Сон. Fujimiya Nami

Полумрак серых стен. Потухшее солнце слезает с облаков, убитое серыми крышами небоскребов. Всё как в тумане, кроме одного единственного лица, обращенного к окну и плавно очерченного последними, умирающими лучами. Такого красивого, что невозможно отвести взгляд. Хочется только касаться бархата кожи на скулах невесомо, незаметно, как струящийся в открытое окно ветер.

Придерживая шторы, стоит у этого окна обладатель прекрасного лица и прячет в темнеющее небо свой грустный взгляд. А непослушный ветер обнимает его, играя с неровными прядями каштановых волос. И мне хочется так же положить руки на широкие плечи, прижаться к ним, забыться… Но нет. Донельзя смущенная его красотой, я вынуждена только наблюдать, затаив дыхание. И вздрагивать всякий раз, когда он обращал в мою сторону свои глубокие и отчаянно холодные синие глаза.

Внутренне я знаю наш негласный закон: он позволяет любоваться собой только издалека. Поэтому я могу лишь стоять у дверей его небольшой комнаты. Одно неверное движение или один звук, и он уйдет. А сон окончательно растает в моем сознании. Тогда я больше никогда его не увижу…

Но каждый раз из тесной комнаты с распахнутым окном меня уносит под звон будильника в ненавистное утро. Вечная спешка. Кофе, метро, работа — замкнутый круг, из которого на удивление никто не желает выбираться. И я не желала, пока странное синеглазое счастье не ворвалось в мои сны. Кажется, будто через множества световых лет в неком, никому не ведомом мире тесно связан со мной душами один человек. Только, похоже, он и сам не особо в это верит. Он не пускает меня в свою жизнь, позволяя лишь ютиться в дверях и наблюдать за ним, но я и это считаю за счастье. Потому что знаю: таких красивых в нашем мире нет. И уж точно у кого нет таких синих, бездонных, словно океанская пучина, глаз. Даже несмотря на то, что в ней лишь пугающий душу холод, я окунулась бы туда без раздумья. Там нет лжи, окружающей меня повсюду: от натянутых улыбок родственников до неприкрыто лицедействующих коллег, нет обманчиво-манящего тепла объятий и поцелуев псевдолюбиммых. Только ничем не скрытый, совершенно равнодушный холод, но если его преодолеть, я уверена, можно заполучить самое ценное в мире сокровище.

Целые дни проходят в ожидании ночи. Я спешу вернуться домой только ради одного — своего призрачного возлюбленного, с которым вижусь во сне. Не нужны мне друзья и развлечения, никто не нужен рядом. Пока есть он, я не одинока.

С упоением я продираюсь сквозь тьму закрытых век, преодолевая миллиарды километров, а может, и не двигаясь вовсе. Я не знаю, где его мир… Возможно он даже внутри меня, сияет разноцветными бисеринками звезд, вышитыми на темном бархате небесного купола.

Будто бы с ветром снова врывается моя душа в распахнутое окно, только теперь, к своему удивлению, я больше не наблюдаю за ним издали, а сижу рядом в потертом старом кресле. Резкий запах табака щекочет нос, но мне даже нравится, что он курит. Когда он удерживает в своих губах сигарету, его лицо кажется умиротворенным и спокойным. С дымом он выпускает из легких свою болезненную грусть, и та тяжелой тучей висит в маленькой комнате, медленно рассеиваясь и всюду оставляя свой пепельно-белый след, в темноте комнаты напоминающий иней. Он смотрит прямо на меня, но больше не чувствуется скованности или смущения. Я больше не боюсь глубоко и громко дышать его воздухом, не боюсь случайно выдать свое присутствие, потому что он и так знает, что я здесь. Снова пришла любоваться его печальной красотой, его душой, плачущей глубоко внутри. Как жаль, что я не могу его обнять! Он ещё не пустил меня в свою жизнь настолько, чтобы позволять прикосновения. И других он не пускает в свой мир так же, как и я в своей реальности. Мешает внутренний страх довериться, а потом оказаться обманутыми. Мы так похожи… Ах, если бы он только знал, как мы похожи! Жаль, я не могу ему об этом рассказать, ведь слова во сне беззвучны. Снова я могу лишь наблюдать чуть ближе, могу лишь бесконечно восхищаться им, таким невероятно красивым в объятиях лунного света. Бесконечно, пока не прорвет ночную тишину гром будильника.

