Глава 6. Двое.

Глава 7. Двое.

Шла середина декабря. Артём снова появлялся в школе, его отец перешёл на домашнее лечение, и вроде бы всё стало хорошо, но мне не давала покоя комедия, что приключилась с другом осенью. Я не стал высказывать свои предположения вслух, но мне кажется, эта история имеет хвост, уши, и ноги.

Я оглянулся. Джека нигде не было видно. Гуляя поздним вечером по заснеженному парку, скорее от скуки, я стал представлять события, что позднее мне рассказывал Артём, когда его отец уже был дома.

Я снова оглянулся. Джека нигде не было видно. И все — таки странно это, с чего вдруг кому — то вдруг подставлять Артёма?! Да еще так нагло и бездарно.

Я оглянулся. Джек шёл по левую сторону моей руки, на которой болтался поводок. Собака пристально смотрела на позвякивающий карабин, и наверняка уже догадалась, что ее исчезновение было замечено. Я долго наблюдал за опущенными ушами и угрюмой мордой, что не заметил, как уже подошел к забору собственного дома.

— Андрей! Послышался голос Артёма, как всегда серьёзного и угрюмого. Стараясь изо всех сил запихать в рукав пуховика идиотскую шапку, что по каким-то странным причинам не желала туда лезть, я не сразу понял, где он есть. Конечно! В фойе не было ни души, но опять же, по каким-то странным причинам, Артём, как и шапка не подчинялись логике, что шапка не засовывалась в рукав, что Артём не желал сидеть на лавочке как положено. Если бы у меня имелось достаточно фантазии, то можно было представить, что рядом с ним сидит слон, и у Артёма просто нет выбора, кроме как примоститься на край, дабы не задеть животину, но вот же...

— Неужели тебе действительно удобно так сидеть?! Ты же свалишься! Артём только фыркнул.

— Уроков не будет. Сказал он раздосадовано.

— Вот это новость! Почти присвистнул я, но в голове всплыл образ ужасно нудной женщины — Василисы Григорьевны, которая ходила по школе как надзиратель, и на любой мелочи подлавливала учеников, будь то бранные слова, брошенные бумажки, или свист, который её безумно раздражал.

— А почему так нерадостно?! Неужели всю ночь готовился к урокам?!

— Как же. Просто получается, я зря приходил.

— Ты такой не один! Меня сейчас вообще некому в дом впустить! Лизка ключи потеряла, пришлось свои отдать.

— А она разве не с тобой приходит?

— По вторникам она подрабатывает, в какой-то компании, берёт письменные документы и за неделю приводит их к электронному виду, хотя может ещё что — то, я не вникал.

— Тогда пойдешь со мной. Без возражений?

— Куда? Артем состроил недовольную физиономию. Я понял — его ужасно бесит, когда игнорируют его вопросы. Что за пунктик?!

— Ладно, ладно! согласен! Так что?

— К отцу на работу, он первый день сегодня как вроде в кавычках выздоровел, хотя, у него еще царапины на лице не затянулись. Я уверен, он перепугает всех своих партнеров, ради которых он собственно и пришёл, и меня к этому приписал.

— Как приписал?

— Да, увидишь, если скажу словами, будет звучать как — то глупо.

Спустя час мы поднимались по знакомой лестнице, и возле нас танцевала всё та же секретарша, что и в прошлый раз.

Приятная во всех отношениях женщина проводила нас в самое просторное помещение — оно было очень светлым, с высокими потолками, круглым лакированным столом в центре, и со множеством фикусов в бочках, что возвышались над столом, который в свою очередь, находился " в яме", от чего головы гостей, сидящих за переговорами находились на том же уровне, что и деревянные поддоны фикусов. Нет, это не пугало, это завораживало, чёрный, коричневый и белый — они не оттеняли, а дополняли друг друга.

— Андрей, можешь представить, что ты скажем, сын очень влиятельного человека, и по определенным обстоятельствам вынужден замещать своего отца на этом собрании?!

Первый раз вижу, чтоб у Артёма появилось такое шутливое, заговорческое выражение, если его при этом подстричь, я бы вообще не узнал того странного лохматого Артёма на железнодорожном вокзале.

