Дело о разбитом яйце

Петер Штосс задремал. Дорога из Н-ска до Растудыковки была длинной и неровной, и главного инспектора сыска Н-ской губернии умотало. К тому же на пути к Растудыковке, в лесу, дорогу бричке перебежал небольшого размера медведь. Он чуть было не сшиб лошадей, и Петеру даже показалось, что медведь повернулся к нему и погрозил лапой, словно кулаком, но разглядеть медведя хорошенько Петеру не удалось, кучер от испуга так сильно погнал лошадей, что господин Штосс опрокинулся на спину.

Это происшествие взволновало сыщика. Он решил расслабиться, насколько это было возможно на проселочной дороге, и поспать. Сон должен был даровать Петеру силы, но в этот раз все шло наперекосяк, начиная с полной нелепости причины, по которой сыщик ехал в Растудыковку. По сообщению сельского старосты между селянами произошла ссора из-за некого золотого яйца, которое якобы разбила мышка. Петер увлекался русским фольклором и не раз слышал сказку о курочке Рябе, и потому расценивал произошедшее, как странный и дерзкий розыгрыш. Вместе с тем, он не раз имел дело с таинственным и необъяснимым и совершенно не удивился, когда губернатор решил отправить на это дело именно его. Медведь на дороге взбудоражил его и без того разыгравшееся воображение, и в своих снах Петер погрузился в мрачную фантасмагорию, наполненную говорящими булками, курицами, лисами и медведями. Ни о каком отдыхе при таких снах не могло быть и речи.

— Приехали, ваше благородие!

Господин Штосс вынырнул из сна, кивнул кучеру и пошел в указанный тем дом, чтобы поскорей разобраться с этим нелепым делом.

В доме никого не было. Только курица сидела на насесте, устроенном посреди стола. Курица глупо таращилась на сыщика и пугливо оборачивалась по сторонам.

— Хозяева! — крикнул Петер, но никто к нему не вышел. Господин Штосс не стал терять времени и приступил к осмотру «места преступления». Позади курицы он обнаружил скорлупу подозрительно желтого цвета. Петер взял ее в руки, курица тут же занервничала и закудахтала.

— Не может быть! Это действительно есть золото!

— А ты что ж, подлец, на чужое позарился?! — послышалось из-за спины.

Сыщик испугался и, машинально выхватив пистолет, развернулся. Перед ним стоял крупный седой мужчина с густой бородой и пронзительными темными глазами. Старик как будто и не испугался пистолета и продолжил:

— Кто такой?!

— Петер Штосс. Главный инспектор сыска Н-ской губернии! И мне очень не нравится ваш тон!

Взгляд старика смягчился:

— А я Василий. Приехали все-таки, значит. А я уж и ждать перестал.

— Напрасно. Это действительно золото?

— Золото!

— И яйцо разбивать мышка?

— Какая мышка? Мышкина Авдотья, соседка моя! Ведьма старая! И я требую, чтобы вы ее наказали?

— Это есть интересно! Отведите меня к ней! — скомандовал сыщик и наконец-то убрал свой пистолет.

Возле дома Авдотьи Петер велел Василию остаться, а сам пошел внутрь. День становился все более сказочным и загадочным. В сенях слова о ведьме обретали смысл: повсюду были развешены пучки разных трав и кореньев, и даже чего-то похожего на фрагменты животных. Петер прошел дальше и наткнулся на довольно милую женщину средних лет, перебиравшую какую-то крупу у себя на столе.

— Господин полицейский? — устало вздохнув, спросила женщина.

— Главный инспектор сыска Петер Штосс! — слегка удивился сыщик, — А вы?

— Авдотья Мышкина!

— А откуда вы…

— Так по вам видно, что не местный. Значит, приехали все-таки.

— А вы…

— Нет. Не ведьма, что бы вам там не наплел дед Василий. Знахарка я. Лекарь сельский. А вот Василий ваш — колдун.

— То есть вы отрицать, что разбили яйцо?

— Нет, почему же. Разбила. Только потому и разбила, что колдун он, и для черных дел оно ему понадобилось.

— Колдун. Ха-ха-ха. Вы смеетесь надо мной!

Авдотья так строго посмотрела на сыщика, что тому стало не по себе. Сыщик замолк, и Авдотья продолжила:

— Вы, выше благородие, если вам действительно интересно, спросите-ка лучше у жены Василия, откуда у них такая дивная курица появилась. Вот тогда и увидите, кто здесь настоящий злодей! Да только она вам ничего не скажет, пока Василий рядом. Шибко она его боится.

Внутри Петера боролись два желания: закрыть поскорее дело и отправиться домой из этого Богом забытого места или все-таки раскрутить этот клубок тайны и добраться до истины, и он выбрал последнее. С этой мыслью он сказал Авдотье, что зайдет к ней позже и вновь пошел к Василию.

Василий все еще ждал сыщика у Авдотьиного дома:

— Ну что, призналась?

— В этот дело есть слишком много тайна, — неуверенно пробормотал Петер, — мне нужен ваш главный, староста. Приведите его! А я буду спрашивать ваших соседей.

