3

Мне было трудно дышать от волнения: это был мой самый первый в жизни светский раут, совсем как у героинь классики (мама из своего вынесла, помимо всего прочего, жуткую злость, ибо ее почти каждый сравнивал с Наташей Ростовой, которая, если очень мягко сказать, интеллектом явно не изуродована), В моем случае сработали доводы «Маинда» — все телепаты на светских мероприятиях носят блокираторы, дабы не слышали что не нужно, а на данном танцевальном вечере в честь дня Станиславы соберутся все дипломаты.

Разумеется, действие происходило на Земле, в посольстве Станиславы (Сан-Франциско), и, конечно же, седьмого ноября, ведь именно в этот день, в начале ХХ века великий революционер избавил простой народ от гнета золоченой сволочи. Станиславцы могут прочитать подробную лекцию о несомненно великом человеке Ленине и о беспрецедентном рождении нового государства 7 ноября 1917 года. Я тоже проходила все это в школе и много читала, поскольку случилось все в моем родном измерении Терра Инкогнита.

Больше всего радости в том, что на мероприятии будет легендарная капитан космофлота Элиана Куин, командир орденоносной «Арбинады» и признанный бард космических трасс — хорошая подруга моей мамы. Тем не менее, она тоже будет блокирована как телепат.

Блокираторы, как ни странно, очень похожи на приборы, что мог бы придумать великий мастер Александр Беляев, в своем «Властелине мира» четко описавший, что мозг любого человека (и не обязательно только человека) излучает радиоволны определенной частоты. В этом случае телепат — принимающая антенна, улавливающая их, а телепат с даром внушения еще и передатчик, что может изменить диапазон волн и заставить человека делать все, что угодно. От радиогипноза не скроешься и не убережешься, тут защита есть только у ментальных магов, прочим можно запросто приказать перестать дышать.

Идею подчинения развили легендарные братья Стругацкие, в любимом мамой и впоследствии мной самой «Обитаемом острове», хотя масштабное возведение ПБЗ лично мне кажется нереальным.

Но сложность самого раута отнюдь не в том.

Проверки проверками, но это еще и проверка этикета (тут я не боюсь, этикет изучила хорошо), и проверка умения танцевать (сложнее, но тоже осуществимо), а, главное, фасоны платьев для мероприятия спускают заранее, а идет он тебе, нет ли, это мало кого волнует. Да, мама и Элли правы, дипломатов любить особо не за что.

Платья в этом году оказались в пол, закрытыми до шеи, зато отделанные красивой рельефной вышивкой или мелким бисером, но зато с жакетами типа болеро на несколько тонов светлее (сразу вспомнилась еще одна мамина любимая сага, про Майлза Форкосигана). Мама посоветовала мне сплести ожерелье в тон браслету-блокиратору, рукав три четверти (полностью обнаженные руки — моветон) привлечет внимание к серебряной вещице; я сделала себе и ей. Мое ожерелье напоминает инистые кружева на стекле окон, ибо платье зеленое и вышито чем-то вроде темно-зеленого лавра, а мамино ожерелье я сделала в виде свитого из шнурков колье, смешав янтарный и индиго — цвета королевского дома Эрика, раз ее платье цвета черники, а жакет вышит янтарными смерчиками.

Вот теперь можно и в телепорт.

Мы с мамой держали под руки одетого в строгий смокинг отца, мое сердце стучало где-то у горла. Маме хорошо, она так эффектна от высокой прически до семисантиметровой шпильки (да, в теле, но легка как мотылек), а я… паника услужливо подсунула картинку тощенько зеленой веточки, и впечатление не исправит ни классическая стрижка в стиле Мирей Матье, ни причудливо сплетенные словно бы из лозы эльфийские туфельки на небольшом пока каблучке.

— Добрый вечер, полковник О`Браен, Наталия Сергеевна…

Посол крепко пожал руку отцу, а затем — чуть менее крепко — матери, мне Майкл Джордан Куин просто улыбнулся.

— Уж не прелестная ли младшая дочка с вами?

— Да, это наша Аланна, — отозвался отец.

Хорошо еще, что тут одни дипломаты, а то прилипла ко мне в последнее время как банный лист кличка «Аланна, дочь полковников» — все, кто знает о Патруле, меня именно так и дразнят. А я не виновата, что мама с папой такие герои, что и звание получили, и награды, напротив — я горжусь ими, вот!

Наблюдаю за происходящим дальше.

Глубокоуважаемые гости только тут никогда не бывают пьяны, что не может не радовать, можно спокойно танцевать. В центре внимания, естественно, капитан Куин в темно-голубом бархатном платье красиво расшитом бисером и светло-голубом болеро с рельефной вышивкой, напоминающей серебряную россыпь звезд. На руке — блокиратор. Не танцует.

Жаль, я не могу ментально ее окликнуть, все же это сестра принца Гиацинта, пусть она даже теперь более человек, чем Странник. А вот поговорить бы надо.

Я иду к ней.

— Добрый вечер, капитан.

— Добрый вечер, Аланна, — внимательные глаза цвета июньского неба безо всякой телепатии смотрят прямо в душу. — О чем ты хотела со мной поговорить?

— Так заметно? — сразу краснею я.

— Ну, иначе бы не подошла…

Мы некоторое время молча слушаем музыку группы Стаса Намина (ее настояние, иначе вовсе бы на раут не пришла), думая каждая о своем. Я думаю, как бы ловчее спросить ее о «Латоне» — слишком много еще у меня страхов и сомнений, — а она, судя по выражению лица и глаз, более приличествующих дивной статуи, вспоминает прошлое. Биография капитана бурна, потому она и сильная личность.

Наконец я решаюсь, я взахлеб рассказываю ей о своих сомнениях, о том, что не сказала бы даже маме, ведь это способен понять только другой телепат, причем одного со мной пола и мироощущения.

Элли держит в руке бокал коньяка и отстраненно водит мраморным пальчиком по его краю, а ногти у нее короткие и сверкающие от полировки — космонавтов проще всего опознать именно по рукам, по цвету кожи и длине ногтей. В космосе нельзя распространять микробы, поэтому она всегда хохочет над маникюром космодам из «Стар трека».

— Тебе надо поверить в себя, — наконец изрекает мудрая капитан.

Так вот просто?

Все еще в трансе, я позволяю кому-то пригласить меня танцевать, но иду бездумно, без огня в крови… как и Элли.

Но песня от этого не становится менее прекрасной.

Летний вечер теплый самый

Был у нас с тобой

Разговаривали с нами

Звезды и прибой

Нам оставил теплый вечер

Не угасший свет

Обнимал он нас за плечи

И смотрел нам вслед

Уходили мы по гальке

От тепла воды

Было душно было жарко

Смыл прибой следы

И за дальней белой стужей

Где-то где-то там

За стеклом морозных кружев

Будет сниться нам

Летний вечер летний вечер

Летний вечер

Будет сниться нам...

Отчего-то мне настойчиво захотелось плакать, а нельзя: во-первых, люди смотрят, во-вторых, грим смоется. Элли легко улыбнулась мне и пошла в совершенно невесомом танце.

Наверное, она права...