— Зач… И тут я вспомнил про его манию ответов на вопросы.

— Да чтоб тебя, с твоими тараканами! Думаю, так я ответил на его вопрос, и выразил своё возмущение касательно его характера.

— Что ты задумал?

— Отец попросил меня о помощи. Прям меняется. Представляешь, уже второй раз. Артём оперся о колонну, и как то странно покосился на четырех человек, что сидели внизу, за огромным столом.

— О какой помощи идёт речь?

— Не знаю. Сказал Артём отрешенно, но мне показалось, его мысли незаметным тихим шагом маршируют около этих незнакомцев.

— Он не сказал, но для него это странно. Ты ведь не знал, правда?! Сказал Артём в том же тоне.

А ведь действительно, я практически не знаю отца Артёма, не знаю и его мать, интересно, какие родители у такого СТРАННОГО человека, говорящего только правду, и зацикленного на честности окружающих. Я хотел привести весомый аргумент этому барану, но забыл, на какую тему в ту же секунду, как услышал тихий сдавленный смех со стороны моего полиграфного, да еще и лохматого друга.

— Ты чего?

— Видишь, глиста сидит? Начал Артём радостно.

Я посмотрел на шестерых человек, что сидели за столом — стульев около 20 — значит, еще, как минимум половина опаздывает.

За столом и вправду сидел неестественно длинный и худой человек, со стороны складывалось впечатление, что его выдернули из баскетбольной команды, и поместили в непривычную для него обстановку. Налицо, во всяком случае, издали, он был собранным, спокойным, важным, я не понимаю что с ним не так. Типичный комерс...

— Неужели не видишь?! Почти с досадой сказал Артём.

— Не понимаю. Что с ним не так?

— Всё бы ничего, но время от времени он посматривает на своего приятеля, с которым пришёл, видишь, спиной сидит, зараза.

— Какой именно? Пытался я понять.

— Такой же худой, поменьше и лысенький такой, как бублик.

— До меня всё еще не доходило. За столом сидело несколько «бубликов».

— Вообщем, скорее всего тот что-то скрывает, но я не могу подсмотреть, из — за этих кустов итак ничего не видно, да ещё и сидит как назло ко мне спиной. Мы с тобой сможем спуститься, только когда отец зайдет — иначе нас расколят.

— Так ты тоже будешь принимать участие в этом собрании?

— Да, я тебе больше скажу — ты тоже! Вот, не хотел я слышать этих слов.

В этот момент зашёл отец Артёма.

— Найди крысу. Сказал он с серьёзным выражением на лице, и быстрым шагом направился вниз.

— Пошли. Мне послышалось?!

Пришлось догонять Артёма, который тоже обрёл серьёзное выражение, и уже сидел за столом, прям напротив того бублика. И минуты не прошло, как бублик подскочил, подошел к отцу Артёма, показал какой-то лист, и эта зараза, вместо того, чтобы сесть на своё место, плюхнулся по левую сторону от Евгения Владимировича. В этом не было ничего странного, даю руку на отсечение, этого даже никто кроме Артёма не заметил, который сейчас был в бешенстве от его выходки.

В этот момент я и стал понимать Артёма. Действительно, этот паразит что-то скрывает, и это настолько очевидно — что просто смешно.

По-видимому, ждали трех человек, не считая меня, так что я с радостью могу присесть напротив этого типа, вдруг и у меня есть талант как у Артёма.

— Все присутствующие за исключением меня были одеты в черные костюмы и белые рубашки, даже Полиграфыч, предатель, был в костюме, хотя, он был единственный — кто был похож на человека, натянувшего на голову ежа. Я почти засмеялся такой думе, но вовремя вспомнил, где нахожусь. Волосы у него и, правда, торчали во все стороны, но из-за этой копны не всегда удавалось понять, на кого он бросил недоверчивый взгляд.

Я изо всех сил старался наблюдать за бубликом боковым зрением. Не имея права смотреть на него в упор — я понимал, что меня окружают очень важные и влиятельные бизнесмены, а раз они обладают высоким статусом, то логично предположить, что передо мной сидят очень умные и хитрые люди, которые привыкли распознавать косые и недоверчивые взгляды.

