6

На прошлый день рождения Хельга и Эрика подарили мне очень красивую книгу-тетрадь для ведения путевого журнала плюс зачарованный карандаш, сломать который было невозможно, зато он сам писал под диктовку. Прочитать мои записи смогла ы только я или кто-то, знающий слово-ключ, так что подружкам я была очень благодарна, поработали они на славу, а уж расстарались для меня так, как прежде один только мой любимый племянник Дайсукэ делал. Теперь я рассматривала книгу и, откровенно говоря, ею любовалась.

Не так давно девушки наткнулись в старой библиотеке на фэнтези Галины Долговой, пришли в восторг, и потому имитировали один из гримуаров одной из главных героинь: с обложки цвета индиго на меня смотрели прекраснейшие очи, сделанные из темно-синего кошачьего глаза, а россыпь скромных синих камней — содалитов, сапфиров и авантюринов — представляли собой мой собственный штриховой портрет. С другой стороны обложки, в конце этого произведения искусства те же камни составляли силуэт летящей в звездном море «Латоны», а сами звезды имитировались вкраплением серебра, которое почему-то напомнило мне не то волосы Гиацинта, не то цвет чешуек Астры.

Волшебный карандаш писал также цветом индиго, а, чтобы не потерялся, на конце его индигового же корпуса находилась крошечная содалитовая копия звездолета с заклинанием сродства с книгой. Светло-желтые пергаментные по ощущению листы были тонкими и прочными, продавить их или порвать было нереально, а еще Хельга заговорила их от прилипания грязи (ей бытовая магия давалась лучше).

У меня самые лучшие во всех мирах подруги, и я не устаю спрашивать себя, чем же заслужено такое счастье.

Однако нужно вернуться к насущному, а это насущное ходит на четырех лапах. Любому зверю требуется его укромное местечко, так вот вопрос, сможет ли «Латона» предоставить такое место для Хосико? Думаю, озаботиться домиком придется нам с Аямэ.

Я отвлеклась от складывания чемоданов и набрала телекс подруги — Аямэ тотчас ответила.

— Давай телепортнемся в Пиро за домиком для Хосико? — предложила я. — Вдруг ему не понравится, что нет укрытий?

Подруга кивнула.

— Мы тогда возьмем его, чтобы сам выбирал.

— Конечно. Линдариэль как раз едет в «Кингман», сядем ему на хвост?

— Хай, — подруга выключила комм.

Минут через десять мы втроем залезли в машину брата, тот весело поправил зеркальце заднего вида:

— Взлетать будем?

Собственно, отчего нет? Телепортационные контуры, или, по-научному, линии нуль-транспортировки, есть на всех автострадах Межвремения, и не имеет значения, едешь ты по земле, летишь или плывешь, а также находишься в обычном или перпендикулярном пространстве. Темпоралы все-таки прогрессоры, и это без преувеличений.

В магазин братец доставил нас с ветерком, после чего смылся на берег моря — «Ихтиандры» репетировали сегодня сцены из мюзиклов. Мы собирались попросить Торсонов подержать у себя покупки, ибо старт все равно со Станиславы, а таскать все в «Двенадцать дубов» или «Сигурэ», а потом обратно, согласитесь, большая глупость.

В очередной раз я подумала, насколько продвинуты сами станиславцы: на любой другой планете мы ни в один магазин с енотом бы не зашли, даже на поводке… ой, поводок! Ну, точно же! Надо обставить все так, словно наш Хосико совершенно обыкновенный зверь, а не обладающая интеллектом хорошо обученная особь.

Кстати, вышеупомянутый уже взял с витрины банку консервированного мяса и положил Аямэ в посетительскую корзину, на антиграве летящую вслед за нами. Моя подруга переливчато рассмеялась, что вызвало скачок давления у половины присутствующих тут парней — да, она очень мила и обаятельно, а внешне напоминает фарфоровую. Куколку, так что я бы не удивлялась обилию поклонников. Хидеки, правда, частенько на сестренку бурчит.

