Cущности в искривлённом мире

Вселенная упорядочена. Всё имеет свою причину, всё имеет своё место, свой срок и свою цель. Всё предопределено.

Но кто же знал, что такое адронный коллайдер и какие изменения в природе он способен учинить? В 2051 году это техническое чудо науки взорвалось…

На вздымающемся студенистом холме накренилась Ольхама. Ее жёлтые ветки вздрагивали и роняли густые капли. Ствол болезненно распух и потрескался, источая сладкий приторный запах.

— Все. Я больше не могу!

На коре дерева появилась длинная трещина. Её края разошлись, и на студенистую поверхность выбралось странное существо. Ольхама конвульсивно дёрнулась и затянула открывшуюся рану. С веток потекли ржавые струйки.

Морд понимал, что постарел. С тоской разглядывая вылезшие на лапах опухоли, зверёк тяжело вздохнул. Его огромные глаза вырабатывали влагу, которая скапливалась в уголках и стекала ручейками по свалявшейся зелёной шерсти.

Слёзы становились ядовитыми. Пока они вызывали лишь неприятное жжение, впитываясь в кожу. Но скоро появятся ожоги и раны. Тельце будет постепенно разъедаться, и однажды измождённый Морд свалится замертво. Испытывать такие мучения не хотелось.

Выход оставался только один — отправиться к Всемогущему грязевому озеру, которое проглатывает сущность и освобождает бренный дух. Новое эфемерное начало — весьма привлекательно: парить и кружиться воздушным облаком, танцевать на вихрях бури, быть свободным и беспечным длинную непознанную вечность.

Морд помахал на прощание родной Ольхаме, служившей столько лет уютным гнёздышком, и поспешил к Всемогущему озеру.

Бесцветная студенистая долина переросла в песчаную поляну. Пестрые растения стелились ковром, узорчато переплетались, блестели в лучах стылого солнца своими глянцевыми пластинками листьев.

Морд остановился полюбоваться игрой красок, вспоминая любимую Ольхаму и её редкие ароматные цветы. Срывая соцветия, похожие на маленькие пушистые солнца, зверёк выкладывал из них постель и нежился, видя сказочные сны, пока цветы не увядали. Ольхама цвела целый месяц, а потом засыпала на несколько лет. Морд устраивал очередное торжество и жадно окунался в истому снов, которые дарила цветочная благодать. Теперь сны навсегда потеряны для Морда. Без цветочной постели сны не приходили.

Что-то щёлкнуло и скатилось со сверкающего фиолетового листа, прямо к лапкам стареющего существа.

— Пундель! — Морд радостно запрыгал, забыв о неприятных обстоятельствах. Всё же еда так редко попадалась на охоте, а она продлевала жизнь. Пундель представлял собой сухую коробочку, которая раскрывалась, высовывая прозрачный сладкий язычок. Успев ухватить это лакомство в нужный момент, можно было вкусно и питательно перекусить, не мучаясь несколько часов, расковыривая сжавшуюся деревяшку.

Потянувшись за беспечным, потерявшим бдительность пунделем, Морд замер.

На поляне появился чужак — целый комок чёрных длиннющих щупалец. Хундра.

Сердце зелёного зверька испугано забилось, но быстро успокоилось. Вот оно — спасение! Смерть пришла сама. Зачем плестись к грязевому озеру, если можно здесь и сейчас спокойно умереть?

Морд выдернул липкий язычок пунделя, обвязал его вокруг своей шеи — Хундра любит вкусно поесть. Жгучие слёзы стекли на шерстку, испачкав подарок для убийцы. Но Морда этот факт уже не волновал. Зверёк уселся на бархатный ковёр сплетённых баккур под настороженным взглядом хищника.

— Хундра — ты голодна? — весело спросил Морд, усевшись на мягких стеблях чудо-лиан. Хищник встрепенулся от неожиданности:

— Смелая жертва. Я хочу есть…

Шипение Хундры было мерзким, но терпимым. Гораздо противнее оказались её скользкие щупальца с присосками, которые принялись ощупывать лежащего зверька. Пундель мгновенно исчез в зловонной ротовой яме чужака. Хундра всхлипнула и задёргала щупальцами — жгучие слёзы Морда явно пришлись ей не по вкусу:

— Ты — ядовитая вонючка!

