2

Странный это был сон, но я, как дочь сновидицы, знала прекрасно — у снов свои законы, удивлять это меня не должно; кроме того, к таинственным и прекрасным видениям я привыкла уже давно, с самого первого телепатического контакта с принцем Гиацинтом. Теперь сны и видения мои порой посылались «Латоной», и не узнать голос моего корабля сейчас я попросту не могла, мыслеобразы ее плыли один за другим, а потому казались четким фильмом.

Я находилась в открытом космосе, звезды горели и надо мной, и подо мной, и справа, и слева — иначе просто не опишешь эту картину, похожую на кадр из «31 июня», где в лунный день был открыт таинственный и прекрасный звездный мост. Я попыталась спросить «Латону» в чем дело, но она неожиданно заговорила со мной сама.

«Посмотри внимательно, что мне удалось увидеть, кто вышел со мной на связь»

Навстречу мне летел, переливаясь ртутным серебром в неверном свете звезд, огромный красивый дракон, о котором сразу и не получалось сказать, похож он более на европейского или все же азиатского. Таинственный зверь поражал своей хоть и непривычной, но очень мощной красотой, и речь тут не шла о магии, как у моей подружки Эрики, например, и не о силе бойца, которой отличались Каэдрон и Эльдека. Нет, тут было нечто совершенно особенное, словно он был одновременно воплощением какой-то странной дикости, совершенно первобытной невинности и векового опыта, со всеми знаниями и мудростью прожитого. Наверное, примерно так должны думать и чувствовать Повелители магии, безразлично, родились ли они в Тир-нам-Бео или впервые увидели свет в прекрасной Элладе. У меня отчетливо закружилась голова.

«Еще не прибыв в наш мир, он позвал меня и попросил о помощи. Милая, что-то случилось в измерении этого существа, нам стоит найти вход и попытаться во всем разобраться, темпоралы для того и предназначены»

Я ответила «Латоне», что поняла ее, но язык нашего визитера был мне незнаком, я решила найти ксенолингвиста, ведь даже милый мой кораблик не знал перевода — одни лишь эмоции, сильные и яркие как молния на небосклоне во время грозы.

«Латона» обещала перевести звуки в символы, записав сообщение.

Когда я сумела наконец разлепить веки, голова уже ощутимо болела и была весом, похоже, с добрый свинцовый шар. Что же теперь делать? Потирая виски, я поднялась с кровати и решила, что приключений во сне с меня сегодня достаточно, к тому же братья дома — наши дембели сегодня должны были приступить к обучению на синхронистов, впервые в истории не только родных по крови, а еще и настоящих близнецов.

Обычные агенты-синхронисты просто росли и воспитывались вместе, приучаясь к тому, что даже дышать они должны синхронно, а уж работать «идеальной парой» — тем более. Смешанные «комплекты» вроде наших Таши и Такеши были крайне редки, обычно пары составляли однополые, так как «братья» и «сестры» понимали друг друга без слов еще и в силу этого. Побочным эффектом подобных отношений, пусть и не включающих в себя ни магическую, ни телепатическую связи стало то, что гибель одного часто сводила в могилу другого.

Таша с Такеши нашли выход в заклинании сродства — ранят одного, боль чувствует и второй, как следствие, моментально кидаясь на помощь (именно так, в Скифлавии, Такеши прибежал на «зов», когда Таша была ранена в ногу). Связь близнецов в магической составляющей не нуждается.

Обо всем этом я размышляла стоя под контрастным душем, хотя мама меня ругала за него — слишком большой риск простыть. Вот интересно, что же сейчас важнее, учеба братьев или дракон?

Так ничего и не решив, я отправилась в «Сигурэ».

Собственно говоря, Аямэ и правда может знать о драконах то, чего не знает даже Эрика, ведь особенность культуры страны восходящего солнца состоит еще и в том, что драконы ими были почитаемы… ой, забыла, мы же договорились, что стихи еще почитаем, так что надо срочно их переписать…

Любой полет — навстречу свету,

И звезды нам укажут путь;

Бегущую к тебе комету

Улыбкой встретить не забудь.

Давно уже сюда стремились

Придти вдвоем мы, ты и я,

Миры открыты те, что снились

По ним пройти — судьба моя;

Мы снова рук не размыкаем,

В нас сердце на двоих одно

Горит для нас на звездных гранях

Судьбы цветное полотно.

Дороже друга нет на свете

Мы обе знаем, и всегда

Нам дует странствий теплый ветер

И светит нежная звезда.

Никогда не пойму, отчего «Латона» так любит стихи, ведь она же корабль… но она — корабль Странников, а те просто обожают ритмы и рифмы, если можно так выразится. Впрочем, Аямэ понимает это прекрасно, она даже сама пишет танки (а я знаю, она перевела мн написанное на свитке в токонома, причем сама же и писала). Аямэ даже обещала танки на «Латону», дома же у них висит как бы гимн их любимого «Сигурэ»:

Пусть звезды

Сольются вместе, и

Картина, подобная

Рисунку черной тушью,

Гармонию обретет.

Что ж, надо полагать, что мы обе всегда хотели стать космонавтками, и теперь это вполне осуществимо. Хорошо еще, что японский принцип «любишь дитя — отправь его за тридевять земель, дабы оно набралось опыта» (это приблизительно) подействовал и на маму, не то я не улетела бы.

Маму с отцом временами было жалко, но судьба же…

Аямэ встретила меня уже готовым свитком для украшения «Латоны», причем каллиграфия его была даже на мой непрофессиональный взгляд идеальна.

Идем все дальше

Дорогою общей судьбы.

Куда ведет она?

Узнаем все это

Пройдя по ней вместе.

Да, зрелище очаровательное, и, вполне возможно, Аямэ достала традиционные для подобного материалы. Я с восторгом — искреннем совершенно притом! — похвалила ее искусство.

Мы присели за нормальный столик попить чаю.

— Слушай, Аямэ-тян, а что ты знаешь о драконах? — спросила я.

— Тебе сказки или всего понемногу? — уточнила подруга. — Данных столько, что сразу все и не перевернешь.

Я поведала о странном сне, Аямэ согласно кивала в ответ на уже сделанные мною выводы, тихонько повторяя традиционное «хай», пусть даже они с Хидеки значительно обрусели. Более всего ее поразило, что «Латона» уже слышит это странное существо.

Советом подруги было пожелание «спать аккуратнее», она даже предложила написать мне на лбу их оберег — иероглифы означали «собака».

Я со смехом отказалась от экзотики, и тогда она неожижанно произнесла:

— Рука в моей

Руке. Милая подруга,

Нам не разорвать

Тех уз сердца,

Что обрели мы случайно.

Признаться, этим Аямэ меня несколько напугала, она же медиум… но отступать некуда все равно.