Глава 2. Бардак.

Глава 2 Бардак.

Сколько времени?! Сползаю с кровати, и в темноте пытаюсь нашарить тапочки, вместо них нахожу морду Джека, сонная собака лишь отодвинула лапу под которой лежал левый тапок. Ладно, пойду босиком.

В доме темно и тихо, на часах пять утра, нормально выспаться так и не смог, всю ночь пытался придумать, как съездить на Байкал, чтобы и мама была спокойна, и Лиза не выносила мозг. Конечно, я понимаю, что они обо мне заботятся, я не дурак, я знаю, так правильно.

Но как им объяснить, что мне необходимо встретить Соню. Как, черт возьми, я могу сказать хоть кому-либо, что ищу «не существующего» брата?! Ни по документам, ни по архиву детского дома, нигде не сказано, что у меня есть генетические родственники. Генетические?! Что за бред… Ловлю себя на мысли, что пытаюсь ОБ ЭТОМ не думать. Какое-то глупое детское воспоминание, но я точно знаю, что у меня есть брат. А тут ещё и Соня. Через пару лет нашего знакомства я проговорился ей о своей тайне, хотя какая это тайна, до десяти лет я вообще не мог держать язык за зубами, пока на собственной шкуре не понял, что чем больше позволяешь себя жалеть, тем сильнее тебя пинают, причем не только люди, но и «жизненные обстоятельства».

Я вырос с некоторыми шпуньтиками, и не капли этого не стыжусь. Во первых, я не выношу когда меня жалеют или проявляют сочувствие, во вторых, кроме мамы и сестры я никого не слушаю, и в третьих, как было замечено ранее, у меня слабость к собакам. Да, я безумно люблю собак, наверное, только эти животные спасают меня в последнее время от нервного срыва.

Так вот, проговорившись Соне, что возможно у меня есть брат, эта вездесущая девчонка начала меня уверять, что помнит тот день, когда меня привели в детский дом, хотя не удивительно, она старше меня на три года, но главное, она согласна со мной.

Приблизительно в конце декабря, говорила Соня, она сидела ночью на подоконнике закутавшись в одеяло, и наблюдала за буйной метелью, и не сказать, что неожиданно, эта женщина крутилась за воротами весь день, она подошла, держа за левую руку маленького мальчика, а правой толкая вперед коляску, и постучала в дверь. Дверь почти сразу открыли, они о чем-то разговаривали, кто с кем, Соня не видела, но на следующий день появился новенький мальчик. Больше всего меня…. нет, не злит, нет, не бесит, с ума сойти, я даже не могу подобрать слова к собственным чувствам, а Лиза с мамой хотят, чтобы я объяснил им, зачем прусь на Байкал. Как же называется слово, когда всё и сразу?! В общем, меня «колейдаскопит» от всего этого бреда, в который я не хочу вникать. Мне нравится, как я живу, мне нравится моя жизнь, и единственное, что мне не нравится, это мысль, что где-то существует второй я, без которого я потихоньку схожу с ума. Господи, я ведь раньше не был таким, я с сестрой ходил в гимназию, с пацанами прыгал на тарзанке, а потом сушили вещи у костра, чтобы мама не заметила, что я в пятом классе купался в начале мая. На лице появилась улыбка. Когда я поменялся?!

Дениса, Макса, Серегу я вообще месяца три не вижу. Пора завязывать.

Время пять минут восьмого. Всё, хватит, лечу в Иркутск, правда паспорт с олимпийкой в спортзале остался, ну что ж….

Джек, гулять.