Василий довольно мотнул головой и поспешил за старостой, а хитрый Петер тем временем отправился в дом к Василию.

В доме он в очередной раз оглядел курицу. Курица вновь наградила его испуганным и недоумевающим взглядом. Петер несколько раз громко позвал хозяйку, но никто не откликался. Тогда он прошел вглубь дома, где наткнулся на дверь, закрытую на деревянный засов. Времени было мало, и сыщик без церемоний отпер дверь и зашел внутрь. За дверью на кровати, вцепившись руками в покрывало, сидела молодая красивая девушка и испуганно плакала.

— Вы кто? — прошептала она с трудом.

— Я? Я Петер Штосс. Главный инспектор сыска. А вы?

— Зря вы сюда зашли. Накажет вас Василий, — пролепетала девушка.

— А он кто для вас? — перефразировал свой вопрос сыщик.

— Муж мой… Хозяин. Уходите вы лучше отсюда, пока чего не случилось.

— Я здесь расследовать важный дело. И я не уйду, пока не закончить расследование.

— Ой, скажете тоже. Дело. Из-за яйца? Да тут такие дела творятся, что и страшно подумать, а вы из-за яйца дергаетесь.

— Так расскажите.

— Ох. Да разве вы мне поверите?

— Вы можете попробовать. Этот день… Он есть настолько странный, что я готов поверить во многое. И раз уж я здесь, вы должны говорить. Я быть у ваша соседка. Авдотья. Она сказать, что ваш муж — колдун, и вы можете это подтвердить.

— Колдун. Я о том вам и говорю. И если вы не уйдете, он и вас заколдует, как сестрицу мою, Алену.

— Ваша сестра?

— Да… Что-то в горле пересохло. Вы мне воды не принесете?

— Конечно, конечно!

Петер пошел за водой и не успел оглянуться, как девушка в одной рубахе проскользнула мимо него и выскочила на улицу.

— Стой! — только успел воскликнуть главный инспектор.

Он кинулся ей вслед, но за оградой ее уже не было видно, и расстроенный Петер вернулся в дом. Раздосадованный, он сел за стол, залпом выпил воду и задумался. Ситуация усложнялась. Петер решил снова пойти к Авдотье, но странный голос его остановил:

— Ко-ко-ко-колдун!

Петер обернулся. Курица встала с насеста и осторожно подошла к господину Штоссу:

— Ко-ко-ко-колдун!

— К-К-Кто?

— Ко-ко! Василий!

— Вы говорить?! — Петер совсем растерялся. День наполнялся все новыми и новыми странностями, — Говорящий курица?

— Ко-ко! А-ле-на! Сестра Прасковьи!

— Вы есть Алена?

— Ко-ко! — подтвердила курица и, закудахтав, вскочила обратно на стол.

С улицы послышался грозный голос Василия, и в комнату швырнули Прасковью. Девушке было страшно. Она забилась в угол и закрыла лицо руками. Следом показался Василий. Он был в бешенстве:

— Сбежать решила, собака?! Я тебя проучу!

Штосс напрягся:

— Поспокойней! Где староста? Думаю, что дело раскрыто! — Петер выхватил свой пистолет.

— Ах вот оно что! — прорычал Василий. Теперь он не казался таким уж старым. Волосы его потемнели, да и сам старик казался крупнее, чем был раньше, — я тебя тля немецкая раздавлю сейчас, как клопа!

С этими словами Василий стал расти еще больше и обрастать шерстью. Штосс затрясся от страха. Василий превращался в огромного бурого медведя.

— Вы есть колдун! Я буду стрелять! — Петер направил пистолет на медведя, и тут же свалился, подкошенный брошенным в него коромыслом.

Медведь кинулся на сыщика, склонился над его шее и собирался уже переломить ее зубами, но тут раздался выстрел, и Василий рухнул.

Прасковья стояла рядом с ним. Воспользовавшись суматохой, она быстро подобрала револьвер и застрелила своего мучителя прямо в ухо. Петер визжал, как маленькая девочка. Он привык иметь дело с людьми, но никак не с оборотнями и колдунами. Кое-как выбравшись из-под туши медведя, он потребовал объяснений от Прасковьи и был в шоке от того, что он услышал. Он требовал от Авдотьи немедленно расколдовать Алену, но та ответила, что лишь Василий мог сделать это. Спокойствие, с которым сельчане относились к произошедшему, возмущало Петера. Не зная, что делать, он решил забрать Алену с Прасковьей с собой. И спешно уехал из Растудыковки.

Бричка подскочила на ухабе, и Петер проснулся. Его знобило.

— Боже, какой ужасный сон! Эй, кучер! Поспокойнее!

— Кудах-тах-тах! — раздалось сбоку.

Сыщик повернул голову, и беспощадная реальность растоптала весь его жизненный опыт. Это был не сон.

— Кстати! — неожиданно воскликнул Петер своим новым спутницам, — у меня же есть знакомый! Господин Фаберже! Он много рассказывать о разный мистика. Я отвезу вас к нему!

Главный инспектор сыска положил голову на бок и вдалеке вновь увидел того медведя, что видел раньше. Медведь опять грозил ему лапой.