Около часа на собрании обсуждались… обсуждалась… В общем, что-то обсуждалось, правда, два раза давали слово Артёму, а тот, на профессиональном жаргоне привносил вклад в общую дискуссию.

Только, по словам Артема, я понял, что речь идет о глаголах: компания его отца что-то строила, а может, создавала, продавала, или покупала?! У меня прям, сформировался комплекс отсталости, чем — то напомнило мне это совещание, детское время, когда заканчивались мультики, и начинались новости, что смотрели взрослые, и вот, в комнате, где минуту назад был сказочный мир, теперь чувствуешь себя лишним.

Вот это сейчас и происходит, я не в своей колеи, и не понимаю, о чем говорят люди, сидящие напротив меня, что наверняка мелькали и в тех ненавистных новостях моего детства. Вообщем, я окончательно запутался, да и шпионаж за этим странным человеком особой пользы не дал.

Единственное, что для меня стало действительно открытием — Артём умеет врать, и не просто врать, а делать это настолько искусно, что невозможно уличить его во лжи — он не говорит и слова неправды, но та информация, что им преподносится — звучит совсем в другом свете, и там, где требуются пояснения или объяснения, он легко маневрирует, не оставляя собеседникам ни единого шанса на зацепку.

Сейчас я заметил, что лысенький стал нервничать, создавалось такое впечатление, что бублик боится трех людей: Артема, его отца, и того длинного, который изредка смотрел на него из подлобья.

Прошло около сорока минут, прежде чем Евгений Владимирович встал со своего места, а вслед за ним и оживленные коллеги. Если честно, то я так и не понял, собрание закончилось, или же наступил перерыв, но на всякий случай приготовился покинуть это унылое помещение, в котором наверно даже крысы с тараканами померли от скуки.

Поскольку все куда — то направлялись, я тоже встал, и пригляделся к Артёму, который со стороны был похож на человека, как минимум владеющего парочкой газовых месторождений. И что, что молод?!

Он шёл к своему отцу, а в руках держал белый лист с печатным текстом, хотя, кажется, и ручкой там было порядком начёркано.

Пока все поднимались из "ямы", я присмотрелся к странной парочке — лысый шёл неспеша, даже слишком неспеша, казалось, он нарочно крутится около стола директора, и чего-то вынюхивает, но это только казалось, потому что на самом деле он ждал бублика, который неряшливой походкой направлялся к нему, вскоре все покинули зал.

Артём подождал, пока дверь захлопнется, даже вытянул шею, чтобы убедиться, что в укромном месте за фикусами возле входа никто не притаился.

— Они все врут!

— Как все?! Быть такого не может! Половине из этих людей я доверяю как себе! Начал защищать своё окружение директор.

— Врут все, а предателя два. Бирюков, и Кустарник. Артём больше ничего не сказал, а отец ничего не спросил.

Уже темнело, я договорился встретить Лизу с её временной работы, на которой она часто задерживалась. Чтобы одному не шататься по аллеям, я взял с собой Джека, и позвонил Артёму, с предложением «от которого он не сможет отказаться».

Артем упирался, как мог, даже жаловался на погоду, а в итоге сдался.

— Да что тебе не так?!

— Андрей, да кто в здравом уме и в трезвой памяти шатается в метель по городскому парку?

До меня только сейчас дошёл тот факт, что Артём согласился прогуляться по такой погоде только из — за моей неосторожности случайно упомянуть осеннюю прогулку на завод, где его запер Максим. Неужели это чувство вины?! Спросить что — ли?! Из — за своего характера он не станет юлить, интересно, что он ответит?!

Вообще — то, я всегда считал, что за жизнью человека, с так скажем, интересным характером так же интересно наблюдать, как за обезьянкой, пытающейся палочкой достать фрукты, что ей кидают посетители зоопарка.

— Если ты не любишь такую погоду, зачем тогда вышел?

— Время нужно, одну затратную вещицу скачиваю, а сигнал медленный, да и потом, не хочу быть что — то должен. Артём улыбнулся, нет, не так конечно, как тогда, среди фикусов, но всё же.

— Если метель наметёт мне за шиворот, и я заболею, то точно тебе ничего должен не буду. Вот что ему подняло настроение!

— Мазохист! Скопировал я его интонацию.