на встречу с Такеши — маг затаился в доме, соседнем с фабрикой, поскольку прятаться на ней самой, работающей в три смены, ужасно глупо, чужаков заметят сразу. В одном из домов в подвале была пошивочная артель, мы даже расслышали, как стрекочут уже электрические швейные машинки (примитивнее современных, но все равно очень даже крутые); в доме же, куда направились мы, подвал еще пустовал.

Маг подошел к процессу творчески, стащив в кучу несколько мешков, обнаруженных в помещении, так что со сном проблем не будет, разве только одежду уже не снимешь и насекомых нахватать можно — от последнего нас спас баку, жаль только, что его магия не распространяется на грязь. По справедливому замечанию тети Наташи, если уж выберемся, то отмоемся.

Мы расселись на мешках и получили по дымящейся кружке, что вызвало возмущение у лейтенанта: она пристыдила мага за хищения имущества у народа, мы бы выдержали и так, на что Такеши-сан лишь философски пожал плечами. Кстати, нашего майора тоже так и не нашли, так что мы пили бульон с сухарями и очень тихо обсуждали ситуацию.

— Если наши не появятся, мы вдвоем все-таки сможем вытащить ведьмака и прищучить колдуна, — сказал дядя Вова, — вот только до крайности доводить не охота, это вам не книжоночки про капитана Америку.

Тетя Наташа согласно кивнула.

— Плохо то, что магия Хранителя тут не помощник, она проявляется только в бою.

— Я могу подслушать по-тихому, — предложила Скай, — глубоко не буду, а вдруг все же кто-то что-то нужное подумает.

— Слишком долго, — возразил Такеши, — поисковый импульс был бы быстрее, но его засекут. Пока внедряем в жизнь план Кости — ищем птичку.

— И не светимся, — добавил дядя Вова, — это вы дома дети, а тут уже почти взрослые.

Я задумался, вспоминая, как тетя Наташа сетовала на инфантилизм моих ровесников и сверстников Миши — мол, лбы здоровые, а все дети, ведь она, девочка, и то в пятнадцать лет считала себя взрослой и по ответственности вполне тянула на все двадцать (что не было ложью, все знающие ее с детства люди твердят о том в один голос). Вот интересно, а правда ли наше поколение перестало взрослеть? Не, я так не хочу, Талии не понравится слюнтяй и мальчишка, а я на ней жениться хочу, у меня все серьезно… где-то сейчас моя Стрела, я ведь люблю ее. Вот пойду и спасу, сразу зауважает.

За размышлениями чуть не прошляпил замечание тети Наташи:

— А не могли птичку просто застрелить?

— Чем? — поднял бровь дядя Вова. — Война кончилась уже давно, людям не до глупостей. Так, всем спать, а мы с напарником пошныряем по городу, присмотримся, что к чему.

Он и Такеши-сан тотчас беззвучно выскользнули на улицу, а тетя Наташа скомандовала отбой. Давно пора! Вымотались мы здорово, ноги гудели, тело болело, так что я ботинки скинул и разлегся рядом с Игорем, Миша лег чуть поодаль, охраняя девчонок, которые пристроились у стены, где меньше всего дуло, и залегли в обнимку чтобы не замерзнуть.

Ребята заснули, ко мне сон катастрофически не шел. Всматриваясь в почти невидимый в темноте силуэт сидящей на ящике тети Наташи. Я осторожно сполз с мешка, подобрался к ней и об ящик и звезданулся, хорошо хоть лодыжкой, но искры почему-то из глаз посыпались.

— Кто тут еще? — поймала меня за шиворот тонкая, но сильная рука.

— Эт` я, Костя.

— А чего не спишь?

Мы переговаривались едва слышным шепотом, хотя разбудить остальных, думаю, было бы все-таки проблемно, вымотались мы все. У меня с точностью до наоборот — как сильно вымотаюсь, спать вообще не могу (видно, и тетя Наташа такая).

Мы кое-как умостились на ящике.

— А знаешь, в артели напротив должна быть моя бабушка.., — тихо сказала вдруг моя незримая собеседница.

Я спросил, как зовут бабушку, и получил ответ, что звали ее Александра Андреевна (по семейной шутке женский вариант Чацкого), фамилия же была очень вкусной — Сметанина. Прабабушка тети Наташи попала сюда сразу после Великой Октябрьской Революции, жила в итоге в одном городе всю жизнь. Юная бабушка была очень красива, прекрасно танцевала и нехватки в кавалерах не испытывала, оттого ее жизнь была веселой и счастливой, ведь деньгами все мерить очень глупо.