Без этих снов я больше не могу жить. Не знаю, как долго позволит он мне вот так врываться в свою реальность, но без нее моё скромное существование окончательно потеряет смысл. Он пленил мою душу, вверг в самую страшную зависимость, разрушая по кирпичикам невидимую стену одиночества. Когда-то ею мы оградились от мира, позабыв о том, что каждый человек и есть мир. Совершенно чужие, но единые в своем безумии… Как сумела связать нас судьба?

Потухшее солнце доживало свои последние часы. Он стоял на мосту, перекинутом через серые воды то ли залива, то ли широкой реки. Я видела его с берега, но почему-то расплывчато, словно сквозь туман. Оттого сердце и сжималось, что не было возможности среди всей окружающей серости различить его яркие глаза — единственную краску в моем сне, смешавшемся с реальностью. Потом, ощутив влагу на щеках, поняла, что это не туман, а слезы. Значит… Ты вот так прощаешься со мной, мой синеглазый принц?! Ты оставляешь меня, зная, что без тебя не будет мне жизни? Невыносимо больно вдруг стало внутри. Невыносимо больно видеть, как он поворачивается спиной и удаляется, шагая вдоль моста к невидимому за горизонтом, противоположному берегу. «Постой!» — крик рвется из моей груди, но тут же теряется в серых водах. Шаг. Другой. Он всё дальше. Сквозь пелену слез с трудом я вижу его накинутую на плечи легкую куртку, его каштановые волосы, с которыми так любит играть ветер…

«Постой!»

Срываюсь с места, но подъем на мост кажется бесконечным.

«Постой!»

Холодный сырой воздух жжет горло, но это такая мелочь, в сравнении с болью в груди.

«Постой!»

Мой возлюбленный, наша история не может кончиться вот так!

Вопреки всем призрачным правилам, я догоняю и крепко обнимаю его за плечи, прижимаясь к ним своей влажной щекой. «Только не уходи…» — короткий выдох прозвучал, сотрясая землю под ногами. И я почувствовала неуловимо теплое прикосновение к своей руке. Почувствовала прежде, чем провалилась с моста в ледяные воды реальности.

Я никогда не переживала так, как в этот день. Как на зло, ужасно медленно текли невыносимые минуты, каждую из которых гвоздем вбивали в живую плоть любящего сердца. Но и ночью страшно было засыпать. А что если я там, за бесконечной тьмой больше его уже не увижу никогда?.. Никогда… Ведь я нарушила негласное правило наших скромных свиданий. Не хотелось верить, что я собственными руками уничтожила своё счастье. Только я не могла отпустить его. Это было выше моих сил… Не могла… и всё равно потеряла.

Страшно. Страшно снова опускаться в темноту под закрытыми веками. Мой синеглазый принц, если бы ты только мог подождать, я бы сказала, как люблю тебя, как принадлежу лишь тебе всей своей душой, застрявшей в болоте реальности. Но вдруг это и не реальность вовсе? Быть может всё наоборот, и ежедневный бессмысленный круг существования и есть мой ночной кошмар? А мир один — мир там, где есть любовь, бескорыстная, беззаботная, нежная. Мир там, где есть он.

Потухшее солнце скрылось за горизонтом у того берега, куда вел бесконечно огромный мост. Он просто стоял и смотрел, как гаснут лучи и чернеет от мрака вода внизу. А я смотрела на него снова и бесконечно радовалась тому, что моё синеглазое счастье со мной рядом вопреки всему: всем законам, правилам, вопреки стенам нашего одиночества, разрушенным до основания. Теперь всё иначе. Я стою совсем рядом, тону в бездонном синем океане его глаз и вижу, как там постепенно тают айсберги мучившей его печали. Вижу прекрасную улыбку на мягких губах, и сама улыбаюсь.

Потухшее солнце вдруг вспыхнуло алым, поднимаясь на небо, словно желая посмотреть на нас. Я чувствую, как он держит мою руку в своей руке, и наконец-то слышу нежный, бархатистый шепот его голоса:

— Ты пойдешь со мной?

Мне не хватило смелости произнести. Смущенно кивнув, я только крепче сжала его руку. Это было более искренним, чем любое произнесенное вслух «да».

Мы вместе двинулись вперед по бесконечному мосту, не размыкая рук и с надеждой смотря вдаль. В свое ярко освещенное будущее.

В это утро я уже не проснулась.