13

Вскоре «Латона» должна была подойти к Мемори, и принц Серджио неожиданно впал в глубокую задумчивость, словно не мог понять, правильно ли он поступает, уходя в Орден. От мамы я знала, что современный тамплиеры более францисканцы, нежели кто-то еще, это выражается даже в том, что у Великого магистра, например, была жена, но сейчас его семью составляют лишь его сыновья — родной сын сэр Роман и приемный сэр Бриан. Мне отчего-то казалось, что принц уйдет именно в ложу Единорогов, как и нынешний Великий магистр сэр Даниэль, они же спасатели и благотворители. Финансами ведают Грифоны, истреблением чудовищ и ликвидаций опасностей занимаются Мантикоры.

Не исключено, что именно о ложах он и думал — по неписанному кодексу телепатов подслушивать чужие мысли нельзя, и я не собиралась лезть в голову своему гостю; еще более меня удивило, что Аямэ тоже отчего-то задумчива. Неужели и подруга что-то задумала? Мне, правда, сейчас было некогда, Белка, скорее всего, теперь будет моим фамильяром, а к этому обеим нам нужно адаптироваться.

После серии тренировок с Белкой я поняла, что теперь всю ночь не засну, и что мне уж точно надо в ближайшие сроки либо догнать «Кусанаги», призвав Хельгу к ответу, либо повернуть к Драгопиру и переговорить с магами Гардарики, лучшие специалисты именно там. Пока же ложись или не ложись, только проворочаешься без толку, а потому я, как была в шортах и топике, вышла с кают-компанию с книгой про англичан и уселась с ногами на диван.

Вот уж не знаю, как долго был в этой стране ХХ века знаменитый любимец мамы журналист Всеволод Овчинников, но у него англичане получились прост ужасными: бесчувственные манекены с замашками захватчиков, которые собственных детей не кормят, зато на животных буйно помешаны. Я то и дело прерывалась, делая пометки в записной книжке, чтобы потом копнуть поглубже. Дед Сережа совершенно прав насчет падения образования — даже мы, темпоралы, становимся жутко ленивыми, оставляя без внимания не интересующие нас дисциплины, а специализация губит культуру. Придется, как советует баба Лара, заниматься самообразованием, мама делает это всю жизнь, хотя бабушка с дедушкой ворчат все равно. Однако я полностью с ними согласна, в XXI веке мне было мучительно скучно со сверстниками, они просто не знают элементарных вещей.

Я увлеклась, проработав, наверное, с десяток глав знаменитых «Корней дуба», и услышала:

— Прошу прощения, юная леди, я не помешаю?

Вот стыд-то какой! Я, в таком виде, предстала перед глазами настоящего принца союзной планеты! Промямлив в ответ что-то вежливое, я торопливо набросила на плечи серый с белой оторочкой плед с капюшоном, спрятав под него еще и ноги (тихую радость вызвало, что рассчитана вещь на мамин рост и габариты, я в него вполне спрячусь целиком). Все, я наконец-то прилично выгляжу, а не голой да босой.

Принц Серджио уселся в кресло напротив меня, вежливо поинтересовавшись, что я читаю; я ответила, из-под тишка разглядывая его самого. Церекс, видимо, не первая и не последняя планета, где решили, что нет цвета красивее, чем черный, и нет дизайна более достойного, чем стилизованные под Испанию костюмы. Принц был в черном, а так как он жгучий брюнет и глаза темные (полночно-синие, если быть точной), он походил на самого классического португальца: высокий, тонкий в кости, но не худой, прекрасно сложенный, только кожа белее, чем нужно. У меня прямо язык зачесался назвать его Корвином, и прикусить сей орган я не успела:

— Вам бы ворона на герб — красивый, мудрый, да еще и вещий.

Серджио вздрогнул и посмотрел на меня, затем спросил, почему именно ворона. Я смутилась: геральдикой в нашей семье интересовались весьма поверхностно, но ведь сюзерен мог пожаловать право на герб кому угодно, а тут настоящий принц, пусть и сложивший полномочия. Запинаясь, я попыталась аргументировать невозможность использовать такие традиционные для Португалии вещи, как, например, их знаменитый канат или фигуры в стиле мануэлина и неомануэлина.