Несостоявшаяся убийца разочарованно фыркнула и уползла в студенистую долину.

Зелёный зверёк расстроился — придётся ещё помучиться. Может, такова жизнь, что нужно проходить испытания, во что бы то ни стало, до самого конца? В этом и есть вся соль жизни?

Кожа чесалась. Кажется, появились ранки, которые уже не зарастут. Охотиться на Пунделей расхотелось — эфемерные сущности вряд ли думают о пище. Нужно настраиваться на новую жизнь.

За полянкой раскинулось Разноцветье: кристаллы всех цветов и размеров кустились и превращались в настоящие деревья. Они слепили, отражая солнечные лучи от многочисленных граней. От радужного калейдоскопа кружилась голова. Изумрудные, янтарные, рубиновые, аметистовые, бриллиантовые огоньки танцевали, рассыпались искристым дождём.

Рядом раздался хруст. Сминая башнеобразный бирюзовый куст, к зверьку шагнула полосатая Костяная голова. Это создание напоминало огромный зубастый череп с живыми глазами. Костяная голова перемещалась на двух мощных мохнатых лапах. Полоски на голове, тем временем, стали перемигиваться, свивая покрывало гипноза.

— Хррррррр, — глаза нежданного гостя налились кровью.

Очарование волшебного места тут же растаяло. Морд молча следил за приближающимся монстром — не этого ли он ждал? Сама Смерть. Жуткий череп. Фатально и символично.

А кристаллики продолжали переливаться и звенеть. Так нежно, так легко и приятно. И пусть едкая слеза снова ожгла кожу, Морду напрочь расхотелось умирать подобным образом.

— Хррррррр, — челюсти Костяной головы устрашающе щёлкнули, мохнатая лапа ударила в каменистую землю в двух шагах от зелёного зверька.

Морд побежал. Впереди за фиолетовым студенистым холмом должно появиться Всемогущее грязевое озеро. Костяная голова взревела. Обернувшись, Морд увидел, что чудище проткнуло лапу игольчатым кристалломхом.

— Хрррррр, — передразнил Морд Костяную голову и сам себе удивился. Разноцветье ощущалось как сказочное место, окунающее в мир ушедшего светлого детства, баловства и озорства.

Всемогущее грязевое озеро оказалось пузырящимся неприглядным месивом. Оно чавкало, вспенивалось и испускало в воздух струи серого газа. Морд присел на теплый камень у кромки озера, раздумывая каким образом исполнить свою цель: прыгнуть ли в пучину без предисловий или устроить ритуал прощания с жизнью.

Ни о каких эфемерных началах сущности говорить уже не приходилось. Обычное зловоние и гниение. Просто смерть. Как опухоли и ядовитые раны, отравляющие стареющее тело Морда.

Этот одинокий мир нелеп и бессмыслен. Зверек вспомнил любимую Ольхаму. Долго ли ей осталось жить? А может, в ней найдет приют какой-нибудь бездомный бродяга?

Но довольно. Беспокойные мысли лишь напрасно терзали…

Морд поднялся и вошёл в грязь. Странно, вязкая масса была теплой и успокаивающей.

Незримые крючья вцепились в лапы зверька и потащили вниз. Страшно.

Лиловое небо выгнулось дугой. А затем наступила темнота.

Морд очнулся. Он стоял на берегу взбудораженного моря. Дул ветер. Волны вздымались, жадно припадая к берегу и слизывая песок. Солёные капли падали на гладкое обнажённое тело.

— Я — не облако, — удивлённо подумал Морд, осматривая новое сильное тело.

Вспышки света в сгущающихся сумерках привлекли внимание пришельца. Приглядевшись, Морд увидел металлические заросли извивающихся труб с прозрачными сферами. В этих сферах горели огоньки. А еще Морд увидел тёмные силуэты существ, похожих на него нового. Целое поселение!

Смерть рождает новую сущность в этом искривлённом запутанном мире. Но какой она будет и что от неё ждать?