Сообща выбрали ошейник, шлейку, адресник, поводок (вещи тут делались на века), сразу вбили гравировкой токийский адрес Хидеки (для отвода глаз). Хосико милостиво прошел примерку.

Потом случилась катастрофа: проходя мимо витрины, я увидела ЭТО.

За стеклом, вытянувшись во всю длину и тоскливо положив малюсенькую мордочку на тонюсенькие лапочки, лежал щенок зоря. Он не был таки страшненьким, как наш Поттер в детстве, а потому походил на пушистую игрушку, пошитую из бежевого и кофейного меха, а влажно поблескивающие глазки-бусинки и беспокойно шевелящийся розовый носик только придавали бедному существу беззащитности и какой-то неземной хрупкости. Что за чудесный зверик! Надпись гласила, что Белоснежка (так звали щенка, оказавшегося девочкой) прошла все генные модификации в период слияния и митоза клеток, патологий не выявлено, условно стерильна, привязчива и игрива.

— Нашла чего? — рядом появилась Аямэ. — О, подружку нашла!

Я растерянно посмотрела на нее:

— Но у нас же Поттер…

— Он остается с твоей матерью на станции «Род» во время работы и в особняке на время отдыха, а сама как? Ты уже не привыкнешь оставаться без животных.

В чем-то она права.

Если сейчас забрать девочки и купить для нее то же, что и для Хосико, и им, и нам в полете будет весело. Белка, словно уловив наш настрой, встрепенулась, встала на задние лапки, а передними уперлась в стекло, явив мягкое светлое пузико. Моему сердцу был нанесен сокрушительный удар.

— Прихвати второй комплект, — попросила я, — а клетку я сама возьму.

Затем прижала палец к идентификационной пластине, открывая контейнер и подставляя руку зверьку.

Все-таки лучшее изобретение станиславских техников — молекулярное сжатие, оно позволило поместить клетку для Белки в моей дамской сумочке. Когда та раскроется, там будут три этажа, туалетный поддон снизу под решетчатым полом, кормушка с поилкой, удобная лежанка и подвесной гамачок. Шлейка-адресник-поводок тоже легли в сумку, а сама девочка-зверушка уже сладко сопела у меня за пазухой, вызывая доселе неведомое чувство умиления аж до слез.

Домик для Хосико, увы, молекулярном сжатию не поддавался, так что его, новую «кроватку», пару подушек, походные миски и несколько игрушечек мы отправили к Торсонам. Туда же пошли запасы кормов, немного игрушек и забав для Белки и подкупленные по дороге сладости. Да, скоро старт.

Дома меня встретила непривычно аккуратная комната, чемоданы, готовые для отправки и грустно свернувшаяся клубочком на кровати Саавик. Почему в последний момент так не хочется улетать? Я же ждала этого несколько лет, мечтала о звездах… но на звездах не будет матери и отца, сестер с мужьями и братьев с подругами, да и племянники-племянницы тоже останутся дома. Зато со мной будут мечты, Аямэ и мой собственный путь, а сюда я в любом случае еще неоднократно вернусь…

Ночью я так и не сомкнула глаз, поверяя странные, но такие четкие мысли уже почти законченному предыдущему дневнику. Упакованный путевой журнал завтра же окажется на моем рабочем столе у пульта управления «Латоной», а вот личные записи по-прежнему будут вестись в зачарованной, но отдельной тетради.

В этот раз этнического стиля на обложке не было, только рисунок золотом на обсидианового цвета поверхности — танцующие люди, много, вместе и порознь, все в своих национальных костюмах. Надпись на форзаце была на языке суахили, строки из знаменитой песни Африка Симона, которые означали, что черный или белый не так уж и важно, все мы одинаковые.

Я заперла сои погодичные дневники в сейф, уколола палец и произнесла слово-ключ — так никто их не увидит, Дайсу постарался знатно. Белка тихо сопела и поскуливала на моей подушке, плыли по потолку кудрявые тени деревьев, а мысли не желали покидать уставшего разума.

Я буду скучать.

Я вернусь.

Заснуть удалось буквально за час до подъема.