Ой, что-то я не то говорю, у высочества челюсть отпадает! Нет, не сметь… я не буду без разрешения читать его мысли, кодекс совершенно прав, это безнравственно. Меня спасла улыбка Серджио:

— Да вы, миледи, просто замечательно образованы.

Вот так новость… комплиментарная, я — и вдруг замечательно образована. Неужели принц это из вежливости? Хотя нет, он не врет, это четко видно даже без детального чтения мыслей, и вообще он на диво искренний для несостоявшегося монарха. Все-таки сказывается наше крестьянское происхождение, классовые корни вынуждают меня недолюбливать монархов.

— Благодарю, ваше высочество, в этом нет ничего особенного, мы просто посещали Португалию, меня очень впечатлили Энрике Навигатор.

Я нарочно сказала именно так, поставив ударение во втором слове на букву «о», как принято у португальцев, потому что «Генрих Мореплаватель» не нравилось мне самой: ну и пусть, что мамаша из Англии, принц-то он был именно португальский, значит, по-португальски и звать положено. И вообще, «Порту кале» — прекрасная гавань, а англичан туда особо сильно и не звали, в тот век местные сами сделали страну супердержавой. Я оценила ум Жоана I, договор с Англией был гарантом того, что прожорливые бритты подавятся вольными торговцами.

— А как же Педру и Инеш? — мягко спросил принц, чуть склонив голову на бок.

Угадал.

История португальских Ромэо и Джульетты, а именно принца Педро, впоследствии Педро I, и прекрасной испанской фрейлины Инес де Кастро (в португальской «шепелявом» произношении Инеш) любима всей страной и по сей день. Их любовь, тайный брак и гибель несчастной испанки стала сюжетом многочисленных театральных постановок и исторических книг, неудивительно, что книги и спектакли были, судя по всему, увезены на Церекс. Не думала, однако, что принц такой романтик; зато понятно, что в Орден он ушел из-за своей Инеш, которая не ответила на его чувства.

Меня, признаться, тоже впечатлило то, что Педро на коронации усадил рядом с собой тело возлюбленной и заставил всех присягать на верность португальской королеве, а на пиру вырезал сердца ее убийц. Был ли король к тому времени психически нормален, я утверждать не берусь, но любил страстно, так что, видимо, неторопливые португальцы — огонь под золой.

— А расскажите поподробнее, — попросила я, не очень вежливо прильнув к диванному валику.

Этикет, конечно, я нарушала бессовестно, но вдруг стало уютно от того, что загадки истории можно распутать не в одиночку, а найденная информация вполне может пригодиться в грядущем. Принц не заставил себя упрашивать, он начал с самой женитьбы принца Педро и приезда в Лиссабон фрейлин его жены.

Когда именно я заснула, я до сих пор не понимаю, но, проснувшись, не обнаружила собеседника и с досады едва не разревелась: ну как можно ТАК нарушать этикет? Какой позор!

Прощаться с принцем пришлось скомкано, он просто поблагодарил меня за помощь и двинулся к охранному посту возле тамплиерского замка, который как две капли воды походил на земной Томар. Предчувствие, что ледяным комком мучало меня эти дни, оказалось не напрасным: Аямэ тоже попрощалась со мной, сказав, что решила осесть на Мемори и, возможно, именно здесь найдет свое предназначение. Она и Хосико отправились в противоположную от замка сторону.

Все, что мне осталось, это взойти на борт «Латоны», где стало непривычно пусть и тихо без моих друзей, и попытаться не расплакаться. Я решительно открыла бортовой журнал.

Мой отважный благородный рыцарь

Вновь уходит в дальние края,

Вновь не суждено надеждам сбыться

Ведь оставил рыцарь мой меня.

Ждать его я стану неизменно,

На других я даже не смотрю,

Ведь вернется рыцарь непременно.

Одного его навек люблю…