Были и танцы, и клубы, и библиотеки, и кино… и был молодой и красивый дедушка, слесарь-сантехник. Пара со стороны выглядела кинозвездами тех лет. Счастье, как она сказала, в любви ко всему — к людям, к жизни, к стране.

Лидия Смирнова и Юрий Каморный — вот с кем тетя Наташа сравнила молодых дедушку и бабушку. Непременно посмотрю кино с ними!

— И они поженились и прожили всю жизнь? — спросил я.

— Да. Отец был уже взрослым, когда бабушка овдовела… да что отец. взрослой была уже и я.

— Вы, наверное, хотите посмотреть на бабушку?

Ее крепкие руки мягко обняли меня, а голос прозвучал с легкой горечь, но очень спокойно:

— Она уже умерла, так зачем мне знать, какой она была в молодости, как красиво и легко танцевала и беззаботно смеялась? Это только в глупом и смешном кино, Костенька. люди видят своих умерших родных и пытаются их вернуть, умный человек понимает, что законов жизни не преодолеть, мы лишь песчинка, секундная прихоть мироздания.

Я тихо заревел как маленький от такой обиды. Ну, вот живу. а потом умру, а дальше-то что? Тетя Наташа принялась меня успокаивать, говоря, что тот, кто сделал в жизни хоть что-то хорошее, не умирает навсегда, он продолжает жить в людской памяти, в памяти самого своего родного мира. «В жизни, Костик, чистую совесть надо иметь, друзей не придавать, защищать Родину — а остальное приложится. Делай добро, бросай его в воду — оно не пропадет, добром к тебе вернется»

Я слушал и вдруг начал смутно понимать, о чем она говорит, попытался даже выразить вслух, что уже понял, а она посоветовала не прекращать читать и, кажется, в темноте же не поймешь, улыбнулась.

— Иди спать, — сказала тетя Наташа, — утро вечера всяко мудреннее.

Пришлось подчиниться — чтобы мгновенно заснуть на мешке.

С утра завтрак тоже сообразили, пусть и не очень плотный, а затем разбрелись на поиски фамильяра Дика. Я взял на себя Вокзальную улицу и станцию, причем еще и к прохожим приставал на предмет того, не видели ли они в городе странную птичку (козодоя я подробно описывал, все равно, даже если бы и были с собой фотографии, показывать из нельзя, еще не изобретена соответствующая цифровая техника). Меня очень подстегивала мысль о том, что Дика надо спасти, и что я сейчас приношу пользу, а значит, живу не напрасно.

— Извините, пожалуйста, а тут птичка не пролетала? Лесная такая. она у моей тети улетела, — в очередной раз обратился я к прохожему.

Молодой мужчина улыбнулся.

— Как же, мальчик, видел я ту птичку-то, она на вокзале на карнизе часто сидит. Есть, бедная, хочет, ей вчера детишки хлеб крошили.

— Спасибо большое, — я стрелой припустил к билетным кассам.

Как я сразу не догадался! Если птичка сидит у касс, значит, там что-то есть.

Я засвистел, привлекая внимание пробегавшего мимо Игоря, которому кроме всего прочего поручились еще харчей честным путем добыть (взрослые отправились подработать, благо принести-подать требовалось где угодно, а поиски и нам поручить можно) Гошка тотчас подлетел ко мне, и я велел ему мчать за взрослыми, пока сам попробую понять, почему козодой сидит именно у касс, ведь там ничего нет. Друг стремительно помчался за дядей Вовой или Такеши.

Птичку я нашел сразу: нахохлившийся козодой сидел — ой, сидела она, я и забыл. что это самочка! — короче, сидела она и правда на карнизе под крышей, тоскливо глядя на рельсы. Неужели птица что-то видела в электричке? А что, если я залезу внутрь да подслушаю чего? Она же все равно назад на станцию придет, тогда и вылезу круге так на пятом.

Электричка снова подошла.

Я аккуратно открыл двери — вот же странности, они не автоматические, — шмыгнул внутрь, беззвучно двери за собой затворил, огляделся и обмер: электричка была пуста! Ни одного человека, ни единой живой души вообще.

Так. без паники, какой тут вагон?

Вагон оказался второй, вот и хорошо, как-то же она едет, а значит, машинист тут должен быть. Я полез в первый вагон, где и обнаружил нечто такое, что в пору снимать в фильмах ужасов: ведьмак, которого мы безуспешно искали, был прикован к стене, причем, судя по синякам на запястьях, уже достаточно давно. На скамейках обнаружились Таша и майор, связанные и привязанные друг к другу.

Дверь открылась, и я понял, что я влип.

Не помня себя от страха, я юркнул под ближайшую лавочку.