8

Положив морду на лапы, Астра смотрел на меня совершенно так же, как тот дракон с картинки, а я все гадала, какого цвета его глаза, ведь мои собственные будто бы кто-то отводил, я все не могла точно ничего уловить. Несомненно одно: привычные мне драконы, которые могут становиться людьми, не являются его прямыми родственниками, а если и имеют отношение к данному виду, то весьма косвенные.

«Хочешь что-то спросить, девочка? Я же чувствую, тебя мучает та находка, совершенная на планете, и замешаны в этом крылатые»

Ничего-то от этого ртутного красавца невозможно скрыть! Что и говорить, мы с Аямэ терялись в догадках относительно того, кто мог использовать фуросики цветов Серебряного клана, дабы скрыть явно личный дневник в индивидуальном схроне. Скорее всего, белая вышивка на серебряном блестящем шелке имеет значение (если это тайнописть, тогда весь рисунок — послание, но кому и от кого, мог бы понять Гиацинт).

Однако в ответ я подумала не это.

«Почему ты звал меня? Почему снился?»

«Ты можешь говорить вслух, девочка, а ответ, я думаю, сердцем уже знаешь — я не могу найти дорогу домой, что-то случилось с моим измерением, и я не могу пройти к себе. Твоя «Латона» может помочь, и она обещала это сделать, если согласна ты».

Интересно, а как это я могу быть не согласна?

Вошедшая Аямэ села на пол по-японски — прямая спина, подобранные под себя ноги — и расстелила перед собой небольшой лист с каллиграфическим изображением каких-то символов. Астра заинтересованно свесил морду.

— Я проверила все символы — часть из них оказались координатами, словно тот, кто создавал схрон, знал, что у нас будут звездные карты. След очевиден: первая координата, — она заводила рукой по бумаге, — альфа созвездия Кассиопеи, то есть, Шедар, вторая — как ни странно, Церекс, а вот третья — Элиана. «Латона» все это подтверждает. Таинственный ангирас хотел, чтобы мы посетили и эти планеты тоже; должно быть, шел в обратную сторону.

— Ответы на загадки на Элиане? — удивилась я.

— И я бы так подумала, — отозвалась подруга, — но слишком просто. Судя по всему, нам следует пройти весь путь, тогда мы поймем, зачем это все. Астра-сама, что привело вас сюда?

Дракон задумался.

«Честно говоря, не знаю. Отчего-то мне приснилась именно это место — я прилетел»

— Навести сон мог мощный телепат, ведь так, томо?

Я согласно кивнула, справедливо полагая, что о телепатах я знаю если не все, то очень многое.

Мы приняли решение повернуть к Шедару, даже если в итоге все и окажется напрасным: глумы никогда не говорили о том, что их планету когда-либо посещали Странники (хотя и не исключено, что на их в прямом смысле этого слова ультразвуковом языке эта космическая раса называлась иначе, а с таким названием никто крылатых существ не ассоциировал). Время пути было достаточно продолжительным, так что мы подумали было о телепортации, а я еще и вспомнила о Гиацинте… вот вторая моя мысль и получила продолжение сразу же.

Принц возник посреди рубки, когда я уже укладывалась в появившийся прямо из пола ложемент, дабы телепатически подключиться к разуму корабля — это не просто приятно, а еще и очень интересно, ведь звездная карта вспыхивает прямо перед закрытыми веками. Гиацинт внешне был спокоен, но в прекрасных небесных глазах бушевала буря, причину которой столь слабый телепат как я не смог бы узнать при всем желании.

— Где он?

— Он это Астра? — уточнила я. — Ты что-то имеешь против драконов?

— Смотря каких, — огрызнулся Серебряный принц, — двоим из них доверяю, одну только терплю…

Я решительно перебила крылатого, пока не увел разговор в дремучие дебри:

— Мы с Аямэ нашли схрон, а в нем фуросики, в котором оказалась книга…

— Игла в яйце, — передразнил он.

Да чего же принц все-таки не в духе! Про мух я думать не стала, хотя очень хотелось, вместо этого попросив «Латону» принести находку… и чуть было не раскаялась в этом — такого лица я никогда в жизни у него не видела. Гиацинт схватил сверток, горящими глазами глядя на тайнопись, развернул, уставился на книгу и неожиданно рухнул на палубу во весь рост.

Испугалась я здорово: мало того, что при мне еще никто и никогда не терял сознания, так еще и представить себе бессознательного Странника с их-то силой и могуществом не получается при сколь угодно развитом воображении. С перепугу мне показалась, что он не дышит, и я схватила своего прекрасного принца за руку… что было дальше я уже не помню.

Очнулась я от легких похлопываний по щекам, и только тогда вспомнила, что трогать бессознательного Странника — чистое самоубийство для представителя любой другой расы, ведь они же питаются в этот момент любой чужой энергией. Я бы доигралась, если бы перед этим у Гиацинта была потеря жизненной силы, он бы выкачал меня до дна, а такая смерть пусть и красивая, но не прельщает все равно.

— Вы тут что, в Ромэо и Джульетту играли? — скептически вопросила Аямэ.

«Скорее они просто с ума сошли», — Астра фуркнул Гиацинту в лицо, — «Вставай давай, дивный птиц!»

Я едва сдержала смешок: мама порой величала Ги птичкой-мозгоклюйкой, если он становился чрезмерно занудным. Мне же самой всегда казалось, что песня «Дорога сна» написана про него, и на это принц начинал долго объяснять, почему нет — я аж засыпала, так что мама не так уж и не права.

Наконец Гиацинт открыл глаза, из которых тотчас хлынули крупные слезы, покрывая нашу красивую фуросики большими темными пятнами. А это еще почему? И что нам теперь полагается делать?

Медленно, слово за словом и не без подачи Астры, нам удалось вытянуть подробности.

Оказалось, что блестящую серебряную ткань он лично дарил сестре, а прекрасная Анна вышила ее собственноручно, и несколько символов тайнописи складывались в сообщение о том, что она заперта в ловушке вне оси времени. Картина получилась весьма интересной: Ги не спас сестру от гибели, он лишь создал новое ответвление реальности, в которое не вписался, а она так и томиться в астральной тюрьме, но теперь ось уже другая, и уничтожить ее нельзя.

Мы с Аямэ, перебивая друг друга, затараторили о найденном сообщении — вдруг Шедар, или Церекс, или даже Элиана ключ к тому, как найти и спасти Анну? Что, если ее дневник нам в этом случае помощник?

Гиацинт воспрял и принялся горячо нас благодарить.

Об Астре принц благополучно забыл.

Сейчас, записав эти строки в свой собственный дневник путешественника, я чувствую нечто весьма странное, будто бы я одной ногой в своем родном измерении, а вот второй готовлюсь наступить… куда? В пустоту? В хаос? В нечто странное и неэвклидовове?

Прав был Сергей Лукьяненко, время решит за нас.