Katriff - Подарок

Закон: У каждого поступка есть свои последствия.

Рыжий кот Васька лежал на траве и, щуря глаза, грелся на солнышке, хорошо ему было.

— Кар-р-р, — раздалось откуда-то сверху. Он продолжал нежиться в теплых лучах, не обращая внимания на происходящее.

— Кар-р-р, — послышалось еще раз.

— Если опять намекаешь, что хочешь поиграть в догонялки, то нет. Ты сначала бежишь, а потом взлетаешь. Это нечестно, я всегда вожу, — лениво перевернувшись на другой бок, промурлыкал Василий.

Он потянулся, открыл глаза и увидел на нижней ветке липы ворону, которая сидела и смотрела на него черными круглыми глазами. Жила она в соседнем лесу и прилетала к нему в гости, всегда хитрила и проказничала, а ругали кота.

— Кар-р-р, а ты вообще знаешь, какой год на дворе? — спросила ворона, почистив клювом перья от налипшей хвои. Она залетала в сосновый лес к знакомой сороке поболтать. Там нечаянно прижалась к стволу сосны, испачкалась смолой и иголки прилипли.

— Какой? — нехотя спросил Василий, вставая с травы и переходя в тень дерева. Там уселся и стал облизывать лапку с таким видом, как будто важнее этого ничего не было.

— Год красной обезьяны наступил, неужели не слышал? Позор, кар-р-р-кой позор, — громко прокричала ворона, пытаясь пристыдить его за незнание.

— А ты откуда знаешь? И чего вообще ты о нем летом вспомнила? — поинтересовался кот, обиженно фыркнув.

— Мне знакомая сорока на хвосте принесла. А когда еще вспоминать, зимой ты на улицу почти не выходишь, весной — тебе некогда, днем спишь. По ночам на крышах песни орешь, талант, видите ли, просыпается. Самое время летом, — уверенно сказала ворона, считая себя умной птицей, способной разобраться в сложных жизненных ситуациях.

— Мне какая разница, какой год, — пробурчал сквозь усы Василий. Подойдя к дереву, вытянулся во весь рост и стал точить когти.

— А такая, на новый год положено подарки дарить тем, кому хочешь приятное сделать. Ты свою хозяйку порадовать должен, а то от тебя одни огорчения.

Василий задумался, вспомнив, сколько раз она расстраивалась из-за его проказ. То диван ободрал — лень было идти на улицу, а когти чесались, прыгнул за мухой — разбил вазу. А уж о том, что однажды ночью сделал лужу в уголке коридора, даже вспоминать стыдно. Подарки никогда не дарил, но свою хозяйку Милу и ее жениха Андрея порадовать хотел.

— А что я могу подарить? — вслух размышлял он. — Ну, промурлыкать песенку на ночь, чтоб уснули. Или потереться о них своей мягкой шерсткой, приятно будет.

— Не то, не то, кар-р-р, — прокаркала ворона, нетерпеливо шагая маленькими шажочками назад и вперёд по ветке. — Год красной обезьяны, значит дарить надо красное.

— Что красное? — не понял Василий.

— Вещь, вещь красную, — объяснила ворона, считая себя знатоком сюрпризов. Она брала вещи для подарков у своей знакомой сороки, яркие и блестящие. Взамен приносила кусочки колбасы и сыра, которые воровала, приходя к коту в гости.

— Ничего красного у меня нет, и денег, что бы купить — тоже. Где я возьму подарок? — расстроился Василий.

— Что бы ты без меня делал? — заважничала ворона. — Жди здесь, я быстро.

Сказала и улетела. Кот сел и стал терпеливо ждать, гадая, что она принесет. От скуки принялся приглаживать свою пушистую шерстку языком. Наконец вдали показался черный силуэт. Ворона летела, медленно махая крыльями, держа в клюве баночку. Села на ветку, бросила ее коту, Василий зашипел от испуга и удивленно посмотрел на непонятный предмет.

— Бери, для тебя старалась. Сорока надоумила слетать к художнику, она у него монетки иногда берет. Это красная краска, вещей, увы, не было, — объяснила она, видя, как кот осторожно обнюхивает баночку.

— Что с ней делать? — спросил он.

— Сейчас объясню. Возьмешь щетку для обуви, обмакнешь в краску и намажешь ботинки. Они станут красные, яркие, блестящие, — с довольным видом сказала ворона.

— Ты уверена? — спросил Василий. — Что-то это мне не нравится.

— Не сомневайся, хозяйка или ее жених, за такую красоту сметаны дадут. Не забудь меня угостить. На всякий случай с тобой схожу, посмотрю, что получится, — уверенно заявила ворона, надеясь что-нибудь стащить.

Он очень любил свою хозяйку и ее жениха, который чесал его за ухом, поэтому взял краску и пошел делать подарок. Дома никого не было. Василий достал из шкафа обувь, открыл коробочку, обмакнул щетку и стал натирать. Ворона тихонько пошла на кухню, взяла печенье, стоявшее на столе, и начала выкидывать в открытую форточку.

— Потом прилечу и соберу, — подумала она, — отдам за краску сороке. Перетаскав все печенье, вылетела через форточку и отправилась по своим делам. Кот так увлекся, что не заметил ее исчезновения. Начистил ботинки и, устав с непривычки, улегся спать на кровати, во сне ему привиделась полная миска сметаны… Заскрипев, отворилась дверь, Мила с газетой в руке и Андрей вошли в прихожую.

— Спасибо за приглашение в театр, сейчас переоденусь и пойдем. Подожди меня здесь. Да, совсем забыла, купила тебе ботинки в подарок, примерь, — улыбнулась Мила и пошла в комнату. Там она увидела на своей постели кота с грязными лапами, который спал, свернувшись калачиком.

— Какой ужас, вот негодник! — услышал он крик сквозь сон. — Уходи сейчас же с кровати! Приоткрыл глаза и увидел Милу, замахивающуюся на него газетой. Ничего не понимая, подпрыгнул от страха и, оставляя на кровати и полу красные отпечатки лап, с громким мяуканьем выбежал в коридор. Она побежала за ним и наткнулась на Андрея.

— Мила, что это? — спрашивал растерянно Андрей, держа ботинки в руках и не зная, что с ними делать. Он их примерил и невысохшая краска перепачкала его руки и одежду.

— Ну, Василий, вот проказник, уши тебе сейчас надеру, — разозлилась Мила, взяв веник, попыталась догнать кота. Кот метался по квартире, не зная, куда спрятаться. Андрей, жалея его, открыл дверь, и тот выбежал на улицу. Со всего разбега запрыгнул на дерево, залез на самую макушку и притаился. Тут только заметил, что лапы испачканы краской, он их забыл помыть… Голодный, с виноватым видом, домой пришёл через три дня. Мила уже успокоилась и отмыла следы красной краски, ботинки выбросила. Его простили, потом вымыли, но сметану не дали. Подарков он больше не делал. Гулять ходил вечером, днем садился на подоконник и смотрел в окно. Если прилетала ворона и начинала стучать клювом в окно, отворачивался и делал вид, что они не знакомы.